Сломанные вещи🥀

      Примерно через неделю в приемном зале замка стоял навытяжку Смех, на штанине у него висла притихшая Джек. Она во все глаза рассматривала великолепие замка Винсмоуков, куда простолюдины, особенно дочка горного фермера, раньше ни за что не могли бы попасть. А теперь ее привел сюда один из солдат Джермы, но не на суд, а на лечение. — Наконец-то! — широко раскинул руки Санджи, ощущая, что он ведет королевский прием. Но теперь все по-другому: гости желанные, а замок — не его, весьма иронично. — Доктор сказал, что нога уже совсем зажила, да, малышка? Тогда стоит браться за работу, подвижный протез — сложное дело.       Санджи кивнул, приглашая Смеха следовать за ним в закрытое крыло замка. Тот молча двинулся, а Джек крепче вцепилась в его ногу и так и поехала. Вот как они забрались на гору замка, на костылях по обледенелой дорожке Джек бы сюда ни за что не вскарабкалась. — Признаться, я думал, что тебя приведет Нала, — Санджи шел по пыльным коридорам неиспользуемого крыла. Когда-то он сам ходил сюда под эскортом солдат, не желая, чтобы его руку снова резали, снова заменяли кости. Он хотел, чтобы ему оставили хоть немного его самого, справедливо опасаясь, что рано или поздно отец «исправит» в ошибке все, что можно. Теперь он вел сюда восторженного ребенка, и тот был полон энтузиазма. Какая неправильная эта Катана-Джерма, Санджи почти улыбнулся сам себе. — Нет, у нее дела в порту, — замотала головой Джек. Санджи понимающе кивнул, стараясь скрыть тревогу. После визита пиратов Летуньи к Джерме не пристал ни один корабль. Пусть он и не сомневался в честности Налы, волнуясь лишь об ее экстравагантности, но что делать с этой честностью, если кораблей на горизонте не виднелось?       В мастерской было на удивление чисто, ни пылинки. Видимо, механик-киборг убрался тут перед уходом в прошлый раз.       Санджи предложил Смеху самому разобрать инструменты и подготовить стол. Сам он решил отвлекать Джек разговорами, пока Смех выкладывает на большой стол пилки и отвертки, иглы и трубки. Санджи опасливо сглотнул, косясь на щебетавшую Джек. Той совсем не было страшно, она не знала, как это больно, а Санджи знал, и это у него сердце холодело от вида зубила для кости. — А это обязательно? — Санджи ткнул пальцем в длинный острый щуп. — Да, — Смех был лаконичен. Санджи вдруг пожалел, что придумал для Джек механическую ногу. Быть может, подвижного протеза без подсоединения к ноге достаточно? — Круто! — сказала Джек. — Смех сказал, что придется потерпеть, но зато моя нога будет двигаться совсем как настоящая! — Здо…рово, — нервно улыбнулся Санджи. Когда к твоим нервам подсоединяют провода, зубы сжимаешь от боли так сильно, что кажется, что они сейчас сломаются.       Джек держалась молодцом, но, специально или случайно, в первую примерку Смех ничего болезненного и не делал. Сделал множество замеров, даже почертил мелком на обмотанной бинтами ноге Джек. Та только улыбалась задорно в глаза Санджи, когда водрузила культю на стол, а у него сердце щемило от одного вида. Потом Смех принялся подбирать детали. — Делать будет дольше обычного, потому что нужно сделать раздвижное крепление. Ребенок будет расти, — пояснил Смех, почему долго копается инструментах. — А нельзя сделать просто съемное крепление? Ведь длину ноги тоже придется наращивать со временем? — уточнил Санджи. — Можно. Но тогда потребуется проверять размеры каждые полгода и менять детали. — Ну и что такого, — пожал плечами Санджи, и Джек закивала: а что такого-то? — Я последний механик. Если я умру, никто не сделает девочке сменные детали, — как ни в чем не бывало ответил Смех, копаясь в железяках. А Санджи прикусил щеку: солдаты Джермы привыкли умирать, их было более трехсот в горах, и хоронить каждую неделю по одному стало для них более привычной традицией, чем жить без смертей. Несправедливость их судьбы, бывших лишь оружием в чужих руках, но за это получивших суровое наказание, всегда тревожила Санджи. Он постоянно думал и никак не мог надумать, как искупить случившуюся с солдатами жестокость. Чертов Зоро… тот создал лучшую Джерму и одновременно искалечил столько судеб, у Санджи никак не получалось относиться к королю-мечнику однозначно. — Деталей много сохранилось, это хорошо, — Смех поставил на стол огромный ящик с инструментами. Санджи прикинул на глаз его вес — такое легко тягать мог разве что Зоро. Вечное напоминание, что даже солдаты Джаджу удались лучше собственного ребенка. Он инстинктивно сжал руки в кулаки и почувствовал, как одна не слушается. — Ах да, я хотел еще попросить тебя кое-что посмотреть, — смущенно протянул Санджи, закатывая рукав рубашки.       Смех знал свое дело. Что с чертежами нового протеза, что с проверкой работы старого — в Джерме учили на славу. Мелкие инструменты летали в его руке так споро, что Джек забывала, как дышать, завороженно следя за проводками и железяками, растущими прямо из руки Санджи. Иногда она с придыханием спрашивала, будет ли у нее такая же нога. И восторженно замирала, получая от Санджи подтверждение «лучше». Общим голосованием было решено, что все мальчишки как один обзавидуются и еще пожалеют, что не хотели с ней играть.       Дверь скрипнула, и Санджи скривился. Приползло, чудище зеленое. Не то чтобы один вид Зоро его раздражал, они как-то притерлись за эти недели, что Санджи гонял его по дворовому этикету и знакам королевских отличий, а Зоро пыхтел, мучился, но учился. Они даже выработали какую-то свою рутину: днем Зоро по большей части тренировался или просто сидел на пляже у камня, Санджи следил за делами в порту, а вечером они встречались в королевских покоях, где обязательно занимались около часа, а потом трахались. Видимо, в этот раз Зоро не дождался недовольного Санджи в своей комнате и сам приполз утащить его на рутинную вечернюю процедуру. Вот же чешется у него, как вообще может быть интересен секс так часто?        Зоро заметил жуткие пилы и щупы и тут же протопал к столу с инструментами, подозрительно их осматривая. — Козетта сказала, вы тут ребенка чинить будете, — буркнул он, при этом нагло рассматривая раскуроченную руку Санджи, которую Смех ковырял отверткой под большой лампой. — Я присмотреть, чтобы вы… — Чтобы мы что, Зоро? Не начали ее в процессе есть? Ведь все знают сказки, что Джерма… — и Санджи осекся, бледнея. Что он только что ляпнул перед Джек?! — Солдаты Джермы не едят детей! — возмутилась Джек и обреченно вздохнула. — Я уже просила их слопать самого вредного мальчика! Они отказались.       Санджи про себя воздал хвалу богам всех морей, что солдаты не принимают любую просьбу семилетки, как приказ. — У вас тут сбой настроек, слишком точные — излишек сенсорной информации, — сказал вдруг Смех. И Санджи вспомнил: ведь тот парень Фрэнки, которого привела Робин, настроил его руку на чувствительность, хотя раньше она могла ощущать только боль. Он зыркнул на Зоро, тот казалось ничего не понял из сказанного и продолжал тупо пялиться на раскрытую руку. — О… оставь так, — выдавил Санджи, ощущая, как его лицо покрывается румянцем. Он низко нагнул голову, пытаясь скрыть его от Зоро. — Так? — Смех вопросительно посмотрел на него. — Повышенная чувствительность руки приведет к тому, что вы будете ощущать не только сигнальную боль, но и другие ощущения. Это может отвлекать… — Ничего страшного! — выпалил совсем уже покрасневший до ушей Санджи. — Не хочу больше играть с настройками, руку и так много раз чинили. — Хах, интересно, а ты ему везде калибровку сделать можешь? — сказал вдруг громко Зоро, явно намекая на выдуманную проблему в постели. — Везде могу, — спокойно ответил Смех, и Санджи не осмелился поднять голову и посмотреть на Зоро. Тот, к счастью, вдруг осекся, отошел от стола, что-то бурча про себя. Смех закрывал пластиной провода, и пальцы Санджи чувствовали легкое тепло от большой лампы. Чувствовали! Он хотел ощутить мягкий мех Шипучки, едва уловимое тепло от утренней чашки с чаем. — Козетта всех звала ужинать, — после нескольких минут молчаливого блуждания по мастерской выдал Зоро. Джек все это время внимательно следила за работой Смеха и даже держала самые мелкие отвертки в руках. — О, точно, окажете нам честь и поужинаете с нами? — обратился Санджи к Джек, потому что как девочка решит, так механик и поступит. — Да! — обрадовалась Джек, едва не падая со стула. — Ужасненько люблю ходить в гости! В горах ну совсем не к кому было ходить! Ну, я же не знала, что вы бы мне обрадовались, — пояснила она Смеху, чтобы тот не обижался, что его и не рассматривали даже как соседа.       Впервые за ужином в замке собралось столько народу. Освободился от дел Матиас, болтала единственной ногой на высоком стуле Джек, а Смех сидел на королевской кухне, идеально выпрямив спину, словно был на смотровом плацу. Солдат Джермы в замок обычно допускали не дальше коридоров для охраны, и Смех явно ощущал себя немного самозванцем на королевском приеме. — Репа, — констатировал Зоро. Шла уже неделя репных блюд, и Козетта проявляла чудеса изобретательности. — Но ведь со сладкой морковью! — возразила Джек, не ожидая никого, она принялась уминать свою порцию. — Очень вкусно, — похвалил Санджи, культурно отправив в рот первую ложку. — Я бы хотел узнать рецепт, может, потом, когда продуктов будет больше, я тоже опробую… — Опробует он, как же, — фыркнул Зоро. — Я репу больше ни в жизнь не куплю. Объявлю страну свободной от репы зоной. — Вы не любите репу, король Зоро? — брови Козетты встали смешным домиком. — Да нормальная она… просто когда я был малец, один год в додзе был бедным, и мы с Куиной только ее и жрали. Почти год репы. — Ох, — покачала головой Козетта. — Это печально. У меня еще много моркови, для вас бы могла отдельно сделать морковное рагу. — Да уж лучше репа, — буркнул Зоро, а Санджи фыркнул в тарелку. Он украдкой трогал починенной рукой скатерть — та была прохладная и шелковистая. Он составлял список вещей, которые хочет потрогать вновь рабочей рукой. Как назло сегодня при рассадке за стол образовалась небольшая суматоха, и его вытеснили с места подальше от Зоро прямо ему в соседство. И теперь он украдкой то и дело бросал взгляды на зеленые волосы Зоро. Санджи до зубовной боли мучил вопрос: они мягче, чем шерсть Шипучки? Хотя Зоро шипеть будет точно так же, реши Санджи его потрогать. Но когда они потрахаются, Зоро уснет. Он теперь не вышвыривал Санджи из комнаты, тот уходил сам. У себя он читал или составлял списки обязательных закупок для Джермы, пока усталость не вышибала его в смертельный сон без кошмаров. Не хотел слишком привыкать каждый день спать с Зоро, они же не любовники и не парочка вроде Козетты с Матиасом. Оставался у Зоро только когда тени в коридоре казались причудливо танцующими и ждущими, когда Санджи ступит в их объятия, когда в случайном шорохе слишком ясно слышался отчетливый шепот Тьмы. — А вам что нравится? — Козетта вдруг решила привлечь к светской беседе Смеха. Санджи готов был поклясться, что тот едва не подавился, хотя солдаты Джермы были созданы невозмутимыми.       Смех ответил не сразу, будто раздумывая, в его ли положении отвечать на бытовые вопросы гражданским. Но Джек и Санджи смотрели на него одинаково ожидающим взглядом, потому он проглотил ложку репового кулинарного совершенства, отложил ее аккуратно к краю тарелки и четко сказал: — Конфеты. — Конфеты? — удивилась Козетта.       Санджи даже перестал есть, озадаченно рассматривая Смеха, откуда такие желания? Солдаты всегда получали питательный и сбалансированный рацион без излишеств. — А, это из-за дня королевы! — Козетта хлопнула себя по лбу, извиняясь, какой была забывчивой. — Да, его уже много лет не праздновали.       Санджи напрягся: что за день королевы? В его Джерме такого не праздновали, и он боялся ступить на неизведанную почву. — Что за день королевы? — спросил Зоро, избавляя Санджи от необходимости урывками выведывать информацию. — Король Джермы очень печалился, когда его жена умерла. Ведь для нее он возвел все те оранжереи… И потом каждый год в день ее смерти он устраивал праздничный ужин в ее честь, а солдаты получали дополнения к пайкам, — пояснила Козетта. — Дайте-ка припомнить… красные карамельки, может, с медом и клюквой.       Санджи едва заметно тепло улыбнулся. В этом мире маме удалось сделать чуть больше добра для остальных. Благодаря ей Смех и остальные солдаты смогли впервые попробовать вкус конфет, который покорил их так, что они не забыли его на протяжении восьми лет изгнания. — Но вы никогда не просили конфет, — опомнился Санджи. — Они — не необходимая для выживания вещь, — коротко ответил Смех. Солдаты не требуют никакой роскоши, вот непреложное правило Джермы — собственные желания лишь мешают служить Винсмоукам. — Да, — кивнула Джек. — Как шляпы, или там красивые кружки, — она погладила пальцем дорогой голубой фарфор, выставленный Козеттой для гостей. — Кружки? — не понял Санджи. — Вот мы без кружек живем! — радостно пояснила Джек. — Просто Разметка сделал такую бочку с трубочкой, там дергаешь за веревочку и трубочка наклоняется, и оттуда вода льется. А ты рот подставляешь, очень весело! — Вы сделали в амбаре поилку? — неверяще уточнил Санджи. — Как для хомячков? — Как для кроликов, — вставил вдруг молчавший весь ужин Матиас.       Вяло поедающий репу Зоро хмыкнул с полным ртом, едва не плюясь, — что за неандерталец, нужно усилить уроки столового этикета. Санджи же принялся панически осматривать кухонные полки: наберется ли тут девяносто пять чашек? Как много Санджи еще должен дать солдатам, чтобы хоть немного сделать их жизнь похожей на нормальную. Может, среди солдат найдется гончар? — Мне надо будет поговорить с Налой. Жаль, что она не смогла зайти, — пробубнил Санджи. — Ага. У нее дела в порту — кто кого переупрямит с тем рыжим пиратом, — беспечно заметила Джек, болтая одной ногой. — Пиратом?! — Ага. Там пират рыжий приплыл на таком большом корабле, но говорит, что будет торговать только с тем, кто делал заказ.       Санджи вскочил со стола, роняя на пол вилку. В ушах стучала кровь. Зоро даже соизволил на него посмотреть с легким удивлением. — С курицей на флаге?! — Ага, — беспечная Джек любовалась фарфоровой чашкой. — И давно?! — Они уже спорили, когда мы уходили, — пожала плечами Джек. — Он сказал, что откроет трюм только для того, кто сделал заказ.       Санджи вскочил из-за стола, чуть не опрокидывая тарелки. — Я! Я делал заказ! Черт, это же зерно на посев, а если он уплыл?!       Санджи заметался по кухне, вспоминая то о последних жемчужинах из старого маминого ожерелья, которые припрятал себе на побег и которыми теперь должен расплатиться за покупку. То о том, что неплохо бы замотаться в шарф — в Джерме последнюю неделю веют только промозглые ветра. — Ты позволяешь пирату ставить тебе условия? — приподнял бровь Зоро. Он смекнул, что его спокойные вечерние потрахушки откладываются не только на ужин, а до поздней ночи, и был явно недоволен нарушением планов. — Я очереди из пиратов у нас в порту не вижу, — огрызнулся Санджи. — И да, не суйся в гавань. Этот пират мечтает встретиться с Ророноа Зоро, попробую продать ему встречу с тобой за выполнение следующего заказа.       Санджи наконец собрался с мыслями и рванул за заначкой. — Эй, ты что — торгуешь мной в порту?! — донеслось ему возмущение Зоро в спину. — На твоем месте я бы радовался, что ты хоть что-то стоишь на рынке! — Эй!       Козетта рассмеялась. Но Санджи уже не слушал, он бежал по лестнице, ругая сам себя за нерасторопность. Они не могут лишить Джерму шанса из-за нелепой ошибки, если бы он не чинил свою руку, то скорей узнал бы о корабле! Он вылетел из замка, на ходу заматываясь в шарф, тот прикрывал щеки, но мороз умудрялся кусать даже лоб. Огни в порту уже горели, и Санджи видел лампу на носу Летуньи. Он бежал, скользя и спотыкаясь, но не отводя взгляда от этой лампы — только не двигайся, только не уплывай в последний момент!       На последнем повороте Санджи притормозил, выравнивая дыхание, и вышел на пристань уже ровной выдержанной походкой. Пират не должен догадываться, насколько остров в нем нуждается.       Фран все еще был здесь. Стоял на деревянных мостках и улыбался Нале. Она стояла напротив, в своих военных сапожках, и не отводила от него упрямого взгляда. Фран заметил его сразу и замахал рукой в теплой вязаной варежке со снежинкой, какие не носят пираты сурового Норт-Блю. — Прошу прощения, государственные дела, — учтиво поклонился Санджи. — Вы достойно встретили нашего поставщика, госпожа Нала? — Отказывается поставлять, — просто сказала Нала. — Привет, я принес тебе коробку! — неожиданно громко и счастливо ворвался в их диалог Фран. — Коробку? — в руках Франа и правда была легкая картонная коробка, судя по всему — пустая. — Мы договаривались о зерне… — И зерно тоже! Я просто хотел точно знать, что ты меня не надуешь и явишься к разгрузке. Принимай товар, лучшие сорта из самых холодных регионов, в октябре можно собирать! — Фран радушно простер руку в сторону пузатой Летуньи. — Катана-Джерма держит свои обещания, — сухо ответил Санджи. Пирату так не терпится потрахаться? Шел бы в таверну, такому балагуру и улыбашке даже денег платить не нужно, явно какая-нибудь красотка соблазнится на его шутки да рассказы. — Госпожа Нала, сходите и возьмите нескольких солдат для помощи в разгрузке и следуйте на корабль. Зерно оставьте в амбаре, утром мы освободим ему место в зернохранилище. Прошу.       Санджи учтиво кивнул, приглашая Франа первым взойти на Летунью. Проверил маленький нож в рукаве, украденный из-за вечернего застолья на всякий случай, он же ступал на чужой корабль. Он был рад, что Нала придет позже, когда он все разведает наперед.       Фран покрепче перехватил коробку подмышкой и гордо зашагал вверх по трапу. — Зайдем ко мне в каюту погреться? Я пока тебя ждал, так продрог! — весело предложил он, топая вперед. На Санджи с бортов с любопытством пялились пираты Летуньи, переглядываясь и подмигивая капитану. Перспектива быть не только предметом сплетен среди пиратов после исполнения договора, но и оказаться выебанным практически у них на глазах в капитанской каюте настроение Санджи не улучшала. — Сначала мы выгрузим зерно и рассчитаемся, — холодно отклонил он предложение. — Пятьдесят мешков! — гордо заявил Фран. А Санджи панически подсчитывал, хватит ли ему жалких остатков драгоценностей на настоящее сокровище для Джермы — урожайные сорта. — Солидный куш, — вежливо похвалил Санджи, проходя мимо уже довольно пожилого старпома, облокотившегося о корабельные перила. — Отличная сделка, капитан! — гаркнул тот и расхохотался. Санджи напрягся, плотнее прижимая к руке маленький нож. Стрельнул взглядом в сторону города, Нала с солдатами еще не показалась. — А я тебе что говорил! — расхохотался ему в ответ капитан пиратов. — Прошу!       Он распахнул перед Санджи дверь, ведущую куда-то вниз, в темноту, напоминающую Санджи о каюте, куда заперли его Зоро на Ковчеге. И куда вниз по лестнице он отправил вспоротого мальца Зоро. Он инстинктивно отпрянул. — Зачем?! — Показать пшеницу. Сам лично выбирал, — светился гордостью Фран, словно не замечая смятения Санджи. И тот одернул себя, лишь крепче вжав ногти в ладони, и нырнул в темноту трюма.       Фран нес фонарь, и тени играли на стенах, но почему-то Санджи было не страшно. Волны укачивали корабль, а в трюме пахло не сыростью и застарелым потом, а зерном, недавно ушедшим осенним теплом, сеном и совсем немного пылью. Весь сухой трюм был уставлен пузатыми мешками с написанными от руки названиями сортов. — Вот эта золотая, прямо как твои волосы, — Фран деловито вспорол шнур на горловине одного из больших мешков. Санджи лишь отметил, как быстро появился в руке пирата нож, и что случись у них схватка, Санджи не стоит его недооценивать. Но Фран тут же лишился всех своих очков опасности, простецки сунув нож Санджи в руки. — Подержи, — и запустил освободившуюся ладонь в золотистые рассыпчатые зерна. — Один к одному, посмотри, как сверкают на свету. Шелковистые, но твердые — потрогай.       Санджи тут же ощутил укол совести за то, что обрадовался, что у него теперь два ножа. Франу не было никакого дела до ножей, он даже немного щурился от удовольствия, пересыпая между пальцами зерна пшеницы. Санджи вспомнил о своей руке, получившей вновь чувствительность. Она будто зачесалась дотронуться до спасительных зерен, почему-то казалось, что они будут теплыми, словно нагретыми солнцем.       Несмело, он аккуратно протянул пальцы и коснулся кончиками поверхности мешка. Гладкие и одновременно шершавые. И правда теплые, но не парящие влажным жаром из-за слежалости. Трогать их было приятно. — Видишь, просто отличные! — хотя Санджи пытался ничем не выдать свои ощущения, а строил из себя ледышку-министра, Фран как-то уловил его легкое удивление. — Запусти руку глубже, ну. А то мало ли, вдруг я только сверху насыпал лучший сорт, а внизу труха? — хитро подмигнул рыжий пират. И испугавшийся обмана Санджи тут же сунул рук глубже, прямо по запястье в гладкое зерно.       Никакой трухи там не оказалось, только плотные ровные зерна, а еще — совершенно неожиданно — пальцы Франа, словно поджидавшие в засаде глупые пальцы Санджи. Пальцы Франа сразу скользнули и накрыли собой только едва начавшие снова чувствовать пальцы Санджи, оказались теплыми и жесткими, как подушечки кошачьих лап. Санджи замер, запрещая себе показывать страх и быстро отдергивать руку. — Хороший товар, — сдержанно сказал Санджи. — Оцениваю в четыре тысячи белли.       Фран хитро прищурился, а его пальцы под зерном не просто погладили, а оплели пальцы Санджи. Тот перевел на Франа строгий взгляд. — Я так и знал, что тебя ничем не пронять, Снежная королева! — засмеялся пират и вдруг схватил руку Санджи и выдернул ее из мешка, рассыпая вокруг немного зерен, но все еще крепко держа ее в своей руке. Нагло обнажая все непотребство сплетенных пальцев, что творилось там. — Готов сделать скидку, как обещал, но торговаться нужно начинать с восьми! — А если я предложу сокровища? Сокровища можно продать дороже на других островах, — Санджи пытался выдернуть руку, но его усилия были тщетны. — А сокровища у пиратов принято похищать! — Фран вдруг крепче ухватил его за руку и шагнул вперед, не давая Санджи отступить ни на сантиметр назад. Он быстро моргнул от неожиданности и даже запаниковал, хотя у него ведь было целых два кинжала!       По лестнице раздались шаги, легкие и быстрые, Санджи сразу узнал походку Налы, она всегда была словно в миллиметре над землей. Фран внезапно покраснел, в сочетании с рыжей шевелюрой стал походить на неравномерно созревший томат. И резко отпустил Санджи, закидывая руку за голову. — Нала, товар хороший — мы его берем, посмотри, чтобы солдаты не перетруждались, пусть грузят по очереди, — Санджи сдержанно кивнул девушке. Он следил за тем, чтобы его осанка была идеальной и не выдавала секундного испуга от порыва пирата.       Фран взглядом провинившегося щенка посмотрел на Санджи: — Шесть тысяч?       Санджи ничего не сказал, лишь деловито потопал вверх по узкой лестнице на палубу. На самом деле он был полон смятения: что за странные концерты дает этот пират и какова его цель?! — Стой, постой! Вот черт! — Фран, нелепо сталкиваясь с собственной шныряющей по кораблю командой, бежал вслед за Санджи. Тот не останавливался, какие бы мысли ни роились в голове этого пирата, теперь он вправе потребовать всю оплату, включая их маленький договор. И не очень хотелось отправляться после торга в его каюту на глазах у всей матросни, да еще и Налы с солдатами в придачу. — Ну и быстро ты ходишь! — Фран уперся руками в колени, тяжело дыша. Санджи остановился чуть подальше мостков, в тени одного из портовых домов. — А я коробку не забыл! — Фран резко выпрямился, тыча в Санджи прихваченной с собой чертовой коробкой. Санджи едва заметно приподнял бровь, мысленно прочерчивая между собой и спорым на поступки пиратами непреодолимую границу. — Аррр, так стыдно! — Фран уронил коробку и схватился за голову, ероша копну рыжих волос. — Я просто думал, что это будет круто звучать! Когда я в тавернах так шучу, девушкам очень нравится. Горячий лихой пират, и все такое. Стыдоба-то какая!       Фран вдруг обхватил голову руками и резко сел на корточки, утыкаясь в колени. Оттуда донеслось придавленное: — Так стыдно… — Я не думаю, что дал повод думать, что являюсь девушкой, — Санджи предпочел учтиво не замечать эмоционального всплеска. Пират должен еще вернуться в их гавань с очередным заказом, а не стыдливо огибать Джерму за несколько морей. — Я знаю, — пробормотали снизу. — Я просто при тебе теряюсь и горожу всякую чушь… Не знаю даже, как подступиться. И почему я решил, что тебе интересно побывать в каюте капитана, ты же наверняка сто кораблей видел… Арр, стыдно-то как!       Санджи смотрел на скрючившегося Франа сверху вниз. Тот был таким беззащитным, подставив ему затылок для удара ногой. И одновременно пугал его. Не своей непредсказуемостью и опасностью для Санджи, а тем, насколько он позволяет себе быть эмоционально уязвимым и пристыженным в глазах чужестранца, с которым имеет дела. Насколько он силен, раз не боится выказать свою слабость. Показать, как легко его задеть до глубины души, и сразу вываливает все, что на сердце, когда этим так легко воспользоваться.       Санджи подавил коварную усмешку. А он и воспользуется, если этот пират, от которого зависит вся Джерма, такой дурачок. Вот только поймет, какие у этого Франа истинные цели. — Но я принес коробку! — так же резко, как присел, Фран выпрямился, вновь пихая Санджи коробку. — Я все хотел спросить… — Зачем она? Да для кота же! Я понял, что ты не хочешь, чтобы я его трогал и все такое. Потому ты можешь посадить кота в коробку и перепрятать его в новое логово. Я следить не буду, честно-честно. Но ему нельзя там жить, зимой могут быть сильные шторма, его затопит дурной волной. Мы в деревне всю скотину из таких щелей по осени гоняли…       Слова, что Шипучку может утопить, пугали Санджи. Тем более зимнее море было серым и недобрым, не сулившим ничего, кроме жестокости и потерь. Санджи неуверенно принял из рук Франа коробку. — Шесть тысяч сокровищами — хорошая цена, — сказал тот и счастливо улыбнулся. — По рукам. Я подожду у вашей казармы, которая похожа на амбар. Твоя красотка-командир меня уже почти обожает.       Фран еще раз улыбнулся и двинул было в сторону солдатского жилища. Санджи не очень понимал целей этого парня, но одно он знал точно — Фран неплохо разбирался в местах обитания диких животных. — Погоди, — тихо окликнул он. И тут же постарался звучать как можно более безразлично. — А куда ее лучше всего переселить?