Сломанные вещи🥀

      Фран будто вспыхнул от радости, когда услышал просьбу Санджи. Тот даже испугался, что рыжие волосы пирата сейчас загорятся в вечернем сумраке, как факел. — Коту лучше жить там, где есть мыши. Например, при амбарах или около конюшен. Там и тепло от других животных будет, если совсем уж холода… — затараторил он, а Санджи едва успевал прикидывать, куда можно перепрятать Шипучку. Сейчас было самое время, вечно следящие за ним мальчишки были чем-то заняты, а значит, не могли проследить, куда ненавистная Джерма прячет своего кота. — Конюшня около амбара подойдет? — перебил Санджи Франа, и тот сбился и только часто-часто закивал, пока собрался с собой от счастья: — Да! Я помогу? Я могу нести. Или коробку держать, или…       Санджи прервал его излияния одним коротким кивком: пошли. До мостков возле рыбацкого домика было недалеко, но без укрытия кораблем и портовыми лотками здесь задувало сильнее и злее. Санджи немного нервно опустился на колени рядом с щелью под домом, подставляя свой затылок под удар пирату. Но удара не последовало. В темноте в куче сушеных водорослей горели два недобрых зеленых глаза. Санджи протянул руку к коту. — Погоди! — Санджи резко вскинул голову. Фран, оказывается, был не позади него. А лег прямо на пузо напротив Санджи на мостки, поставив рядом коробку. Теперь оба они были на мостках едва ли не лежа — почти вплотную лицом друг к другу. Санджи чувствовал теплый пар от дыхания Франа на своем лице. — Он злючий у тебя, возьми.       Пират торопливо сбросил с себя теплые варежки и поймал одну руку Санджи. Тот попытался ее отдернуть, едва не приводя в движение спрятанный в рукаве нож, но Фран заботливо, словно уговаривал коня не дурить и идти в стойло, сказал: — Вот, они защитят твои руки. Я заметил царапины от когтей в прошлый раз. Тебе стоит беречь руки… — и нацепил на Саджи варежки. И пальцы словно утонули в тепле. С приходом осени тонкие длинные пальцы Санджи постоянно мерзли, так что он уже привык и заставил себя не ощущать боли холода. Но теперь Фран окутал их щекочущей шерстью, а потом сжал в своей руке, чтобы варежка быстрее согрела руку, и тепло заструилось, побежало по телу Санджи. Почти добегая до сердца. — Ум… хорошо, это разумная защита от когтей, — Санджи смущенно отвел взгляд в сторону, пират был слишком близко, потому он поспешил вернуться к охоте на Шипучку, чтобы не лежать бездвижно лицом к лицу.       Конечно, Шипучка шипела, такой уж у нее был характер. Ей бы еще подошли имена Царапучка, Деручка, Кусучка и другие, схватка с упирающейся кошкой у Санджи вышла такая насыщенная, что он даже немного вспотел. — Сюда, давай! — Фран услужливо подставил коробку к щели под домом, когда Санджи все же вытянул злобное упирающееся животное на воздух. Санджи быстро сунул кошку внутрь, а Фран захлопнул створки. Санджи успокоил себя, что это временная мера, он не собирается держать Шипучку в неволе. — Ну, несем в новый дом? Ты не бойся, я ей ничего не сделаю и никому не скажу, где она. Я — могила, — улыбался ему в лицо Фран, когда они поднимались с колен.       Санджи принялся молча сдирать с себя теплые варежки, дело же сделано. — Спасибо, они и правда… — Оставь! — руки Франа в который раз легли на руки Санджи, в который раз крепко до тепла сжали его пальцы. — Мне будет спокойнее, что твои руки в тепле. Страна у вас холодная — просто жуть, пусть ты и суперсолдат, но на тебя же просто смотреть холодно! — Если бы я нуждался, я бы сам купил себе… — Это подарок! Моя покойная бабушка сказала, что я должен подарить их тому, кто мне нравится!       Санджи оторопело отступил на шаг, Фран немного неверно истолковал его удивление. — Да шучу я! Жива моя бабуля. Она просто мне еще свяжет, она всей команде такие вяжет, почему бы не подарить еще одни тебе. У нее варежки закачаешься какие теплые получаются. Она говорит, что перчатки для практиков, а варежки для того, чтобы согревать душу, — все это Фран говорил, держа руки Санджи в своих ладонях и заглядывая в лицо. — Кошка… — смятенно промямлил Санджи. — Что кошка? — даже не моргнул Фран, как загипнотизированный на него пялясь. — Коробку открыла. — Ой! — Фран смешно запаниковал, быстро запихнул выбравшуюся было недовольную Шипучку и схватил коробку, оставив наконец руки Санджи в покое. — Пойдем устроим кошачье новоселье?       Санджи привел его в амбар окольными путями. Да, Фран сам найдет сюда дорогу, если захочет, зато их никто по пути не видел. Мальчишки могли закидать Шипучку камнями просто за то, что ее приходит покармливать Джерма. В конюшне стоял полумрак, свет пробивался только от огней площади. Изредка похрапывали в своих загонах пара накрытых попонами лошадей. Фран деловито осматривал каждый уголок. — Тут ее могут нечаянно затоптать. Тут дует… Ого, смотри! — он ткнул пальцем в потолок, где на потолочных перекладинах были прибиты пару досок, изредка там хранили сено для лошадиных лежанок. — Идеально. Ну-ка, подержи!       И Фран неожиданно ловко, снова напоминая Санджи, что он может быть опасным соперником в бою, запрыгнул на столбик одного из стоил, а потом подтянулся на руках на этот маленький чердачок в конюшне. Он скрылся наверху, и в конюшне стало будто темнее без отблесков на его рыжих волосах. — Эй, давай коробку сюда! — Фран тут же свесился головой вниз, возвращая конюшне освещение. Санджи, всю дорогу не отпускавший коробки и прислушивающийся, как зло царапается и фырчит внутри Шипучка, и не думал слушаться. Теперь у него были обе руки, и он ни за что не будет отпускать из них свои ценности. Так что он споро подтянулся на одной свободной руке, с легкого раскачивания закидывая свое тело на настил. — Ого, — восторженно прошептал Фран. Он почему-то сразу начал шептать, как они зашли в конюшню, Санджи понял: конспирация. — Вот, я сделал ей гнездо из сена, тут ей будет тепло, и ветра нет.       Он показал на углубление в старом сене. Фран сделал гнездо для Шипучки, чтобы ей было тепло и не было ветра. Одна часть Санджи все еще пристально анализировала странного пирата, а вторая готова была дать ему в награду полцарства, будь они все еще его.       Он достал из коробки по прежнему кусающуюся и царапающуюся Шипучку и посадил ее в сенное гнездо. Она перестала драться, но уши к голове прижимала, и вообще, считала Санджи с Франом личностями крайне подозрительными. — Какая! — восхищенно выдал Фран. — Трехцветная — значит, это у тебя кошка, а не кот. Да и еще пузатенькая такая… Стой-ка, да она беременная! Кто же вынашивает котят к зиме, дуреха ты? Но зато такая встреча на суше точно к удаче в море! Эй, дашь одного котенка? — Э? — удивился Санджи, рассматривая кошку. Он впервые видел ее вот так целиком, а не только зло зыркающую из-под дома. Ему хватало и только ее шипечения, чтобы привязаться к ней, а теперь он видел ее рваное ухо и смешные рыжие и черные пятна на белой шкуре, она была как покрытый снегом пегий утес. — Ну, такой цвет редкий, хочу себе такую. Но взрослым кошкам нельзя на корабль, с непривычки их тошнит, и они болеют. Но если приучить котенка с детства, он станет настоящим морским волком! Хотя и кот. — Взять с собой в море, — Санджи невольно взглянул в сторону моря, виднеющегося через маленькое голубиное окно конюшни. — Беспокоишься за него? Можешь с нами сплавать и убедиться, что мы ребята надежные! — начал убалтывать его Фран. Санджи опустил глаза: пират уже успел стянуть с него одну варежку и теперь трогал за голые пыльцы. — Вот видишь, теперь совсем теплые, как у обычных людей! — радостно сказал он.       Санджи резко выдернул руку. — Но я — не из обычных людей, — он поднялся с колен, едва не стукаясь темечком о потолок конюшни. — И? Я помню о дополнительной оплате, если я выполню ее хорошо, возьмешь еще одно поручение?       Он смотрел на пирата сверху вниз, чтобы казаться гордым и безразличным, чтобы тот знал, что ему плевать, что тот с ним решит делать. — Оплата, — пират как-то стушевался, принялся чесать пятерней затылок, а потом неуверенно поднялся, вдруг хватая обеими руками Санджи за плечи. Тот отшатнулся: прямо здесь?! Не при Шипучке же! Он резко ступил на полшага в сторону, спрыгивая вниз к лошадям. Те недовольно всхрапнули и даже ударили копытами, кто-то смеет их пугать. Сверху раздался разочарованный стон Франа, посыпалась труха от соломы, пока он спускался.       Санджи ждал его в пустующем стойле. Проверенное место, именно тут Зоро его трахнул прямо на помолвке Козетты. Санджи зло усмехнулся сам себе: да он просто нарасхват в этой новой счастливой Катана-Джерме. Фран нагнал его, неровно дыша — не от усталости, а от какого-то возбуждения, глаза его блестели. Санджи было плевать, насколько он будет нетерпелив или груб, он привык ничего не ощущать.       Фран нагнал его и быстро схватил за руку, притягивая к себе. Но Санджи лишь закатил глаза: он не собирается никуда бежать, Джерме все еще нужны услуги Летуньи. Так что может спокойно его трахать, хотя стоило бы сначала заключить второй контракт. Когда Фран поймет, что солдаты Джермы никакие не особенные, насколько потянет встреча с самим Ророноа Зоро в качестве награды?       В конюшне было темно, на слабом свете от уличного костра, пробивающемся сквозь доски, видно было, как танцует пар из ноздрей лошади. Пахло пылью и сеном, странно тихо и уютно для обыденной торговли собой. — Что ты хотел попро…       Фран резко шагнул вперед, не отпуская руки Санджи, чтобы он не отшатнулся. На Санджи пахнуло ветром и морем, а потом чужие горячие губы легко и очень быстро коснулись его губ. Мгновение — и Фран отступил, а Санджи так и замер, обомлев.       Теплые губы на его губах. Меньше секунды, но след ощущений словно пропечатался в них, словно теперь остался на его губах навсегда. Слепо глядя перед собой, он неверяще коснулся губ пальцем, проверяя — правда ли это с ним, не ошибка? Пальцы чувствовались, но и печать от поцелуя мягко тлела на губах и никуда не желала уходить. Не стиралась, наоборот, словно плавилась, приникала по крови внутрь, капала по капле с кровью в сердце, наполняя его странным, совершенно ненужным легким теплом, как теплый воздух все раздувающийся воздушный шар. Отпусти, и улетит. — Ха… — потрясенно выдохнул Санджи. Голова закружилась. — Прости, прости! — Фран сам, похоже, был в шоке от своего порыва. — Я собирался сначала спросить! Это неправильно, о таком людей обычно спрашивают. Просто о тебя все мои попытки разбиваются, ты такая Снежная Королева. Недотрога! Я не знал, как показать, что я сюда не за заказами или ради таверн плаваю. Я плаваю сюда только за тобой.       Санджи плохо слушал. Так, общий тон голоса, чтобы знать, что пират не собирается на него напасть. Внимательнее он слушал себя внутри. Как прогревает весь холод внутри один быстрый поцелуй, как начинают гореть щеки против всякой воли. С чего бы это, это же просто наглый пират, который…       Поцеловал его. Санджи никто никогда не целовал, потому что поцелуи были для влюбленных. Трахаться можно из похоти, можно — из желания властвовать и унижать, как Плевок, можно из тоски, как Зоро, но никто не целует из этих чувств. Целуют из любви. Целует Козетта со смехом опять ревниво поглядывающего Матиаса, и нет никого в мире счастливее Матиаса, потому что его любит Козетта.       А теперь поцеловали и Санджи. Ичиджи сказал, что пусть его и выпустили, но каждый видит его насквозь, что он зашуганый фрик в маске из подземелья, с которым годами никто не обмолвился и словом. Это читается в его лице, и никто не примет его за равного, а глупец Санджи пялился на Козетту, думая, что она сможет его полюбить? Она бы лгала такому дурачку, выманивая секреты Джермы и втайне насмехаясь над ним, так что пусть будет благодарен, что братья избавили его от этой сучки. Санджи стоит отрастить мозги и понять уже, что никто не захочет его поцеловать. — За мной…? — все еще потрясенно касаясь подушечками пальцев губ переспросил Санджи. — Я… — Да! Мне так стыдно, но я же не живу здесь. Я не могу ждать, вдруг, пока я в море, кто-то умыкнет тебя… — частил Фран и вдруг замер, уставившись на Санджи: — Вот черт… Нельзя было не заметить румянца на его бледных щеках, его растерянности и потрясенного взгляда. — Это твой первый поцелуй? — потрясенным шепотом спросил Фран.       Санджи сморгнул, заставляя себя собраться, проверил осанку — прямая и безупречная, как всегда. Он учил себя держаться независимо и благородно, чтобы никто и никогда даже не заподозрил в нем зашуганного ребенка, выросшего в подземелье. — Это не имеет никакого значения. Это все, что ты хотел? — он собрался было уходить, чтобы бежать-бежать через город и забиться под какой-нибудь старый навес и там уткнуть лицо в теплые вязаные перчатки со снежинкой, не зная, куда себя девать от страха, неуверенности и счастья. Кому-то захотелось его поцеловать! — Да… то есть нет! Стой, стой, — Фран преградил ему дорогу, не давая выйти из пустого стойла и упрямо глядя в глаза. — Поставка. Ты же хотел договориться об еще одной поставке! — Я… — черт, поцелуй так оглушил Санджи, что он мигом позабыл про дела Джермы, а ведь «Летунья» их единственный поставщик. — Ах да, это будет заказ на дорогие деликатесы. Еще нам нужны услуги легкого клипера-гонца, Джерма устраивает прием, и приглашения… — Никто не целовал тебя раньше? — перебил его Фран, стоящий слишком близко и смотрящий слишком пытливо. — Ты заказывал не ответы на вопросы, — окоротил его Санджи, сводя сурово брови, но щеки предательски снова заалели. Он разозлился еще больше. Поцелуй — это еще не дозволение так вести себя… — Все же я смог добраться до твоего сердца, Снежная королева, — с легким смехом сказал Фран и в двадцатый раз за день его пальцы сжали пальцы Санджи. Тот устал сопротивляться. Тем более Франа держали их нежно-нежно, и большой палец поглаживал их шершавой подушечкой — Санджи чувствовал это особенно остро, ведь его руку только что починили. — Ты в курсе, что у меня в рукаве нож? — тоже прошептал Санджи, потому что от мягкого поглаживания у него сперло горло. — Конечно, — так же тихо прошептал в ответ Фран. — Я же пират. Я всегда знаю, у кого нож.       Санджи замолк, не зная, как расценивать такой ответ. Просто за честность или даже за вызов к драке? Но какой вызов, если Фран не перестает сжимать его пальцы. Он что сейчас делает… переплетает их пальцы?! — Прекра… — хорошо, Санджи сдался и запаниковал, пытаясь вырвать руку. — Я возьму новое поручение, — быстро прошептал Фран, не сдаваясь. — Я найду вам клипер и пришлю сюда. Но это будет стоить еще одной личной просьбы. Ты ее выполнишь? — Говори заранее, — Санджи старался хмуриться, но рука Франа не отпускала его пальцы. — Ну конечно, мне следовало ожидать, — расплылся в улыбке Фран. — Прости, я должен был спросить. Мне нужно было сначала позвать тебя на свидание, а потом целовать. Просто я так боялся, что приплывет кто-то и увезет тебя первым, пока я буду джентльменом… Если я привезу все, что ты напишешь в списке, ты пойдешь со мной на свидание? — Я… — этот парень буквально сбивал его с ног. Своей настойчивостью, тем, что Санджи не мог до конца его раскусить, и еще — своим поцелуем. — Зачем? — Это же очевидно! Я на тебя запал. Черт, совсем как молокосос. Я впервые не знаю, как подступиться к кому-то, и потому творю глупости. Я не хотел тебя обидеть! Я больше не сделаю этого без спроса. — Это было соглашение, ты мог сделать все, что пожелаешь, — Санджи постарался выглядеть холодно, и Фран видимо поник, расстроенный, что поцелуй все же не значил ничего для его Снежной королевы. Но быстро тряхнул головой, заставляя себя не циклиться на неприятном. — Я вернусь, и это будет свидание, которое ты запомнишь навсегда! — расплылся Фран в улыбке. — В смысле, может, оно будет ужасное. Черт, почему при тебе я вечно порю какую-то чушь. На самом деле я не такой, у меня нет проблем с девушками в тавернах. Не то чтобы я в каждой таверне соблазнял девушек… Вот черт! — искренне выругался Фран, понимая, что топит себя с каждой фразой. — Хах, — вырвался легкий смешок изо рта Санджи быстрее, чем он успел его остановить. Фран поднял на него взгляд, и Санджи уже приготовился обороняться от его очередных хватаний и напора, но пират вдруг поклонился: — Похоже, Летунья сделает немало рейсов в Катана-Джерму перед тем, как отправиться на Гранд-Лайн.       Санджи не успел ответить. Дверь конюшни заскрипела, и в проходе показалась стройная женская фигура. — Король Ророноа сказал, чтобы пират, когда вернется, сам выбрал наказание для главы, который его ударил. Он сказал, это будет справедливо.       Санджи лишь вздохнул. Давать пирату выбирать наказание для жителя Джермы было не шибко государственным решением, мало ли насколько кровожадным тот окажется, жители будут ощущать себя не в безопасности после такого приказа короля. Но не будешь же оспаривать указы его зеленоголового величества перед подчиненными. — Мне решать? — удивился Фран. — Вот так незадача… А можно взять компенсацию чем-нибудь… — он стрельнул глазами по Санджи, и тут же замотал головой: — Шучу, шучу. Что же попросить… — Фран задумчиво взялся за подбородок. — Знаете, когда мы подплывали, море было такое серое и неспокойное, почти сливалось с небом. Почему никто не зажигает маяк? Пусть этот глава целый год проработает смотрителем маяка, тогда он будет зажигать его для всех, кого он считал пиратским отребьем. Это хорошая исправительная работа. — Поняла, — коротко бросила Нала. — Я же молодец? — повернулся Фран к Санджи, но того рядом уже не было.       Санджи скинул список продуктов Смеху и теперь бежал всю дорогу до замка. Щеки его горели. Он закрывал глаза от стыда и тут же ярче ощущал тлеющий на губах поцелуй, и снова закутывался в шарф, пытаясь скрыть от самого себя стыд за тот восторг, что он испытывал. Фран хотел от него поцелуя! Конечно, он не знал о Санджи ничерта. Ни о том, что он подстилка для стражников из подземелья, ни о том, что он перекроенный кусками Третий Принц жестокой и безжалостной Джермы. Он увидел его случайно и пожелал поцеловать! Наверное, как тех красивых девушек из таверны, которых он целует в других портах. Санджи как они — его хочется целовать! — Ты сбить меня решил? — в коридоре он едва не налетел на Зоро. Тот шел из ванной и вытирал полотенцем свои немного посвежевшие волосы, ну точно трава. — Что с тем капризным пиратом? — А? Он привез нам зерно, — при этом Санджи почему-то улыбнулся Зоро так, словно это был лучший день в его жизни. — Хорошее что ли? — удивился Зоро. — Великолепное, самое урожайное. А старое можно раздать. Так что прощай репа, здравствуйте, пироги, — Санджи хитро выдержал паузу и рассмеялся. — С репой! — Злюка! — фыркнул обрадовавшийся было Зоро. Он поймал за локоть побежавшего было дальше Санджи и кивнул на свою комнату. — Пошли.       От планов на вечер Зоро отказываться не собирался. Что же, по крайней мере его трахнут сегодня не два раза подряд. — Ты даже помылся. У меня что — день рождения?       Зоро опять фыркнул: «Злюка».       Пока Зоро дышал там над ним и скрипел кроватью, Санджи рассматривал все новым взглядом, мир открылся ему с иной стороны. Теперь он не был сторонним наблюдателем чужой счастливой жизни, теперь он был один из них — людей, которых можно целовать. Как целует Матиаса Козетта, как целует Зоро…       Его взгляд остановился на губах Зоро, сжатых, даже когда тот трахается, видимо, это для него и не нагрузка вовсе. Зоро никогда не целовал Санджи, и это казалось таким правильным. Наверняка он целовал своего Завитушку, и поцелуй Завитушки все еще горит на его губах. Конечно, перебивать его ничем не хочется — все остальное жалкая дешевка. Губы у Зоро казались жесткими на вид, такими же крепкими, как каждый его мускул, который ощущал Санджи на себе во время секса. — Что? — Зоро вдруг остановился. Он редко останавливался и говорил с Санджи во время секса, Санджи знал, что это потому что у него голос не совсем как у Завитушки: тихий и не прокуренный. — Ничего. — Ты реально странно пялишься.       Санджи закатил глаза и отвернулся лицом к камину. Огонь лизал поленья, и в комнате должно было пахнуть еловыми дровами и немного дымом, но Санджи ощущал запах моря и соли. Зоро вновь начал двигаться: они давно перестали ругаться, им нечего было делить.       Интересно, подумалось Санджи, если Фран захочет его трахнуть, а Санджи ему позволит, то он в благодарность будет хотя бы иногда его целовать?