Сломанные вещи🥀

      Несмотря на поздний час, в таверне все еще бурлило веселье и гам. Городские выпивохи прознали об утопленном корабле и крутились неподалеку от пристани в надежде, что выловленный хлам будут раздавать жителям. — Пираты попадали в воду, мы пробудем здесь до утра, если опять начнут бузить, — кивнул Зоро трактирщику, ведя перед собой опять оробевшего от криков и пестроты красок Злюку. Тот старался больше не слушать шепота по углам — день беготни вынул из него все силы.       Толпа в таверне только еще громче заулюлюкала, что они сегодня ночью под охраной самого Ророноа Зоро, и решила основательно наклюкаться. — А патрулирует пусть долбанная Джерма! — Верно, зря они что ли столько крови нашей выпили!       Санджи старался не смотреть на них, нет времени отвлекаться. Рука Зоро ободряюще сжалась на его плече, подталкивая — поднимайся. И Санджи решительно вскинул челку — жизнь берет много и отдает мало, но кто тратит и эти крохи на нытье, получает в итоге совсем ничего.       Зоро аккуратно прикрыл за ними дверь все в тот же номер — его никто еще не прибирал. Стоял посреди комнаты таз с уже холодной водой, на столике были бокалы с недопитым вином, а две кровати так и остались сдвинутыми друг к дружке. — Я закажу теплого супа, ты наверняка замерз… — Зоро повернулся от двери и икнул от удивления. Злюка быстро-быстро скидывал с себя все слои одежды на ходу — сапоги скинул еще на входе, на полу валялось кимоно Зоро, он бросил на спинку кровати рубашку и теперь сноровисто избавлялся от штанов. В темноте комнаты был виден только слабо высвеченный силуэт его бледного тела. — Ээээ! Ты чего! — Зоро кинулся было к спятившему опять Санджи, но отпрянул, как ошпаренный, когда полностью обнаженный Злюка выпрямил спину и повернул к нему голову с по-королевски высоко задранным подбородком, словно намеревался отдать царственное повеление. — Зоро, давай сделаем это, — сказал он, глядя сквозь темноту в упор. — Ты опять?! Я же сказал, ты сейчас меня не знаешь, это как секс с первым встречным! — Пусть так! Пусть я не помню тебя, но ты помнишь меня, и этого достаточно! — упрямился Санджи, шагнув в сторону Зоро. Тот снова инстинктивно отшатнулся, Злюка замер, кажется, оскорбленный тем, как его отторгает Зоро. Но не сдался. — Если я безумен, и если ничто меня не спасет, то я хочу ощутить хотя бы это. Я никогда не был с тем, кто бы любил меня. Кто был бы хотя бы внимателен, даже если не ласков. Но ты так печешься обо мне. Никто бы не стал, если бы ему было плевать. Прошу, Зоро, я хочу хотя бы раз испытать, каково это!       С этими словами Санджи расправил руки и упал на кровать. Он бросил попытки гоняться за Зоро по комнате и предлагался с отчаянной безысходностью — возьми же меня.       Санджи приземлился точно на место сочленения двух сдвинутых кроватей. Он был легким, но резкого падения хватило — кровати разверзлись, как тектонический излом, с грохотом разъехались, принимая в дыру ойкнувшего Санджи. От испуга он вскинул вверх ноги и руки, пытаясь уцепиться за края предательских постелей.       И вытянутые руки внезапно стали объятиями, в которых, как этого и желал Санджи, его обнимал Зоро. Обхватывал крепко, вдруг навалившись сверху, прижимая к себе за голову. — Блять! Не разбил затылок?! — рука Зоро шарила по голове, пытаясь нащупать кровь или шишку. Тот увидел позорное падение между кроватями и бросился Санджи на помощь. — Ты как? Ничего не ушиб? — Черт, — прошептал совсем не ударившийся благодаря молниеносной реакции Зоро Санджи. — Я впервые пытаюсь кого-то соблазнить. И свалиться при этом с кровати — полный провал.       Напуганный Зоро перестал шарить по его затылку ладонью, он как-то сдавленно хрюкнул, а потом не сдержался — неожиданно сильно расхохотался. — Ох, Злюка, — повторял он между приступами смеха, Санджи чувствовал, как клокочет хохот в его груди и вырывается толчками, — Ох-хаха. Ох, Злюка.       Но Зоро не отпускал крепких защитных объятий, так что Санджи был не против — пусть смеется и обнимает его. Наоборот, он крепче прижался к Зоро, привлекая его к себе. Пусть они на полу между кроватями, но он обнажен и в объятиях, неужели и тут откажет?       До этого руки Санджи просто торчали по бокам Зоро, он вскинул их от испуга, теперь он целенаправленно заключил того в ответные объятия. И закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям: было очень уютно и не страшно. Они с Зоро лежали будто в уютной арке между кроватями, защищенные со всех сторон. Он привык прятаться в таких в детстве от разбушевавшихся братьев и теперь чувствовал себя в безопасности и тепле. Даже если он ничего не помнит, его сердцу спокойно, и он решил до конца довериться этому чувству, если до утра осталось так мало.       Он крепче прижался к Зоро всем телом. — Эй, ты опять? — отсмеявшийся Зоро отстранился вопреки попыткам Санджи, он пытался заглянуть ему в лицо, но было слишком темно. Санджи же видел все — озабоченно сведенные брови, нахмуренный лоб. Зоро недоволен. — Я не хочу, чтобы все для меня закончилось вот так. Чтобы вся моя жизнь только и была, что ожидание свободы, но как только я получил все, о чем мечтал — то мой разум предал меня. Если у меня есть только вспышка жизни, даже день между темницей и безумием, я хочу успеть как можно больше из всего, о чем мечтал. Я увидел море, я выпил вина, я даже побывал в пиратском бою и приключении, но я никогда не занимался сексом с тем, кто бы любил меня. Когда мой разум угаснет, мне снова останется одна темнота, Зоро! Потому хотя бы сегодня, один раз…       Санджи цеплялся за Зоро, будто висел над пропастью. Обвил шею руками, пытаясь привлечь в неловкий поцелуй, просто тыкнулся губами, скорее как котенок, который учится пить молоко из плошки. Он почувствовал что-то твердое в штанах под новым камзолом Зоро и выгнулся вперед, чтобы сильнее потереться пахом о его возбуждение.       Зоро вдруг разозлился, прижал Санджи к полу, отцепляя с силой его руки от себя, чтобы вдавить запястья в пол. Санджи нелепо выгибался, совсем не эротично, как червяк, чтобы хоть немного коснуться Зоро телом, он же возбужден, они же любовники… — А ну прекрати! — Почему? — с горечью прошептал Санджи. — Ты же сказал, что я не отвратителен тебе. Так что тебе стоит, прошу!       Очень ловкие ноги обхватили Зоро, прижимая еще ближе, Санджи чувствовал, как в его живот вжимается что-то твердое. Он даже задвигал бедрами. — Хватит! Я не буду этого делать! — рявкнул вдруг Зоро прямо ему в лицо, и Санджи замер на жестком полу, ослабла упрямая хватка рук на шее. Он пытался силой принудить Зоро к сексу, прямо как стражники в темнице. Конечно, Зоро мерзко все это. Санджи оказался изуродован темницей, пусть и выбрался на волю. Ичиджи оказался прав. — Прости… — немного испуганно прошептал Санджи, он не хотел принуждать Зоро, как насильник. Он постарался крепиться и выдавил: — Я просто… я просто… Я не должен быть таким жадным. Я не должен принуждать тебя, это насилие.       Зоро устало вздохнул над ним и совершенно неожиданно взъерошил его волосы, убирая со лба, и поцеловал в открывшийся лоб. Санджи тупо уставился вверх, на нависший над ним кадык Зоро. — Что такое говоришь, Злюка. Я не хочу этого делать, потому что боюсь сделать тебе больно. Потому что ты неопытный, совсем ребенок. Неправильно для тебя делать от отчаяния лишь потому, что я добр к тебе.       Ну конечно Санджи, чертова тряпка, не удержался — в носу отчаянно щипало, и он всхлипнул. — Но Зоро, если это все. Если меня больше не будет, то в моей жизни была только темнота. И никакой любви. А я всегда мечтал, что кого-нибудь полюблю, и что сделаю этого человека счастливым… Но я не знаю, как сделать тебя счастливым… — Ты такой дурак, — рассмеялся ему в волосы почему-то Зоро. Санджи даже носом хлюпать перестал, прислушиваясь. — Вместо того, чтобы ломать дрова, лишь бы все успеть за один день, почему бы просто не помочь мне? Ведь я дал тебе Ластик, чтобы вернуть тебя к реальности. Но все сработает, только если твоя психика восстановится после дня под ластиком. Так помоги же мне, Злюка.       Он опять приподнялся, заглядывая в темноте в глаза Санджи. Конечно, он ничего не видел, а Санджи видел — внимательный взгляд, мягкую заботу, даже перестало быть обидно, что Зоро не желает его. Так ничего и не увидев, Зоро просто коснулся губами его ресниц, и у этого жеста было невероятно успокаивающее воздействие. — Да, я облажался, привязал тебя, позволил выпрыгнуть из окна. Но кто сказал, что это конец? Что я сдамся?! Ты хочешь провести одну ночь и оставить меня потом одного?! Я не согласен! Если ластик не подействует, я просто достану еще. И буду умнее в этот раз, и ты, обрадованный тем, что свободен и не одинок, точно выправишься. Просто помоги мне, Злюка, покажи, как не допустить ошибок в другой раз. Не нужно бояться, что это твой последний вечер. Я буду пытаться еще, и еще, пока не получится. Я тебя не оставлю. — Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как перезапустить меня с Ластиком еще раз, чтобы я точно был счастлив? — потрясенно прошептал Санджи, зачарованно покоряясь медленным касаниям губ Зоро его ресниц. — Ну конечно. Прости меня, что я так облажался сегодня. Но с твоим сценарием у меня точно получится. Ты же умный. Тем более ты поел. Ты отказывался есть, потому ты такой худой. Заставил же ты меня поволноваться, — Зоро перестал целовать ресницы и снова склонился над ним, ласково обнимая, он шептал возле самого уха потрясенно пялящегося в потолок Санджи.       «Просто попробуем еще раз». Зоро не оставит его, если ничего не получится. Он обязательно спасет его после неудачи, и после второй, и третьей. Почему ему такое даже в голову не пришло? — Зоро, — руки Санджи нервно сжались на спине Зоро, он уткнулся в его шею и муркнул, не понимая, чем заслужил в жизни такое счастье. — Хорошо.       Зоро сжал его в объятиях в ответ, ласково поглаживая по волосам. — Ну если хорошо, разожми уже ноги, ладно? А то ты мне все апельсины раздавил, которые солдаты выловили. — Апель… — Санджи быстро разжал ноги. И Зоро просунул руку в карман камзола. То твердое, что Санджи принял за возбуждение в штанах Зоро, оказалось двумя небольшими апельсинами. Он домогался апельсинов! Хорошо, что Зоро не видит, насколько Санджи сейчас покраснел, самое херовое первое соблазнение в мире! Как они с Зоро только смогли стать любовниками при такой любовной неуклюжести Санджи. — Прости.       Зоро с тихим смешком привстал на колени, Санджи поспешил за ним. Но Зоро не позволил ему встать на ноги, удержав рукой на плече. Он только сдернул покрывала с обеих кроватей. А потом поочередно завернул плечи Санджи в одно, а ноги во второе. Прижал его к себе, перебираясь к изголовью, и там прислонился к стене, притягивая Санджи спиной в свои объятия.       Санджи оказался укутанной гусеницей, лежащей в руках облокотившегося между двумя разъехавшимися кроватями Зоро. Они оказались в самодельном логове посреди собственного же номера. В комнате было темно, но Санджи слышал стук сердца Зоро, чувствовал даже через плед его тепло, и эта темнота не имела ничего общего с Тьмой из темницы. В этой комнате темнота была его ласковым другом. Он позволил себе расслабиться и откинуться в объятия Зоро, те ожидаемо приняли его. Ожидаемо. Лучшее чувство на свете, он улыбнулся сам себе в темноте. — Так уютнее, да? — прошептал совсем близко к уху Зоро. — Тебе же нравилось раньше прятаться в нишах, чтобы со всех сторон были стены, а единственный подход просматривался. Так ты спасался от братьев, да? — Я рассказывал тебе такое?! — доверчиво задрал лицо Санджи. — Конечно, я много знаю. Я даже знаю песню, под которую ты лучше всего засыпаешь, — прошептал Зоро и напел тихонько мотив без слов, он не считал свой грубый голос подходящим для этой полной нежности песни. «Где ты бегало сегодня, где ты скакало, мое сердце». Он думал, никто больше не будет петь ему эту песню, ведь никто не будет любить его так же сильно. И в груди Санджи немного ныло от болезненной неги.       В грудь замотанному Санджи ткнулся апельсин, Зоро не забыл про его желание, прихватил с пристани парочку, когда уносил разволновавшегося Санджи. Тот неприлично быстро схватил его обеими руками, прижимаясь носом к шершавой корке. Морская вода и цитрусовая свежесть, полная противоположность затхлым запахам темницы. Санджи вонзился в апельсин зубами, чувствуя сразу горечь цедры. — Эй, ты чего, зубами его грызешь? Чистить же надо, — прервал напев Зоро. Санджи замотал головой: — Я хочу почувствовать его всего. И кожуру тоже. — Кожура же невкусная. Ее обычно выбрасывают. — Но я хочу его всего. И с кожурой тоже, даже если она горькая. Он мой весь. — Ну хорошо, хорошо, грызи свой апельсин с коркой, — засмеялся Зоро ему в затылок. Комната наполнилась ароматом цедры, по подбородку у Санджи тек сок. Ему нравилась горечь цедры, шершавый бок апельсина, ему нравился освежающий сок и мякоть. Зоро казалось, что он держит в объятиях оголодавшую обезьянку, жадно лопающую фрукт.       Он прикрыл глаза, наслаждаясь чувством, что все идет по плану. Он верил, вместе они спасут Злюку от плена безумия. Когда Злюка сейчас домогался его нагишом, в отчаянии пытаясь отдаться, Зоро испугался, что поддастся под порывом желания — тот обнимал его с умоляющей надеждой, тянулся губами, поднимая в Зоро уже привычные темные желания овладеть чем-то настолько ломким и доверчивым, не понятно как выжившим в этом мире. Но на удивление затмевающая мысли похоть, которая одолевала его иногда даже к безумному Злюке, выдавилась болезненной жалостью.       Злюка мечтал сделать это хотя бы раз с тем, кого любит, а судьба предлагала ему то темницу, то безумие, а то и Зоро.       Злюка остервенело молил взять его, и с каждым словом в грудь Зоро втыкалась одна маленькая иголочка, сердце сжималось то ли от боли, то ли от тревоги за чужое сердце. Он желал взять Злюку прямо здесь на полу и одновременно не мог — не только потому что это было бы подло, а потому что боялся, что его собственное сердце разорвется от тревожной нежности, стоит ему хотя бы шелохнуться.       Не привык Зоро к таким смятенным ощущениям. Нос щекотали мягкие волосы, смешивался аромат клубники и апельсина. — В море, — прошептал вдруг Злюка, возвращая Зоро в реальность. — А? — Чтобы я не боялся, когда приду в себя в следующий раз, дай мне Ластик на корабле в море, и чтобы Джермы не было видно на горизонте. Только не связывай меня! Я все равно не уплыву. Я буду слишком счастлив увидеть море, — прошептал Санджи. Зоро оградительно сжал его в объятиях, не в силах сбросить с души одним махом странную тревожную нежность.  — А что тебе сказать про меня? Про Винсмоуков? — прижал он чуть плотнее к себе Злюку. Тот задумчиво вздохнул. — Скажи правду. То, что ты сражался с ними и убил, очень напугало меня сегодня, я думал, что ты убьешь и меня тоже. Но когда я понял, что мы близки, я обрадовался, что ты так силен, что можешь позволить себе не смиряться с обстоятельствами. Если честно, Зоро, я был восхищен. — Ха-ха, чем? — легкомысленно умилился Зоро наивности Злюки. — Тем, что ты настолько силен, что никакие обстоятельства не покорят тебя. Ты можешь позволить себе жить настолько свободным, насколько пожелаешь, ты даже разрубить корабль можешь. Ты никому не позволишь тронуть то, что тебе дорого, — восхищенно выдохнул Санджи.       Перед глазами Зоро встала разрушенная площадь, изуродованный Завитушка весь в крови, умирающий у него на руках. Он убил Винсмоуков, но в этом уже не было никакого смысла, кроме мести. Он мог победить ради него кого угодно, но позволил им касаться Завитушки из своей гордости и глупости. Как давно он не вспоминал об этом. Растревоженное сердце Зоро с двойной болью приняло привычный удар вины и утраты. Нет никакого смысла быть самым сильным, если на деле ты просто горделивый глупец, оставивший любимого человека одного со своей погибелью. — Зоро? Тебе плохо? — ах да, он и совсем позабыл, что сидит здесь со Злюкой. — Ты стал так часто дышать, и сердце забилось так быстро. Что-то случилось? — обеспокоенно крутился он, закутанный в свои пледы.       В другой раз он бы выебал Джерму, на секунду утопая в иллюзии, что делает это с Завитушкой, обманывая сознание, что не настолько дуро-кок и мертв. — Нет, ничего. Нормально, — выдавил он, тяжело дыша. Все это сюсюканье со Злюкой показалось такой глупостью и лицемерием, но нужно было высидеть роль до конца, чтобы выведать все рецепты.       Рука Злюки неожиданно коснулась его щеки, тот повернул голову, пытаясь изловчиться и смотреть Зоро в лицо. — Прости, что спятил и оставил тебя одного. Я зря все это сказал, что все подчиняется тебе. Ты же не виноват в том, что со мной случилось, тебе, наверное, очень грустно каждый день видеть меня безумным, не узнающим никого. Даже самые сильные могут терять, какими бы сильными они ни были, мир постоянно что-то подло у нас отнимает. Просто… просто подожди еще чуть-чуть. Когда мы меня вылечим, я вернусь и буду все о тебе помнить, и тебе не придется быть одному. Просто подожди, я очень постараюсь для тебя. — Хах, — цинично усмехнулся Зоро. Вернется Злюка, а не Завитушка…       Его губ вдруг коснулись апельсиново-цитрусовые губы, освежающий поцелуй не был настойчивым или эротическим и потому не вышел неумелым, просто ласковое долгое касание. Зоро замер, он правда не ожидал его сейчас. — Мне очень жаль, что тебе пришлось столько переживать в одиночку, Зоро, — мягко отстранился сам Злюка. — Я вернусь, и тебе больше не будет одиноко. — Ха… — выдохнул ошеломленно Зоро. Вот уж не ожидал, что по итогу дня проблемный Злюка начнет его успокаивать, а не наоборот. Он закашлялся, смущенный почему-то поцелуем, хотя их уже было немало, и буркнул: — Лучше еще что подскажи, чтобы ты точно прожил счастливый день. Апельсины у меня уже есть. — Ха-ха, — счастливо тихо засмеялся Злюка в его объятиях. — А еще мне очень нравилось смотреть на одну картинку… в книге про девушку, что все время ждала своего возлюбленного, а он уплыл, и приключения затянули его. Он не вспомнил и не вернулся к ней. Там был рисунок девушки в белом платье, я постоянно представлял, что подружился бы с этой девушкой. Что помог бы ей жить здесь, а не ожиданием того, кто просто позабыл о ней. Мы могли бы стать важными друг для друга людьми, раз не важны для всего остального мира. Только Плевок отобрал и испортил своей… испортил рисунок. И значит, в библиотеке ее больше нет. Но я скучаю по ней, словно она была настоящая. Та девушка с носками, Нала, она немного похожа на девушку в белом. — Нала? — хмыкнул Зоро. — Вы с ней неплохо ладили. Носки ты и подарил. А ее жених… его пираты убили, — Зоро замолк, задумавшись. Вот почему Злюка так вцепился мертвой хваткой в босую Налу — она напоминала ему девушку из книги, единственного друга, которого он мог себе позволить. И когда все бросили уговаривать сумасшедшую Налу одеться, лишь один Злюка носился за ней каждый раз с новой парой туфель и идеей, пока не сыграла ставка на «офицерскую форму». А Джек? Видит ли он в девочке всякий раз черты своего насильника и все равно улыбается ей? — Бедная Нала… хорошо, что я ее нашел, — улыбнулся сам себе Злюка. — Меня тоже сегодня чуть пираты не убили. — И не напоминай. На полчаса глаза отвел, а ты вляпался уже. — Теперь я буду внимательней. Никому не позволю себя убить. Ведь если меня убьют, тебе будет больно. — Хах, — смятенно кивнул Зоро, а потом сам себе пожал плечами и улыбнулся. Злюка такой невинный.       И еще Злюка рассказал ему про то, как пытался приручить крыс, чтобы ему не было одиноко, но потом сам их прогнал, когда Плевок стал мучить его едой. Боялся, что набросится на доверчивых малюток от голода, лишь бы не сдаваться Плевку. Про кулинарные рецепты, которые он никогда не пробовал, а только читал о них, про мамину оранжерею, усаженную ее любимыми розами. Он не расстроился, узнав, что Зоро нечаянно разбил в схватке с Винсмоуками все стекла, и кусты роз замерзли в суровом климате Норт-Блю. Он сказал, что обязательно посадит новые. Зоро отнял и почистил нормально второй апельсин. И не стал тормошить начавшего клевать в теплых объятиях носом Злюку. Только напел ему под нос любимый мотив, чтобы не снилось кошмаров.       В отличие от Санджи, Зоро не помнил слов колыбельной, потому не мог знать, что она заканчивается словами: «Весь мир будет ждать тебя завтра. А теперь засыпай спокойно в объятиях, мое сердце».       Санджи проснулся от того, что у него ныла задница. Разлепив глаза, он неожиданно обнаружил себя завернутым в одеяло, полусидящим на жестком деревянном полу. Недовольно завозившись, он обнаружил, что не может подняться из-за кольца рук на его талии. Загорелые руки с мелкими шрамами он узнал сразу, и сразу напрягся.       Где он? Что с ним сделали? Извиваясь, как червяк, потому что кольцо рук Зоро разорвать было невозможно, он выполз из захвата. Тут его ждало еще одно открытие — под свертком одеял он был абсолютно нагим, воздух непротопленной комнаты щипал холодом кожу. Он инстинктивно прикрыл руками татуировки.       Зло зыркнув на Зоро, Санджи выискал на полу свою рубашку и брюки — больше одежды не было. Кимоно и сапоги Зоро тоже валялись на полу, кажется, гостиничного номера. Внутри царил странный беспорядок — таз с водой, странно повернутые кровати, недоеденный ужин, бинты в крови… ох, кажется, его нога забинтована. Что с ним делали? Санджи с волнением глянул в окно на море и заметил в отражении на стекле, что весь его подбородок в каких-то оранжевых потеках. Да что с ним делали этой ночью?! — Злюка, ты уже проснулся, — пробубнил с пола из-за кровати Зоро, и Санджи напрягся, тут же резко поворачиваясь к нему. Голова Зоро показалась из-за кровати, он слеповато моргал, силясь проснуться. — Что здесь происходит? Почему я голый? Что с моей ногой? — строго спросил он, не утруждая себя приветствием. — Злю… Злюка, ты меня понимаешь?! — мигом пришел в себя Зоро, подрываясь с места. — Ты себя помнишь?!        Санджи настороженно отступил на пару шагов, не давая приблизиться явно перевозбужденному Зоро. — В смысле? Конечно, я себя осознаю, столько как ваше похмельное величество бухать не приучен. Потому и спрашиваю — какого хрена тут творится, почему я ничего не помню? Зоро немного оробел под строгим фирменным взглядом Злюки, он растерянно почесал в затылке. — Ну, как тебе сказать… что последнее ты помнишь? — Хм, — призадумался Санджи. — Был вечер, и я искал Шипучку. Она куда-то запропала. И тогда я услышал голос из темницы, — Зоро видел, как Злюка побледнел, вспоминая постепенно катастрофу. Шагнул было поймать его, если что, но сам окоротил себя, видя, как инстинктивно отступает от него на такой же шаг Злюка назад. — Они схватили Шипучку, хотели, чтобы я их выпустил в обмен… — Злюка сбился, сглатывая неожиданный ком в горле. Лицо его из белого становилось зеленым. — Они заперли камеру… ту самую, а потом темница… Прошу прощения, — неожиданно он резко выпрямился, промаршировал стремглав мимо Зоро, распахнул окно, перевесился через него и одним длительным спазмом выблевал все, что осталось в его желудке от вчерашней трапезы. Приземлилась на тент рыбацкой передвижной повозки непереваренная ярко-рыжая цедра.       Зоро бросился следом за ним, хватая под грудь. То ли испугавшись, что Злюка опять сиганет в окно, то ли опасаясь, что тому слишком подурнеет и он случайно выпадет. Широкая рука держала Санджи под грудь, и по ней растекалось странное тепло. Санджи испугался этого ощущения еще больше, чем какой-то рыжей хрени в его рвоте. — Прошу прощения, вам позже пришлют солдат для помощи в качестве извинения! — элегантно поклонился он кому-то недовольному внизу, закончил блевать и решительно закрыл окно, словно деловые переговоры завершил. Только на висках были пятна лихорадочного пота. Вывернулся от руки Зоро. — Благодарю.       Зоро стоял рядом и нервно вглядывался в его лицо, что само по себе было жутко до мурашек. Но Санджи постарался игнорировать психопатию Зоро.       Он аристократично вытер уголки рта, полез по карманам в поисках платка. Там нашлась надкушенная печеная картошка. Несколько секунд он тупо играл с ней в гляделки. — Какого… — он перевел глаза на слишком близко стоящего Зоро, — черта, Зоро? Почему я ничего не помню? — Это из-за Ластика, понимаешь, пришлось дать его тебе. А то ты малость кукухой поехал, когда я тебя нашел, — Зоро каким-то хреном заулыбался, беззлобно так. Безопасно. И это Санджи ну очень не понравилось. — Ластика? — нахмурился он, вновь осматривая комнату еще более критическим взглядом. Кровь на бинтах, вино, таз… На тазу его взгляд остановился особенно долго, он непонимающе сморгнул. А потом его глаза расширились от осознания: — И… на сколько лет меня отбросило? — Не знаю, эм… я не силен в лекарствах. Лет на шесть? — неуверенно протянул Зоро. И вдруг ему вспомнилось, как испугался юный Злюка, когда выболтал тайну старшего Злюки о прошлом в темнице. Как не желал, чтобы на него смотрели свысока за все то, что с ним творили, а он никак не мог ничего изменить. — Шесть?! — взвизгнул Злюка и тут же взял себя в руки, вежливо кашлянул. — И что произошло? Я что-нибудь болтал?       Зоро оторопело смотрел на нервного только что выблевавшего все Злюку и просто не смог. Если он впадет в еще одно помутнение от раскрытия самой главной тайны высокомерного Третьего Принца, где его телу взять сил на борьбу? — Да ничего такого ты не болтал, — смущенно забормотал Зоро, пряча взгляд от смущения, что знает тайну Злюки. — Просто сиганул от меня в окно. Вот пришлось догнать и скрутить тебя, чтобы не покалечился. — Скрутить? — Злюка внимательно осмотрел свои руки в свежих мелких порезах, проверил шею, плотно ли прилегает к ней скрывающий татуировку высокий ворот, внизу рубашки были какие-то засохшие жесткие пятна. Злюка с сомнением поковырял их пальцем, Зоро отвел взгляд. В комнате тогда было темно, и он стер влажной салфеткой не все брызги Злюкиной же спермы с его торса. — А впрочем, — поднял Злюка холодные, полные усмешки глаза. — Покуда я этого не помню, можешь творить какие хочешь извращения со мной. Мне плевать. Не думай, что я устрою тебе второй акт развлечений и буду слушать, как ты тут забавлялся с ничего не понимающим мной. — Что?! — Зоро как под дых ударили. Он еще не успел переключиться с невинного ласкающегося Злюки на Третьего Принца, и этот контраст… Почему-то оказалось тяжело принять, что тот Злюка был много лет назад, что его затерла грязь и пыль дней, что Джерма перемолола и собрала заново в другого — холодного и циничного, привычного Зоро Злюку. И это и есть его реальность. — Говорю, покуда ты не калечишь мое тело, мне плевать, что ты там делаешь. Если тебя такие вещи забавляют, — Злюка искал ботинки, но их не было в номере, и он тщетно заглядывал под кровать. — Пиздец ты злюка! — искренне обиделся Зоро. — Я просто хотел поставить тебя на ноги. — И получилось? Только не поставить, а посадить, и только не на ноги, а на член? — деловито осведомился Злюка, обыскав все углы и обнаружив кимоно Зоро. Он наконец осознал, что тот в чьем-то чужом немного тесном камзоле. — Что за ролевые игры? — и в очередной раз побледнел, словно опять собирался вытошнить. — Я говорил с тобой? Что ты мне рассказал о Джерме?! — Да ничего такого, ты буйный. Вырубил тебя просто, — Зоро очень плохо умел врать, и Злюка это видел. Он пытливо вглядывался в лицо Зоро, но не нашел там ни надменной усмешки, ни презрения — очевидных признаков того, что он проболтался о самой страшной тайне, и успокоился. Зоро просто поебал его в порядке живой очереди вместо охранников, ничего особенного не случилось.       Он перевел дух и запустил руки в карманы. Хрустнула какая-то бумажка. Санджи без интереса достал ее — записка?       Он пробежался взглядом по бумажке. Глаза его так сильно расширились, что даже Зоро уловил подвох и шагнул ближе. — Эй, Злюка, что… — Находишь это забавным, — металлическим голосом отчеканил Злюка, поднимая на Зоро неживой безразличный взгляд. Его руки методически рвали на равные кусочки странную записку. В голове Зоро пронеслась ужасная мысль: ручка! Прошедшей ночью Злюка вскрывал дверь ручкой, а значит, все же нашел ее и оставил самому себе памятку! — Это не то, что ты думаешь… — А что я могу думать, Зоро. Что ты в своем праве, так мило повеселился. «Полное погружение», не так ли. Заставил этого парня из прошлого поверить, что он и есть твой Завитушка, и ты все это назавоевывал ради обладания им? Не уведомил его, что это другой мир, и все вот это, — Злюка дергано щелкнул пальцами, обозначая всю Джерму, — подвиги ради другого Санджи – классом повыше? Наврал с три короба, что он поверил. Ролевые игры по-королевски. И как он после таких историй трахается? Чуть больше огонька? Или даже почти как настоящий Завитушка, да? Хотя это вряд ли, он ведь не настоящий, — Санджи искривил лицо в кривой гримасе, которую пытался выдать за насмешку. — Мне плевать, как ты развлекаешься, Зоро. Просто сделай так, чтобы я этого точно не помнил.       Он стоял и смотрел на открывающего и закрывающего рот Зоро, из того будто легкие выбили, такой несправедливости он не ожидал. Тем временем Злюка развернулся и вышел, бросив попытки найти пальто или хотя бы обувь. — Эй, погоди, возьми кимоно, там мороз! Эй, — опомнился на автомате Зоро, но Злюка захлопнул дверь, даже не притормаживая.       Зоро тупо опустил взгляд на кучу бумажек на полу. Нагнулся, и, насупившись, принялся неловко составлять по кускам короткую записку с вензельной королевской подписью: «Ты не должен быть таким злюкой по отношению к Зоро, ведь ради тебя он покорил Джерму. С.В-к».       Зоро выбежал на улицу, крутя головой, половину пути скакал на одной ноге, силясь нацепить на бегу сапог. Он не должен был далеко уйти…       Злюка поднимался по дороге вверх — в замок. Прямо так босым и в одной рубашке. Вот он поскользнулся голыми пятками на обледенелом пути, упал на одно колено, но упрямо поднялся и опять побрел вверх, не видя ничего вокруг. За одним из заборов прятались мальчишки, и туго скатанный снежок даже не разбился, просто ударил ледышкой его спину, заставив опять споткнуться. Но и это не заставило Злюку поднять голову.