Сломанные вещи🥀

      Зоро не видел Злюку уже четвертый день, не то чтобы он скучал, просто… от этих волн сон был неспокойный, а потому невыспавшийся Зоро и днем был немного тревожный. В каюте корабля, который арендовали вместе с командой для поездки на родной остров доктора Тонцо, по ночам в голову Зоро все чаще заползали бередящие душу воспоминания. Все дело было в качке — морские волны несли корабль совсем иначе, чем светящиеся пространственные потоки несли Ковчег, потому во время своего прошлого путешествия Зоро не мучили сны-воспоминания о путешествии еще на Гоинг-Мерри. Здесь же, слушая мерные удары волн о борт корабля, он засыпал, а просыпался на солнечной палубе, шелестела листва мандариновых деревьев, с камбуза раздавался раздраженный крик кока — капитан опять забрался в кладовую. И воспоминания текли, и текли, и текли, вот они встретили девочку и настоящего дракона в Ист-Блю, вот вместе с Завитушкой участвовали в Раздаче Деви. Зоро просыпался растревоженный и какой-то одинокий, под тот же мерный плеск волн, и даже не мог пойти к камню Завитушки, чтобы утолить печаль — тот остался на Джерме, а Зоро уже четвертый день был в море.       Невольно он стал искать общества Злюки, запершегося в своей личной каюте. Тот не являлся на камбуз на обед и ужин, а когда Зоро решил все же его проверить, открыл дверь мрачный, замотанный по глаза в серое корабельное одеяло. — Чего? — зыркнул он, кутаясь плотнее. Зоро даже немного опешил, ему казалось, Злюка был рад, что Зоро все же взял его с собой.       Когда выяснилось, что придется перевозить на Джерму семью доктора, перед всеми встала неожиданная казалось бы задача. Кто должен поехать?       Зоро решительно отказывался позволять выезжать за семьей самому Тонцо, тот мог сбежать или просто разболтать тайны по дороге. Злюка считал глупым посылать на миссию солдат Джермы. Да, те выполнят указ идеально, но слишком велик шанс не досчитаться одного по возвращению. Зоро ехать не желал, подспудно опасаясь, что стоит Зоро отплыть на корабле буквально до маяка, как Злюка тотчас сунет обе ноги в молотилку для зерна или еще чего отколет.       Зоро, Злюка и Козетта битый час на кухне продумывали варианты решения. — Я могу сплавать, по крайней мере не провалю миссию с дипломатической точки зрения, — предложил Злюка. — К тому же, если король Зоро не покинет страны, это не вызовет подозрений. — Никуда ты не поедешь, — ляпнул Зоро быстрее, чем успел подумать. Отпускать Злюку в одиночку, когда они боятся похищений даже солдата? — Я куда скрытнее и коварнее солдат, никто меня не опознает… — попытался парировать было Злюка. Зоро видел, что тот немного возбужден и сидит, как на иголках, как хотел поплыть туда. Быть может, чтобы сбежать и никогда не возвращаться в Джерму. С одной стороны, Зоро что-то не тянуло опять использовать его как замену, когда он тосковал по Завитушке, а значит, Злюка был не нужен. С другой стороны, Зоро подумалось, что если контракт был на год, то раньше времени отпускать Злюку он не намерен! — Нет, — отрезал Зоро. — Пфф, — закатил глаза Злюка, попытаться стоило. — Почему нет, король Зоро? Доктор велел Санджи прогревать легкие, а Лиму как раз очень теплый остров, и там сейчас лето. Санджи будет полезно это путешествие, ведь в море вокруг острова тоже тепло… — Доктор? — прислушался Зоро к словам Козетты, но Злюка прервал его картинным: — Ха! Дорогая Козетта, мы тут решаем задачу про путника, которому нужно перевезти на другой берег волка, козу и капусту. И наш король считает, что меня нельзя ни в дорогу отпустить, ни тут оставить, я как волк обязательно натворю коварных дел. Останутся от козы рожки да ножки. Моей изобретательной подлости нет предела, — Злюка галантно поклонился Козетте, та лишь покачала головой.       Этот чудик думает, что Зоро его не пускает, потому что боится его козней? Последние три минуты Зоро думал, что если Злюка упадет за борт, то точно потонет, он же чертовски плохо плавает из-за металла внутри. Но Злюке нужно пролечить легкие, зима еще нескоро отступит… — Пфф, — закатил он глаза, копируя Злюку. — Думаешь, что ты в этой загадке волк? — он смерил его снисходительным взглядом. — Ты — капуста!       И так Зоро и Злюка оказались на одном корабле, следующем в Лиму. Выкуп рейса обошелся недешево, Зоро вовсю торчал на палубе и поглядывал на горизонт в надежде выхватить каких-нибудь пиратов в розыске, награда за голову не помешала бы.       А Злюка как заперся в своей каюте в первый день, так больше Зоро его и не видел. Остался один на один с вызывающей ностальгию морской качкой и навязчивыми воспоминаниями, сделавшими сон Зоро неглубоким и беспокойным.       Чем дальше Злюка не показывал носа, тем больше и росло беспокойство Зоро, пусть тот и отвечал через дверь. Но теперь терпение кончилось, и Зоро стучал в дверь до той поры, пока закутанный Злюка не открыл ему. — Ты вообще ешь? Ты же больной, я не видел тебя на камбузе. — Козетта дала мне корзину с собой. Это специальная диета для лечения, — из одеяла торчали только глаза Злюки, да и то один был скрыт за челкой. — Ты совсем не выходишь на палубу. — Это незаконно? — скривился Злюка, и Зоро осекся. Зачем он вообще пришел? Злюка жив и пусть лучше сидит в каюте всю дорогу, чем мелькает перед вероятными шпионами враждующих стран. — Эм… нет, я просто пришел проверить, как ты… — смутился он. — Как очаровательно, ума не приложу, чем обязан такой заботе. Ты пришел проверить, не замышляю ли я интригу? Сразу говорю — нет. Я не намерен сбегать на Лиме, если ты забыл, доктор все еще не вылечил Шипучку. Как я ее оставлю? — Нет, я…       Злюка устало потер лицо ладонью, цыкнул сам на себя и посмотрел на Зоро теперь без враждебности. — Все нормально, я жив. Мне еще нужно будет торчать на палубе в жаркой зоне, но чем меньше встречных суден заметит меня на этом корабле, тем лучше, не так ли? — Да, но не сидеть же тебе под замком… — что-то было здесь неправильное, что Злюка сам заточил себя в четыре стены теперь, когда его никто не запирает на замок. — Предпочитаю посидеть взаперти, чем ставить всю страну под угрозу. Я помню все указания доктора, Зоро. Все нормально.       Зоро ушел, недовольный положением дел и собой. Нужно было идти смотреть тревожные сны о Завитушке, которого так остро нет.       В одну из таких ночей он и вовсе не мог уснуть. Слушал шелест волн и как парус треплет ветер и вспоминал, как нравились ему эти звуки тишины в море, говорящие о том, что вся команда отправляется спать. А значит, кок скоро явится к нему в воронье гнездо, пользуясь корзиной с едой, как отговоркой.       Кок был тем еще паршивцем, волочился как скотина за Нами, под ноги ей стелился и считал удары за поцелуи. А как дело доходило до Зоро, то мечник был на голодном пайке — только Завитушка решал, сколько и насколько близко Зоро можно его коснуться. Это Зоро был в роли просящего по вечерам, и это сводило с ума. Он не собирался волочиться постоянно, как эро-кок, и это рождало в нем искреннее возмущение, от которого кок хохотал до упаду. Его умиляло, как Зоро был неуклюже плох в чувствах, никогда не знал, что с ними делать.       Не в силах больше думать о Завитушке и не иметь возможности тихо помедитировать возле его камня, Зоро выбросил свое разгоряченное тело на ночную палубу, под морской соленый ветер. Корабль тихо поскрипывал на волнах, и Зоро даже не сразу заметил серую фигуру, перевешивающуюся через дальние перила. Та висела на перекладинах безвольной тряпкой, и небольшое любопытство подстегнуло Зоро приблизиться. — Эй, друг, ты в норме? — окликнул Зоро незнакомца, уже подходя. Фигура нервно дернулась, выпрямляясь, мелькнули в свете луны светлые волосы. — Злюка? Что ты тут делаешь? — Топлюсь от несчастной любви, — Злюка был явно недоволен, что его обнаружили, и скукожился в своем одеяле. — Да? И в кого же ты втрескался? — приподнял Зоро бровь. — Ты не отчаивайся, я же король Джермы, могу особым указом разрешить тебе женитьбу на этом твоем кошаке. Все решаемо. — Очень смешно, — скривился Злюка. — Я просто вышел подышать, пока команды нет. Так что это место занято, вали на переднюю палубу, — Злюка сердито облокотился о перила, показывая — это его вотчина. — Ты не владеешь этим местом, где захочу, там и буду стоять, — возмутился Зоро и облокотился о перила подле Злюки, рядом с его боком в одеяле было тепло просто молча смотреть на блеск луны на морской глади. Он беззлобно фыркнул: — Тебе надо, ты и вали!       Злюка неразборчиво выругался, но с места не сдвинулся. И Зоро затих, чтобы слушать мягкие удары волн. Рядом со Злюкой можно было не думать о прошлом и о Завитушке, можно было упоенно предаться мыслям, какой Злюка вредный хер. На некоторое время воцарилась умиротворенная тишина. — Как твои ладони? — спросил наконец Зоро. — А что, волнуешься, как мне теперь дрочить, и хочешь предложить посильную помощь? — угрюмо откликнулся Злюка, и Зоро взбесился. Он просто спрашивает, здоров ли тот, а Злюка ведет себя как полный ублюдок. — Знаешь, пошел ты нахер, — раздраженно фыркнул Зоро. Злюка тут же оттолкнулся от перил, неловко становясь на ноги. — Не смею ослушаться королевского указа.       Зоро раздраженно отвернулся опять к луне и морю, только злость внутри не давала наслаждаться тишиной, он слушал неровный топот ботинок Злюки о деревянную палубу. Ритм шагов был вялый и неровный, а потом и вовсе послышался глухой стук. Зоро обернулся: закутанный Злюка упал посреди палубы. Зло грязно выругался и перекатился на спину, вперивая в звездное небо яростный взгляд. — Черт, — прошипел он сквозь сжатые зубы. Зоро позабыл о ссоре и поспешил к месту «крушения». Злюка накрыл глаза предплечьем, виделись лишь кривящиеся губы на бледном лице. — Эй, ты чего? Что с тобой? — Все нормально. Такое у многих бывает, — прошептал он. — Я не исключение, — и криво усмехнулся. — Кто же знал, что у меня такая сильная морская болезнь. — Морская болезнь? Тебя укачивает?! — осознал Зоро, вот почему Злюка сидит в каюте и так болезненно выглядит. Вот почему ничего не ест. — Мы что — играем в синонимы? Тогда у меня кинетоз. Аааа, — обреченно выдохнул Злюка, так и не показывая глаз, — просто буду лежать тут, раз упал. Какая разница, где крючиться от качки, тут хотя бы свежий воздух. — Но разве… разве ты никогда не был в море? — озадаченно спросил Зоро. Даже если качка на Ковчеге совсем не была морской, как Винсмоук разве тот не путешествовал? — А как же завоевания Джермы? — Если ты не заметил, Джерма в моем мире была летающей. Вся тряска, что у нас была — пара случайно врезавшихся почтовых альбатросов, — убито простонал Злюка.       Зоро аккуратно присел рядом, положив руки на согнутые колени и рассматривая лежащего бледного Злюку. Завитушка обладал превосходным чувством баланса, разгуливая по раскачивающейся палубе с тарелками прямо на голове. Злюку выворачивало от просто морской прогулки. Быть может, у того не было возможности развить свой вестибулярный аппарат, у него не было прогулок по краю забора и качелей, только та маленькая камера в темнице. Зоро следовало догадаться раньше, но и сам Злюка хорош. Тот вдруг страдальчески протянул: — Аааах, я все думал, когда же я наконец отправлюсь с Джермы в плавание по бескрайнему морю. А тут такая подстава, — он наконец убрал руку от лица, раскрывая влажно-блестящие глаза. Сидящий рядом Зоро тут же окаменел, от внезапно ударивших его осадным тараном ощущений. Волосы на загривке поднялись, хотя ветер не был холодным, в желудке все словно закаменело. Злюка был на грани перед тем, чтобы заплакать, и все в Зоро странно бушевало и кололось от этого зрелища. Напоминало настойчивый отчаянный шепот юного Злюки в таверне, и одновременно — дрожащие всхлипывания в хижине на Северной горе. Кровь начала токать в венах, Зоро даже показалось, что он стал четче видеть в сумраке, насколько в нем обострился инстинкт охотника от вида крепящегося изо всех сил Злюки. Все это было чертовски нездорово. — Море, ты задница, — обреченно и отчаянно выдохнул бледный Злюка с влажными глазами, словно море было единственной его надеждой и другом и подло предало его. — Это ведь была моя детская мечта.       Злюка лежал на палубе, не в силах перебороть в себе детскую обиду, что его самая большая мечта о море вдруг усмехнулась над ним. Он думал, у них с морем будет роман о побеге к настоящей свободе, и оно примет его в свои баюкающие объятия. Но море заставило его в первый же день выблевать весь завтрак. С этим можно смириться, вестибулярный аппарат можно тренировать, но сейчас рядом с рассекретившим Зоро наивная обида так и сдавливала горло и заставляла щуриться, лишь бы не всхлипнуть. Хорошо хоть придурок не начал издеваться над ним, Зоро качку кажется и не замечал даже. — Корабельный доктор, — наконец выдавил Зоро после пары минут тишины. Он смог совладать со странным жаром в теле, заставив себя отвести взгляд от лежащего. — Тут есть лазарет, корабль отличный, ты же сам выбирал для путешествия. — Забудь, — отмахнулся вяло Злюка. — Не стоит показываться еще одному доктору. Ты сам чуть не располовинил прошлого, что лечил меня. Впрочем, если это у тебя просто хобби такое, не мог бы ты просто исключить меня из цепочки и сразу кромсать докторов, не делая меня соучастником? — Никого я не разрезал, — надулся Зоро, глядя на луну. Злюка не может спокойно гулять, не может обратиться к врачу… Зоро думал, что тот юный Злюка из темницы наконец свободен, но на деле все оказывалось не так. — О, Путешественник, — вдруг сказал Злюка, и Зоро все же невольно взглянул на него в удивлении. Хвала богам, больше тот не боролся с обидой, а смотрел широко раскрытыми глазами в небо. — Чего? — Мы путешествуем по звездам. Смотри, куда смотрит нос корабля. Это созвездие Путешественника.       Злюка терпеливо подождал, пока Зоро надоест крутить шеей и он покорно уляжется рядом с ним на деревянной палубе. Так укачивало меньше, и Санджи позволил себе отвлечься от неприятных ощущений. Он поднял руку в небо: — Созвездие Путешественника — главный ориентир в Норт-Блю, вон та звезда самая яркая на небе, это кончик его шляпы — смотри, — он начертил пальцем остроконечную шляпу, — а вот это сам Путешественник. За ним следуют все странники, кто стремится на север. Бытует легенда, что Путешественник объездил весь свет, где только ни был, но когда он устал и попытался остановиться, он уже забыл, где его дом, и не мог основать новый, потому что забыл, каково это — жить в доме. С тех пор он хочет, но не может перестать путешествовать, потому что больше не умеет иначе. — Он тупица, — прокомментировал Зоро. Злюка со смешком тихо хмыкнул. — Думаю, легенда как раз про это. Назидание всем морякам не забывать, что где-то у них есть дом, и чтобы они не забывали возвращаться в него, пока еще можно. — Неплохо придумано, — согласился Зоро, пялясь в небо и на перебинтованную руку Злюки. — Думаю, мне тоже стоит обзавестись домом в этом новом мире, чтобы не стать неприкаянным, как этот путешественник, — вздохнул Злюка. — А что ты считаешь своим домом, Зоро? Джерму? — Наверное, — легко пожал плечами Зоро. — Не то чтобы я прямо фанат мрачных замков, а то все дразнятся, что я Михоуку подражаю. Просто там камень Завитушки, и это главное. — О, — коротко выдал Злюка, и, немного помолчав, добавил тихо: — Я думал, тебе немного легче.       Зоро сразу понял, о чем он. Прислушался к себе: тоска была всегда в нем, но не было отчаянной, разъедающей душу неприкаянности. — Да, немного. Но это другое. Я вроде как… привыкаю, что его больше не будет.       Сказал Зоро и сам испугался, что это озвучил. Все мугивары говорили, что Санджи больше нет и жить дальше придется, но Зоро казалось предательством признавать перед миром, что и он смиряется со смертью Завитушки. И сейчас он наконец смог сказать это вслух без чувства вины, что этим бросает Завитушку одного. — О, — еще раз тихо сказал Злюка и опять замолчал, смотря на звезды.       Зоро погрузился в размышления, когда же открытое признание, что Завитушки больше нет, перестало быть для него предательством. Из мыслей его вырвал Злюка. — Я бы не смог так, как ты. Это слишком тяжело. — В смысле? — не понял Зоро. — Ну, в смысле… иметь что-то настолько важное и лишиться. И знать, что ничего подобного в жизни больше никогда не будет, — тихо сказал Злюка. — Я не знаю, как жить, если отнять ожидание и надежду, это ведь самое главное для выживания. А у тебя забрали именно это. Слишком тяжело. Я бы не смог, не представляю, как смог ты.       Зоро аж голову повернул в сторону лежащего рядом Злюки, неверяще пялясь на него в сумраке. Это Злюка ему сейчас говорит? Проживший практически все детство и юность в темнице, куда его кинул собственный отец? И он считает, что выпавшее на долю Зоро — вот это перебор?       Злюка тоже повернул к нему голову: — Что? — озадаченно спросил он, встретившись в темноте лицом к лицу с Зоро. Тот нахмурился, вглядываясь в удивленное лицо Злюки, но не прочел там издевки или усмешки. Тот действительно так думал. — Ничего, — Зоро резко уставился в небо, отворачивая голову. — Я же сказал, все уже лучше. Время лечит. — Или убивает, — Злюка тоже снова уставился в звезды. Зоро вздрогнул от его комментария. Злюка говорил о месяцах, которые складывались в годы заточения, у которого не было финальной даты. Вот так время убивало его — незнанием, суждено ли ему когда-нибудь выбраться из темноты и смотреть вот так на звезды посреди моря. И как он может говорить, что Зоро пришлось тяжелее. Что с ним не так?! — Завтра я схожу в лазарет к доктору и спрошу, что делать, если меня мучает морская болезнь, — сказал наконец Зоро. Злюка не сказал спасибо, но зато он сказал: — Угу.       Доктор дал травяные леденцы. Зоро не особо верил в их силу, но Злюка явно повеселел и даже вместе со всеми сошел с трапа, ни разу не упав, когда они прибыли в Лиму. Он крутил головой, как пропеллером, когда они проходили под высокими пальмами в порту — остров был в поре цветения. А потом вообще отчебучил: вдруг посреди пути вдоль пляжа встал на четвереньки и принялся усиленно трогать песок. — Ты уронил что ли что-то? — обернулся едва не ушедший вперед Зоро. — Он горячий! Прямо так, что обжигает, Зоро! – Злюка восторженно смотрел на Зоро с четверенек. Зоро закатил глаза: наследный принц изволит ползать. — Чего бы ему не быть, остров-то тропический, а это пляж. — Пляж, чтобы прямо ЛЕЖАТЬ? — Злюка принялся щупать песок. Похоже, тот восхищал его настолько, что он забыл о своей главной цели — уничтожать Зоро высокомерным превосходством. Вдруг Злюка отпустил руки и шмякнулся прямо грудью на светлый горячий песок. Зоро аж сморгнул от неожиданности. — Так тепло, — сообщил Злюка вести с полей. — Я чувствую, как у меня все тело от него прогревается. Даже пластины в ступнях теплеют.       Он раскинул руки, пытаясь обнять пляж. Зоро сощурился, выдавая догадку: — Ты никогда не бывал на тропических пляжах? — Такие государства обычно бедны, как мыши, их не было смысла завоевывать, — промурчал в песок Злюка и добавил уже по-королевски: — Спонсируй потом эту нищету.        Он был так занят, что даже не заметил, как Зоро вполне открыто усмехается, стоя над ним. — Мне просто нужно показать письмо доктора его жене и забрать их. Городок небольшой, так что я быстро. Можешь остаться на пляже, если хочешь, — сказал он вдруг, тут же кивая капитану корабля. Пляж был виден с палубы, и он собирался поставить часового наблюдать, чтобы Злюка не вляпался в проблемы и был под охраной, пока Зоро занят. — В тот момент, как я лег, у меня и в мыслях не было вставать ближайший час, — нагло выдал Злюка, потираяся щекой о рассыпчатый горячий песок. Он правда никогда не был на пляже и чувствовал, что умрет, если ему нужно будет идти через город после недельной пытки морем.        Зоро оставалось лишь покачать головой, удивляясь, насколько неожиданные вещи покоряют Злюку: кусачие кошки, раскаленные пески и апельсины. Но от дурацкой причуды вечно серьезного Злюки было как-то легко на душе, тем более тот был плохим спутником после многодневной качки.       Но надолго оставлять Злюку под чужим присмотром Зоро не хотел. Потому не стал делать ставку на удачу, взял в проводники боцмана и поспешил в город.       Жена доктора Тонцо оказалась низенькой и очень проворной женщиной, из тех, кто крепко стоят обеими ногами на земле. Именно такие жены бывают у несколько витающих в облаках ученых. Даже угрожающий внешний вид Зоро ее не особо смутил, пусть она и приняла его поначалу за пирата. Она быстро пробежалась глазами по письму и облегченно выдохнула. Это все Козетта, посоветовавшая доктору вставить в письмо как можно больше мелких деталей, которые знал только он с женой, и добавить какую-нибудь свою шифровку, чтобы письмо не выглядело подделкой.       Она залихватски свистнула во двор, призывая загорелого до шоколадного оттенка мальчишку, и велела тому собирать свои любимые вещи — отец зовет. И хотя в руках у нее все горело, сборы заняли несколько часов. И Зоро торопился на обратном пути, с замиранием сердца высматривая темную фигурку на пляже у корабля.       Он облегченно выдохнул, когда глаз выцепил Злюку там, где он и устроил лежачую забастовку. Кивнув команде, чтобы та помогла жене доктора с вещами, Зоро поспешил проверить Злюку. Чем ближе он подходил, тем больше волновался, Злюка не двигался, лежал на спине, вытянув ноги, слишком спокойный. — Эй! Эй! — последние пару метров Зоро взрывал на бегу песок носками сапог. — Злюка! — Чего орешь… — сонно пробормотал тот, щурясь от солнца. Зоро глянул сверху вниз и испуганно замер. Все лицо Злюки покраснело до цвета коралла, солнечный ожог не пощадил и узкую полоску шеи, и руки, что не скрывала повязка, и даже ступни — дурилка додумался спихнуть ботинки перед тем, как уснуть. — Пиздец, — поначалу только и смог выдать Зоро. Хорошо, что Злюка носил плотные высокие рубашки, скрывая свои татуировки, и тело не обгорело. — Просто пиздец, — вот была вторая сформировавшаяся мысль Зоро. — А? Что?! — попытался приподняться Злюка, поморщился и тут же ощутил боль от ожога. — Блять! — А я о чем, — философски выдал Зоро, рассматривая красного Злюку. — Ты обгорел. Что, все три часа так и вялился, с такой бледной кожей?       Даже Рыжая ведьма пользовалась кремом от загара, когда решала понежиться на палубе. Кок же вечно пропадал на камбузе днем, потому у него не было шанса сгореть. Так что о последствиях Зоро не подумал и теперь испытывал легкую вину пред Злюкой. Тот никогда не бывал на пляжах и не знал, чего нужно беречься. — Уй-й, — Злюка не додумался ни до чего лучше, чем потрогать обожженной рукой обожженное же лицо. — Я давно хотел спросить, — вздохнул Зоро. — Ты может того — контуженный? Может, головой раньше когда сильно ударялся? — Заткнис-с-сь, — от боли Злюка скулил на Зоро. — Каждая минута стоила того! Каждая! — Ну вот и хорошо, тогда вали обратно на корабль. Назагорался. Вернем то, что от тебя осталось, доктору Тонцо.       Теперь Зоро не собирался задерживаться на острове — Злюке нужен тщательный осмотр, а чужим врачам он показываться боится. Злюка горестно вздохнул, но спорить не стал. Ойкая, потому что приходилось наступать на обгоревшие пятки, он поплелся обратно к трапу. Вот Зоро так и знал, что его нельзя оставлять без присмотра.