Сломанные вещи🥀

— Да брось ты его, это пиздец жутко, — бубнил Зоро, протаптывая через снег тропинку вниз с горы. Санджи предпочел бы идти первым и чувствовать на спине недовольный взгляд Зоро, чем пристальный взгляд Плевка из удаляющегося леса. Но Зоро не хотел идти по кровавому следу. Потому что Санджи упорно волочил за собой труп Джирони Глимпса, который вот уже третий километр не переставал оставлять за собой кровавую полосу из отсеченной руки. Хорошо, что на их след еще не вышли волки. — Он стоит семьдесят тысяч бели, — флегматично отозвался Санджи. — Мне нужны семьдесят тысяч бели. — Зачем тебе? — остановился вдруг Зоро, чтобы с подозрением обернуться. Санджи ударился покрасневшим от холода носом в его спину и раздраженно потер кончик. — Ты ведь не придумал каких-то мутных схем? — Э? Каких таких «схем»? — Меня пугает то, что я не могу их вообразить, но точно знаю, что они есть, — Зоро сказал это так простодушно и так по-дурацки, что Санджи не мог не хмыкнуть в шарф от смеха, хотя битый час уже выгуливал за шиворот труп и вообще — обстановка не располагала. Он почувствовал легкость и внезапно решил не скрывать этих мелочей от Зоро — ничего криминального в его планах не было. — Хочу сделать Козетте перед свадьбой дорогой подарок. Я же уплыву осенью, вряд ли ее увижу. — Что?! Ах да… — искренне смутился Зоро и снова насторожился: — Почему ты хочешь потратить на Козетту столько денег? Ты часом не втюрился в нее? Потому что Матиас… — О, чертовы каракатицы, хватит придумывать злобные планы за меня! — закатил глаза Санджи, огибая с трупом замеревшего в снегу подозрительного Зоро. — Скоро станется, что у тебя их придумано больше, чем у меня, и я буду ходить к тебе за советом. — Мой совет — не делай! — хмыкнул Зоро и невольно пошел следом, пристально всматриваясь в спину Санджи. — Так почему? — Вот приставучий, — беззлобно отмахнулся Санджи. — Просто… я знал Козетту в моем мире. И там она мертва. — Ох, — Зоро ожидал какого-то другого, не столь откровенного ответа, и был немного сбит с толку. Санджи с усмешкой оглянулся через плечо. — Так что я просто праздную единственную причину, почему попасть в другой мир оказалось не так уж дерьмово. Потому что в этом мире Козетта жива, счастлива и даже выходит замуж.       Зоро немного попыхтел следом, явно обмозговывая ситуацию. Но Санджи счел, что верно поделился правдой, теперь Зоро не будет уговаривать избавиться от трупа пирата, это же подарок. — А… она умерла вместе со всеми, в том падающем замке? Это… это я ее рассек? — неожиданно мрачно спросил Зоро. — Что? Боги, нет! — Санджи резко остановился, и теперь уже Зоро налетел, но не на него, а споткнулся о многострадальный труп Джирони Глимпса. Обматерил его как следует сквозь зубы. — Конечно нет. Козетта умерла гораздо раньше! Я успел похоронить в душе, и встретить ее вот так…       Санджи не стал продолжать, упрямо двинул вперед, с трудом волоча труп. Зоро снова застрял в снегу, пытливо рассматривая его затылок, словно не мог делать две вещи одновременно — шагать и усиленно думать. Наконец Санджи услышал громкое дыхание и стук сердца — Зоро нагонял его, и Санджи было не страшно, ведь у Плевка не билось сердце. — Ты что, был влюблен в ту Козетту?! — брякнул Зоро, и Санджи даже закашлялся. Вот как этот тупица мог додуматься до такого — до правды?! — А это не имеет к нашему делу никакого отношения, — буркнул он, прячась в шарф. — То есть да?! — То есть пошел нахуй! — Если бы было нет — ты бы так и сказал! — Нет! — А теперь ты врешь! — Аррр! Ты невыносим! — топнул ногой Санджи и попытался идти быстрее, но со смертью Джирони хоть и скинул пару кило за счет отрубленной руки, но в легкий чемодан с колесиками не превратился.       Зоро опять нагнал его после минуты раздумий. — Может, отрежем ему ноги, чтобы был легче? Главное, чтобы Дозорные его опознали ведь… — внес предложение мудрый король. — Они засудят нас за то, что мы издевались над его трупом. У него и так уже нет руки. — Скажем, что в бою потерял. Ноги тоже, — упрямился Зоро. Санджи пришлось обернуться на него, чтобы посмотреть, как на безнадежного ученика: — Зоро, характер ран, если отрезать часть тела от живого человека и у его обмерзшего трупа, значительно разнится. Нас быстро выведут на чистую воду. — А ты откуда такое знаешь? — ошарашено спросил Зоро. — Ниджи — мой старший брат, — к горлу подступила неприятная горькая слюна, зря он говорил последовательно о Козетте и Ниджи. И Санджи просто двинулся дальше, низко опустив голову. Мертвый взгляд Козетты, от которого он не мог отвести глаз, лежа распластанным ничком на мраморном белом полу.       Зоро как всегда взял паузу на подумать и нагнал его позже. На этот раз пошел не позади, а рядом, прокладывая собственную тропу в снегу. — Как она умерла? — тихо спросил он. — Тебя ебет? Это вообще не твоя Козетта, а из моего мира! О своей заботься! — Так как? — Это, — Санджи инстинктивно поднес к груди руку с механическими вставками, которую сам разорвал надвое, когда пытался вырваться из-под секиры, чтобы спасти тогда еще живую Козетту. Рука порвалась, но разве братья позволили бы ему прекратить их веселье? — не имеет к нашему делу никакого отношения.       Зоро только смотрел мрачно и не стал больше спрашивать. И Санджи был рад.       В городе уже вечерело. Санджи запихал свою добычу в ящик, посыпал льдом и велел солдатам навесить замок. Нужно будет дать знак следующему же кораблю дозорных, проплывающему мимо, чтобы забрали подарок. — А теперь к доктору. — В замок.       Сказали Зоро с Санджи одновременно и уставились друг на друга. Зоро был за замок. — Ты под домашним арестом, — сузил он прищур. — Тем более хер ли толку от тебя там, ты же не доктор. — Я что? — не поверил ушам своим Санджи, как это было унизительно. Да его даже собственный отец сажал под самый настоящий арест в темнице — с подземельем и железной маской на голову! — Ты дал обещание всегда говорить, если лезешь в какую дыру на свою беду. И сам его нарушил. Сам сказал, что виноват. И в качестве наказания ты под домашним арестом, — Зоро сложил руки в замок на груди в знак несгибаемости позиции. — Это что за фигня? Во-первых, это совершенно не рационально. В порту каждый день я принесу гораздо больше пользы. И потом, ты мог взять половину от моей награды за преступника, например. А во-вторых, домашний арест подразумевает, что у меня есть дом, но это твой… — Ты там живешь, значит, это и твой дом, — перебил его Зоро железными доводами. — А если есть дом — есть и домашний арест. — Аррр! — Зоро в который раз выводил его из себя своей логикой, и Санджи схватился за голову, слегка ероша волосы. Что за тупая херня ему приходит в голову?! — Ладно, и на сколько? — Неде… две. Две недели, — переобулся Зоро. На самом деле он хотел передышки, его сердце устало сходить с ума то от похищенного, то от вновь заболевшего и не встающего с постели, а то и вовсе рванувшего в горы за преступником Злюки. Зоро хотел спокойно посидеть у камня Завитушки, не думая, что Злюку сейчас пакуют в бочку и отправляют по волнам.       Судя по насупленному виду, Злюка признал его правомочия. Зоро был рад, что не запирает Злюку силой, а пользуется его же собственным обещанием и признанием вины. Так Злюка не будет думать, что он в заточении у Зоро — это просто наказание. И передышка. — Черт, слушаю и повинуюсь, его великомудрое величество, — пробубнил Злюка к удовольствию Зоро. — Только по пути можно все же заглянуть проведать Красавчика? У меня на него большие политические планы… — двинул в центр города Санджи. — И не придумывай сейчас за меня никаких хитрых интриг! Я просто хочу, чтобы Красавчик женился на Ласке, и его приняли в семью горожан. Тогда Джерма не будет чужаками на своем родном острове. — Ого, — хмыкнул Зоро. — Да ты готов ради своих планов приказать ему жениться. Красавчик не в больнице. Он дома у Тонцо. Боялись не довезти.       Санджи благодарно кивнул и направился в дом бывшего главы города, где квартировался доктор. — По правде, я… я не знаю, должен ли я отдавать такой приказ, — вдруг сказал Санджи, решив посоветоваться с Зоро о вопросе, на который никак не находил ответа. - По сути у Красавчика не предусмотрены такие желания. Но он и не будет страдать, если я его женю, а Ласка будет счастлива. Разве это будет отличаться от того, что я уже приказываю, где им жить, кем работать в Катана-Джерме? Но это шанс для него испытать, каково это, когда тебя любят, когда у тебя настоящая семья. Ни одной Джерме такого в жизни не выпадало. Родители у Ласки хорошие… И всем от их брака будет лучше, вот только честно ли будет дать приказ жениться… — потому что Санджи правда не знал. Никто на острове не понимал, насколько другими были солдаты Джермы. Они не были бездушными, просто Джадж решил, что человеческие желания и эмоции — ненужный атавизм, и гордился идеальной армией даже больше, чем родившимся одним сплошным атавизмом ошибкой-сыном. — Тебе бы не понравилось, если бы тебе приказали жениться, — фыркнул Зоро. — А про Красавчика раздумываешь. Сам хочешь, чтобы его воспринимали, как человека, но сам же первый так не делаешь. — Это потому что я знаю настоящую природу солдат… — начал было Санджи, но осекся, уязвленный простым, но метким замечанием Зоро. Вот ведь простодушный ублюдок, весь день достает его с пары слов сразу до самых печенок!       Он раздосадованно толкнул дверь — они были на месте.       В доме Тонцо было тесно. Большую гостиную заставили кроватями и развесили между ними простыни, чтобы хоть как-то отгородить больных. Тут был Красавчик, Цокцок, сидящий с отсутствующим видом пленник с корабля пиратов, на отдельной кровати лежала лицом в подушку и рыдала Ласка, ее гладила по волосам жена Тонцо. У самого очага лежали на груде подушек в обнимку и дрыхли, как суслики, также взятая под охрану Джек и Криштоф. Пацан держался во сне за стальную ногу девочки. — Ага, вот и обязательный пациент, — с отчаянным весельем поднялся с табурета у кровати Красавчика доктор. — Давайте, что у вас? Обморожение? Воспаление? Укус ядовитой змеи посреди зимы? — судя по его уставшему лицу, за жизнь солдат пришлось яростно бороться, и сейчас Тонцо был на сплошном адреналине. — Голова у него. На всю башку простреленный, — вставил Зоро. Санджи даже не удостоил его едким ответом, лишь смерил с ног до головы взглядом и двинул к Красавчику, как к самому больному. Старался кивнуть ободряюще пленнику с корабля, когда проходил мимо. Нельзя позволять чувствам сказываться на воспитании. Но трахнулся бы Зоро с ним, если бы это было по согласию и парень сам предложил? — Как Красавчик? Выкарабкается? — Санджи спрашивал негромко, чтобы не заголосила Ласка в случае отрицательного ответа. — Там было столько крови… — Ну, — цинично хмыкнул Тонцо. — И у нас крови навалом. У него девяносто здоровых доноров с идеально совпадающей группой крови, так что потери мы восстановили легко. Но риск, что он не проснется, все же есть, — добавил доктор потише.       Санджи заметил, как прекратила затоплять подушку Ласка и прислушалась, напряженная спина выдавала ее. Он закусил губу и присел возле кровати Красавчика на корточки, склоняясь ртом к самому уху. — Просыпайся, Винсмоук велит тебе, — прошептал он так, чтобы никто не слышал. Вот зачем на самом деле он попросился проведать больного. Он сам видел, как Ичиджи приказывал раненным солдатам не болеть, и большая их часть выживала — их тело не могло ослушаться Винсмоука. Чуть более длинные, чем у других солдат, ресницы Красавчика затрепетали, но он остался недвижим. — Он меня слышит? — озадаченно поднял лицо на доктора Санджи. — Не уверен. Он слишком глубоко без сознания, а мозг некоторое время практически не получал необходимой циркуляции крови, — задумчиво пробормотал Тонцо. Санджи цыкнул, злясь на себя, что возомнил с чего-то себя всесильным как Джадж, что может словом поднимать больных с кровати. Зоро говорил с бывшим пленником, Санджи решил смотреть в пол, чтобы не видеть этого. — Хотя, признаться, я хотел кое-что попробовать. Однако этот эксперимент касается вашей крови, и я не могу делать его без приказа короля Ророноа. — Очень даже можете! — встрепенулся Санджи. — Это моя кровь. И распоряжаюсь ей только я. — Я думал, все солдаты Джермы подчинены…       Санджи сощурил глаза и посмотрел на Тонцо с пола уничтожающим Шипучкиным взглядом. Тонцо сбился с уверенного тона. — Совершенно не понимаю, как работает иерархия в этом королевстве, — пробубнил он. — Впрочем, вот мое предложение. Я давно заметил главенствующий характер вашей крови над кровью остальных солдат, он носит подчиняющий характер. Поскольку у вас универсальная для донорства группа крови и как мы оба знаем, вы уже давно ничем не больны, — заговорщически поклонился Тонцо, — нет ничего опасного, чтобы воспользоваться и ей тоже. Таким образом, мы можем дать этому раненому услышать вас, как вы желаете, если не органами чувств, так сразу на клеточном уровне. Запустив в него не только кровь от таких же доноров-солдат, но и «старшую кровь». Как думаете, Санджи? — Хах, — сморгнул Санджи, а доктор умеет иногда удивить. Санджи догадывался, что он быстро смекнет, что доноров для крови тут пруд пруди, но такое оригинальное решение... — Знаете, доктор, в ваших словах может быть зерно истины. Я согласен.       Санджи резко выпрямился, и в голове закружилось. Он не ел ничего с утра с самого момента, как доктор его выписал. Потому благоразумно подстраховался: — Давайте только перетащим кровать Красавчика в ваш кабинет. Не хочу делать переливание при стольких свидетелях. Мы еще не знаем о конечном эффекте, да и не при Ласке, — говоря это, Санджи на самом деле стрелял взглядом на хмуро беседующего с пленником Зоро. Он мог применить усиленный слух и подслушать, но старался придерживаться своего решения не претендовать на внимание Зоро свыше, чем у всех.       При помощи недавно сдавших товарищу кровь солдат они с Тонцо перенесли кровать Красавчика в ближайшую дверь в его кабинет. Санджи сделал их исчезновение максимально незаметным при помощи занавесок из простыней. И теперь сидел рядом с закатанным рукавом и старался думать: «Излечись, излечись, излечись», чтобы выкачивааемая из него по трубке кровь попала в тело Красавчика именно с таким императивом.       К тому моменту, как Зоро вспомнил о его существовании, он уже немного задремал на кушетке, ощущая легкое головокружение и слабость в теле. В поверхностном неспокойном сне смешались мертвые глаза Козетты и смотрящий на него сверху в снежный лаз ослепляющий Зоро. — Их девяносто, — он очнулся от того, что кто-то резко плюхнулся в ноги на его кушетку, и всю кровать слегка подкинуло. Как всегда угрюмый Зоро смотрел на него с раздражением. — Любой из девяноста солдат может быть донором. Ты-то куда? Главное знал, что я велю тебе тащить свою задницу в замок, и опять интриги, — Зоро уже смирился с этим, и по губам Санджи пробежала слабая, вымученная от усталости улыбка. — Ха. Зато эту ты не предсказал. — Очень смешно. — Как… как Красавчик? — Санджи с трудом приподнялся на кровати. В животе громко заурчало, и он стыдливо прикрыл его рукой. — Спит, — пожал плечами Зоро. — Эй, Красавчик! — Красавчик, — слабо повторил Санджи, все еще лелея в себе страстную надежду стать именно тем, кто поможет спасти его. — Он все еще без сознания, — подал голос Тонцо из-за стола с больничными картами. Санджи вдруг смутился, он не думал, что их разговор с Зоро слышал посторонний. Хотя он ведь ничего смущающего не говорил… — Да, Ваше Величество, — отозвался вдруг Красавчик, и Санджи прикусил язык, быстро озираясь. Нет, Тонцо ничего не заподозрил, можно счесть, что Красавчик назвал так короля Ророноа. Тонцо встрепенулся за своим столом и поспешил осмотреть больного. Санджи тоже потянулся вперед и свалился с кушетки. Что самое обидное: Зоро его не поймал, только посмотрел сверху вниз с назидательным видом: я говорил.       Санджи буркнул себе под нос ругательство, сел на зад и решил, что раз пользоваться тем, что он для Зоро на равных со всеми, то и плюсами тоже. И протянул Зоро руку, чтобы тот помог ему выкарабкаться обратно. В глубине души Санджи было страшно, что Зоро не подаст ему руки, а он не успел придумать остроумный уничижающий не его, а Зоро ответ. И сердце его похолодело за пару секунд, что Зоро соображал, сам удивленный таким жестом. А потом просто протянул широкую теплую ладонь — она отогрела сердце.       Зоро легко вытянул его, словно подбросил. В благодарность Санджи хватило только хмыкнуть. — Как ты? — склонился он над Красавчиком, чьи зрачки уже проверял на реакцию доктор Тонцо.       Красавчик еле заметно пошевелил плечами, проверяя свое тело. Мощный обнаженный торс был туго перемотан бинтами. — Нормально, пока не в силах нести службу. — Это ничего, — покачал головой Санджи. — Хорошо, что ты очнулся. Ласка будет рада узнать как можно скорее. — Не нужно ее звать, — сказал Красавчик. И Санджи так и замер с открытым ртом. Доктор и Зоро, впрочем, были каждый в своей сфере остолопами, потому ничего не заметили. Солдат Джермы сейчас проявил свою волю, мало того — в ответ на слова самого Винсмоука! Санджи оставалось одному пораженно хватать ртом воздух. Когда он хоть чуть-чуть пришел в себя, то смог выдавить: — Ты не хочешь, чтобы она приходила? — и приготовился жадно ловить каждое слово словно очеловеченного Красавчика. — Голова очень болит, а она громко плачет. И смеется. И говорит иногда тоже прямо в ухо, — пояснил Красавчик, а давно женатый доктор Тонцо только усмехнулся. Санджи поднял глаза на Зоро: «Ты тоже это слышишь?». — У тебя что-то с глазами, бешеные какие-то, — сказал нечуткий Зоро. — Ты не понимаешь! — раздраженно зашипел Санджи. — Красавчик, ты не хочешь, чтобы Ласка приходила к тебе?       Кажется, кровь Винсмоука подействовала на солдата совершенно непредсказуемо. Не только привела в чувства, но и дала ему возможность впервые сформулировать и ощутить потребность высказать свое мнение. Подарила ему умение… желать? — Нет, очень мешает на дежурстве, — легко ответил Красавчик, и Санджи немного погрустнел. Свободная воля — причина душеной боли стольких людей. Зато даже Зоро начал улавливать, что происходит. — Хера он дерзкий! — восхитился Зоро. — А можешь послать нахрен вот этого… — А когда у тебя отдых? Когда нет дежурств?! — нервно не отставал Санджи, он даже отодвинул рукой тоже нагнувшегося над кроватью Зоро, чтобы Красавчик слушал только его. — Когда отдых — пусть приходит, — так же легко и просто сказал Красавчик. — Так ты ее лю… — брякнул было Зоро, но Санджи быстро ткнул его локтем под ребра. — А вот это она спросит у него сама. — Шш! А давай спросим, кто в этой комнате неблагодарный говнюк, который пихнул в печень своего короля? — Зоро принялся подталкивать Санджи к выходу. — Эй, ты чего! Это же феномен. Мы должны узнать, закрепится ли эффект равного сознания! Он может выветриться так скоро! Или наоборот — моя кровь сделает себе подобной кровь Красав… — Зоро нагло выставил его из кабинета и протащил через всю гостиную, в темноту и сырость холодной городской весны. На горе виднелось темное очертание замка, в нем горело теплым желтым светом всего одно окошко — кухня. — Для этого тут доктор есть. На тебе белого халата я не вижу. А нам пора под арест, а то как пить дать сейчас свалишься, а мне тебя нести. Я ученый уже, — Зоро преградил ему путь назад, командирски кивнул на дорогу вверх к замку. — Давай-ка топай домой — ужинать.