Сломанные вещи🥀

      Во время домашнего ареста в замке Санджи решил как можно меньше сталкиваться с Зоро. Он много думал над своими эмоциями и понял, что его неопытность снова играет с ним жестокие шутки. Если бы он сразу понял, что Зоро добр к нему, как ко всем, то не цеплялся бы за него так бесстыже эмоционально и не позволил себе того безумства в таверне. Если бы он сразу понял, что не был особенным, то не потащился как голодная шавка за тем, кто из жалости походя бросил ненужную краюху хлеба.       Теперь Санджи со стыдом вспоминал те украденные моменты ночи в ванной. Как опрометчив он был, как нагл, возомнив, что может украсть в темноте себе немного того Зоро, который предназначался для Завитушки. Ему не стоит больше подпитывать свои иллюзии.       Но у чертового ублюдка совсем не было режима! Никакого! Санджи со скуки старался во всем помогать Козетте в плату за кулинарные уроки, думал, что скрыться от Зоро на завтраки и обеды не составит труда. Но зеленоволосый придурок был словно проснувшийся зимой медведь-шатун — его болтало по замку в любое время суток. Он мог заявиться на кухню в пять утра, когда Санджи тайком пытался сделать первую удачную квашню для хлеба. Или в девять, или даже в двенадцать — и все равно требовал завтрака. Выследить его режим и избегать Зоро оказалось решительно невозможно, ублюдок непредсказуем!       Потому Санджи выпрямлял спину и гордо поднимал подбородок — они просто поболтают с Зоро на равных, не упоминая ошибок прошлого. Тем более Зоро приносил ему вести из порта: как идет лечение солдат, какие странные корабли приплывали сегодня, как дела у Налы и Джек. Просто болтать с Зоро было приятно, и медленно Санджи расслаблялся. Но потом Зоро упоминал Гарта.       Всякое упоминание о парне из пиратского трюма почему-то втыкалось в сердце Санджи немаленькой обидной иголочкой. Гарт пропал из лазарета, и Зоро его искал. Гарт потерял жену, Зоро проникся и понимает, как тот сейчас разбит. Гарт плотник, хорошо, что он остался, Джерме он очень нужен. Джерме нужен, да. Санджи был уверен, что то, что Гарт с Зоро не потрахались прямо в трюме — лишь милое начало истории не одноразовых, настоящих отношений. Нет, Гарт не единственный, кого Зоро спас со дна темного трюма, пусть не зазнается, — порой мелькало горделиво в сознании Санджи. Вот только Санджи назвали ошибкой, когда трахнули после спасения.       Почему-то он был уверен, что если Зоро переспит с Гартом, на утро того ждет совсем другое признание. И главное, Санджи ощущал себя мерзко, надеясь, что Зоро еще недостаточно излечился от Завитушки, чтобы крутить роман с Гартом прямо у него на глазах. Он не должен желать, чтобы Зоро все еще было больно в душе!       Всякий раз Санджи был рад просто поболтать с Зоро на равных — о кораблях, о Джерме, о делах в порту. И всякий раз съедал себя поедом, когда в разговоре неизменно всплывал Гарт. Лучше было не слышать, лучше было не встречаться, неопытное сердце Санджи опять подскажет ему сотворить глупость.       На вторую неделю весна вошла в свои права — солнце стало греть через пиджак, а снег в оврагах и между замковыми камнями стал рыхлым и серым, совсем растаял на солнечных местечках.       Санджи выбрался к маме. Теперь он мог позволить себе посидеть у нее подольше без обморожения. Солнце в зените так припекало, что он даже выставил свой горшок с розой к ее надгробию — пусть подышит воздухом, потом занесет.       Козетта окончательно признала, что у нее нет никакого таланта в садоводстве, загубив свое растение вопреки всем стараниям Санджи. Зато его успехам она не переставала восхищаться, сказала, что у Санджи зеленые пальцы. Он потом долго смотрел на свои пальцы и даже нюхал ногти. Зеленый вызывал смутное волнение в его душе, и он хотел бы избавиться от этого чувства как можно скорее. Пока буйная весенняя зелень не повылезала из каждого клочка земли и не разбередила его сердце сильнее.       У оранжереи больше не было стен, старые куски каркаса торчали по краям выступа на скале. И Санджи свободно уселся на самом его крае, свесив ноги вниз: отсюда было видно порт, море и маяк даже лучше, чем из его комнаты. Он даже стал записывать, сколько кораблей приплыло к ним днем, чтобы рассчитать необходимость оборудования дополнительного порта. Хотя денег на строительство в казне после сольных выступлений Зоро решительно не было. — Ты чего здесь? — Зоро подкрался со спины так незаметно, что Санджи ойкнул и чуть не свалился со скалы. Зоро успел поймать его за шиворот. — Нет, ну какого хрена… Я же сказал, что домашний арест, это чтобы ты не самоубился, — вздохнул он. — Я и не думал! Это ты явился меня прикончить! Кто же так подкрадывается! — возмущался Санджи, водворенный на твердую почву. — Иди в замок, дубак здесь — ветер гуляет. — Зоро, ты что — моя нянька? — закатил глаза Санджи. — Просто у доктора Тонцо на твою дурную башку времени нет. У него еще солдаты и Гарт.       Конечно, Гарт, всегда Гарт. Санджи низко склонил голову, прикрывая глаза челкой, и кивнул: хорошо. Нужно было спросить, как он поправляется, где он будет жить после выздоровления, быть участливым к человеку, пережившему горе. Но Санджи не мог заставить свое горло выдавить и звук. — Что это вообще за руины тут? — огляделся Зоро. — От них надо избавиться наверное. Чтобы ты не шлялся отсюда с утесов падать. — Угу, как знаешь, — смог наконец выдавить Санджи. Протиснулся мимо Зоро, подхватил горшок с ростком розы и скрылся поскорее в арке, ведущей в зал дворца.       Зоро зацепился взглядом за плиту, перед которой стоял цветок, и открыл рот от удивления. Прочел. — Эй, в смысле, я же не снести имел в виду. Эй, Злюка, эй…       Санджи не стал прятаться, терпеливо дождался его в главном зале. Между ними равные отношения, стоит помнить. Запыхавшийся Зоро частил: — Я не в смысле, что хочу снести могилу твоей матери. Я тоже хожу на камень к Завитушке, так что это честно, если у тебя будет такое место… Я просто чтобы народ, в смысле — ты, с обрыва не падал… — Я понял, Зоро. Ничего страшного, — Санджи обнимал горшок с цветком, чувствуя, что не убережется. Что нигде ему не будет спасенья от пронзительной зелени этой весной.       Потому и вырывался из железной хватки Зоро, когда тот пачкал его руки зеленкой, макал туда палец, делая его уже реально, а не метафорически зеленым. Изумрудные пятна сразу засели на бледной коже руки, не хотели оттираться даже в сотый раз с мылом, и Санджи обреченно вздохнул: хватит бегать от себя, признай, что этим летом твоему сердцу будет больно. Тебе будет хотеться больше внимания от Зоро, на которое ты не имеешь права рассчитывать. Тот единственный раз он был нежен даже не с тобой, а с Завитушкой! Прими неизбежное.       После этого даже стало легче — катиться в пропасть всегда получается задорнее. Санджи лежал на своей кровати, рассматривая зеленые пальцы. Волосы у Зоро тоже зеленые. А что если…       Он расстегнул ширинку, аккуратно пробираясь пальцами по коже под резинку белья. Если представить, что его там касается Зоро, как он бы касался Завитушки, если вообразить, что они с Зоро опять во Тьме, быть может — на этот раз все получится.       «Иди сюда», — вообразил Санджи низкий требовательный голос Зоро. Зоро сразу заявляет, чего хочет, и не медлит, чтобы взять. Воображаемый Зоро хотел подрочить Санджи. Зеленые пальцы коснулись спокойного члена, перед глазами предстал жадный опасный взгляд единственного глаза под сведенными бровями. Живот Санджи поджался от неожиданной реалистичности, ему правда казалось, что это сделал Зоро. Он запрокинул голову назад на подушке, предоставляя воображаемому Зоро полный простор действий. Рука сама сжала член крепко, как точно сделал бы Зоро. О, он бы ни секунды не медлил, окажись они в постели с Завитушкой. По спине пробежали мурашки: что бы еще позволил себе Зоро с Завитушкой? Наверняка, не только секс. Поцелуи, там точно были бы еще поцелуи. И не только до, еще и после секса, полусонные, чтобы поставить защитную печать от любых кошмаров.       Пальцы в зеленке сжимали вялый член. На то, как Зоро нежен с Завитушкой, дрочилось фигово. Ничего толком не изменилось, Санджи так же не мог снять с себя блок на возбуждение, рожденный из стыда и отвращения к сексу и к себе во время секса.       «Тебе повезло, что он ничего не заметил в темноте. Такие как Ророноа Зоро не трахаются с импотентами», — прошептала Тьма.       Санджи закинул вторую руку себе на глаза и прошипел сквозь зубы: — Заткнись. Я знаю.