Сломанные вещи🥀

      Когда они вернулись в долину с фермой, уже смеркалось. Санджи ежился, поглядывая против воли на сумрачные голые кусты на кромке леса. Ветра же нет — чего они шевелятся? Или есть? Он подогнал свою лошадку поближе к коню Зоро, пусть тот и начал опять то и дело оборачиваться — Санджи так было спокойнее. — Бля!       Отвлекающийся конь Зоро не смотрел под ноги, поскользнулся на снова затвердевшей толстой корке льда и подкинул на крупе всадника. Зоро выгнулся в седле и резко вскинул одну руку вверх, как заправский тореадор, Санджи даже хмыкнул в шарф от забавного зрелища. Зоро тут же угрюмо обернулся: — Спешивайся. По такой темени за несколько часов спуска кони ноги себе переломают. Придется тут ночевать, пока лед опять не подтает. — Что?! — Санджи неосознанно потянул за вожжи, лошадка с норовом остановилась, недобро зыркая назад. — Нет, мы успеем. Еще же не закат, да и замерзнем мы в голом лесу…       Голый лес призывно захохотал в голове Санджи. — Да не в лесу, балда. Придется в доме фермерском окопаться. Да не корчи ты рожу, сам не рад, холодень там сейчас, наверное. Но гробить еще коня я тебе не дам. Мой и так идет на ощупь, а если на спуске покатится на льду, так и себе, и мне все переломает. — Оставим коней тут, а сами пойдем пешком? — с надеждой предложил Санджи. — Я жрать уже хочу! — повел плечами Зоро. — Давай распакуем, что нам там Козетта приготовила, пожрем нормально в доме у камина. — У того камина, на котором… — начал было Санджи, но Зоро его оборвал: — Да знаю я! Мог бы и не напоминать! Теперь вот все равно тут застрянем, так еще и кусок в горло не полезет. — Потому давай спустимся… — начал опять Санджи, но Зоро одарил его таким скептическим взглядом, что Санджи понял: он уже подозрителен в своей фобии к дому Плевка. Он должен меряться на Зоро, если хочет не выдать своих страхов.       Зоро же глубоко вздохнул и добавил уже более успокаивающим тоном: — Да, вариант дерьмовый. Но другие — еще дерьмовее. Но все будет нормально, даже если там поселились призраки каннибалы, будь уверен — я их разрублю катаной.       Выхода не было. Все тайные надежды Санджи, что все еще обойдется, окончательно были разбиты, когда они поравнялись с домиком Плевка. Темнота опустилась моментально, как тазом накрыло, и лошадь Санджи уже отказывалась идти быстро, пару раз проскользив по льду несколько метров. В последний раз ее уже поймал под уздцы спешившийся Зоро — решение было необратимым. — Ты коней поставь, а я в дом — растоплю очаг.       Санджи кивнул, он был благодарен Зоро, что тот решил войти в жуткий дом первым, прогнать оттуда призрака Плевка своим уверенным сиянием. Но уже скоро он понял, что глупо было разделяться. Когда он привязывал коней замерзшими руками, ему казалось, что кусты у леса с каждой секундой, что он стоит к ним спиной, все ближе. Что шорох ветра уже стал шорохом веток, и там, переломанный и изрезанный, катится в огромном кусте терновника к нему по склону Плевок. Улыбка на мертвом лице с красным носом пьяницы.       А потом из дома донесся грохот, все здание будто ухнуло, слегка приподнимаясь и проседая. И Санджи побежал не оборачиваясь — к Зоро, скорее, потому что они разделились, и теперь Плевок достанет каждого по одиночке. Потому что Санджи знал, но позволил Зоро подставить себя! Как он мог быть так беспечен! Он бежал, и темнота кусала его за пятки.       В доме было темно и холодно, холоднее, чем на улице. — Зоро! — выкрикнул Санджи еще на пороге, его глаза видели комнату, силуэт у прохода в спальню. Но модифицированные глаза ничто, если им не помогает такой же здравый мозг, в силуэте Санджи чудились очертания сразу двух знакомых людей — то Зоро, то Плевка. — Чего орешь? У меня кровать не пролазила, — пробубнил буднично Зоро, и морок спал. — Вот я и рубанул косяк. — Кровать не пролазила… зачем? — Санджи шагнул внутрь и торопливо прикрыл дверь. От проступившего от ужаса пота сразу стало холодно, он украдкой вытирал его со лба. — Не ходи туда! — его голос все же дрогнул, а хуже того — Зоро заметил.       Он быстро пошел к Санджи, с чудовищным скрипом волоча за собой широкую двуспальную кровать из супружеской комнаты Плевка. С грохотом он опустил кровать около камина и подошел к Санджи почти вплотную, пытаясь в темноте вглядеться в лицо. Санджи отшатнулся на инстинктах. — Эй, ты чего, Злюка. Никаких разбойников или кого еще тут нет, подохли бы все без жратвы зимой. Эй, — Зоро попытался схватить за руку нервного Злюку, скользнул лишь по холодным и мокрым от страха ладоням. И тот вырвался. — Я знаю! Я просто не ожидал, что ты начнешь рушить дом, находясь внутри! Хотя после того корабля с Гартом… — он делано-иронично усмехнулся, запуская руки в карманы, чтобы Зоро больше не касался трясущихся от внутреннего ужаса, выдающих его рук. — Скажи, ты наверное делишь все вещи в мире всего на две категории. Те, которые можешь разрубить, и которые не можешь. — Нет, — фыркнул Зоро. — На те, которые разрубил, и те, которые еще пока не хочу рубить. — Ублюдок, — нервно хохотнул Санджи, но ему стало легче. Он был в закрытом помещении, с Зоро, и опасность пока не шуршала из каждого придорожного куста.       Зоро вдруг шагнул еще ближе — нарушая все границы личного пространства. Санджи вздрогнул, когда Зоро с силой схватил его за запястье, вытащил руку из кармана и накрыл своей. — Нет, пусти… — Так и знал — ледяная. Иди на кровать. — Чего?!       Зоро в темноте утомленно, словно говорил с дебилом, вздохнул. — Садись на кровать и завернись в одеяло, пока я растоплю очаг. Иначе сдохнешь до того, как комната прогреется. Я и так ее сюда притащил, чтобы поскорее согреться перед камином и уснуть. — Я по-твоему принцесса какая, что не могу сам разжечь… — попытался вырваться Санджи. — Мне напомнить, как я тебя в тот раз в безсознанке с горы тащил, потому что ты простыл, дурная башка? Ты реально облегчишь мне работу, если не простудишься опять! — Зоро не просто не отпустил, а с силой притянул упиравшегося Санджи к себе. Тот потрепыхался, как рыба на удочке, и сдался — покорно опустил голову. — Хорошо. Я не буду обузой.       Зоро хмыкнул, в знак согласия, но руку разжал, только когда довел Санджи до кровати. Потому отправился к обрушенному косяку, чтобы набрать дров. Санджи был рад, что в темноте Зоро не видит, как он, закутавшийся в одеяло, совой вертит голову за ним. Его трясло, но больше от осознания, что придется провести ночь в этом доме, чем от холода.       Истратив весь запас матерных слов, Зоро наконец растопил камин, и Санджи даже не выдал ни одного саркастического комментария. Он смотрел на камин и старался не вспоминать зловещий котелок, что обнаружил на таком же огне полгода назад.       Так они и ужинали — на широкой кровати, поставленной как можно ближе к очагу. Зоро подвинул Санджи на граничащую с камином сторону, и холодные слегка отсыревшие одеяла скоро стали теплыми. Санджи не лез в горло кусок из-за зловещего соседства камина, но он толкал еду в себя, не чувствуя вкуса — только чтобы не портить настроение Зоро очередным напоминанием о трагедии. — Можешь взять мою, — робко предложил он, заметив, что порция Зоро уже опустела, а он едва впихнул в себя половину. Было странно просто лежать с Зоро рядом, в замке такое случалось только в экстренных ситуациях. Он помнил, как сам заявился в спальню к Зоро, когда тот сломал его кровать, и как не рад был король его присутствию рядом — раздражение ощущалось физически. Сейчас Зоро рядом источал спокойствие, и его сияния хватало как раз настолько, чтобы отогнать прочь из домика самые большие страхи.       Даже если Плевок где-то бродит, он не тронет Санджи, пока Зоро с ним. — Оставь себе на утро, — отмахнулся Зоро. — Не хочу, чтобы еда ночевала в этом доме, — выпалил Санджи. И Зоро вздохнул, внимательно глядя на него, а потом забрал из рук коробку, принимаясь есть. Санджи облегченно откинулся на подушки, думая о том, как бы не стошнить тем, что успел таки проглотить. Но как только он закрыл глаза, то начал слышать, как скребут снаружи кусты стены дома, как шумят пустые кроны деревьев, словно царапаются друг с другом. И откапывается из грязного льда пожранное животными тело Плевка.       Он резко открыл глаза. Спать все же не стоит, просто переждет с Зоро под боком до утра, вернется в замок и там обнимет Шипучку и отоспится.       Чтобы Зоро не видел, что не спит, Санджи отвернулся от него к камину. И не видел, что Зоро как раз внимательно за ним наблюдает. Вот продрало вдоль стены дома какой-то вырванный ветром куст и укатило его вниз с горы. Плечи Санджи дрогнули, напряглись, и медленно, но никогда до конца, расправились. Зоро нахмурился и протянул руку, чтобы успокоить Злюку привычным жестом — потрепать слегка по волосам, но осекся.       Холодной ночью полгода назад в этом доме Злюка трясся от страха, внутри него плескался ужас и отчаяние после встречи с Плевком, и некому было его успокоить. А Зоро нравилось, как Злюка к нему жмется. Зоро помнил то невероятное возбуждение от чужой напуганной беспомощности и того, как Злюка цепляется за него в отчаянии — крепче, как за последнюю нить спасения. Тогда, в такую же безумную ночь, в Зоро проснулась эта нездоровая страсть.       Кого бы видел в своем кошмаре Злюка, если бы Зоро тогда сделал это с ним? Не сошел бы с ума прямо там, решив, что Плевок не отпустит его ни в одном из миров?       Сердце Зоро сжалось от невыразимой грусти. То, что пережил Злюка, не должно случаться ни с кем на свете, но больше всех такое не должно случаться именно со Злюкой. И уже без колебаний положил руку тому на плечо: — Придвинься боком ближе, рядом лежать теплее. — Что?! Мне и так тепло, пусти… — дернул плечом Злюка, пряча лицо. — А мне нет! Ты-то у камина лежишь, а я с холодной стороны! — Зоро никогда не позволит себе обидеть Злюку. И страх перед собственными страстями не заставит его оставить Злюку трястись от холода и ужаса в доме его мучителя в одиночку. — Давай тогда местами поменяемся! — ерепенился Злюка, и Зоро надоело — он просто схватил его за талию и притянул к своему боку. Злюка возмущенно вскрикнул, но стоило его спине прижаться к Зоро, как тот сразу заткнулся — как звук выключили. Лежал тихо, опасливо прислушиваясь теперь уже не к улице, а к Зоро. — Эй, я знаю, что ты не хотел здесь оставаться. Что тебе противно это место, — успокаивающе сказал Зоро. Потому что теперь он знал, теперь он мог вытащить Злюку из собственных кошмаров. Его рука продолжала лежать на боку Злюки, хотя тот не упирался и не пытался отползти. — Если бы я знал, что так выйдет, я бы не позволил тебе тащиться в эти горы, — Злюка тихо слушал, все еще пряча лицо. — Но это всего одна ночь, утром мы уедем, а я велю новым фермерам строить другой дом после посевной. — Ум, — наконец кивнул Злюка, и на душе у Зоро стало чуть легче. — Но все же в пещере было любопытно. Не из-за левита, — быстро поправился Зоро, — а потому что я нашел деревянную игрушку. Кто-то из солдат сделал ее просто так, для удовольствия, без приказа. — Угу, — чуть смелее ответил Злюка, словно Зоро отогревал его из ледышки. — Надеюсь, он жив. Жалко, ты вышвырнул эту белочку, было бы забавно устроить допрос с дознанием, — хмыкнул Зоро, и по его руке прошла вибрация. Злюка тоже тихо хмыкнул, стараясь не выдать себя. Зоро не мог не улыбнуться, Злюка приходил в чувства. — Интересно, кем бы они хотели быть на самом деле, если бы им не велели быть солдатами. Хотели бы что-то мирное, но все одно и то же? Или разное? Разный ли характер у клонов? И как это проверить? — Зоро говорил, лишь бы Злюка не слушал шум ветра и скрип дома, чтобы Злюка слушал его. И неожиданно это сработало. — Зоро, — Злюка вдруг повернулся с бока на спину, и они теперь лежали параллельно, тесно-тесно прижавшись друг к другу боками. — Я вот что придумал. Мы не будем отдавать эту землю фермерам из города. — Э? Так мы только ради этого сюда и перлись! — Нет, послушай! Я придумал, как мы узнаем, что нравится солдатам. Мы отдадим эту землю для ухода солдатам, они все равно живут с Джек, будто она часть их семьи. Я составлю график так, чтобы за лето каждый солдат мог провести минимум две недели на ферме. А в конце сезона после сбора урожая спросим, кому больше нравится работать охраной в порту, а кому в поле! Так у них появится представление о другой жизни, выбор! — Хах, и как ты спросишь? Впрыснешь девяноста солдатам своей крови, — фыркнул Зоро. — Ну, не девяноста…в качестве эксперимента можно сначала опросить двадцать, по несколько солдат из каждой смены… — робко предложил Злюка. Пришедшая мысль все больше нравилась ему, он даже с азартом повернул лицо к Зоро. — Представляешь, это у них будет как летний лагерь!       Зоро стало хорошо и спокойно, когда Злюка говорил так ясно, без страха и попыток спрятать холодные от ужаса ладони. Он легко хохотнул, и, сам того не замечая, опустил до этого закинутую за голову руку ладонью на макушку Злюке. Зарыл пальцы в мягких волосах. — Ну если двадцать только, то наверное можно. Доктор Тонцо лишней крови не возьмет. — Ага! Не выжмет же он меня в пятилитровую банку! — с энтузиазмом продолжил Санджи. — На ферме много разной работы. Ведь можно не только пахать и сеять, можно строить дом, можно ухаживать за животными… Кстати! Давай отдадим солдатам лошадей из конюшни, оставим себе одну или две на всякий случай. Все равно Матиасу некогда с ними возиться, я обещал помогать, но то и дело болел. Матиас теперь меня терпеть не может! — Ты обещал? — Зоро удивленно посмотрел вниз на Злюку. Тот в жизни был ниже, а сейчас Зоро притянул его так, что Злюка выглядывал практически у него из подмышки. Тот нежился под легкими почесываниями головы, ни дать ни взять — Шипучка. — Ага, — с блаженством ответил Злюка, совершенно забыв про холодный дом и шорохи снаружи. Теперь он сам жался к Зоро, в разговоре забывая корчить из себя неприступную ледышку. — Это же я заставил конюха планировать побег… — Нахуй того урода, — коротко выдал резюме Зоро. — Ухм, — невнятный звук согласия, — только Джек в этом году отпускать на гору не будем. Она еще может помнить весь этот ужас. Потом, когда подрастет, и вместе с Криштофом, чтобы показала ему родную ферму… — Ага, — кивал Зоро, слушая, как захватила идея Злюку. — Я понял, откуда в городе ходит сказка про тролля. Наверняка путники, что оставались переночевать в пещере с левитом, никогда больше не возвращались из гор домой… — Я думал, ты с нуля враки придумал. — Я должен был включить в ложь как можно больше истины. Чтобы городские не начали разубеждать Джек раньше времени…       И Злюка еще говорил: о том, что стоит посеять в первую очередь на ферме, и что солдатам нужно отдать книги по уходу за животными. И что вряд ли Нала может быть начальницей и в порту, и на ферме. И что Гарт может научить их строить дома.       Злюка уснул у него под боком на середине фразы, как только согрелся, как понял Зоро. А Зоро еще долго лежал, смотря на темные углы и горящий огонь. Пальцы неспешно перебирали пряди на голове посапывающего Злюки. Зоро даже не сразу понял, что спит, потому что сон ему снился про эту же комнату.       Только Злюка не лежал рядом с ним, а стоял в центре комнаты, босыми ногами прямо на деревянном пыльном полу. Он нервно дергал шеей, то посматривая в темный копошащийся угол, то на севшего на кровати Зоро. Из темноты сформировался и отлепился Плевок. Зоро не помнил лица Плевка, потому у того вместо лица была ровная натянутая маска без прорезей, только с тем самым родимым пятном на лице в виде плевка, что Зоро видел при единственной встрече с владельцем фермы.       Плевок не спеша клубился, приближаясь к центру комнаты. Злюка дергал головой туда-сюда, словно не решаясь. И Зоро вдруг услышал свой уверенный спокойный голос: — Давай, делай выбор, — и похлопал рукой по кровати рядом с собой.       Злюка громко сглотнул и замялся чертовыми босыми ногами на полу, словно не решаясь. Словно Зоро и Плевок были одинаково страшными вариантами. — Иди сюда, — нетерпеливо приказал Зоро, глядя на танцующие по выстуженному полу пятки. Злюка нервно дернул головой, посмотрев на него, но не сделал выбора. Зоро нетерпеливо хлопнул по кровати, повышая голос: — Ну!       Тогда черед действовать перешел к Плевку, и он просто двинулся к Злюке, поднимая руку со скрюченными пальцами. И Злюка испугался, отшатнулся, едва не падая, в ужасе поймал равновесие. Вот тогда он быстро развернулся к кровати, где сидел Зоро, и с разбегу нырнул к нему.       Зоро поймал его в распростертые объятия, тут же прижимая к плечу лицо, чтобы не смотрел на корчащегося вокруг недоступной ему зоны Зоро Плевка. Злюка обхватил ногами торс сидевшего на кровати Зоро, нервно цеплялся за кимоно на спине, и жался, жался носом, словно ища безосновательно спасения в руках Зоро.       Зоро довольно потрепал его по волосам: давно бы так. Посмотрел с презрением на Плевка, почему-то он точно знал, что как только Злюка сделал выбор, Плевок не сможет даже приблизиться, чтобы тронуть их. Зоро даже не нужно разрубать его, а если сунется — Зоро легко от него избавится. Но сейчас он занят. — Эй, — прошептал он, поглаживая собственнически по спине дрожащего от нервного перенапряжения Злюку. — Ты сделал выбор. Ты знаешь, что за это нужно платить.       Злюка еле заметно кивнул, крепче утыкаясь носом в плечо Зоро. Злюка знал и платил — был послушным и податливым. Только тихо всхлипывал, когда Зоро двигал руками его уже голые бедра, насаживая на себя, да крепче хватался за одежду на спине. Иногда Зоро запускал успокаивающе одну руку ему под рубашку, поглаживая спину. Злюка был уже без брюк, но почему-то все еще в рубашке, хотя Зоро было не важно. Ему было важно, насколько покорен сделавший выбор Злюка в его руках. А он был, в каждом безропотном движении, в тихих сдавленных всхлипах, — полное признание права Зоро.       Плевок маячил где-то на периферии, потеряв всякую власть после выбора Злюки. Теснился в темноту в углу, снова всасываясь в нее, как больше не нужный. Зоро порой клал руку Злюке на макушку, покровительственно потрепывал волосы, чтобы он знал, что молодец, что сделал верный выбор. Злюка тыкался мокрым носом ему в шею. Мокрым…       Зоро остановился, отцепляя затихшего Злюку от себя, чтобы проверить — не пошла ли у того опять кровь из носа. Все еще боялся посмотреть Злюке в лицо, потому лизнул, проверяя кровь на вкус. Язык попал под носом, смазано прошелся по кончику губ. И Злюка задергался в его руках, выгнулся, пытаясь вырваться и не позволить Зоро касаться его губ.       Зоро грубо удержал его, не позволил соскользнуть с члена. И тогда Злюка принялся упираться в его плечи руками, чтобы как можно дальше откинуться назад, не позволить Зоро владеть его губами.       И это моментально взбесило Зоро. Злюка не смел не принимать его! Это был его выбор, и он всегда знал, какой будет плата! Он заплатит ее сполна. Зоро опрокинул Злюку на спину, не выходя из него. Тут же принялся вколачиваться в него — сильно, яростно, до скрипа тяжелой деревянной кровати. Голова непослушного Злюки теперь свешивалась немного с края кровати.       Он громко всхлипывал от каждого толчка, но полностью перестал сопротивляться. Не отворачивал головы, не пытался оттолкнуть Зоро руками. — Ты не можешь передумать, — рычал Зоро, выплескивая ярость на предателя. — Ты сам выбрал. Сам.       Злюка не спорил, принимая наказание — снова покорный, снова податливый. Замаячил растревоженный в своем углу Плевок. Когда голова Злюки свесилась с кровати, он вновь выплыл в надежде, что тот покинет зону Зоро и попадет в его ловушки. Но Зоро бы никогда не позволил Злюке уйти. Он наваливался всем телом на едва дышащего Злюку, прижимал подбородком острое плечо, чтобы Злюка не скользил по кровати, когда Зоро в него втрахивается.       Злюка уже совсем запрокинул голову назад, свешивались вниз светлые волосы — он смотрел на то, как мечется, но не смеет подступиться Плевок из кошмара с лицом манекена. Зоро было плевать, он не отвлекал его, ничто не могло помешать ему с наслаждением на грани с болью, словно он сдерживался годами, кончить в Злюку, снова до почти излома сжимая его в захвате.       Это было как освобождение от кандалов — он позволил себе быть свободным, наконец после полугода желания сделать это. Еще долго Зоро лежал так, под все наплывающими волнами удовольствия, сжимая в руках признавшего его право Злюку.       Он приподнялся, чтобы вернуть раскаявшегося Злюку на кровать, но когда оторвал голову от его плеча, куда упирался в накатившей волне наслаждения, то не увидел лица Злюки. На безучастно отвернутой в сторону голове висел тяжелый стальной шлем с частым забралом на глазной прорези. За ним едва угадывался безучастный, отсутствующий взгляд вперед серых, как снежные тучи над Джермой, глаз.