Сломанные вещи🥀

— Ааа! — кошмар ударил его семитонным молотом наотмашь. Зоро подкинуло в постели, руки на инстинкте сжали одеяло, чтобы он не принялся царапать себе глаза. — Что за херня?!       Настоящий Злюка, не сломленный самим Зоро, выглядывал из-под уютно пригретого лежбища под его боком, торчали в стороны растрепавшиеся во сне волосы. Даже крик и судороги Зоро не заставили его отпрянуть, наоборот — он притиснулся плотнее, схватил за предплечье, чтобы Зоро ненароком не навредил себе. Зоро моментально поджал ноги, чтобы скрыть частый после таких отвратительных кошмаров стояк. Он почувствовал, как холодеют влажные от пота волосы на его голове, и он быстро остывает после горячего сна в слабо прогретой комнате. — Зоро, тебе приснился кошмар?       Злюка был здесь — жался под бок, с волненьем заглядывал в полумраке в лицо. Доверчивый к Зоро, который только что его… — А-а-а-а, — Зоро утомленно упал обратно на постель, закрывая лицо от злости и стыда ладонью. Он никогда бы не стал делать такое со Злюкой, скорее убил бы себя. И признался, полностью безоружный перед фактом: — Да, ебаный кошмар. — Хах, — Злюка под его рукой расслабился, откидываясь опять ему подмышку, крепко вжимаясь боком в бок. Кошмар кошмаром, но пригретое местечко он отдавать не собирался. Биение сердца Зоро и тепло его тела защищали от всех кошмаров этой ночью. Удивительно, но во вторую ночь на проклятой горе, когда призрак прошлого должен был выслеживать Санджи, кошмары снились только Зоро. — Не знал, что тебе тоже снятся кошмары. — Я не человек, что ли? — устало простонал Зоро, вспоминая в стремительно меркнущих деталях, как вытрахивал Злюку на глазах у мертвого Плевка. — Еще какие… — А какие? — с любопытством завозился под боком Злюка. Он понял еще вечером, что Зоро «выговорил» его перед сном из страшных воспоминаний о котле и доме. И теперь он хотел сделать то же самое для Зоро. Он впервые слышал от него о кошмарах, хотя провел рядом с ним несколько случайных ночей. Он даже не подозревал, что Зоро тоже приходится страшиться того, что он увидит, когда закроет глаза в темноте. — Херня всякая, — Зоро дернул плечами, явно пытаясь замолчать все в себе. Но Санджи казалось, что если поделиться, то станет немного легче. Потому что порой ему самому хотелось поделиться хоть с кем-то. Но он четко понимал, весь тот ворох ужаса и боли не то, о чем можно поболтать с Козеттой за чашкой чая.  — Вот мне, например, снятся кошмары, в которых что бы я ни делал, я не могу выбраться из безысходной ситуации. И все мои попытки спастись идут крахом. Сколько я ни трепыхайся, знаешь, такое чувство безысходности. Потому мне всегда легче становится, когда я просыпаюсь. Ведь я вспоминаю, что больше не в таком положении. Теперь, — тихо добавил Санджи. Говорить так откровенно было рискованно, но ему нужно было вытащить Зоро из своих мыслей. — Не, такие мне не снятся, — замялся Зоро, не рассказывать же Злюке эту дичь. — Я же просто разрубаю все, что меня бесит. Понимаешь… мне снится, что я поступаю плохо. Очень плохо, — Зоро опять прикрыл лицо рукой, пытаясь справиться с гримасой отвращения к себе. Выдавил наконец: — Но во сне я этого хочу. И когда я просыпаюсь, я боюсь, что если я и тут этого захочу… я поступлю точно так же. И никто не сможет меня остановить.       На несколько секунд в полумраке комнаты повисла тишина, только камин слабо потрескивал. Зоро уже проклинал себя за болтливость, ему почему-то казалось, что Злюка точно догадается, про что он. — Вау, — потрясенно раздалось у Зоро из подмышки. — Я должен был догадаться, что Ророноа Зоро не снятся сны про безвыходные ситуации и плен. Хах, а ведь логично. Если все боятся Чудовища, кого же боится само Чудовище? Себя самого. — Я не понял, ты меня сейчас Чудищем что ли назвал? — выдохнул Зоро, постепенно успокаиваясь. Злюка под боком был спокоен даже после признания, прижимался к нему с доверием, в голосе ни грамма страха перед Зоро, а значит — кошмарам не просочиться в реальную жизнь. — Хе-хе, — ответил Злюка, откидывая голову. Та уперлась в бицепс Зоро, приятно потерлась волосами. — Но, Зоро, ты ведь не обязан поступать так, как тебе приснилось. Ты же можешь послать себя из снов нахер. — Я могу… — протянул Зоро, наконец убедившись, что эрекция спала, и можно вытянуть ноги. — Я раньше так думал, что могу. Но вдруг я правда захочу так поступить? Ведь знаешь… даже заключать с тобой договор на секс в обмен, что я не дам тебе подохнуть там, у скалы… это ведь мерзко. Я до сих пор думаю, как мне такое только в голову пришло? Мой разум не был ясен. Мной двигала зависть ко всем тем Зоро, кто нашел себе пару на корабле. Черт, это просто разъедало меня. И я это реально сделал! Не во сне, понимаешь. Сейчас такой договор кажется мне отвратительным безумием… — Боже-е-е-е, — деланно застонал Злюка, не желая слушать до конца. А потом ткнул пальцем Зоро под ребра. — Я устал уже тебя увещевать, как беспокойную тетушку, а не грозу всех мечников. Кто бы знал, что внутри Ророноа Зоро живет сердобольная девица! Говорю же, ты слишком напряжно к этому относишься. Трах — это просто трах, а не трагедия всей жизни. И потом, Зоро, ты зря считаешь, что Чудовище — это ты, и что это был твой выбор. Скорее ты был жертвой, а я Чудовищем, которое загнало тебя в угол и поживилось. — С хера ли? — Зоро так удивился, что даже немного перестал поедом есть себя за наслаждение, которое испытывал во сне.       Злюка опять запрокинул голову, с усмешкой посмотрел на Зоро вверх ногами. Тот реально выглядел озадаченным, ну что за простак. — Зоро, там вас было — штук сорок, или сколько? Сложно считать со дна трюма, — деловито хмыкнул он. — И как ты думаешь, почему же из всех я предложил потрахаться не наивному мелкому парнишке с парными глазами, и не второму со шрамом, который тоже ко мне наведывался. Почему из всех — именно тебе? — А ты хотел предложить другим Зоро? — торопливо уточнил Зоро. — Неважно, — Санджи беззастенчиво положил голову на руку Зоро, закинул ногу на ногу и принялся вещать. Зоро ничем не проявлял недовольства таким самоуправством. — Я знал, что мне нужно выиграть время, чтобы придумать план побега и выживания. Но я сидел в темноте, единственное, что я мог делать — слушать, что же творится там, наверху. И я слушал, как ходят все Зоро по утрам на завтрак, когда там есть очередной спасенный гость. Как тренируются вместе или спят на палубе. Я выстраивал модель поведения каждого из Зоро на палубе, исходя из его ежедневных привычных путей. И знаешь что? — Что? — буркнул Зоро, внезапно успокоенный тем, насколько уютной оказалась реальность заброшенного домика каннибала в отличие от его сна. Злюка был здесь, жался под его бок без всякого принуждения и даже расслабленно покачивал ногой. И потому на сердце у Зоро царило умиротворение, лишенное примеси темных желаний. Он хотел задержаться в этом моменте, когда все казалось таким простым и чистым. — Ты всегда обходил большие скопления Зоро стороной, — загнул Злюка палец на своей шрамированной руке. Обычно он нервно прятал от Зоро шрам на ладони, но сейчас заболтался и не замечал. И Зоро замер, боясь спугнуть его со своей руки, как случайно присевшую на ветку перед окном птичку. — Ты предпочитал заходить на кухню, когда там никого не было. Ты никогда не спал у всех на виду на общей палубе, — продолжал загибать пальцы Злюка. — А еще — ты говорил меньше всех, я практически не слышал тембр твоего голоса. Только когда ты спускался ко мне в трюм.       Темный трюм с брошенным голым засаленным матрасом. Злюка сам предложил тогда в первый раз, и Зоро не сдерживал себя, ему было плевать на отрешенный взгляд лежащего под ним Злюки. Зоро сжал челюсти до слабого гула в голове. Помутнение из кошмара — не порождение фантазии, он уже поступал так в реальности, тогда на Ковчеге.       Но Злюка лежал спокойно у него под боком, плотно прижимаясь в попытке сохранить тепло. И это было спокойно и уютно, и Зоро выдохнул через ноздри, снова возвращаясь в мерное состояние. — Знаешь, какое животное выслеживает хищник, чтобы напасть? — спросил вдруг Злюка. — Пожирнее? — неуверенно предположил Зоро, забывший даже, о чем они говорили. И Злюка хрюкнул от смеха, приятная вибрация прошла по его телу и затерялась в теле Зоро, готовом поглотить любой его смех. — Отбившееся от стада! Скорее всего потому, что оно больно. Ты не вписывался в эту толпу обретавших свое счастье настолько, что не находил себе места на корабле. Ты искал темных укромных уголков, тебя было совратить проще, чем любого другого из вашего табунчика. Я понял это и решил действовать. Потому, Зоро, глупо думать, что из нас двоих хищник — это ты. Ты просто овца, отбившаяся от стада, и потому ставшая легкой жертвой. — Теперь я овца, — деланно возмутился Зоро. — Чудовищная овца.       И повернулся на бок, почти утыкаясь в волосы на виске Злюки. Закрыл глаза, впитывая тишину и спокойствие — еще немного вот так, в полном умиротворении, без разрывающих на части мыслей и желаний. Сердце было полно. Он перекинул руку через удивленно замолкшего Злюку. — Давай доспим, камин еще греет, — прошептал Зоро в висок Злюки. Он не собирался спать, он просто хотел сохранить это тихое умиротворение насколько возможно. — Камин уже начинает остывать, — заворчал Злюка. — И за окном светает. — Все равно ранним утром лед слишком скользкий, чтобы спускаться, — в знак того, что менять решение он не намерен, Зоро плотнее притянул к себе лежащего на спине Злюку. Нос все же уткнулся в его висок, мягкие волосы совсем не щекотали, касались аккуратно лица, — идеально. — Чудовищная овца, — пробубнил Злюка, но сдался чужому желанию. Зоро почувствовал, как он расслабился в его руках, готовый еще немного поспать. И еле заметно улыбнулся.       Зоро лежал, слушая его дыхание и чувствуя под рукой слабое биение сердца. Ночное безумие все больше превращалось и правда просто в кошмар, не реальный в этом мире, как и говорил Злюка. Потому что как может Зоро сделать что-то так доверчиво спящему у него под рукой Злюке? Не хотелось даже менять позу, чтобы не потревожить его сон. И Зоро смирился с отлежанной рукой, лишь бы ощущать при каждом выдохе взлетающую с его носа мягкую прядь волос.       Зоро ощущал невероятное умиротворение и покой, и сердце его вновь нашло равновесие.       Что-то мягко ударилось в окно. Злюка вздрогнул всем телом, и правда задремавший было Зоро резко вскинул голову и быстро прижал к себе Злюку, закрывая своим телом. Тот мявкнул, скорее от неожиданности, еще больше напоминая Шипучку. Злюка зажмурился и напрягся, явно в ужасе от того, что могло стучаться им в окно.       Зоро раздраженно обернулся. В окно большим укоряющим глазом пялился его конь. — Походу, надоело нашим лошадкам торчать на чертовой горе. Вон уже отвязались даже, зовут в дорогу, — хохотнул Зоро. И Злюка в его руках постепенно открыл один, потом второй глаз. Зоро развернулся и с насмешкой посмотрел на бояку в своих руках: — Ты трусишка! Чуть с головой под одеяло не залез!       Злюка моментально покраснел от его слов и принялся выплевывать слова как кипящий чайник. — Все не так! Придурок! Я испугался, что это мог быть охотник или мародер из городских. Представь, он заглянет в окно, а тут король Зоро с Джермой на супружеской двойной кровати в обнимку лежат! Даром что не смеемся и не деремся подушками в пижамах. Я не могу так подставить всех солдат. Если бы это кто-то увидел, на бывшую Джерму пролилась бы уже не сдерживаемая волна ненависти. — Да пошли они нахер! Я делаю, что хочу. Не нравится, пускай другого короля ищут.       Злюка устало вздохнул и закатил глаза. Впрочем, он все еще лежал зашкерившись за Зоро, почти вжатый в его грудь, и высокомерным удавалось выглядеть лишь наполовину. — Ты всегда мыслишь с позиции сильного. Сильный может позволить себе не считаться ни с чем. Но быть королем — это уметь мыслить с позиции слабого. Что будет с солдатами, если какой-то случайный любитель пошляться по горам нас так застукает? Грязная Джерма явно обманула, заколдовала короля Ророноа. И от нее решат избавиться. Не ото всех сразу, начнут выслеживать солдат по вечерам на темных улочках и убивать по одному. Нам придется запереть солдат в замке, чтобы спасти, но мы не можем позволить городу остаться без охраны, когда в наш порт так часто заплывают пираты для торговли… — Уффф! Да понял я, понял! — Зоро нехотя поднял руку, которой прижимал к себе Злюку. — Такая лекция из-за лошадиной хари в окне! Мы же с тобой не чертовы любовнички из враждующих кланов, которые ныкаются по укромным местам. Скажи еще специально в горы на пару дней поперлись, чтобы тискаться без посторонних глаз на свежем воздухе! Освобожденный от замка рук Злюка быстро откатился от Зоро и фыркнул: — Конечно, нет. В замке же знают, что мы уехали только вдвоем. Это было бы слишком подозрительно. Я бы не позволил такому компромату случиться. Если бы я реально крутил романы, об этом не узнала бы ни одна живая душа во всем королевстве!       Зоро сощурил глаза, пристально рассматривая Злюку. — А ты крутишь романы? — Ну, а это, — самодовольно повел тот плечами. — Ты никогда не узнаешь. Настолько я хорош в конспирации. — Эй! — повысил Зоро голос, сам от себя не ожидая такой агрессивной реакции. — С кем это?!       Вспомнилось, как потрясенно касается Злюка губ после поцелуя. И как касался он их в порту, стоило Зоро только спросить… — Ты не моя дуэнья! А ты как оказался в трюме для шлюх на корабле Гарта?! — огрызнулся не менее раздраженно Злюка. Они немного яростно сверлили друг друга взглядами. Каждый в своем темпе начинал осознавать, как беспочвенны их претензии к чужой личной жизни.       Санджи смутился первым и нервно пригладил взъерошенные волосы. — Лошади голодные. Давай не мучить их и спускаться поскорей.       Зоро сморгнул пару раз, перед тем как растерянно отвести взгляд: — Да.       Возвращались они очень аккуратно, утренний лед еще не стаял до конца, и Зоро не хотел рисковать лошадьми. Санджи пустил свою лошадку ровно в след, чтобы смотреть в спину и на тонкую полоску шеи под волосами у Зоро. Тело помнило каждую частичку чужого словно украденного тепла.       Они спускались вниз, где все будет по-старому. Это на горе они были только вдвоем, и конечно Санджи был первым, кого ночью может прижать к себе Зоро. Внизу Санджи затеряется в толпе, мало чем отличаясь от восторженных почитателей Ророноа Зоро из города. Разве что он знал о его темных сторонах чуть больше, но это ни в коей мере не заставляло тускнеть ореол света вокруг сиятельного величества в его глазах.       Минувшая ночь сбивала с толку. Ожидавший ужаса и кошмаров, выбирающихся нагло из сна прямо в реальность, Санджи проспал почти до утра в мягком тепле Зоро. Плевок так и не решился показаться, пока Зоро с ним. Даже когда Санджи проснулся в самый темный час, и на улице завывала весенняя метель. Он просто повернул голову и смотрел на безмятежное лицо спящего Зоро, в обычной жизни так долго засматриваться на Зоро было подозрительным. А теперь можно было изучить его прямой нос, решительные даже просто во сне брови, сильную крепкую челюсть. Ророноа Зоро был рожден, чтобы его запечатлевали на фресках во славу его мночисленным подвигам. И на каждой фреске позади нужно было рисовать мягкое сияние в контрасте с зеленым ежиком волос.       Наверное, Зоро и спал вот так в обнимку с Завитушкой, пока его мир не сломался. И тогда впервые за все знакомство, искренне и не думая, что было бы с ним, Санджи пожалел, что Зоро не смог найти себе Завитушку после стольких месяцев на Ковчеге. Если не он заслуживал вернуть себе счастье, то кто в этом мире вообще?! — А Робин еще приедет в Джерму? — спросил он Зоро в спину, и тот покосился с подозрением. — Должна. Фрэнки сказал, что она «суперзанята». А что? Я слышал, ты хотел в другой мир, но Робин не нашла того, что ты просил. — Ах это, — смутился Санджи. — Не думаю, что мне стоит уплывать, не уточнив у нее. Вдруг она предложит тебе еще раз сходить на Завитушковый промысел. А два Санджи в одном мире жить не могут. Быть может, мне стоит освободить место…       Зоро резко потянул коня за вожжи, заставляя вздыбиться. Тот очень недовольно заржал, преграждая узкую дорогу лошадке Санджи. — Я же сказал, что закрыл эту тему. С меня хватит, найти замену коку невозможно. Потому ты остаешься в этом мире, даже если решишь куда-то поплыть. Мне так спокойнее. По крайней мере, сможем повесить на тебя жетончик, чтобы если ты вляпаешься, требовали выкуп у Ророноа Зоро.       Санджи спрятался в шарф по самые глаза. Сжал бока тут же почуявшей его нелепое смущение и радость лошади, чтобы не смела на него так многозначительно зыркать. — Кто же у тебя выкуп требовать пойдет, балда. Ты же их сразу и разрубишь! Вместе с кораблем. — Я его выкупаю, а он еще кочевряжится! — Я тебе не по карману!       Плевок был где-то там, мелькал за дальними деревьями в лесу. Или не был. Он был страшным, но уж не настолько. После ночи на чертовой горе гораздо больше стало пугать, что Санджи и правда рано или поздно придется уехать и оставить Зоро здесь.