Сломанные вещи🥀

— А этот где? — Зоро был слегка раздражен с самого утра и особо мрачно допивал свой утренний напиток. Он вроде как видел, что Злюка ходил для Козетты за молоком и еще до завтрака вернулся в замок, но его нигде не было! В последние несколько недель пересечься со Злюкой можно было только в замке, по городу и порту он носился так, что даже Джек на механической ноге не поспевала. Зоро бы даже решил, что тот его намеренно избегает, но в замке Злюка был дружелюбен и открыт с Зоро, с удовольствием приходил на совместные завтраки и ужины, потому Зоро особо не парился. Ну, за исключением случаев, когда и в замке Злюку было не достать. — Если под «этот» вы подразумеваете Санджи, то он скорее всего в оранжерее, — почему-то грустно вздохнула Козетта. — Все кусты свои разводит? Ветер сильный, шибанется он оттуда когда-нибудь. — А как еще любить и уделять внимание тем, кто уже тебе никогда не ответит, — Козетта не смотрела на Зоро, отвернулась к мойке с посудой. — Я думала, вы должны это понимать, король Зоро… — Да я не против, просто высоко… — прикусил Зоро язык.       Было глупо и эгоистично немного раздражаться, что Злюка торчит в этих развалинах оранжереи, когда он сам довольно часто ходит на пляж к Завитушке. Недавно вот носил туда бутылку — бухнуть вместе за начало лета. Было забавно, ведь последние много лет Зоро не замечал смены сезонов, и Завитушка в его голове даже выдал несколько колкостей по этому поводу. Прошелся по поре цветения шевелюры. А еще он спросил, как чувствует себя Злюка. Потому что этот остров — Джерма. Жестокая, мучающая Джерма, которую нельзя считать домом. «Ненавижу Джерму, и он тоже!» — выдал тогда Завитушка, и Зоро даже немного на него разозлился. Это — Катана-Джерма, и Злюке не нужно ее ненавидеть и стремиться скорее покинуть.       «Даже если он не ненавидит ее, она ненавидит его», — возразил Завитушка.       От камня Зоро ушел слегка злой на упрямого Завитушку. Вот заладил же. Злюка живет в комнатах королей, Зоро сделал для него огромное окно, выловил злоебучего адского кошака. Злюка любит болтать по вечерам с Козеттой, мурлыкать по ночам за стеной со своей кошкой и заботиться о солдатах. Злюке хорошо в Джерме!       И сейчас Зоро шел в этом убедиться.       Злюка правда был среди обломков оранжереи, куда можно было попасть из замка со второго яруса главного зала. В лицо Зоро ударил теплый ветер, довольно сильный на такой высоте. Злюка сидел на корточках перед каменным надгробием своей матери. Зоро отметил еще одну причину, почему ему тут неплохо.       Он намеренно шумно, чтобы не напугать, подошел со спины к Злюке и заглянул через плечо. Оказывается, тот задумчиво сидел над горшком с розой — стебель у той был потемневший, а лепестки недавно только набухшего бутона скрутились и пожухли. Растение было мертво. — Эх-хе-хе, — проговорил Злюка. — Я был самонадеян. Все деревья зацвели, и ночи стали теплыми, я думал, что могу оставить розу летом маме. Но даже летние ночи в Норт-Блю суровы, местные яблони и цветы куда крепче полных нежности красавиц-роз, — он с сожалением тронул безжизненный листок мертвого растения. — Это моя вина, мне стоило знать, что Норт-Блю не для хрупкой красоты. — Тепличные растения гибнут, когда попадают в открытый мир, — вспомнил Зоро, что Робин ему что-то подобное передавала. Она что — давала советы для Злюкиных роз? Зоро склонился позади Злюки, тоже разглядывая черный стебель. — Просто купи морозостойкие розы, явно их кто-то в Норт-Блю уже разводит. — Да ты эксперт! Неважно, — Злюка резко поднялся, и Зоро пришлось отшатнуться, чтобы не получить макушкой по носу. — У меня уже не хватит времени заказать и вырастить тут еще один саженец. Плевать, это просто цветок, — вздохнул он, — хотя примета не очень.       Он стоял в обнимку с горшком мертвой розы, почему-то в своем любимом шарфе, как всегда натянутом до носа, хотя в Джерму наконец пришло лето.  — Эй, почему ты замотан, тебе не жарко? — хохотнул Зоро и дернул пальцем вниз за верхний край шарфа, случайно проводя подушечкой по щеке Злюки. Шарф упал, обнажая длинную узкую ссадину вдоль челюсти. Еще красную — совсем свежую. «Злюке хорошо в Джерме», — сказал ехидно Завитушка в голове Зоро. — Что за херня?! Только не ври, что это твой кошак! Он легче медведя завалит, чем тебя обдерет.       Злюка задумчиво приложил ладонь свободной руки к щеке, не выпуская мертвый цветок. — Это мое вложение в будущее Джермы. — В смысле? Что же ты не сказал, что ради счастливого будущего надо тебя как следует отпиздить? — злился Зоро. Он запретил горожанам обижать Джерму, он думал, что Злюке здесь… ладно, если не хорошо, то хотя бы безопасно. — Хах, на самом деле да, — Злюка попытался уйти с выступа, некогда бывшего оранжереей, но Зоро поймал его за плечо. Настойчиво удержал перед собой, глядя в лицо. — Кто. — Не будь наивным. Никто не может побить меня, если я сам этого не позволю, — закатил глаза Злюка. — К доктору, — приказал Зоро. — Я тебя провожу до его дома, если это горожане. — Нет необходимости. Я просто убиваю тут время в ожидании доктора Тонцо и Смеха. Сегодня день операции Шипучки, — пояснил все же Злюка слегка недоумевающему Зоро. — Вот почему говорю, что примета плохая, что цветок погиб именно сегодня. Но люди, от которых зависят чужие жизни, не могут позволить себе быть суеверными.       Зоро нахмурился пуще прежнего, он не собирался спускать это на тормозах, но в главном зале раздались громкие голоса, слышные даже через дверь в оранжерею. — Доктор Тонцо здесь! — Злюка поспешил встречать гостей, и Зоро отпустил — пусть заодно и ссадину обработают в добавок к кошаку. В главном зале собралась маленькая толпа. Смех пришел ставить Шипучке механический сустав, доктор Тонцо должен был дать анестезию, а его сын напросился смотреть, как делаются эти крутые железные ноги, как у Джек. Мальчишка просто пылал восторженным энтузиазмом, чему умилялась встретившая гостей Козетта. — А Джек не пошла, — энергично болтал Криштоф. — Она спросила, будут ли котика резать, и я сказал: «Ну конечно, как ему еще вставить детали прямо в ногу!» И она не пошла, сказала, что ей будет котика жалко. Хотя ей же самой делали протез. Девчонка! — немного высокомерно заключил Криштоф. Но быстро переглянувшаяся с Санджи Козетта довольно кивнула: верный выбор, не стоит при девочке лишний раз пилить чьи-то лапки или ноги, ее подавленная травма может вырваться вулканом в любой момент стресса. Особенно если она вспомнит, как ей отпилили ногу. — Доктор, прошу со мной… — начал было Санджи, но доктор упрямо встал рядом с Козеттой. — Я готов работать с вашим животным, только после того, как вы его зафиксируете. Я не могу позволить себе такую нелепую смерть, у меня жена и сын. Замотайте животное в плотный кокон и принесите сюда, я пока подготовлю препараты. Криштоф, где мой докторский чемоданчик?       Сын быстро подбежал к отцу с красивым компактным кейсом. Доктор старался передавать своему сыну все медицинские знания, разрешал даже смотреть на операции, но при том, что Криштоф неплохо запоминал указания, особой любви именно к лечению людей мальчик не испытывал. А вот то, как надо разрезать кошку или человека, чтобы вставить в него протез, его интересовало безумно. С первого дня, что он столкнулся на пристани с невероятной Джек с крутой ногой. Доктор Тонцо, кажется, подготовил отличную почву для того, чтобы сын стал успешным биомехаником и ушел в ученики к Смеху. Но пока он отчаянно не желал признавать проигрыша всухую перед невероятно крутой механической ногой.       Мальчишка вручил отцу чемоданчик и презрительно зыркнул на Санджи. — Слабак, — прошипел он исподлобья. — Эй, что ты себе позволяешь в гостях! — прикрикнул на него отец. — Но я сам видел! — упрямился Криштоф. — Сегодня около портовой площади. Барди и другие ребята обстреляли его камнями. А он все время ловил или уворачивался от их камешков. А один пропустил. И я знаю, что он это специально. Он мог показать этим зазнайкам, что может их уделать, как мелкотню, что они идиоты, раз лезут на него. Но он сам пропустил и позволил рассечь себе лицо. А мы с Джек еще за него заступались! — в голосе плескались злость и разочарование. — Вот оно что, — сказал вдруг Зоро, оказывается давно молча стоявший в тени колонны на краю зала. — Так это все те же пацаны, понятно, — зловеще проговорил он. — Я проигрываю сражение, чтобы выиграть войну, — надменно усмехнулся Санджи, посмотрев снисходительно вниз на ребенка. — Это называется политика, пацан. — Это называется получить камнем по морде! — упрямился Криштоф. — Согласен! — раздалось от Зоро, и мальчишка просиял и нагло выступил из-за отца прямо на Санджи, чувствуя поддержку самого короля. Вот почему король Зоро крутой, а Джерма сам виноват, что его пытаются отмутузить! Он может навалять каждому из них.       Санджи цыкнул, не собираясь вести споры с восьмилеткой. А вот Зоро, собиравшийся явно наведаться в город, пока они лечат Шипучку, волновал его куда сильнее. Пусть и мыслил он тоже как восьмилетка, но вот шороху в городе мог навести как вполне половозревый упрямый болван. — Король Ророноа, не могли бы вы уделить мне пару минут своего сиятельного внимания? — перешел на официальный этикет Санджи, притворно кланяясь и простирая руку в сторону лестницы в коридор с королевскими покоями. — Ты просто хочешь, чтобы я держал твоего бесючего кошака, пока ты его вязать будешь, — пробурчал Зоро, но пошел, к облегчению, не в город, а следом за Санджи. В спальне первого принца отдыхала с утра покормленная легкой по совету доктора пищей Шипучка.       Зоро нагнал его уже на втором этаже в коридоре, опять схватил за плечо и развернул, всматриваясь пристальнее в ссадину на подбородке. — И? Нахрена ты дал им себя калечить? — Зоро крепко держал его за подбородок, не давая уйти от темы и спешить к Шипучке. И Санджи сдался, вот ведь настырный. — Они не могут воевать с Джермой вечно. Они должны понять, что я простой человек с хорошо натренированными рефлексами, что у меня тоже может течь кровь. Но я могу научить их быть такими же быстрыми. Я должен был дать нам первую точку соприкосновения, чтобы пойти на сближение… — Я думал, они уже перестали этой херней маяться, — большой палец Зоро мягко ходил туда-сюда вдоль узкой ссадины. От этой мягкости у Санджи немного темнело в глазах, было трудно сосредоточиться на разговоре. — Просто ты таскался со мной почти всю весну. Они больше не рискуют нападать при тебе, считают, ты за Джерму, а они последний оплот защиты… — Так вот почему ты от меня ныкаешься последние дни! Чтобы с пацанами эти свои интриги плести! — осенило Зоро, и он почему-то обрадовался и даже хохотнул. — Да, ты прав, — Санджи поспешил согласиться, чтобы не выдавать настоящей причины: он не хочет, чтобы кто-то заподозрил чертову Джерму и великого короля Ророноа в слишком близкой связи на том основании, что Зоро просто добр к нему. — Я слишком тянул, из-за болезней, из-за ластика, я целую зиму позволил им вести эту войну. Бедные ребята, они же просто безумно скучают по Нале. Но если бы не солдаты, они не смогли бы защитить ее от всех тех пиратов, что высаживаются у нас в порту теперь. — Скучают, пусть сами явятся с повинной. Она их примет, — фыркнул Зоро, наблюдая, как прикрывает словно завороженный Злюка веки, туманится всегда пытливый взгляд тучно-серых глаз. Злюке хорошо в Джерме, вот же! — Они очень упрямые ребята, и целеустремленные. И добрые, ведь они заботились о Нале. Они станут отличным приобретением в армию и стражу Джермы, просто пока они воюют не в ту сторону. Но все, что они хотят, — защитить близкого человека и страну. Речь Злюки замедлялась, путалась от почесываний Зоро, который теперь доводил шершавым пальцем до самого уха. — Что? Хочешь влить их в ряды солдат Джермы? — хмыкнул Зоро, незаметно освобождая больше места на лице Злюки из-под неуместного летом вязаного шарфа. — Конечно. Это сделает отношение к армии более лояльным. И мы не можем полагаться всегда только на солдат, если собираемся дать им выбор после эксперимента с фермой Джек… — промурлыкал Злюка, слегка запрокидывая назад голову. Зоро расправил пальцы, чтобы вся челюсть лежала в его руке, и скользнул несколькими пальцами вниз вдоль шеи, до полоски тугого воротника.       Злюка моментально очнулся и встрепенулся. Зашуганно отшатнулся от ладони Зоро и накрыл шею рукой, инстинктивно пряча и без того сокрытую воротом татуировку на шее от чужих глаз и касаний. Попятился, приходя в себя. — Шипучка… нужно подготовить Шипучку. — Да, — немного разочарованного кивнул Зоро, но сделал вид, будто все вокруг совершенно нормально. — Я помогу.       Укрощение Шипучки прошло хорошо. Оно стоило Зоро всего лишь разодранной руки и, быть может, глаза, не будь у него на этом месте уже шрама. Затолканная в плотный рукав парадного кителя первого принца Шипучка страшно вращала глазищами. Злюка при этом называл ее «Моя милая», «Какая ты красавица» и сыпал прочую дичь на это чудище, похожее в узком красном рукаве скорее на личинку дракона. — Извини, — шепнул Злюка, когда они несли свою добычу в зал к доктору. Зоро лишь хмыкнул — не за что, он сам согласился помогать. Здесь Злюкиного кота лечат лучшие мастера своего дела, доктора Тонцо они вообще переманили с далекого теплого острова. Злюке хорошо в Джерме.       Шипучка еще сильнее вращала глазами и урчала, знатно пугая знавшего, на что она способна, доктора. Тот отодвинул ребенка за себя, пусть кошка и была крепко зафиксирована. — Какая ты смешная и милая в этом рукаве! — умилилась Козетта, окончательно убеждая Зоро, что они со Злюкой в одну сторону ебанутые. И что можно будет потом у Козетты проконсультироваться, почему у Злюки вся политика в том, чтобы ему по лицу надавали или еще как себя покалечить.       Зоро встал чуть за спиной Злюки, наблюдая за его обеспокоенным выражением лица. Доктор Тонцо наполнял шприц каким-то лекарством и признавался, что взял дозировку из ветеринарных книг, у него нет опыта лечения животного. Всегда есть риск, что из-за неверной дозы кошка может не проснуться, пусть и самый минимальный. Таковы риски общей анестезии.       Когда Злюка соглашался на укол, его голос дрожал. Зоро вспомнил мертвый цветок в его руках — плохая примета, и положил руку ему на плечо.       Шипучка поурчала на всех, восхищая Криштофа боевым настроем. «Если сделать ей лапу-оружие, она всех победит». Но постепенно ослабла, ее глаза мутнели и закрывались, кошка провалилась в беспамятство, и как аккуратно взял ее на руки Злюка, как нес, нежно придерживая голову, до самой мастерской, почему-то разрывало Зоро сердце.       В мастерской в закрытом ранее крыле кто-то сделал уборку. Пыли теперь больше не было нигде, а не только на столе, где делали примерки для Джек. Крыло выглядело даже довольно обжитым — готовым принимать новых пациентов, но Злюка этого не замечал, безжалостно разрезая рукав парадного красного камзола, чтобы высвободить Шипучку.       Все, кроме Злюки, облегченно выдохнули, когда та осталась безвольно лежать на столе. Шипучку подозревали в притворстве и желании выждать, пока ее распутают, чтобы потом кинуться на пленителей и покалечить, если не прикончить.       Злюка же склонялся к ее уху, нашептывая ненужные спящей кошке слова. Наверное, нужные самому Злюке. Зоро не очень понимал, зачерта он потащился смотреть, как режут кота и вставляют в него железяки. На Санни Френки себе каждый месяц что-то переприкручивал, но Зоро никогда особо процессом, в отличие от Усоппа, не интересовался. Что он делает тут сейчас? — Прошу, — наконец Злюка уступил место возле стола Смеху. Тот со спокойным выражением достал детали, разложил мелкие отвертки и шурупы в ряд на специальной подвижной полочке.       Когда он достал похожий на докторский скальпель, Злюка дернулся. Зоро не ожидал такого от Злюки, как любителя перегрызть самому себе провода в руке и прочей кровавой дичи.       Смех был аккуратен, когда разрезал шкурку на неподвижной лапке Шипучки. Доктор Тонцо был готов работать на подхвате и убирать лишнюю кровь ватными тампонами. Злюка дернулся было вперед, шепча «аккуратнее», но осадил сам себя. Он понимал, что неуместен тут со своими советами, но едва находил силы сдержать себя. — Эй, — подошел Зоро сзади, положил руку на лопатки — вся спина у того дрожала мелкой дрожью. — Ты не механик, и не доктор, тебе нечего тут делать. — Но если им потребуется принять решение, — прошипел нервно Злюка. — Они его примут. Главное — жизнь кошки, а не насколько крутой протез ей вкрутят. Они это понимают, с ними врач, — Зоро с нажимом подтолкнул Злюку в спину, — пойдем на кухню, Козетта сделает чай. — Как я могу оставить ее и распивать чаи?! — Злюка тормозил обеими пятками, пока Зоро выдавливал его прочь из операционной мастерской. — Зачем ты вообще согласился на операцию, раз так за нее боишься? — Потому что Шипучке нравится бегать и прыгать, ей нравится быть хорошим охотником. — Машина для истребления всего живого, что меньше нее размером, она, а не «охотник», — вспомнил Зоро трупоебную дырку, чье дно покрывали трупики бедных птичек. — Ты хочешь вернуть ее в прежнее кровожадное русло? — Мне не важно, как Шипучка охотится, и что она «кровавый убийца», как ты говоришь. Мне плевать, сколько крыс она за свою жизнь задушила. Не это определяет мою к ней любовь, — сдался Злюка, когда Зоро силой выпихнул его в коридор. — Но ведь ее счастье заключается не в моей к ней любви. Потому я не должен быть эгоистичным. Я просто хочу, чтобы она была здорова и счастлива. И не должен лишать ее счастья снова бегать и охотиться только из-за страха. Разве это не главное в любви? Разве ты бы не позволил такой риск человеку, которого любишь, ради его счастья? — Хм… да? — протянул Зоро и неожиданно понял, что внутри него упрямо прорывается совсем другой ответ. «Нет. Он бы не позволил». Плевать на лапы, плевать хоть на все ноги, руки, что угодно. Если бы был хоть малейший риск потери, Зоро бы ни за что не позволил. Он больше не готов «смиряться с потерями». Он даже не готов позволять Злюке получать ссадины, чтобы сблизиться с той шайкой городской пацанвы. Он забыл, что при первой встрече они хотели забить его камнями насмерть?! — Хотя — нет, если бы я знал, я бы никогда не позволил, — беспомощно признал Зоро. Злюка говорил верные вещи, но все внутри Зоро бунтовало.       Они уже были на пути к кухне, и Злюка удивленно обернулся. Зоро видел, как трагически поползли вверх его брови. — Ох, прости, я не имел в виду Завитушку. Конечно, ты не мог знать, что все так случится. Он сам не знал, что Винсмоуки сотворят подобное. — Да я вообще про это не думал! Ну спасибо тебе! — возмутился Зоро. — П-п-правда?       Козетта как знала, встретила их двумя чайными комплектами, вазочкой свеженапеченных крекеров и булькающим чайником на плите. Тонкий фарфор чашки трясся и звенел о краешек блюдца в руках Злюки, когда тот пил. Злюка был сам не свой, и мрачно наблюдавший за ним Зоро пожалел, что выбрал кухню. Нужно было успокоить его, похлопать по плечу, потрепать по волосам и мягко увлечь в комнату, в его или Зоро. Да, лучше в покои Зоро, там он бы смог… дрожащий, отчаянно цепляющийся об него Злюка, взгляд так и молит сказать ему, что все хорошо, что все будет хорошо. Готовый ради этого обещания отдать все… — Король Ророноа! — резкий окрик Козетты вырвал его из грез. — Я думала, что это Санджи сегодня на нервах испортит красивую чашку. Но я никак не ожидала, что вы от своей кусок откусите!       Зоро закашлялся, выплевывая расписной фарфор. Он перепутал в своих грезах, в какой руке чашка, а в какой крекер. Но это было ничего, потому что взгляд напуганного до бледности Злюки потеплел, и тот засмеялся.