Сломанные вещи🥀

      Второе за день пробуждение в постели короля сулило еще большую ломоту во всем теле, плюс, Санджи, кажется, сорвал голос. И хотя болело буквально все — от исколотых камнями пяток до головы, не говоря уже о заднице, он был невероятно спокоен и счастлив. Тишину комнаты пронизывало тихое упоение. Секс без чувства вины снял стресс даже от нашествия флотилии Большой Мамочки, а ведь та еще утром выстроилась вокруг острова. Санджи же не ощущал нервозной тревоги, только усталость, спокойствие и, это озвучивать в мыслях было немного смущающе, слегка восторженную любовь к Зоро. Кстати, если слух у того еще не вернулся, можно ему об этом сказать. — Зоро, — прохрипел тихо Санджи. Обнимавший его Зоро никак не отреагировал, — грудь размеренно вздымалась и опускалась. И Санджи уткнулся носом ему в ключицу, забираясь в его объятия сам поплотнее. Уставился на старый-старый шрам перед самыми глазами и любовно провел вдоль него пальцем. Он думал, что ему никогда не будет дозволено вот так касаться Зоро. — Рождаться стоило, даже если тебя не было в моем мире. Просто ради шанса, что ты был в другом, — Санджи прижался щекой к мерно вздымающейся груди. Отсутствие вины делало Санджи таким смелым в чувствах. — УЖЕ УТРО, ЗЛЮКА… — пробормотал также громко даже во сне оглохший Зоро и проснулся сам от своего голоса. — ОЙ.       Санджи хрюкнул от смеха ему в грудь. Рука Зоро тут же обшарила его, погладила волосы, прижимая к себе — Зоро всегда чуть прижимал его к себе, Санджи уже привык к этому жесту и чувствовал себя защищенно от обступивших со всех сторон катастроф в этих порой слишком крепких объятиях. — ЗЛЮКА… ЗЛЮКА! — дернулся Зоро вдруг с паникой в голосе, нарушая негу Санджи. Он приподнял голову, в ужасе осматривая плечо, покрытое не только засосами, но и укусами и даже синяком от сжатых пальцев.       Санджи утомленно поморщился — вот надо же паниковать с «утра» пораньше… кстати, который сейчас час? Пыль от сражения уже должна была осесть, самое время наведаться в город и оценить ущерб. — ЗЛЮКА, ТЕБЕ БОЛЬ… — когда Зоро вырвал его из уютных объятий, чтобы откинуть на подушку и заглянуть в лицо, все косточки в теле Санджи затрещали. Санджи сделал злое лицо и пришлепнул рот Зоро ладонью. Не мешай наслаждаться! — У ТЕБЯ ВСЕ ХОРОШО? — недоверчиво пробубнил Зоро, его губы смешно щекотали ладонь. Санджи как можно более внятно кивнул, а потом опять примостился носом в ключицы Зоро, не отпуская его рта, чтобы не мешал. Было так хорошо, и он коснулся их губами.       Зоро замер, момент поймал его врасплох. Злюка обычно был очень податлив до ласки, но редко проявлял ее открыто сам — просто не был приучен, в темнице не на ком тренироваться. И потому Зоро жадно впитывал такие порывы. Тем более сейчас, когда адреналиновый впрыск от схватки рассосался, и на Зоро обрушилась лавина вины. Он делал со Злюкой все те вещи из снов, и еще несколько сверху. Он был ужа… но Злюка так не думал.       Аккуратно обняв Злюку за плечи, Зоро впервые за много дней сам прижался к нему, а не притиснул к себе. Они сплелись телами в уютный кокон, и Зоро дышал Злюке в макушку. Наверное, сейчас тот был даже больше его, чем когда он брал и брал его на этой кровати. — Хочу есть, но не встану ни за что первым, — прошептал Злюка, зная, что Зоро не слышит. — НАДО ПОЗВАТЬ ДОКТОРА. — Да, тебе нужно проверить слух. — ВДРУГ Я ТЕБЕ ЧТО-ТО ПОВРЕДИЛ, — Зоро погладил Санджи по спине, словно тот был хрупкий, как крольчонок, и решительно поднялся с кровати. — ТОНЦО НАВЕРНОЕ УЖЕ ОСМОТРЕЛ РАНЕНЫХ. ДА ПЛЕВАТЬ, У ГОРОДСКИХ СВОЙ ВРАЧ. — Э? Что? Стой! Мне не нужно! Я же суперсолдат из суперджермы! — потянулся рукой за ним Санджи, и тут в пояснице так скрежетнуло, что он упал плашмя на постель. — Нееееет. Я же до пояса в сперме, выше пояса в крови-и-и-и… — ПРАВИЛЬНО, ОТДЫХАЙ ПОКА, — уже одевшийся Зоро поцеловал Санджи в макушку и вышел. — Стой, дурака кусок!       Только когда он ушел, Санджи в панике начал озираться и в полной мере оценил, насколько они повеселились. Потянулся было к рубашке на полу, но сдался, в глазах темнело от каждого рывка. Он принял волевое решение по крайней мере не встретить доктора Тонцо без сознания, упав головой на пол с голой задницей вверх. Нужно просто придумать какую-нибудь ложь.       Однако не впечатлить доктора Тонцо не получилось. Тот замер на пороге королевской спальни, хотя бывал в ней уже не раз. Но в этот раз налетевший буквально с разбегу на него король Ророноа был громок, груб, не слушал ни одного слова Тонцо, волоча его с собой «ДОКТОР ПОЙДЕТ СО МНОЙ», и сердце у доктора заранее ушло в пятки — проблемный тридцать второй как пить дать выкинул какой-нибудь фортель, и не факт, что доктор сможет все исправить.       На этот раз бедовый солдат восседал на постели короля, укрывшись одеялом до подбородка, горло у него было перемотано почему-то королевским харамаки. На полу торчала из-под кровати измятая окровавленная рубашка. — Доброго дня, доктор Тонцо, — фальшиво-радостно поприветствовал его тридцать второй. — Как дела у горожан? Есть раненые? Примите мои извинения за вызов, горло что-то ужасно разболелось.       Тридцать второй лживо покашлял. — ДОКТОР, ЕГО НАДО ОСМОТРЕТЬ. СКОРЕЙ! — толкнул король врача в спину и сам вошел следом, плотно прикрывая дверь. Санджи недовольно зыркнул на короля, но поджал губы и ничего не сказал. Только быстро цапнул с тумбочки пустой графин и помахал им перед глазами, смотря пристально на короля. Тот засуетился. — АГА, СЕЙЧАС! Я МИГОМ. СОВСЕМ ЗАБЫЛ.       Король суетливо отпер дверь, выскочил было, вспомнил, вернулся за графином для воды и опять выскочил из комнаты, при этом потирал затылок взволнованно и немного виновато.       Тонцо остался один на один со своим пациентом. Как же он не хотел всего этого.       Окровавленная рубашка под кроватью.       Но у него семья, о которой нужно заботиться.       Яркие синяки на бледном запястье, быстро скользнувшим обратно под одеяло.       Но Криштофу нравится здесь жить и изучать механику Джермы.       Доктор не должен лезть не в свое дело. Интриги сильных мира сего ему не по зубам. — Хорошо, давайте посмотрим на ваш язык, — согласно кивнул он, доставая из медицинского чемоданчика лопаточку.       Губы тридцать второго были припухшие и чуть покрывшиеся корочкой, тот был обезвожен. Тонцо был просто доктором, ему не стоит лезть во все это. — Король Ророноа просто боится остаться без помощника во время путешествия королевы Козетты. Он переоценивает угрозу, не стоит волнений… — говорил тридцать второй совсем не простуженным горлом.       Просто согласись с его ложью. Отстань. Дай ему то, что он хочет, — скажи Ророноа, что пары дней в постели и горячего питья будет достаточно. — Давайте посмотрим, не воспалились ли узлы, — доктор сдернул с шеи нелепую повязку из королевского харамаки. Он не был смелым человеком, поборником справедливости, ему просто нравилось лечить людей — спасать их жизни. И движимый таким желанием, он, преисполненный страха за свою семью, все же не мог оставить тридцать второго без помощи.       Багровые пятна на шее. Укус, уходящий тонкой цепочкой по плечу под одеяло, глубокий и свежий. Разве можно делать вид, что ничего не происходит?       Тонцо широким рывком откинул все одеяло с пациента. Не потому что тот мог помешать, а чтобы не позволить себе дать заднюю.       Тридцать второй был полностью обнажен. Пять отпечатков пальцев на бедре. Грудь в засосах. И кровь, одеяло скрывало большое кровавое пятно на простыне, уже немного подсохшее. Тонцо подавил усилием воли холодный озноб, разве уместно ему паниковать, когда пострадавший совсем не он? Потому он сложил ладони перед лицом, соединив указательные пальцы, и посмотрел серьезно на бедового тридцать второго. Все ли его дебильные раны и переломы были всегда лишь случайностью?       Доктора должны спасать людей.       Тридцать второй в панике натягивал одеяло обратно, когда Тонцо спокойно и уравновешенно заговорил. — Я не люблю лезть в политику. Мне она не нравится. Потому когда четыре дня назад ко мне обратился один из богатых путников с большого корабля, я не хотел особо слушать. Не хотел ввязываться в политические интриги. Этот человек сказал, что тайно прибыл на остров. И ходят слухи, что не все Винсмоуки, которых презирает король Ророноа, правда мертвы. Что ненависть и жажда мести за убитого близкого была так велика, что король оставил одного в живых, чтобы извергать на него всю боль. Чтобы мучить его, но никогда не убивать до конца. Зачем иначе армии с безупречным здоровьем собственный лекарь? Армии с безупречным здоровьем и одним всегда израненным солдатом. — Ась? — тридцать второй даже загребать одеяло покусанными ручонками забыл от удивления. — Этот человек сказал, что последний Винсмоук жив. И что он посланник дружественного государства, его корабль может спасти его — умчаться с острова до того, как Ророноа успеет заметить. Он просил лишь об одном, пригласить вас лично в одиночку на прием поздно вечером в порт для проверки здоровья и под этим предлогом устроить вам встречу, — доктор Тонцо устало почесал двумя сложенными пальцами переносицу. Его сыну так нравится этот остров, но он доктор, он не может иначе, даже ставя все под угрозу. Быть может, им придется спасаться на одном корабле вместе с тридцать вторым, бросив уютный дом и друзей Криштофа. — Я отказал, конечно же. Не люблю политику, я занимаюсь тем, что лечу людей. Но это… неважно, последний ли вы потомок королей или простой человек, никто не должен постоянно терпеть пытки и… — доктор Тонцо многозначительно окинул взглядом кровать с притихшим тридцать вторым, - … подобного рода насилие. — По-подобного рода… — зачарованно повторил тридцать второй, пораженный неожиданным предложением о спасении. А потом выражение его лица медленно изменилось на яростное. Он набрал в легкие побольше воздуха: — ЗОРО! ТВОЮ МАТЬ, ЗОРО!       Стекла в раме задребезжали. Тонцо дернулся и едва не упал со стула у кровати. Неужели его покарают за то, что он преодолел свои страх и попытался таки спасти человека из плена и сексуального рабства. В коридоре послышался тяжелый бег — Ророноа возвращался. — Нет, прошу вас! У меня семья! — Тонцо бросился к тридцать второму, чтобы заткнуть ладонью рот. Но тот яростно замотал головой, очевидно, слишком запуганный, чтобы довериться случайному спасителю. Что же делает с ним Ророноа за попытки побега?! — ЗОРО! — голосил тот, срывая голос. — ЗЛЮКА! — король ворвался в свою спальню с графином, из которого плескалась вода от быстрого бега. — ТЫ ЧЕГО ОРЕШЬ ТАК, ЧТО ДАЖЕ Я ГЛУХОЙ УСЛЫШАЛ. ТЫ ЧТО-ТО ЕМУ СДЕЛАЛ?! — гнев молниеносно перекинулся на Тонцо, пытавшемуся зажать пациенту рот. Тот успел лишь поднять руки в защитном жесте, как тридцать второй еще яростнее заголосил. — Зоро, король ты пыльного нихуя, какого хрена я тут жертва изнасилования! А ну тащи сюда свою задницу. Это так унизительно, я отказываюсь играть в этом спектакле! Даже у меня есть принципы! — он кричал и тыкал пальцем на пол около кровати. Раньше он бы подыграл, лишь бы не быть раскрытым, что ебаная Джерма в королевской милости и всем тут заправляет. Но угар свободы от чувства вины еще гулял по его крови, и Санджи бунтовал против унижения его первых настоящих отношений. — Я НЕ СЛЫШУ, ЗЛЮКА, — обиженно пробубнил король, но протопал точно на тот пятачок, куда указывал палец. Санджи тут же яростно вцепился в кимоно короля, заставляя его опуститься на колени рядом с постелью. — АЙ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ЗЛЮКА.       Тридцать второй зло зыркнул на Тонцо и принялся оттягивать вниз ворот королевского кимоно. А потом и вовсе содрал его, обнажая спину покорного короля. Она была испещрена красными полосами — следами от ногтей. — Вот! Я тоже его расцарапал! Расцарапал, потому что мы, блять, любовники, и надо было снять стресс после нападения на порт! — Санджи тряхнул за шиворот сильнее. — АЙ, ДОКТОР, ВЫЛЕЧИТЕ ЕГО, ОН ОЗВЕРЕЛ, — пробасил громко король Ророноа, но не сопротивлялся трепанию за шиворот, словно боялся любым резким движением навредить нападающему. Санджи быстро утомился и отпустил короля, откидываясь обратно на подушки. — То есть… вы состоите в отношениях с королем? — Тонцо не сразу уместил эту мысль в голове. На Джерме было принято считать, что больше всех Винсмоуков ненавидит сам Ророноа. — Ну…как в отношениях, — тут же смутился Санджи, вспоминая, что его необдуманное возмущение сильно аукнется Джерме, разболтай Тонцо хоть слово. Хотя Тонцо умел хранить тайны, этого у него не отнять. — Просто… легкомысленный роман. Обоюдный, — быстро добавил он на всякий случай. — КАК ОН, ДОКТОР?! — спросил зачем-то Зоро, хотя не мог услышать ответа. Тридцать второй посмотрел на него взглядом: «Ты дурак?». Так на непобедимых королей не смотрят. — Но эти синяки. Вам не нужно отрицать, если имело место насилие. Ророноа оглох, насколько я могу судить. Лучшего времени поговорить откровенно не представится, — не унимался Тонцо. — И ТУТ ПОСМОТРИТЕ! — король тем временем схватился за край одеяла, чтобы оголить своего любовника. Тридцать второй яростно вцепился в свой край. — Нет! Черт, я не буду проходить осмотр при тебе! — зашипел тридцать второй. — Точно! Шипучка! Она наверное испугалась грохота в порту!       Санджи слегка отпустил одеяло, чтобы показать пантомиму из рук. Одна рука изображала животное на четырех ножках-пальцах, вторая рука ласково погладила изображаемое животное. За что то тут же ударило ласкающую руку.       Ророноа, как ни странно, пантомиму понял. — ВОЛНУЕШЬСЯ ЗА ШИПУЧКУ? ОНА НАВЕРНОЕ ЛОВИТ КРЫС В ВИННОМ ПОГРЕБЕ, РАЗ МЫ НЕ КОРМИЛИ ЕЕ УТРОМ. Я ПРИНЕСУ.       Санджи сделал королевский отпускающий жест, и король всей Джермы ушел исполнять капризы одного из солдат. Быть может, несмотря на укусы, эти отношения и правда добровольные, подумалось Тонцо.       Его задумчивый взгляд упал на руку, только что изображавшую кота. На ней красовался утонченный перстень с черным драгоценным камнем.       «Раб не носил бы драгоценностей ценой в полкорабля», — подумалось Тонцо.       «Черт, забыл снять кольцо с черной хмарью. Хорошо, что Зоро не знает, что там яд», — осознал Санджи. Оба они еще некоторое время пялились на перстень Рэйджу, каждый по своим причинам. — Что же, — наконец выдал задумчиво Тонцо, не сводя взгляда с явно королевского дорогого подарка. — Даже если все так, как вы говорите, это никак не отменяет, что вам нужен тщательный осмотр. Я положу вот сюда подушку, а вы ложитесь на нее на живот. — Что?! Нет, я… — Можете — сейчас, а можете — когда король Ророноа вернется с котом и поможет вас перевернуть, — наконец доктор пришел в себя. И в стихии лечения больных доктор Тонцо всегда был холоден и решителен, не забалуешь.       И королевский любовник поспешил проявить послушность. Только зловеще пробормотал: — Но потом мы поговорим, что мы сделаем со шпионом, который посмел втираться в доверие к королевскому доктору.       Доктор Тонцо сказал, что нужно себя беречь, а не использовать свое тело как одноразовое. И запретил секс в ближайшие две недели, а также обещал заходить каждый день — боялся, что от перегрузки вылезут хронические болезни легких. Санджи решил, что раз Зоро глухой, то обозначит ему лишь неделю лечебного воздержания. Еще неделю они насладятся близостью и оргазмами, а там вернется Козетта, а Санджи придет пора оставить остров.       Он пока не придумал, как, но точно знал, что обязан. Было очевидно, что Ророноа Зоро открыто объявил войну Большой Мамочке, а Санджи прекрасно знал, какой невероятной мощью она обладает. Ему придется не просто исчезнуть из Джермы, но сделать так, чтобы Большая Мамочка поверила, что его послал ей в подарок в качестве извинений сам Зоро. А еще чтобы Зоро об этом не узнал.       Так что плевать, что он начнет трахаться на неделю раньше положенного, это будет его себе подарок перед концом всего. Он погладил нос свернувшейся под боком Шипучки, та зевнула, прикусывая конец пальца. Санджи тепло и грустно улыбнулся — расставаться приходилось неожиданно раньше, чем он надеялся. И одновременно было очень легко, сегодняшние события одновременно открыли дверцу в сердце Санджи, из едва позволяемой узкой щелочки, из которой сочились чувства, та распахнулась широко — не удержать. Неделя с Зоро и чувствами на полную — этого счастья хватит на всю жизнь, что бы ни пришлось перенести у Мамочки.       Зоро помог ему принять душ еще до ухода Тонцо, и Санджи уже снова клонило в спокойный бескошмарный сон, когда в спальню вернулся Зоро. Он ходил проводить доктора, и, кажется, заглянул в пекарню в городе. Та не только не пострадала, но хозяйка даже успела напечь пирогов и всучить их дорогому королю в подарок за рассечение флотилии. У Санджи сразу повело живот от аромата, они с Зоро ведь ничего не ели со вчерашнего ужина перед ночным секс-марафоном. — А-а-а-х, так не хочу уезжать, — грустно протянул он, предвкушая обед с Зоро прямо в постели. Зоро протопал в комнату и поставил угощения на тумбочку рядом с Санджи, сложил аккуратно катаны обратно на трофейную полку. — Ну так не уезжай, — сказал он спокойно. — АКХ-КХА! — задохнулся Санджи. — КАКОГО! ТЫ СЛЫШАЛ?! — Доктор Тонцо подлечил мне слух, — спокойно ответил Зоро и развернулся, приподнимая осудительно бровь. — Так куда ты собрался? — Я… ну… — Санджи ненавидел себя, что не мог придумать достоверной лжи сразу после разоблачения. Он стыдливо отвел глаза. — Может, составить тебе компанию? — продолжал иронично подковыривать Зоро. — Потому что мне нужно будет уехать. — Это я образно выразился… Стоп, что? — быстро вскинулся Санджи, забывая и про ложь, и про пироги. — Это ты уезжаешь?! — Что, переиграл тебя, гада такого? — широко заулыбался Зоро. С того момента, как он понял, что Злюка не злится и не покалечен после срыва всех тормозов, он обрел абсолютное счастье. Позабыл о свежем кладбище кораблей в порту, как истинный король наивности. Он со смехом забрался на постель, склоняясь над выпучившим глаза Злюкой. Поймал его залепленную пластырем руку и прижал к губам. — Присмотришь пока за Джермой для меня? — Ко… конечно, — Санджи панически начал соображать, как отослать с острова Козетту. Мамочка разорвет королеву в клочья, если Зоро не будет на защите. — Большая Мамочка подписала себе смертный приговор, — прошептал Зоро. — Она напала на страну старпома короля пиратов. Фактически, она объявила войну королю пиратов. Ее корабли не то что в другое море, на триста метров от берега в Новом Мире не смогут теперь отчалить, флот Соломенной шляпы повсюду, — Зоро продолжал медленно целовать между словами руку оторопевшего Санджи, спускаясь вниз по запястью. — Так что сегодняшнее нападение даже к лучшему, сразу прояснили, что к нам не стоит лезть. Я велел брать из воды материалы для ремонта, но сами корабли не сразу убирать. Пусть все увидят тринадцать потопленных военных тартов, поучатся на чужих ошибках. По крайней мере, пока я не вернусь. Они охранят вас. Хорошо? — Хо-хорошо, — не мог опомниться Санджи, даже позволяя Зоро вдруг принимать политически проницательные решения. Если Король пиратов теперь присматривает за Мамочкой, а вокруг оберегом лежат тринадцать кораблей, выходит, что самое безопасное место сейчас — именно Джерма? Ему не придется бежать, потому что нет укрытия надежнее? — Но я должен навестить ребят. Объяснить им, что эта сука Мамочка зарвалась. Они не приплывали помянуть кока, не знают, что у нас в Джерме за дела, — Зоро не сводил с лица Санджи внимательного взгляда, словно знал, что тот планировал побег, но ничего не говорил. Не осуждал. Вдруг Санджи ощутил, что его переиграли. — Я быстро, — мурлыкал Зоро. — Только дождусь Козетту. Я вернусь до осени, но если что-то случится, если я припозднюсь… ты ведь останешься и присмотришь для меня за моим королевством. — Я… — «вот хитрый, коварный ублюдок, где таких только делают, я этот завод прикрою, мне конкуренты не нужны!», чертыхался Санджи. — Конечно, не могу же я кинуть Козетту на произвол судьбы. — Правда? Даже если год контракта закончится, — заулыбался радостно Зоро. — Ты дождешься дома моего возвращения? «Дома». Санджи сглотнул комок в горле. Вот же хитрец! — А-а-а-х, так не хочу уезжать, — повторил неожиданно с его интонацией Зоро. — Ты же понимаешь, как тяжело мне дастся оставить тебя и не знать, не вляпался ли ты во что-то? Не сбежал ли все равно? Но доктор сказал, ты еще слишком слаб, чтобы взять тебя с собой. Если я доверю тебе не только Джерму, но и самого тебя — ты обещаешь, что присмотришь и за собой? Что с тобой ничего не случится, пока меня не будет? Иначе я просто не смогу, Злюка… — Зоро впился жадным поцелуем в нежную кожу на внутренней стороне локтя. Решение оставить его Злюку здесь одного далось ему тяжело, как вырвать кусок плоти из себя. Но он знал, что Злюка не будет счастлив, если Джерма будет под постоянной угрозой. Он отрывал себя и свое сердце от острова ради этого путешествия. Покинуть Злюку всего через полгода после начала их отношений?       Немыслимо. И необходимо, потому что Зоро — король.       Санджи вздрогнул от неожиданности внезапно страстного поцелуя после нежных касаний. Было поздно сопротивляться.       Сладкий яд уже проник под кожу с легкими поцелуями Зоро. Что Джерма в безопасности и без его жертвы. Что в Джерме прятаться лучше всего. Что он нужен здесь, потому что Санджи не может бросить все на счастливую новобрачную королеву. Что Санджи необходим здесь, и ему придется остаться и пообещать дождаться Зоро даже по истечению контракта. Яд протек по всему телу, сначала отравив голову аргументами, а потом дошел и до радостно забившегося сердца. Можно не убегать. Можно не покидать Зоро. Немыслимо.       Густо покраснев, ощущая себя не заслуживающим такого счастья, Санджи кивнул. Он дождется Зоро и защитит Джерму для ее нового короля.