Отличница

«...ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» Библия. Мф. 6,14–15  — А можно вопрос? На мою поднятую руку ангел Армелион отвечает едва скрываемым раздражением. Его абсолютно магические голубые глаза блестят неодобрением, когда учитель находит меня за одной из последних парт. Внутри меня разъедает чувство несправедливости, пока я уверенно держу ладонь над головой. Урок чтения Библии провалился: так и запишите в одной из ваших тысячных жалоб на меня, господин Армелион. — Я слушаю вас, — нотки надменности вновь проскальзывают в его убаюкивающем голосе. Теперь я понимаю, почему он не читает нам вслух: звучание его голоса для нас — истинная колыбельная. И, несмотря на всю мою антипатию к этой более мягкой пародии на ангела Фенцио, я не могу не любить те моменты, когда учитель начинает говорить. Это непременно возвращает меня в детство: маленькая кроватка под невесомым бледно-голубым пологом, кружка горячего шоколада от папы перед сном и тихая-тихая сказка об удивительных краях из уст моей мамы. — Вики? Вы хотели задать вопрос? — добавляет он чуть громче. С трудом вырвав себя из плена воспоминаний, я быстро пробегаю глазами по выделенному мной тексту в Библии и снова возвращаю взгляд к учителю. — Здесь говорится о всепрощении. О том, что Творец не простит нас, если и мы не научимся прощать. — Всё верно, — он медленно кивает. Все любопытные взгляды мгновенно обращаются ко мне: Непризнанные с первых парт оборачиваются, чтобы лицезреть «эту отчаянную» (как потом назовёт меня Энди), Лора, удивлённо приоткрыв рот, пихает меня в плечо. Я продолжаю уверенно идти к поиску ответа — в последние дни это единственное, что меня тревожит. — Значит, непрощение — это грех? — Это самый высокомерный грех, тесно переплетающийся с Гордыней, — отвечает ангел Армелион и, чуть помедлив, добавляет: — Я уже знаю, что вы собираетесь спросить. Господь простит вам этот грех, если вы покаетесь. Покаяние — и есть прощение. В первую очередь, себя. Ответ его не пролил свет на все мои вопросы и не помог сумасшедшей буре в душе угаснуть. Так я и сижу, прожигая пустым взглядом пространство перед собой, пока учитель, щёлкнув пальцами, не обращается ко мне снова: — Я смог помочь вам, мисс Уокер? И могу продолжать урок? — Д-да, — шепчу рассеянно, опуская глаза в книгу. Ангел возвращается к своему месту, не скрывая собственной озадаченности. Лора отправляет мне недоуменный взгляд, выгибая одну бровь. — Что это было сейчас? Это была очередная попытка найти себе оправдание, глупая, глупая Лора. Потому что великий дар прощения, о котором говорит Библия, вероятно, никогда мне не достанется. Прощать тяжело. Морально и физически. Я не могу придумать ни одной причины, по которой я могла бы простить Люцифера за его поистине мерзкий поступок, и не могу найти повода, чтобы простить себя. Может быть, мой выбор примкнуть к ангелам был ошибочным? Ангелы ведь безгрешны, наверное, а я, получается, олицетворение гордыни. Но как, как простить его? Как заставить себя забыть о том роковом дне, когда он унизил меня, подставил, заставил понести наказание от ангела Фенцио и почти подорвал доверие Дино? Я была на распутье. Вся моя жизнь разделилась на до и после того провального задания, обернувшегося настоящим моральным крахом. Я не спала и не ела, а смотреть в его алые глаза, случайно столкнувшись с демоном в коридоре, мне было до мурашек на лице омерзительно. Я не имела права ему мстить: моя новая идеология этому претила. Но у меня ещё оставалось время в качестве Непризнанной, у меня ещё оставалась надежда на то, что он ответит за свои поступки. И это придавало мне сил. — Идём, Энди будет ждать нас у фонтана, — после урока Лора хватает меня за плечо, уводя вглубь сияющего неестественной белизной коридора. Я резко останавливаюсь, вспомнив, что на заднем дворе меня уже ожидает Дино. Какое счастье! Избегу компании этой заносчивой Непризнанной, всё существо которой окутано незримой пеленой лицемерия. Она не скрывает своего негодования, прощаясь со мной. Карие мышиные глазки горят осуждением: опять ошиваюсь с ангелами до окончательного принятия в их ряды. К сожалению, прощаемся мы ненадолго. Следующий урок у ангела Фенцио (боже, дай мне сил!) снова воссоединит меня и эту занудную блондинку за одной партой. — Вики, только ты не позволяешь мне забыть о наличии времени здесь. Я ждал тебя без десяти минут вечность. Дино стоит, облокотившись о толстые белоснежные перила беседки и даже не удосуживаясь повернуть голову в мою сторону. Преисполненная сомнений и ловящая на себе косые взгляды со стороны ангелов, которые раньше охотно приглашали меня за свой стол на завтраках и обедах, я с улыбкой касаюсь плеча парня. Это и заставляет его ко мне обернуться. Раньше нам не приходилось выглядеть, как отбросы общества. Раскол, который совершил Люцифер, заставлял мою душу сжиматься от неприятных ощущений каждый раз, когда я оказывалась в окружении ангелов и демонов. Обо мне всё ещё ходили плешивые слухи: и ни Дино, ни Мими, ни Энди, ни даже Лора не собирались отказываться от дружбы со мной. — Что ж, ты почти угадал. Но я опоздала всего на несколько минут. — Что на этот раз? — его небесно-голубые глаза блеснули нескрываемым весельем. Бросив взгляд на удивительной красоты сад, в котором отдыхают между уроками и ангелы, и демоны, и Непризнанные, я позволяю себе тяжело вздохнуть. — Говорила с ангелом Армелионом о всепрощении. — Вики... — Дино тянет ко мне руки, но я с улыбкой отстраняюсь. — Всё в порядке. Прошло почти две недели, — а если быть точной: тринадцать дней и восемь часов. — Я думаю, я способна на то, чтобы отпустить все обиды. Это чистой воды ложь. И Дино это знает. Я не могу, просто не могу простить Люцифера за то, что он опозорил меня на все, мать его, три мира. Не могу забыть все слухи, что распустил этот демон обо мне, не могу пропустить мимо ушей все усмешки и издевательства в свой адрес, падение своей репутации до уровня его, очевидно, покоев, просто не могу его простить. Я слабая. Слабая и злая. — Придёт время, — он кладёт свою большую ладонь на моё плечо и улыбается. — И ты справишься с этим. Где он, Люцифер? Не маячит перед глазами, не даёт тебе возможности вспомнить о том, что произошло. Я думаю, ты простишь его. Хочу в это верить. Голос его звучит убедительно, заставляя меня одарить парня широкой и благодарной улыбкой. Так и стоим мы в тени беседки, вдыхая немыслимый аромат экзотических цветов и наслаждаясь уютной тишиной, когда передо мной вдруг возникает чья-то внушительная тень. Фокусирую зрение, и сердце моё пропускает удар. Люцифер. — Что ты сюда притащился? — рявкаю я, не сдерживая своего гнева. Рука Дино мгновенно находит мою, несильно сжимая ладонь в успокаивающем жесте. — Вики... — шепчет он. Я выдергиваю свою ладонь из его хватки, чувствуя, как каждая клеточка моего тела вспыхивает неминуемой ненавистью. И глаза эти наглые, ухмыляющиеся, будто и есть газовая горелка, опаляющая мою кожу. — Оу, я помешал вам уединиться? — Люцифер прикладывает ладонь к губам и драматично вздыхает. — Какая жалость. А присоединиться к утехам можно? Только я позову подружку посимпатичней. — Разве с резиновыми подружками в Ад пускают? Я думала, у вас там дресс-код. — Верно мыслишь, отличница, — он щёлкает меня по носу, заставляя кровь закипеть в жилах от ярости. Отпихиваю руку Люци от своего лица и громко фыркаю. — Поэтому тебе туда и не попасть. — Люци, проваливай и не провоцируй новый скандал, — вдруг встревает Дино. Впервые в жизни мне хочется ударить этого ангела за вмешательство. Это наши разборки, и я была бы рада самолично навалять этому мудаку, — теперь уже им обоим. — О, выключи свою плешивую благодетель, — Люцифер поднимает ладони и кивает, делая шаг назад. — С вами сегодня скучно. Так и веет лузерством, пойду-ка я от вас подальше. Зубы скрипят, грудную клетку щемит от распираемой изнутри ярости. Хочется запрыгнуть на широкую спину Люцифера, обтянутую неизменной чёрной тканью его рубашки, и расцарапать эти раздражающе-алые глаза. «Думай о всепрощении, Вики», — голосом ангела Армелиона вторит мой разум, заставляя меня сделать глубокий вздох и прикрыть глаза. Думай о всепрощении и никогда не прощай этого ублюдка. — Эй, Люци! — кричу я, когда его фигура уже почти скрылась в тени вечнозеленых деревьев. Поистине дьявольская улыбка (как иронично!) сияет на его губах, когда демон медленно оборачивается ко мне. — Не поделишься, как сильно ты отхватил от любимого папочки за свою выходку? Точно по щелчку, в саду наступает гробовая тишина. Любопытные взгляды обращаются к разворачивающейся драме, и я ухмыляюсь, замечая, как сжимаются кулаки Люцифера и как угрожающе пляшут желваки на его скулах, пока он молниеносно преодолевает расстояние между выходом из сада и беседкой. В ту же секунду он оказывается рядом и, одной рукой оттолкнув моего вечного защитника, другой хватает меня за шею. Шавки Люцифера уже окружили наше милое пристанище, держа вырывающегося Дино за плечи, чтобы тот не пустился отражать от меня удары Люцифера. От ощущения сильных рук Люци на моей шее хочется взвыть — воздуха не хватает, а эта критическая близость едва ли сдерживает моё желание плюнуть ему в лицо. — А что насчёт тебя, Вики? — угрожающе шепчет он, ослабляя свою хватку и проводя свободной рукой по моим волосам. Аромат его нарочно опьяняет, в глазах темнеет от недостатка кислорода. И эта неизменная битва двух взглядов: истинный ад в кровавом зареве и серая бездна. — Как сильно ты расстроилась, так и не получив долгожданный трофей в виде моего члена там, на скамейке под ивой? Некогда живописная беседка заполняется премерзким хохотом шавок Люцифера, а я стою, разинув рот и не находя ни единого слова, чтобы ему ответить. В ту же секунду Дино вырывается из оков демонов и хватает меня за руку, уводя как можно дальше от этого ублюдка и предотвращая нашу сорок третью попытку расцарапать друг другу лица.

***

Если и существует истинный Ад, то он целиком и полностью принадлежит урокам ангела Фенцио. Жаждущий абсолютного внимания к своей персоне, он не терпит, когда ученики смотрят в стену, думают о чем-то постороннем или пытаются завести едва слышный разговор с соседом по парте. В общем, делают всё то, что изо дня в день делаю я. — Задание, которое я дам вам сегодня, требует немыслимых ресурсов в виде сил, времени и подготовки, — говорит он, измеряя небольшой кабинет своими размеренными шагами. — На его выполнение я даю вам неделю. В течение всех семи дней мы будем готовиться к тому важному дню, когда вам предстоит сдать зачёт. Ангел Фенцио выдерживает паузу, в которую мне хочется раздражённо вздохнуть. — Сны. Что вы знаете о них? В классе повисает угнетающая тишина, и я, вспомнив один из первых уроков, уверенно поднимаю руку. — Да, Вики? — складка между его густыми бровями говорит о том, что Фенцио недоволен тем, кто именно вызвался отвечать. — У Непризнанных нет возможности видеть сны, — уверенно тараторю я, а затем тихо добавляю: — К сожалению. Учитель кивает, а я ловлю на себе очередной из многочисленных удивлённых взглядов Лоры. Энди оборачивается ко мне с одобрительной улыбкой, и девушка рядом со мной вспыхивает едва сдерживаемой злостью. Мне хочется захохотать во всё горло от наивности её реакции, но вместо этого я возвращаю всё внимание ангелу. — Верно. Сны могут предупреждать смертных об опасности, поучать и даже угрожать. Как думаете, чья это заслуга? Наступает долгожданный звёздный час для моей соседки по парте. Она буквально подпрыгивает на месте, когда тянет руку вверх. Это заставляет меня закатить глаза. Взрослые люди... — Ангелов-хранителей? — Всё правильно, — он кивает, а затем обращает свой взгляд ко мне. — Ваш путь к этому рангу очень, очень тернист. И не каждый до него доберётся. Ох, ну да. До него доберутся все, кроме меня, — вы, вероятно, об этом сейчас своим взглядом кричите? Тем не менее, новость о том, что наши сны контролируют ангелы-хранители, заставляет меня пошатнуться. Воспоминания о моей жизни на Земле за время пребывания здесь начинают медленно стираться, но я всё ещё помню тот жуткий сон за день до аварии. Там не было ни моего, ни чужого автомобиля: только обрыв, с которого я беспощадно летела. Неужели это было предупреждением? Я не приняла этот сон во внимание, лишь проснувшись в холодном поту и забыв о нем через несколько часов после пробуждения. Но как, как такое возможно? Здесь нужно учиться не только прощать, но ещё и верить. Безумие. — Способность внедряться в чужие сны приобретается вами почти одновременно со способностью летать, — на этих словах Непризнанные удивлённо вздыхают, и я в том числе. — Не спешите радоваться! Пока в вас присутствуют только первые ростки, с которыми вы ни на что не способны. Этот дар мы будем развивать путём долгих тренировок. Уверяю, по истечении недели не каждый из вас сможет им овладеть, — надменный взгляд Фенцио снова падает на меня. — Как только я буду уверен в том, что вы в полной мере освоили навык внедрения в сновидения, вам будет поручено задание. Ход его зависит от пути, который выбрали, а результат один — дать человеку предупредительный сигнал, побуждающий или ограждающий его от какого-либо действия. Не в силах смириться с новостью о том, что у меня есть способность внедряться в чужие сны, я пропускаю мимо ушей целую пулемётную очередь вопросов в сторону учителя. Он с присущей лишь ему надменностью отвечает на каждый из них, пока я всё думаю и думаю о том, что кто-то, вероятно, не справился со своим заданием предупредить меня об аварии. Тоже мне — падение в пропасть! Как, ну как я могла догадаться о том, что на следующий день меня будет ждать такая трагедия? Уму непостижимо. — И запомните! — грозный голос учителя заставляет меня вздрогнуть и поднять на него недовольный взгляд. — Любая попытка отступить от задания в целях развлечений наказуема. Вы не имеете права отходить от заданного сценария сна, заставляя людей видеть всё, что вам вздумается. И тогда меня будто прошибает током. В сознании мгновенно вспыхивают похожие слова о связи ангелов и демонов, о наказании, о последствиях. А вместе с этим перед глазами возникает и образ этого самодовольного кретина Люцифера, разрушившего всю мою жизнь. Связь ангелов с демонами, значит, запретна? В сны чужие со своим сценарием, значит, нельзя внедряться? Широкая улыбка ненароком расползается на моём лице, пока рука медленно тянется вверх, информируя учителя об очередном вопросе. Всё моё естество горит невообразимой идеей о том, как превратить существование Люцифера в один сплошной судный день (хотя, возможно ли напугать его этим?), и я широко улыбаюсь, поймав на себе недовольный взгляд ангела Фенцио. В ту же секунду восторженный вопрос нетерпеливо слетает с моих губ: — Видят ли демоны сны и возможно ли их контролировать?