Отличница

Я всю свою жизнь боролась. С болью от потери матери. С обстоятельствами, заставляющими меня делать неправильные выборы. С осознанием собственной гибели. Со своими чувствами, с друзьями, врагами, силами и слабостью. Я боролась, падала, плакала, стряхивала грязь с колен и на дрожащих ногах продолжала идти. Было больно, невыносимо, несправедливо, но я боролась. Но есть силы, которым я не могу противостоять. Эти силы способны уничтожить меня, превратить в пепел, нещадно растоптать в считанные секунды, и не успею я моргнуть – от меня ничего не останется. Вся моя ничтожность читается в кроваво-алых глазах, прожигающих моё изумленное лицо гневом, смешанным с разочарованием. Это конец, худший сценарий из всех, нам не выбраться из этого дерьма, нам не сбежать. Сам Сатана явился на Землю, чтобы спасти своего аманса. Он идёт медленно, выверяя каждый шаг идеальной и уверенной походкой. Три окаменевших фигуры стоят в нескольких ярдах от него, и только хриплый смех дьяволицы, сидящей за нашими спинами, подтверждает — это не иллюзия. Это, черт подери, не иллюзия. Сатана уничтожит нас, уничтожит нас всех. В каждом его мимолетном жесте читается угроза. В воздухе пахнет неминуемой гибелью. И самое жуткое: я не боюсь. Осознание неизбежного настолько прочно въелось в мою кожу, что я и боли-то больше не чувствую. Это как изо дня в день наблюдать за своими похоронами со стороны: первые несколько раз ты будешь плакать и кричать от ужаса, а затем тебя настигнет смирение, заставляя с глубочайшим равнодушием смотреть на то, как твой гроб засыпают землёй. Нам не спастись от Владыки Преисподней. Никому не спастись. — Отец? Голос Люцифера пропитан абсолютным непониманием происходящего, будто он действительно не здесь, не с нами, будто всё, что происходит — что-то невозможное, неправильное, из ряда вон выходящее. Его рука машинально тянется к моей, заталкивая моё оцепеневшее тело за свою спину. Дино нервно сглатывает, а всё, что мне остаётся делать — молча наблюдать за приближением Сатаны. Глаза дьявола горят яростью, а губы все же изогнуты в полуухмылке. На идеальные черты лица мужчины падает тень наступающих сумерек. Он поправляет свой чёрный пиджак и, наконец, отводит от меня свой взгляд, перемещая его на Лилит. Звук вспыхнувшего огня заставляет нас троих в изумлении обернуться. Тросы, приковавшие Лилит к столбу, вспыхивают, и дьяволица с улыбкой высвобождается из этой хватки, мгновенно оказываясь рядом с Сатаной. Её руки обвивают его плечи, она поднимается на носки и обхватывает лицо мужчины ладонями, впиваясь в его губы страстным поцелуем. Отворачиваюсь, чувствуя отвращение. Она пудрит ему мозги. Сатана не знает, что аманс Лилит — Дино. Дино. Ему, должно быть, невыносимо больно сейчас. — Они меня обижают, любимый, — оторвавшись от губ Сатаны, шепчет Лилит, и поворачивает его голову в нашу сторону. Глаза дьявола вспыхивают новой стихией гнева. Горло стягивает тугой ком страха, вот он, уже здесь, просыпается во мне с новой силой, когда на смену неуместному смирению вдруг приходит осознание. Широкая спина Люцифера не дарит мне чувства безопасности — здесь мы все оголены перед гибелью, все уязвимы, раны каждого успели взбередить перед тем, как нанести контрольный удар. Моральный, физический — плевать. Мы не жильцы. — Рад видеть тебя, любовь моя, — шепчет Сатана, ласково проводя ладонью по её щеке, а затем снова мучительно-медленно поворачивает голову в нашу сторону. — Сын. Душу захлестывает чувство откуда-то взявшейся уверенности. Что это, черт возьми? Нет, я не ощущаю себя уверенной, я, черт возьми, боюсь! Но все становится на свои места, когда я смотрю на Люцифера и на то, как гордо он вздергивает подбородок, сложив руки на груди. Дьявол делает шаг по направлению к отцу, и желание схватить его за руку, чтобы остановить, вдруг прерывается взглядом Дино, пригвоздившим меня к земле. «Стой на месте и не рыпайся», — одними губами произносит ангел. Размеренные хлопки ладонями возвращают меня в реальность. Люцифер оказывается в шаге от Сатаны. — Браво, отец, ты на апогее своей наивности. И как это родоначальник всего зла на Земле и за её пределами может быть таким идиотом? Кроваво-алый наполняется неконтролируемой злобой. Сатана рывком хватает Люцифера за шею, поднимая сына высоко над землёй. Беспомощный крик машинально вырывается из моего горла, и я подрываюсь с места, когда вдруг чувствую, как сильная рука Дино заставляет меня затормозить. — Отпусти меня! — кричу я ангелу, пытаясь вырвать своё запястье из мёртвой хватки ангела. — Отпусти! — Ты сама не ведаешь, что творишь, — он резко хватает и вторую мою руку, пригвождая меня к своему сильному телу и лишая любой возможности двигаться. Я вырываюсь, брыкаюсь, и вдруг замираю на месте, когда вижу Сатану, прожигающего Люцифера ненавистным взглядом. Всё это время Лилит наблюдает за нами с ухмылкой, поправляя свои шоколадные кудри и бросая беглые взгляды на отца с сыном, что сцепились в грядущей битве. — Кто из нас двоих воплощение наивности — так это ты, — голос дьявола пропитан угрозой, он шипит, словно змея, склоняясь над лицом Люцифера. — Ты всерьёз думал, что я не узнаю о вашей игре в кошки-мышки? И что я действительно не вижу, как ты копаешь под меня и не знаю, что кольцо у тебя? Я растил тебя мудрым правителем Ада, но какие души можно тебе доверить? Что-то внутри меня с треском ломается, когда я слышу эту гнетущую тишину, поселившуюся между Сатаной и Люцифером. Люци вдруг с силой вырывается из хватки отца, грубо отпихивая от себя дьявола, и надвигается на него, в отвращении выплевывая каждое слово: — Воспитание не дотянуло. Может, все дело в том, что мне не хватало материнской руки? Ах да. Совсем забыл. Ты же её убил! — Надвигается буря, — вдруг присвистывает Лилит, приложив ладонь к губам. Желание полететь к ней и выдрать её волосы с головой накрывает моё дрожащее яростью тело. Но Дино по-прежнему крепко держит меня, по-прежнему спасает от неминуемого, вот только это не тот случай, когда я нуждаюсь в помощи. — Просто заткни свой рот, жалкая потаскуха, даже не мечтай — я доберусь до тебя быстрее, чем сотрётся твоя помада от того количества членов, которые ты берёшь в свой грязный рот, — шипит Люцифер, мгновенно преодолевая расстояние между ними. Но рука Сатаны, толкнувшая дьявола в грудь, заставляет его остановиться и пошатнуться. Мужчина вдруг подходит к Люциферу и с силой надавливает на его плечо, заставляя Люци прогнуться под этой тяжестью и упасть на колени. Сатана опускает голову и смотрит на сына, вероятно, как-то воздействуя на него. Люцифер не может и шевельнуться. Я чувствую, как кружится голова. Как что-то внутри пылает, я борюсь, пытаюсь оттолкнуть Дино, чтобы предотвратить то, что задумал Сатана, но у меня нет сил, просто нет таких сил, которые могли бы помочь Люциферу. — Не смей, — длинные пальцы дьявола обхватывают подбородок парня и грубо поднимают его лицо, — говорить с ней в подобном тоне. Всё происходит слишком быстро. Глаза Сатаны вдруг вспыхивают чем-то страшным и внушительным, опасно-красный выходит за радужки, и по всей этой чёртовой автосвалке проносится протяжный крик Люцифера. В эту же секунду я чувствую боль, разлившуюся по всему моему телу и, вопреки хватке Дино, падаю на землю, как падает сейчас Люци, когда Сатана вонзает в его грудь острый кусок металла. Кровь, насквозь пропитавшая рубашку, сдавленные стоны, ухмылки Сатаны и Лилит, крик Дино — все становится отдалённым и размытым, я чувствую это, чувствую боль Люцифера, будто это в меня только что вонзили чёртову железку. Сплюнув кровь, Люци с трудом поднимается с колен и заносит руку над Сатаной, но отец реагирует мгновенно, выворачивая его ладонь. Хруст костей на долю секунды отрезвляет меня, и я встаю, опираясь руками о мокрую землю и замечая, с какой мгновенной реакцией Дино подлетает к ним. Сатана наносит сыну ещё один сокрушающий удар по лицу, и когда ангел оказывается рядом, дьявол с нахальной ухмылкой переводит взгляд на него. Лилит в ту же секунду оказывается рядом, преграждая путь Сатане. — Нет! — кричит она. — Что ты делаешь? — мужчина сдвигает брови к переносице, в неверии качая головой. — Отойди, Лилит, позволь мне его убить. Паника, мелькнувшая во взгляде дьяволицы, помогает оттянуть время. Минуя боль Люцифера, которая каким-то образом сковала и моё тело тоже, я на негнущихся ногах подбегаю к нему, склонившись над его телом. Из груди продолжает бежать кровь, и я дрожащими руками вытаскиваю окровавленный кусок металла. Всё внутри меня сжимается при виде него, такого уязвленного и поверженного, едва ли мне удаётся найти в себе силы, чтобы не разрыдаться. — Пожалуйста, Люцифер, не отключайся, только не сейчас, — шепчу я, накрывая ладонями кровотощую рану на его груди. Он медленно открывает глаза. С губ моих слетает облегчённый вздох, и я перевожу взгляд на Лилит, уставившуюся на Сатану в прежде никогда невиданном страхе. Она... она защищает Дино? Ну, конечно. Она не позволит своему амансу погибнуть. — Не нужно его убивать. — Что? Это ещё почему? — Ты... ты знаешь, какие последствия может вызвать смерть ангела от твоей руки. Это может помешать нашим планам, помнишь? — она определённо заговаривает ему зубы. Люцифер пробуждается медленно, убирает мои руки от своей груди и приподнимается на локтях, приложив указательный палец к своим губам. В непонимании слежу за его действиями, когда Люций вдруг отползает в сторону. Движения его едва слышны, и я понимаю их мотив, когда вижу направление дьявола — прямо за спину ничего не подозревающего отца, слишком увлечённого очередной любовной драмой. Медленно прикрываю глаза и тихо молюсь. Давай же, Люцифер, у тебя все получится. До тех пор, пока Лилит тянет время. — Тогда убей его ты, — резко отрезает дьявол. Лицо девушки вытягивается в изумлении. Она все же находит в себе силы натянуть улыбку и оборачивается к ошеломленному Дино за её спиной. Он, кажется, отходит от шока, печально усмехнувшись и покачав головой. — Это будет отличным завершением. Действуй, — сглотнув, произносит ангел, и сердце моё сжимается в нестерпимой боли. — Нет, — на выдохе выдаёт она, а затем поворачивается к Сатане, положив ладони на его щетинистые щёки. — Убийство усилит заклятие. Просто воздействуй на него, чтобы он не наделал глупостей. Взгляд дьявола леденеет, и Лилит отходит в сторону, позволяя ему воздействовать на ангела. Сила взгляда Повелителя Преисподней отталкивает парня настолько далеко, что силуэт его теряется в тумане сумерек, и только глухой удар, раздавшийся по всей территории автосвалки, говорит о том, что Дино не исчез бесследно. Накрываю рот ладонью и тихо всхлипываю, но едва Сатана успевает повернуться в мою сторону, как Люцифер, подобравшийся к отцу сзади, со всей накопившейся ненавистью ударяет его в спину. Лилит присвистывает, а дьявол, упавший на землю, окончательно звереет. Всё происходит точно в ускоренной съёмке: я не улавливаю их размытые очертания, но они борются, вздымаясь ввысь и падая на землю. Взмахи крыльев, хруст костей, капли крови, брызжущие на безжизненный металл. Я подрываюсь с места, желая поймать Сатану взглядом и попытаться воздействовать на него так же, как я воздействовала на Лилит, но дьяволица вдруг хватает меня за плечи, пригвождая к двери стоящего за моей спиной грузовика. — Ещё один шаг — и ты труп, — шипит она, проводя острым языком по верхней губе. Боль, причиняемая Сатаной Люциферу, вдруг приобретает совершенно иной эффект. Она служит моим топливом, моим адреналином, она разъедает мои внутренности и придаёт мне сил. Тех сил, что позволяют мне вырвать одну руку и схватить Лилит за волосы, намотав тёмные кудри на кулак и приблизить её изумленное лицо к своему. — Я давно уже труп, — резко отвечаю я, выгибаю колено и резко ударяю её в живот. Лилит выпускает удивлённый вздох, сгибаясь пополам. Паника и злость бьются в висках, когда я оглядываюсь по сторонам, не находя ни единого признака битвы отца и сына, и только звуки, доносившиеся откуда-то с запада, заставляют меня уверенно последовать за ними. Каждый шаг даётся с трудом: я то резко останавливаюсь, падая на колени и чувствуя, словно что-то беспощадно ломает мои кости, то опираюсь о ближайший автомобиль, переводя дыхание. Боль Люцифера отражается на мне. Плевать на слова Лилит о том, что она — его аманс. Между нами есть связь, и она более прочная, чем любовь, она более всепоглощающая, чем ненависть. — Думала, стукнешь меня коленкой в живот и навсегда от меня избавишься? — голос, пропитанный ядом, не останавливает меня. Дьяволица оказывается передо мной в ту же секунду. Взгляд её чёрных глаз горит ненавистью, и она выставляет руку вперёд, чтобы меня схватить, когда я прикрываю глаза и силой мысли отталкиваю от себя дьволицу. — Думала, одурачишь Сатану байками о вечной любви, и навсегда от меня избавишься? — с ухмылкой произношу я, наблюдая за тем, как она выбирается из автомобильных руин. — Сука! — орёт Лилит. Силы мои не настолько крепки, а уверенность не так строга, но если Люцифер чувствует меня так же, как чувствую его я — это поможет ему в битве. И стоит мне лишь на долю секунды насладиться этим фактом, как какой-то бешеный грохот сотрясает всю простирающуюся на мили пустынную местность. Ливень давно закончился, гром не разражает небеса, и часть моей души вдруг отмирает, когда туман рассеивается перед внушительным силуэтом того, кто, поправляя пиджак, надвигается прямо на меня. Свет фонаря озаряет его фигуру. Спотыкаюсь, делая шаг назад. В горле пересыхает. Он все ближе. Сатана. Мужчина вылавливает взглядом дьяволицу, подходит к ней и протягивает девушке руку, помогая подняться. Теперь две пугающие тени направляются прямо на меня, и я отступаю, чувствуя, как слезы безжалостно обжигают мои щеки, солью своей попадая на ссадины. Бой окончен. И сейчас, когда мы проиграли, меня волнует только один вопрос. — Где Люцифер?! — кричу я, не переставая отступать, спотыкаясь и не сводя взгляда с их самодовольных лиц. Ухмылка медленно расплывается по его лицу. Это как ощутить холодный металл дула пистолета на своём виске и терпеливо ждать, когда раздастся выстрел, что расшибет тебе мозги. До крови закусываю губу и отчаянно качаю головой, отказываясь верить этим глазам. Но правда — то же дуло, что издаёт свой первый выстрел. Сатана убил свою жену. Ему ничего не стоит убить сына. Ведь и в первом, и во втором случае Лилит находится рядом с ним. — Признаться, Вики, вы разочаровали меня ещё больше, чем Люцифер. Ему простительно: он импульсивен, несдержан, всегда идёт на поводу своих эмоций. — Вы убили его?! — срывающимся хрипом кричу я. Они оказываются рядом со мной моментально, стоит мне лишь моргнуть. Лилит улыбается, а Сатана остаётся невозмутим. Вся ярость борьбы и угроз потухла в его глазах вместе с тем неистовым красным. Теперь это снова алая гладь, готовая окутать тебя своими смертельными объятиями. Замечаю кровь на его руках и вздрагиваю, крепко зажмуриваясь. Дино где-то валяется в отключке, а Люцифер... Боже, я знаю, что невозможно просить тебя о сохранении жизни дьявола, но если ты сейчас меня слышишь. Если ты видишь меня, я молю, пожалуйста, не отбирай у него жизнь. Ведь вместе с ним погибнет и моя душа, я не переживу, не справлюсь, не сумею, если, конечно, Сатана не убьёт меня здесь и сейчас. — Что вы с ним сделали?! — в панике верещу, качая головой. — Отвечайте! Но вместо ответа я получаю что-то не менее красноречивое. С широкой улыбкой Сатана достаёт из кармана своих брюк кольцо. То самое кольцо, что Люцифер обещал спрятать в том месте, до которого никто и никогда не доберётся. Он не прогадал, считая, что единственное, что обладает такой нужной нам неприкосновенностью — это он сам. Но только не в том случае, когда ты сцепливаешься в смертельной схватке с самим Сатаной. При виде кольца взгляд Лилит вспыхивает радостью. Она протягивает ему ладонь, и Сатана надевает его на её безымянный палец. Душа сжимается в страхе. — Я не убил его, милая Вики, — дьявол поднимает свой взгляд на меня. — Из вашей троицы не он — тот, в чьей смерти я заинтересован. Сердце пропускает удар. Наши взгляды сталкиваются, и я гордо выдерживаю эту усмехающуюся пытку. В висках кипящей кровью бьётся единственная мантра: Люцифер жив. — Ну наконец-то, — на выдохе произносит Лилит, продолжая разглядывать кольцо. Старуха-смерть прячется за автомобильными горами, поблескивая своей косой при встрече с тускло-жёлтым светом фонаря. Она близко, она проникает в меня, втекает в горло, заполняя рот чёрной вязкой смолой. И я задыхаюсь, задыхаюсь, стоя перед двумя самыми могущественными дьяволами, оба из которых грезят о моей смерти. Им нужен кулон. Произошедшее повторяется вновь, только на Земле, и один из них сорвет реликвию с моей шеи, как сорвали его с Девы Марии. Щедрый подарок Бога своей любимой, символ неиссякаемой жизни и любви, маленький золотой Земной шар — их дитя, что сейчас на волоске от Судного Дня, как и я сама. Я должна его защищать. Во имя Девы Марии, во имя мира, во имя любви, во имя своей матери, что пустила меня под огонь всепоглощающей ярости Сатаны. И тогда я останавливаюсь. Я перестаю отступать, а они — надвигаться на меня. Между нами — вытянутая рука, моя несокрушимая уверенность и мой страх, страх, что все может закончиться слишком быстро. — Вы убьете меня, чтобы быть с Лилит? — вдруг говорю я, склонив голову на бок. — Зачем? Ведь вы даже не её аманс. Брови дьяволицы подлетают вверх. И когда я, уверенная в том, что вот здесь-то Сатане и раскрылась страшная правда, обретаю хилую надежду на спасение, дьявол вдруг усмехается и снисходительно кивает. — Моя наивная, юная Вики, — шепчет он, проводя ладонью по моим волосам. От каждого действия толпы мурашек пробегают по моему телу, горло  сдавливает тугой ком. — Она — мой аманс. Невзаимная любовь делает тебя могущественнее и счастливее, взаимная опьяняет. Мне нужен трезвый ум и мне нужен мой аманс. Улавливаешь связь? — В этом нет никакого смысла. — Ты любишь Люцифера, — возражает он, и я чувствую, как сердце с грохотом падает куда-то в живот, там и пульсируя. — А он тебя? Судя по твоим силам... — Ой, можно я отвечу? — Лилит поднимает руку и подпрыгивает на месте, точно усердная школьница. — Люцифер любит меня. — Не льсти себе, — фыркаю в отвращении. Сатана закатывает глаза и кладёт ладонь на мои ключицы, заставляя меня вдруг почувствовать, как стремительно душа покидает моё тело, просачиваясь сквозь его пальцы с крупными перстнями. Боль пробирается через ребра, ломая кости, она сжимает все моё тело в тисках, и в глазах темнеет, когда я падаю на колени перед Сатаной, что перемещает ладонь на мою макушку. Виски пронзает ультразвук. Это слишком, это слишком для меня, я больше не могу это терпеть, весь мир теряет свои очертания и погружается во тьму. Ощущения напоминают тот день, что уже покидает задворки моей памяти. День, когда я умерла в той жуткой аварии. — Пора заканчивать с этим, дорогая Вики, — убаюкивающим тоном лепечет он, точно сама смерть вселилась в его тело. Я открываю глаза, словно в последний раз желая насладиться этим миром, когда голос, прогремевший за моей спиной, вдруг заставляет руку Сатаны отпрянуть от моей головы. — Не так быстро, Самаэль. Это наваждение. Сладкая пелена воспоминаний, окутавшая моё тело своими тёплыми объятиями. Мне три года. Шатер из простыней, запах овсяного печенья, звёзды над головой, вырезанные из ярко-желтой бумаги и подвешенные на белые нити. Голос матери. — Ребекка, — вновь слышу я протяжное, сквозь зубы. Ломающая кости боль стремительно — слишком стремительно — покидает моё измученное тело. Я выдыхаю, с трудом ища в себе силы обернуться. Шею сдавила боль, и я впиваюсь в удивлённые взгляды Сатаны и Лилит, направленные куда-то через моё плечо. Это и заставляет себя пересилить и, оперевшись руками о мокрую землю, обернуться. С губ слетает изумленный вздох. Мама. Слёзы мгновенно застилают мои глаза, но это не мешает мне разглядеть её. Она такая же, какой я её помню. Строгие, аристократичные черты лица, бледная молочная кожа, ледяные глаза, иссиня-черные волосы, волнами спадающие с плеч. Высокая, уверенная и властная, она стоит перед нами в белой мантии, расшитой золотом и драгоценными камнями, а белоснежные крылья терпеливо сложены за спиной. От неё исходит божественное свечение, заставляющее меня сощуриться, но это она, это все ещё она. Моя мама. Она гордо держит осанку. Не бросается мне на помощь или в объятия, просто стоит, сложив руки в замок. Какой-то невидимый душевный барьер не позволяет и мне ринуться к ней. — Я явилась напомнить тебе о заклятии, чтобы ты не тратил время впустую, пытаясь убить мою дочь или снять с неё кулон. Широко распахнув глаза, я машинально нахожу кулон, касаясь холодного золота дрожащими пальцами. Мама дарит мне лёгкую улыбку, а всё моё тело настолько сковано шоком, что едва ли я могу осознать все, что происходит сейчас со мной. Сатана обходит меня и направляется к матери. Предпринимаю жалкую попытку подняться с колен, но Ребекка поднимает ладонь, призывая меня оставаться на месте. Не могу поверить. Эта встреча, о которой я даже не могла и грезить, действительно застала меня врасплох. Эта женщина, что умерла и убила нас горем, стоит всего в нескольких ярдах от меня. Столько потрясений — разве способно моё сердце выдержать все это? — Я знаю, милая Ребекка. Для того ты здесь. — Ты попытался убить её, чтобы вызвать меня? — мама улыбается уголком губ. Лилит присаживается на корточки передо мной и вдруг хватает мой кулон своими наманикюренными пальцами, испачканными один Бог знает чьей кровью. Машинально отстраняюсь, чувствуя, как натягивается цепочка на шее. — И из-за этой побрякушки весь раздор, — она надувает губы и отпускает кулон, поднимаясь. Снова оборачиваюсь, чтобы увидеть свою маму, как в первый раз. Боже мой, знал бы папа, что она сейчас здесь, видел бы он её... Наверное, это его бы добило. — И с какой же целью? — Договориться, — резко отвечает Сатана. Мама в удивлении поднимает брови и складывает руки на груди. — Сделку мне предлагаешь? Услышав это, я чувствую, как слабость разливается по всему телу. Сделка с дьяволом. Я знаю, что это такое и чем это может обернуться. — Ну, дорогая, какая же это сделка. Так, обмен взаимовыгодными услугами. Ты ведь знаешь, я не оставлю Вики в покое. — Я не собираюсь идти на поводу у твоих провокаций. — Лилит, — бросает Сатана через плечо. В эту же секунду шея моя оказывается в крепком захвате руки Лилит. Одно неловкое движение — и она её свернёт. Кровь застывает в жилах, когда я ловлю обеспокоенный взгляд моей матери. — Что ты хочешь? — сквозь зубы произносит она, сжимая кулаки. — Это уже другой разговор. — Говори, Самаэль, мне нужно вернуться до тех пор, пока Вики не хватились. Лилит усиливает хватку, но несмотря на это, по всему телу вдруг разливается такое тепло, что губы дрогают в лёгкой улыбке, а в глазах уже блестят слезы. Я не одна. Мама оберегает меня. И всегда будет оберегать. — Во-первых, перестань называть меня так. Я отрёкся от своего имени. — Тебя его лишили, — вставляет она, поднимая указательный палец. — Я не трону твою дочь, а ты взамен подсуетишься на Небесах о том, чтобы Лилит вернули домой, — произносит Сатана своим глубоким, угрожающим тоном. Это удар. Прямо по грудной клетке, заставляющий пошатнуться, и если бы не тиски рук дьяволицы, я бы точно провалилась на сырую землю. Невозможно... просто невозможно. Он просит о возвращении Лилит?! Это безумие. Избежать Судного Дня на Земле, вызвав хаос в Аду и на Небесах. Мама поджимает губы, испепеляя его серьёзным взглядом. — Ты свихнулся. — Это твоя привилегия. Надави на Престолов. — Я не буду потакать возвращению этой... дьяволицы. — Тогда Лилит свернёт твоей малышке шею. Знаешь, я едва не убил своего сына сегодня. Смотреть на его бездыханное тело, истекающее кровью, и знать, что все это — лишь твоя вина... это больно, Ребекка. Неужели ты хочешь испытать то же, что и я? Мысли мои непроизвольно возвращаются к Люциферу. За страхом собственной смерти и потрясением от появления матери, я упустила тот чертов факт, что он сейчас как никто другой нуждается в помощи. Он сделал мне больно, он меня уничтожил, он — причина, по которой все это происходит. Но он там один, и Дино один... а я здесь, я так далеко от них, и ничего не могу с этим сделать. — Если ты и твоя пассия попробуете натворить бед, я лично лишу тебя крыльев, Сатана, а Престолы заключат Лилит в одной из твоих самых низших тюрем. Она останется гнить там до конца своих веков, пока ты, одинокий и обессиленный, будешь ходить по свету и молить Отца о помощи. Слова, что ядом льются из её уст, заставляют меня сжаться в страхе. Моя мать — серафим. Это довольно высокий чин, но разве может она угрожать правителю Ада? Разве её слово против его действий весомей? Не может быть, нет, зря она появилась здесь, зря навлекла на себя беду. — Что ж, я согласен. Я не хочу войны, дорогая, мне лишь нужно, чтобы Лилит была рядом. — Не хочешь войны? Не ты ли собрался штурмовать Эдем? — Всё было лишь ради её возвращения. Не верю ни единому его слову. Планы Сатаны далеки от грёз о счастливом существовании с любимой, и едва ли моя мама ведётся на эти сказки. Я замечаю это в её глазах, в том, как она смотрит на дьявола, как поджимает губы и едва сдерживает ухмылку. Что, если она хочет заманить Лилит в ловушку, чтобы навсегда заточить её в тюрьме, где даже у Сатаны не будет полномочий её спасти? Я словно чувствую это на интуитивном уровне. Мама хочет, чтобы она вернулась. Провокации Сатаны здесь не при чем. — От влюблённого дьявола пощады не жди, — мать улыбается и смотрит на меня. — Правда, Вики? Я хмурюсь, пытаясь вникнуть в смысл её слов, когда вдруг чувствую, как хватка на моей шее ослабляется. Лилит отпускает меня, и я поднимаюсь с земли, сделав лишь шаг по направлению к матери. — В ближайшие сутки водоворот будет открыт, — говорит она Сатане, а затем снова перемещает свой взгляд на меня. Толстая корка льда в её глазах заставляет меня напрячься. — Возвращайся в школу, Вики. Захвати Дино и Люцифера и возвращайся. Фенцио знает, что вы сбежали. Вас троих будет ждать соответствующее наказание. Горечь детской обиды поселяется на языке. Мне бы прыгнуть в её объятия, вдохнуть родной запах, сделать все, чтобы не оставаться с дьяволами наедине, но мама холодна, она держит дистанцию, и если она действительно думает, что так будет лучше для меня, то у меня для неё плохие новости. Я лишь размыкаю иссохшие губы, чтобы с ней попрощаться, но взмах белых крыльев и силуэт, поднявшийся ввысь, вмиг лишает меня дара речи. Словно этой встречи и не было. Никаких объятий, никакой радости от воссоединения. Она снова далеко, так непозволительно далеко. И когда я оборачиваюсь, сглотнув тугой ком обиды, то с облегчением понимаю, что Сатана и Лилит тоже исчезли, а на месте, где стояла дьяволица, начинает разворачиваться бурлящий водоворот. Душу сковывает паршивое предчувствие. Ведь где-то там, на Небесах, рвёт и мечет Фенцио, готовый уничтожить нас троих за непослушание. Осталось лишь найти Дино и Люцифера, чтобы вернуться и в сотый раз за этот день оказаться на волоске от смерти.