***
Небеса встречают нас глубокой ночью и разъяренным Фенцио, поджидающим у водоворота. Я всё ещё придерживаю за талию оставшегося без всех своих сил Люцифера, и когда ангел замечает это, брови его стремительно сдвигаются к переносице. Кажется, ещё немного, и из его ушей повалит густой пар. Проблема лишь в том, что Фенцио — последний из тех, кого я могла бы бояться после всего, что с нами произошло. Напряжённая пауза затягивается. Лишь когда водоворот позади нас рассеивается, учитель делает шаг вперёд, вглядываясь в лицо Люцифера. — Что произошло? — грозный голос и взгляд, метнувшийся в Дино. Мы переглядываемся. Он не знает? Но ведь мама... Мозг бьётся в панике, вырабатывая все новые и новые идеи. Фенцио знает, что мы спускались на Землю, но понятия не имеет — с какой целью. Вероятно, мама подсуетилась, ведь отчисление — самая лояльная мера, узнай он правду. Черт, давай же, Вики, думай! — Я хотела увидеть отца, — неожиданно даже для самой себя говорю я. Люцифер, ссутулившийся от боли из-за полученных кровоточащих ран, вдруг обращает свой изумленный взгляд ко мне. — Отличница, что ты несе... С силой пихнув дьявола локтем в и без меня раненый бок, я призываю его замолчать. Дино протяжно выдыхает и смотрит в небо, качая головой. А довольный моим ответом Фенцио улыбается. Эта улыбка так и кричит: «Ты меня не разочаровала, Уокер, ведь я знал, что ты опять облажаешься». — Тогда что эти двое делали с тобой? — пренебрежительно кивнув в сторону Люци, он фыркает. — И что с Люцифером? Не перестающий генерировать самые безумные оправдания мозг останавливается на самом логичном. Мне всё ещё трудно поверить в то, что мы так легко отделались, но теперь мысль о том, что мама позаботилась о нас, возможно, наложив заклятие неведения, придаёт мне уверенности. Я не убираю свою руку с талии Люцифера и гордо выпрямляюсь, заглядывая в глаза ангела Фенцио. — Он ринулся за мной, чтобы остановить. А у Дино не оставалось выбора, ведь вы сами приказали меня охранять. Зловещая тишина повисает между нами. И пока Фенцио решает, верить мне или нет, Люцифер стискивает зубы, чтобы всех не уничтожить, а Дино немигающим взглядом смотрит перед собой, я нервно оглядываюсь по сторонам. Лилит уже здесь? А если она в Аду? Двойная угроза теперь обитает среди нас, и если мама и Люцифер считают, что возвращение этой дьяволицы поможет затащить её в ловушку, то я, наоборот, упорно отказываюсь в это верить. Сатана и Лилит добились своего. За кем следующий шаг? Кто нанесёт удар? — Ты можешь идти. С тобой я поговорю отдельно, — вдруг говорит Фенцио, обращаясь к Дино. Ангел фыркает и, пихнув отца плечом, поспешно уходит прочь, скрываясь за густыми кустарниками сада. Прожигаю его спину взглядом, полным сожаления. Он имеет все права на то, чтобы меня ненавидеть. Дино считает, что я предала его, что доверилась Люци больше, чем ему, скрыв такую ужасающую правду о бывшей возлюбленной. Всё это время я действовала за его спиной, а Лилит лишь подлила масла в огонь... чувство вины вылизывает моё тело острыми языками пламени. Слезы просятся наружу, пока я наблюдаю за тем, как его фигуру окончательно съедает непроглядная тьма. Он простит меня? Будем ли мы, как и прежде, сидеть в тенистой беседке, беспечно болтая и смеясь? Будет ли он наставлять меня на верный путь, все причитая, что ни в какие ангелы я не гожусь? Одно из самых худших чувств — ощущение приближающейся потери. Вот ты стоишь здесь, смотришь, как уходит тот, кто был тебе бесконечно дорог, а осознание того, что расстояние между вами медленно превращается в пропасть, с силой толкает тебя в грудь, заставляя сердце на долю секунды притормозить свой и без того непостоянный ритм. Дино уходит. А вместе с ним уходит и частичка моей души. Мы с Люцифером стоим перед Фенцио, точно провинившиеся школьники, хотя я не уверена, что дьявол испытывает хотя бы унцию вины. Ангел складывает руки на груди, с ног до головы оглядывая наши израненные тела. — Я не буду углубляться в причины этих ужасных побоев, Люцифер, с тобой есть, кому разбираться. Если произошла драка — я узнаю об этом. Будут приняты соответствующие меры. Что касается тебя, Вики, — вскинув голову, он заглядывает в мои глаза. — С сегодняшнего дня я накладываю запрет на любые отношения, будь это дружба или вражда, со всеми, кроме Непризнанных. Тебе запрещено покидать территорию школы, на каждое задание впредь за тобой будет закрепляться куратор, кто-то из старших Непризнанных. Никаких мероприятий, торжеств и обычных прогулок после занятий. За тобой будут строго следить. Позже тебе принесут порошок, который поможет тебе забыть о прошлом, и если ты осмелишься... — Так-так, стоп, — Люцифер поднимает ладонь: голос его хриплый, едва слышен. Фенцио отправляет ему уничтожающий взгляд. — Люцифер, что ты делаешь, — сквозь оскал бормочу я. — Может, ты ещё и убьешь её? Не многовато ли мер? Как там это на Земле называется... превышение должностных полномочий? Фенцио подступает к Люциферу, грубо хватая дьявола за грудки. Лица обоих пылают ненавистью, и если дьявол усмехается, ангел готов прямо здесь и сейчас его уничтожить. — Если я увижу вас двоих вместе ещё раз, клянусь, я буду первым из огромной очереди желающих, кто обрежет тебе твои крылья и сбросит тебя на Землю за связь с Непризнанной и, поверь, я найду ещё с сотню причин, за которые ты успешно падёшь к смертным, — угрожающе шипит он и, грубо отпихнув от себя Люцифера, поспешно уходит от нас. Все это напоминает нескончаемый ночной кошмар, где ты хочешь закричать, но голоса нет. Я медленно поворачиваюсь к Люциферу, не замечая на его лице ни единой эмоции. Вместо них — ссадины, синяки, кровоподтеки. Грудную клетку сдавливает от неприятных ощущений, не могу видеть его боль, не могу стоять здесь и делать вид, будто нас действительно ничего не связывает. Я хотела бы просто уйти. После всего, что он сказал, после всего, что он сделал. Просто уйти и не видеть его больше, как приказал Фенцио. Но я не могу. Вместо этого я молча подхожу к Люциферу, обвивая его талию рукой. — Тебе нужна помощь, — тихо отвечаю я, когда он пытается от меня отстраниться. — Не смей возражать. Я делаю это не из-за жалости. Едва передвигая ногами, мы направляемся в противоположную сторону двора — туда, где открывается водоворот в Ад. Это моя последняя ночь, когда я вольна делать всё, что моей душе, а вернее, её остаткам, угодно. — А из-за чего же тогда? — он говорит это тихо, касаясь пальцами моих волос. Ничего не отвечаю. Вдали уже виднеется водоворот, когда мы неуверенно ныряем в него. Люцифер не расправляет крылья, и тогда я замечаю, в каком ужасном они состоянии. Перьев ничтожно мало, а на оставшихся запеклась кровь. Сатана не создавал впечатление того, кто будет ставить физическое насилие превыше эмоционального, но весь вид Люцифера и его состояние уверенно кричали о том, что его отец — не тот, за кого себя выдаёт. Впервые я вижу Люци таким: этот бой и правда потрепал его, Сатана не жалел силы, наказывая сына за непослушание. И где-то здесь, в Аду, наверняка уже расхаживает Лилит, придумывая, какой хаос устроить на этот раз. Все кончено для нас. Прежнее спокойное существование кончено. Теперь каждый день превратится в нервное ожидание удара в спину. — Стой, — предостерегает он, когда водоворот выбрасывает нас неподалёку от возвышающегося над нами готического здания факультета Ада. Его острые пики, рассекающие бордовые облака, теперь выглядят ещё более устрашающими. — Пойдём со мной. Люцифер цепляется за мою руку, следуя в обход здания. Теперь ведомая я, и я изо всех сил игнорирую нарастающую нервозность, неуверенно идя за хромающим дьяволом. Ночь поглощает всё вокруг, но колючие ветви терновника, рассекающие мои руки, позволяют мне узнать то место, в которое он меня ведёт. Замок Люцифера. — Я должен сказать тебе это там, где нас никто не посмеет услышать, — бросает он через плечо, поднимаясь по разбитым ступенькам и крепко держа мою руку. Темнота и холод пустого зала встречают нас внутри. Люцифер поворачивает голову к стене, и факелы на ней вспыхивают, освещая нам путь. Чем глубже мы идём по пустынному коридору, тем меньше становится факелов, а их место занимают изящные подсвечники. Свечи вспыхивают огнём от одного только взгляда дьявола. В одной из проходных арок я замечаю зал с камином. Тот самый зал, где он открылся мне, только никакой теплоты в душе больше нет — Люцифер переборщил с пламенем и всё сжёг. Там теперь пустынное пепелище. Ничего не осталось. Но почему-то даже сейчас я слепо следую за ним. Я не могу его оставить. Не в этот раз. — Заходи, — тихо отзывается он, открывая внушительную дубовую дверь передо мной. Эхо голоса Люцифера отбивается от ледяных обшарпанных стен. Нервно вздохнув, я ступаю в темноту неизвестной комнаты. Вероятно, я сама не ведала, что творю, отправляясь вместе с ним в Ад, единственное оправдание, что держит меня здесь — я хочу убедиться, что с ним все будет в порядке. Гнев Сатаны страшен и нерушим, если даже Люцифера, что всех превосходит по силе, он смог сломить. Горячее дыхание дьявола щекочет мою шею. Вздрагиваю и оборачиваюсь, и в эту же секунду вспыхивают свечи на подсвечниках, освещая утонувшее во мраке пространство. Голова кружится то ли от резкого запаха парафина, то ли от осознания того, что Люцифер привёл меня в свою спальню. Огромная кровать с балдахином из красного бархата возвышается на пьедестале, антикварное зеркало в пол стоит напротив, стрельчатые окна завешены той же плотной тканью, что и в гостиной с камином. Спальня выглядит безжизненной и мёртвой, пылинки замерли в воздухе и плотным слоем застелили поверхность зеркала. Больше здесь ничего нет. Ни шкафа, ни картин. Лишь ободранные стены и избитые временем мраморные полы. — Чёрт, — шипит Люцифер, все ещё оставаясь позади меня. Я оборачиваюсь и вздрагиваю при виде жутких порезов на его животе, когда дьявол снимает рубашку, бросая её на пол. Он вынимает из ребра кусок металла, и кровь немедленно находит свой выход, стекая по его идеальному загорелому прессу. Я мгновенно оказываюсь рядом, придерживая парня и помогая ему добраться до кровати. Сердце сжимается при виде его ран, тошнота подкатывает к горлу. Рухнув на кровать, Люцифер тихо стонет, когда её поверхность задевает его наверняка раненую спину. — Я думала, раны быстро затянутся, — в панике шепчу я, касаясь багрового синяка на его груди. Люци перехватывает мою руку, уставившись на меня сияющими от боли глазами. Она перетекает в меня, просачивается сквозь кожу, но я не сосредотачиваюсь на ней — так привыкла разделять все ощущения вместе с ним. — Отец воздействовал на меня, — парень сглатывает, откидывая голову на подушки. — Сделал меня уязвимым. — Тогда нам нужна помощь врача. Он улыбается потрескавшимися губами, отчего на нижней выступает кровь. Взгляд в панике ищет хоть что-то, что может помочь Люциферу, но в данном случае лучшим лекарством будет время. — Раны затянутся во сне, — в подтверждение моих слов говорит дьявол. Несколько секунд он молча смотрит на меня. Я накрываю ладонью истекающую кровью рану от недавно вынутого куска металла, и Люцифер кладёт свою руку поверх моей. Этот жест ранит меня, заставляет поджать губы и отвернуться. Слезы напрашиваются в самый ненужный момент. Я не могу видеть его таким, я не могу находиться рядом, когда он буквально растоптал меня несколько часов назад. — Я рад, что ты здесь, — безжизненно шепчет он. — То, что я говорил Лилит, было... — Нет, — подняв окровавленную ладонь, я встаю с кровати. — Не нужно ничего говорить. Я здесь не для того, чтобы слушать тебя. А чтобы убедиться, что ты будешь в порядке. Я уже достаточно услышала. — Те мои слова были сказаны только для того, чтобы запудрить этой суке мозги. Для того, чтобы она не почувствовала от тебя угрозы. Усмехаюсь, качая головой. С каждой секундой желание уйти становится все больше и больше, оно разрастается во мне, и тело моё уже не выдерживает такой пытки, снова ломаются кости, снова подкашиваются ноги. И эта пелена в глазах. Как же я устала! — Для этого нужно было смешивать меня с грязью? Люцифер, я знаю, в тебе есть свет. Но твоя тьма... она намного могущественнее, она рушит все на своём пути. Она ломает меня. Она меня убивает. Как и каждое твоё слово. Ты не задумываешься над тем, как сильно можешь ранить меня, когда говоришь все это дерьмо. Мне проще, гораздо проще поверить в то, что ты просто трахнул меня, что ты действительно считаешь меня ничтожеством, чем в то, что... что я... — голос срывается, так и не решаясь произнести это желанное слово «аманс». С трудом встав с кровати, истекающий кровью Люцифер подходит ко мне. Он смотрит на меня со всей своей невыразимой болью, но ни черта не говорит, кроме этого совсем вымученного: — Уокер, останься. Окровавленная рука касается моей щеки. Лишь на ничтожный момент я позволяю себе забыться, отдаться любимой ласке, но реальность едким запахом крови парафина заставляет меня распахнуть глаза. — Нет, оставь меня в покое. Всё произошедшее с нами — твоя вина. Разгребай теперь последствия. А ко мне не приближайся. Слова эти сами вырываются из моего горла, они идут не от сердца, целиком и полностью принадлежащего Люциферу, они из головы, так уставшей думать, анализировать, бояться. Мне так много хочется у него спросить... но я не могу. У меня нет сил. Я устала прыгать в пропасть и вздыматься вверх. — Моя вина? Если бы я не вызвал её, она бы продолжала строить эти грёбаные планы с моим отцом! — ярость Люцифера выбирается наружу. Он больше не может сдерживать себя. С силой ударяет ладонью по стене рядом со мной, поворачивается ко мне и ухмыляется, склонив голову на бок. — Посмотри на меня, Вики! Несмело поднимаю взгляд, и в эту же секунду Люцифер расставляет руки в стороны и расправляет крылья, заставляя меня ужаснуться. — Я жалок. Мои крылья... я, блять, как общипанный петух! Я мерзок. Я относился к тебе, как к куску дерьма, я наплевал на тот чёртов факт, что мы каким-то невозможным образом чувствуем друг друга. Превратил твою жизнь в Ад, растоптал твоё доверие и сделал всё, чтобы ты меня сторонилась. Я предал единственных, кто принимал меня таким, какой я есть. Тебя и Дино. Упустил первый и последний шанс, чтобы убить своего отца. Но, отличница, единственное, что я сделал правильно за все века моего бессмысленного существования — спровоцировал возвращение Лилит домой. Я знал, что отец сразу же явится за своей любимой, знал, что всё закончится именно так. Он думал, что обошёл меня, не подозревая, что даже его появление было частью моего плана. Только вы с Дино туда не входили. Каждое его слово — клинок в сердце. От пересохшего горла больно глотать. Он не знает, что моя мама являлась на Землю, не знает, что ей тоже выгодно возвращение Лилит. Но это последнее, что меня волнует. Я хочу знать, что у моих чувств есть почва, вместо гнилого болота, что моя к нему любовь — не плод больной привязанности. У любви должна быть сила, и Сатана не прав, говоря о том, что всемогущей она становится лишь в том случае, когда не получает взаимности. Невзаимная любовь душит, загоняет тебя в лабиринт собственных ложных надежд, и ты бродишь по нему, ожидая увидеть свет, а по итогу натыкаешься лишь на непроглядную тьму. Я полюбила дьявола. Осознание этих чувств пришло ко мне в один из самых ужасающих моментов, когда я едва его не потеряла. Моя любовь — потухший вулкан с застывшей лавой и кое-где тлеющими углями. Маленькая надежда в моей душе не позволяет им навсегда угаснуть, и может быть, именно они станут теми, кто зажжет вечное пламя, кто растопит лаву, кто разбудит вулкан. Стоит ему лишь сказать мне правду... и извержение моих чувств накроет с головой обоих. Я научу его. Научу его любви, дружбе, я взращу в нём свет и усыплю его тьму. Но даже если у меня не выйдет, даже если этот вековой мрак не поддастся... Я все равно буду его любить. — Зачем тебе это? — голос дрожит перед главным вопросом. — Потому что она — твой аманс? Глупое предположение, но я обязана хотя бы раз за этот бесконечный день услышать отрицание. Вместо этого Люцифер сжимает челюсти, так, что желваки начинают неистово плясать на скулах, и немигающим взглядом потухших алых глаз смотрит на моё побледневшее лицо. — Я уже озвучил ответ. Не отрицает, не соглашается. Кивнув, я подхожу к двери, дрожащей рукой хватаясь за резную ручку. — Ты не останешься? — Я уже озвучила ответ, — эхом отзываюсь я. — Поправляйся.***
Сон — лучшее лекарство для высших существ. Сон затягивает раны, растворяет боль, останавливает кровь. Несколько часов сна помогают привести себя в порядок. Не в моём случае. Несколько часов, проведённых в бессознательном состоянии, ничем мне не помогли. Несколько минут после принятия душа я сидела в своей кровати, испепеляя безучастным взглядом пустую кровать Мими, и все пыталась предугадать, что принесёт мне сегодняшний день. Стоит мне выйти из комнаты — на меня нападёт Лилит. Стоит мне выйти из комнаты — Сатана нарушит сделку с матерью и убьёт меня ради кулона, на котором лежит заклятье, не позволяющее ему снять с меня половину ключа. Стоит мне выйти из комнаты — я наткнусь на одну из её игрушек, что в подробностях доложит своему кукловоду о моих перемещениях. Стоит мне выйти из комнаты — я поймаю ненавистный взгляд Дино, который меня никогда не простит. Стоит мне выйти из комнаты — я встречу Люцифера. Душа, сознание, сердце и тело живут теперь своей жизнью. Я нервно содрогаюсь, когда хлопает дверь, но не вижу, кто вошёл. Мой взгляд под тяжелейшим гипнозом прикован к кровати Мими. — Вики? Ты в порядке? Голос соседки врывается в моё сознание, заставляя меня наконец повернуть голову в её сторону. Девушка в обтягивающем кожаном комбинезоне пропускает чёрные волосы сквозь пальцы и с беспокойством смотрит на меня. — Почему у двери стоит Энди? Что-то случилось? И куда ты вчера пропала? Широко распахнув глаза, я поворачиваюсь в сторону двери, за которой меня поджидает Энди. Сердце болезненно сжимается в груди. Дино больше не мой ангел-хранитель. Фенцио заставил его приглядеть за мной, ведь теперь мне позволено контактировать только с Непризнанными. Худшее наказание из всех, которые я могла получить, учитывая озабоченность старого приятеля моей персоной. Недоверие к Мими проскальзывает в моем взгляде, метнувшемся к её фигуре. Я должна проследить за ней и выяснить, свяжется ли она с Лилит. Как бы противно мне от этого не было. — Вчера я отправилась на Землю, чтобы повидаться с отцом, — выдаю я отточенную легенду. Мими округляет глаза и садится на мою кровать. — Фенцио решил меня наказать. Демоница выпячивает нижнюю губу и вдруг сгребает меня в свои объятия. Резкий запах неземных духов и шампуня ударяет мне в нос. Ощущение, что сейчас она вонзит в меня клинок, заставляет меня отстраниться. — Бедняжка. У старика явный недотрах, вот он и вымещает все зло на тебе. — Да уж, — я встаю с кровати и подхожу к шкафу, доставая оттуда первое, что нащупывает моя рука. — Но ты нарушила запрет, так что... — Я знаю. — Ты была одна? — резко спрашивает Мими. Платье падает из моих рук. Я оборачиваюсь к девушке и в удивлении поднимаю брови. — Да. Почему ты спрашиваешь? Пожав плечами, Мими садится в турецкую позу на моей кровати и подпирает голову руками. Между нами — столб недоверия, осторожность, немые вопросы. — Просто по школе только и ходят слухи о том, что ты сблизилась с Люцифером... вот я и решила спросить. Но знаешь, забей. Мне кажется, между тобой и мной что-то произошло. Я чувствую это. Взволнованная её словами, я подхожу ближе к кровати и сажусь, беря руки девушки в свои. Мне тяжело пересиливать себя, но ведь мы были подругами, может быть, наша дружба не была так крепка и постоянна, как с Дино, но я доверяла ей, а сейчас... сейчас все изменилось. Я не могу быть уверена в том, что это Мими, как и не могу ничего отрицать. — Прости меня, — кусая губы, шепчу я. — В последние дни я не в себе. — Ты можешь рассказать мне? — Я скучаю по дому, — нарочно пускаю пыль в глаза. — Меня, как призрака, тянет туда. Мими молчит, скользя взглядом, который я не могу разгадать, по моему лицу. Едва девушка открывает рот, чтобы мне ответить, как по двери раздаётся настойчивый стук. Энди приоткрывает её и заглядывает в проход. — Доброе утро, Вики, тебе пора на телепатию. Кивнув, я встаю, поднимая с пола платье. Мими подходит к двери и уже собирается покинуть комнату, когда вдруг хватает меня за руку, разворачивая к себе. — Не доверяй Люциферу. Я знаю, о чем говорю, просто не доверяй ему. Не верь ни единому его слову, — шепчет она. Приоткрыв в изумлении рот, отстраняюсь от девушки, и в этот же миг она исчезает, оставляя меня наедине с собственным недоумением. Паника подкатывает к горлу, а затем опускается, стягиваясь внизу живота тугим узлом волнения. Что это, черт возьми, значит? — Вики! Фенцио тебя убьёт. — Да иду я, иду, — задыхаясь от собственных вопросов, бормочу я. Наспех собираюсь, наконец, выходя в наводненный студентами коридор, в каждом из небожителей выискивая взглядом Лилит. Не могу поверить, что Дино отказался от меня, так легко снял с себя обязательства ангела-хранителя, водрузив их на Энди. Он ненавидит меня. — Ну рассказывай, что ты натворила? — Непризанный пихает меня плечом, и мы останавливаемся напротив двери, ведущей в нужный кабинет. — С Сатаной сцепилась, — сквозь зубы процеживаю я и захожу в класс. Взгляд в растерянности скользит по студентам, вдруг остановившись на Сэми и Ади, что сидят за последней партой, о чем-то болтая с одним из демонов. Ади замечает меня и приветливо машет рукой. Напряжённое тело обволакивает облегчение, и я делаю шаг по направлению к ним, когда сильная рука Энди вдруг смыкается на моем плече. Оборачиваюсь с гримасой злости и недоумения, написанной на моем лице. — Что ты делаешь? Отпусти! — Тебе нельзя с ними общаться. Это приказ Фенцио. — Это бред, а не приказ. Я не собираюсь плясать под его дудку. Парни замечают нашу стычку и встают, чтобы направиться к нам. В этот же момент профессор Клевент врывается в класс, извиняясь за опоздание. — Вики, Энди, вам нужно особое приглашение? Присаживайтесь, пожалуйста. Итак, на чем мы остановились? Ади и Сэми отправляют мне вопросительные взгляды, когда я занимаю место за одной из последних парт. Качаю головой, одними губами говоря: «Я все объясню». Сэми пихает демона плечом, и что-то шепчет ему, на что Ади в изумлении поднимает брови, уставившись на Энди. В следующие несколько секунд мне приходится с улыбкой наблюдать за тем, как Ади показывает Непризнанному кулак, медленно поднимая вверх средний палец. Энди широко раскрывает рот, а я едва сдерживаю себя, чтобы не расхохотаться. Посылаю рыжеволосому воздушный поцелуй и ловлю очередное замечание от профессора. Этот день обещает быть вечным.***
— Хватит, Энди! Я только заберу конспекты! Дверь за мной с угрожающим треском хлопает. Прислоняюсь к её поверхности и накрываю лицо ладонями, тяжело задышав. Несколько часов под надзором Энди вывели меня из душевного равновесия. Я не забыла конспекты. Мне нужны были эти несчастные пять минут уединения, чтобы скрыться от его вечных расспросов и неуместных шуток, попыток меня коснуться и собственного желания спрыгнуть с обрыва или пронзить себя копьем на уроке Крылоборства. Я ни разу не встретила ни Дино, ни Люцифера, ни, боже упаси, Лилит. Мне казалось, что я — заключённый, которому запрещено даже пересекаться со всеми, кто не носит статус Непризнанного. Горло душили страхи. Неужели так будет всегда? Скатываюсь по гладкой поверхности двери, и вдруг замечаю какой-то предмет, лежащий на моей кровати. Плоская красная коробка и письмо, лежащее сверху. Бешено заколотившееся в груди сердце заставляет меня немедленно подойти к кровати, чтобы схватить письмо в руки. Дрожащими пальцами разворачиваю бумагу, вчитываясь в размашистый почерк.«Уважаемая Вики Уокер! Приглашаю Вас на празднование, посвящённое возвращению Лилит. Бал пройдёт в моем замке сегодня в полночь. Если вы не соизволите прийти, Вас доставят мои слуги. Все запреты на Ваши передвижения будут сняты на время торжества. Не стоит тревожиться поисками кавалера. Мой сын, Люцифер, сопроводит вас на бал. С наилучшими пожеланиями, Ваш верный друг, Сатана».