***
« Одна неприятность сменяет другую. Сначала моё воскрешение, теперь…. К тому же этот Кабуто, знакомое имя, такой же, как и он… — в памяти всплыл бледный образ старика Данзо, занёсшего руку над глазом: «Я найду достойное применение твоим глазам».- Но, выходит, Итачи не справился с моей просьбой, более того…. Чёрт, что вообще происходит?». Широкий ворот серой рубашки раздувало порывом ветра. Только сейчас мне пришло на ум проверить боевой инвентарь. Сумка для оружия по-прежнему привязана к колену. В спину уверенно упирался мой нож — танто вместе с серым крепежом для него, начинающимся от левого плеча. Длинные пряди чёрных волос поднимались сверху, удерживаемые от падения на лицо протектором с эмблемой деревни. Даже немного удивительно: я точно помню: повязка развязалась в воде и уплыла по течению. И зачем Кабуто понадобилось возвращать её мне? Откуда-то из кустов вылетело несколько кунаев, рассекая воздух. Однако моя реакция меня не подвела, почти…. Я выхватил свой танто из ножен на плече и отбил удар. Внезапно раздался громкий треск ветвей, и прямо передо мной один за другим появлялись шиноби, почти на одно лицо и одежду. «Значит, шиноби Тумана» — Мне сразу пришла в голову мысль о моём давнем, хоть и не состоявшимся в полной мере, сражении с Туманом ещё до смерти в ранге АНБУ. — Ещё один воскрешенный! — послышался грубый мужской голос, высокий шиноби присмотрелся внимательнее и ужаснулся. — Не… неужели. ВСЕМ НАЗАД! Это Шисуи Учиха — мастер гендзюцу, не смотрите ему в глаза! Отряд мгновенно рассредоточился. — Не сказал бы, что это поможет… — быстрым движением я сложил пальцы в печать, и очутился за спиной у одного из ниндзя. Тот быстрым движением выхватил кунай, но мой танто столкнулся с ним и выбил его до того, как противник успел что-либо понять. Мужчина бросил беглый взгляд на кисть моей руки, сжимающей оружие, и без сознания упал на землю. — Стиль воды. Водный разрез!— шиноби в один голос произнесли эти слова, и каждый выпустил изо рта мощную струю воды, объединив в один мощный поток, двинувшийся прямиком на меня. — Стиль огня! — печать змеи, печать овцы, обезьяны; скорость движения моих пальцев во много раз превосходила противников — только мне были ясны движения: свинья, лошадь, тигр — ладони соединились. — Огромный огненный шар! Колоссальный поток пламени вырвался из моих лёгких через рот, огромной сферой двигаясь вперёд, выжигал близлежащие деревья, не останавливаясь ни на секунду. Две техники, столкнувшись друг об друга, остановились, и с шумным взрывом, шипя, пар окутал всю поляну.***
Через пять минут весь отряд шиноби был без сознания, убивать их я не видел необходимости, хоть теперь был для них врагом. Я решил не терять драгоценного времени даром и в спешке вернулся к своему пути следования. « Всё-таки я не понимаю, что пошло не так! Перед своей смертью я был абсолютно уверен, что Итачи защитит Учиха… — напряженно думал я, теперь до этого момента оправданные события казались мне в совершенно другом свете. В памяти всплыли ужасные картины реальности, выцветшие от времени, но как живо они поглощали разум, мысленно перенося в прошлое. Я стоял на краю отвесного обрыва, мелкие песчинки слетали вниз при каждом шорохе. Но всё уже решено. Итачи стоял в нескольких шагах передо мной, ужас и растерянность застыли на его лице ещё с самого начала встречи с ним. Последней, тогда уже не сомневался. Но выражение лица Итачи я не видел: мой глаз теперь принадлежал другу, а точнее, одному из его воронов, забравшему драгоценное сокровище из моей ладони. Какое неприятное чувство: кровь на лице ещё горячая, струится по щеке, и страшная боль. Друзья, мы были с ним почти братья; каждый из нас не желал этого. — Ты мой лучший друг, — мой голос был полон наигранной уверенности; не важно, что чувствую я, Итачи не должно ничего сбивать с пути. — Единственный кому я доверяю. Защити деревню … и имя Учиха! — на моём лице появилась улыбка, теперь настоящая, какая бывает только после осознания смерти. Я сделал шаг назад и, покачнувшись, навзничь упал в пропасть, зияющую над стремительной рекой. — ШИСУИ! — Итачи ринулся с места, вероятно пытаясь схватить меня за руку. — Не останавливай меня. Если ты мне друг…. — Итачи остановился, шум воздуха и тяжелый удар о воду — последнее что я запомнил….» Где-то недалеко грянул взрыв, вернув моё сознание в реальность. « Всё-таки в шиноби я не гожусь — с самоиронией подумал я. — Даже АНБУ не исправило во мне эту черту характера: как же легко предаюсь чувствам…. Но хм… теперь мне кажется. Да, определённо… — я с грустью сжал кулак, — мне не следовало тогда умирать! Неожиданно сердце дрогнуло, знакомая деталь предстала передо мной, с самого края границы бокового зрения. Как я хотел с ним встретиться — прямо сейчас. — ИТАЧИ!***
— Что такое, меня кто-то звал? Какой знакомый голос… — воскрешенный Учиха остановился — его уже потёртый в битве тёмно-коричневый плащ всколыхнулся и пришёл в покой. Чёрные глаза Учиха, слегка заслонённые аккуратными прядками волос, оглядели местность, но не различили ничего подозрительного среди густых ветвей деревьев, переплетающихся между собой в вышине. В нескольких метрах от него приземлился я, до сих пор не до конца осознавая, что так быстро встретился с ним. — Ши… Шисуи! — глаза Итачи широко расширились. — Ты тоже здесь. Внешне ты почти не изменился, но эти трещинки на лице и чёрная склера глаз, как и у меня. Шисуи, тебя ведь воскресил Кабуто, я прав? — Ты редко ошибаешься! — я подошёл ближе. — Так повзрослел: я смог узнать тебя только по цвету чакры. Мы так давно не виделись. — Я пытался сдержать негодование, выдавая вместо него наигранную любезность. — Итачи, скажи мне одну вещь. По какой причине ты уничтожил клан Учиха, неужели моя смерть была напрасной? Последовало долгое молчание. «Почему? Почему нет ответа? Разве геноцид стольких невинных может быть оправдан защитой деревни?» — спрашивал я себя снова и снова, отрицая чувства гнева и ненависти, змеёй сдавливающие дыхание. Неподвижное лицо собеседника могло поведать лишь только о глубоких душевных потрясениях выпавших много лет назад на долю ребёнка. Теперь встретить хоть одного из оставшихся в живых Учиха было большой удачей, но только не для меня. — Так выходит, — начал Итачи тихо и неторопливо, но каждое его слова трижды повторяло эхо среди молчаливого леса. — Выходит, Кабуто рассказал тебе всё…. Прости, я не смог предугадать твоё воскрешение: хоть Учиха не поверили в твоё самоубийство, тебе удалось скрыть своё тело. Так думал до сегодняшнего дня. Я мог бесконечно откладывать тот судный день, но времени ждать уже не было. Данзо тогда поставил мне ультиматум: помочь клану напасть на деревню, что значило при любом исходе погибнуть вместе с остальными и подставить под огромную опасность невинных жителей деревни: слабостью Конохи воспользовались бы другие страны шиноби, что значило бы новую мировую войну. Вторым вариантом было собственноручно вырезать клан, защитив деревню от войны и оставив Саске в живых. И я выбрал последний. «Вот оно как… — наконец я начал понимать происходящее. — Значит, ты переступил через свои чувства, свою боль для защиты деревни. Саске — единственный, чувство любви к которому пересилило желание мира для всех. После этого он, вероятно, всем сердцем возненавидел Итачи, а тому ничего не оставалось, как играть роль злодея и врать». — Неужели не было… другого варианта?! — я спросил почти без надежды, предвидя ответ. — Котоаматсуками, ты пытался использовать его на своём отце — Фугаку? — Нет. Я лично говорил с ним. Отец не желал начинать войну, но не мог противиться воле остальных, ведь это значило бы избрание нового главы, и тогда он не смог бы даже немного сдерживать бунтовщиков. Твоя смерть несколько охладила их, но не уничтожила жажду революций. Фугаку предлагал мне объединиться с ним и напасть на «верхушку» Конохи, нашей силой Мангекё Шарингана совершить бескровную революцию. — Но почему ты отказался?!— я был уже не в состоянии сдерживать крик от волнения. — Ведь тогда…. — Нет, Шисуи! Даже с силой Мангекё открыто выступить против Хокаге — безумство. Даже если бы у нас получилось — жители Конохи не признали бы Учиха, и битвы было бы не избежать. Итачи замолчал: ждал моего ответа. После непродолжительного молчания я произнёс: — Теперь я, наконец, смог понять твой поступок, — медленно поднявшись от земли, мой взгляд обратился к собеседнику. — Хоть я и не до конца признаю его верным, но, — впервые за время разговора мускулы на моём лице расслабились в улыбке, — благодарю тебя за пережитые страдания. Если бы я мог поддержать тебя в эти трудные минуты…. — Твои идеалы — вот что давало мне силы не сдаваться и пройти путь до конца. Сомнений быть не может, живым тебе не удалось бы утаить от клана потерю глаза от рук Данзо, и бунт состоялся бы вечером того же дня. С твоей стороны, думаю, выбор был не менее труден. Давний друг тяжело вздохнул, чувствовалось, что только рассказав свою историю, он сам смог в полной мере принять свой поступок. — Ладно, не беспокойся об этом — никому не под силу изменить прошлое. «Самопожертвование… безымянный Шиноби, защищающий мир из тени. Вот настоящий шиноби.» — надеюсь, твои слова станут жизненным ориентиром не только для меня, но и для нового поколения Скрытого Листа, — Итачи неторопливо подошёл и протянул руку. Я крепко пожал её. — Никогда бы не подумал, что ты так внимателен к моим словам. Куда ты теперь? — К Кабуто. Мне удалось определить, где он находится сейчас. Пора положить конец войне! — Я помогу! Пусть я не смог сделать для тебя достаточно при жизни, судьба сохранила мне эту возможность сейчас. — Буду только рад! Поспешим! Я ринулся с места вслед за Итачи. Вдруг внезапная боль в голове остановила меня. Мне было сложно шевелиться, мысли смешались, только отчётливо слышались слова: — Надо же, вы задумали посетить меня. Как любезно с вашей стороны! Но я против такого визита. Твоя сила ещё какое-то будет нужна мне. Настало время продемонстрировать её миру, легендарную силу давно ушедшего Учиха. Вперёд — твой враг перед тобой. — НЕТ, НИКОГДА! — мой отчаянный крик заставил Итачи мгновенно обернуться. — Я никогда не стану вредить другу по чьей-либо воле! — Как жаль! — отрезал Кабуто, складывая руки в печать. — Но у тебя выбора нет…. — Шисуи, что с тобой! Контроль Кабуто? Я сжал зубы. Разум затмевался. Мой разум больше не контролировал это тело. Но оно продолжало двигаться по велению кукловода. Теперь это уже был не я, а просто Шисуи Учиха — марионетка войны. Итачи подошёл ближе. Шисуи поднял лицо. — Ты как? — беспокойно спросил друг. Резкий рывок. Почти незаметное движение воздуха и марионетка Кабуто оказалась за спиной Итачи. Быстрый удар танто проткнул Учиха насквозь, в воздух взлетели десятки белых чешуек. Рука противника потянулась к голове жертвы, но Итачи мгновенно обернулся, схватил руку человека, друга минуту назад, и притянул его к своему лицу. — Цукуёми!— томоэ в глазу прокрутились, слившись в рисунок Мангекё Шарингана. Кроваво-красное небо своим потоком увлекло Шисуи в мир Гендзюцу. Он стоял на твёрдой поверхности, но было привязан к ней множеством цепей по всему телу. Правая рука с оружием погрязла в чёрной стене перед ним. — Говори, что тебе нужно! — в стене возникли два Шарингана, пристально смотревших на пленника. — Ты! И он, — заговорил Кабуто. — Ты избавился от моего контроля. Я верну его: твоя персона очень ценна для меня и может обеспечить мне кучу проблем, если не принять меры. Если ты откажешься подчиняться, мне придётся использовать Шисуи, чтобы достучаться до тебя через Саске. Я знаю: ты не позволишь навредить ему. Выбирай! — Не то, ни другое! Я уже решил: разберусь с тобой сам, и никто не пострадает. — Наивный, ты всерьёз уверен, что можешь остановить собственного друга! — Шисуи широко открыл глаза: чёрное кольцо слившихся томоэ образовало четырёхконечный узор. Мир вокруг вздрогнул, покрываясь трещинами.***
Итачи держал руку на голове друга. Рана в груди уже восстановилась. Как же воплотить в жизнь сказанные слова? Шисуи резко сорвался с места. Быстрым движением руки он подбросил несколько кунаев в воздух и поймал их снова, метнув вперёд. Итачи достал из внутренней стороны плаща пучок сюрикенов и кинул их в противника, послав вдогонку струйку пламени, покрыв им оружие. Оружие, встретившись, с громким звоном разлетелось и вонзилось в землю. Два воскрешенных Учиха стояли напротив друг друга. Из правого глаза Итачи потекла по щеке тонкая струйка крови. — Прости, Шисуи! Аматерасу! — одежда друга вспыхнула чёрным пламенем. Итачи обернулся и заблокировал рукой удар танто Шисуи. Боковым зрением он видел, что в том месте, где секунду назад был враг, теперь на земле полыхает пламя. На одежде Учихи зияли несколько больших прожженных дыр. « Значит, он смог уклониться от Аматерасу, используя Телесное Мерцание. Мне будет непросто остановить его» — Итачи схватил руку Шисуи: тот прокрутился в воздухе и с разворота ударил ногой. Однако молниеносное движение рук блокировало удар. Из рукава рубашки выскользнул кунай и, пойманный ладонью, направился в сторону брата Саске. Но удар коленом заставил оружие отлететь в сторону, воткнуться в землю, пролетев пару метров. Левые руки обоих шиноби сцепились, но ни одна из них не могла пересилить другую. Вдруг Итачи заметил, что пальцы руки пришли в движение против его желания. «Что, печати?» — ниндзя мельком взглянул на кисти. За его спиной вспыхнула красная чакра, обволакивая словно туман. Из воздуха, пропитанного краснотой, образовались полупрозрачные кости, строя в воздухе верхнюю часть туловища гигантского скелета, высотой метров в пять. Его массивный кулак ударом поднял в воздух пуль и множество осколков земли из того места, где только что находился враг, совсем недавно бывший лучшим другом. Шисуи отскочил, в воздухе складывая пальцы в ручные печати, приземлился и выпустил огромную струю огня. Пламя мчалось, проходя десятки метров за секунду. Итачи приложил ладонь ко рту и выдохнул ответную атаку. Огненные шары ударились друг об друга, и огонь распространился во все стороны, плавя землю под ногами. — И всё-таки ты не решаешься убить меня?! — раздался ироничный голос Кабуто через тело марионетки. — Или он слишком дорог для тебя, что скажешь, Итачи-сан? — воздух рассёк быстрый полёт куная. Словно в замедленном движении, Шаринган ловил каждое колебание оружия. Шисуи слегка повернулся, позволяя удару пройти в нескольких сантиметрах от себя. «Какой примитив! Что за…» — глаза внезапно расширились: только сейчас ему стали заметны взрывные печати, уже пришедшие в действие. Раздался взрыв: земля клочками разлетелась в стороны. Пыль быстро рассеялась — на земле стоял Шисуи, окутанный тёмно-зеленой чакрой, совсем близко к телу переходящей в полупрозрачные рёбра, висящие в воздухе. Его плечо было сильно повреждено: разрушено почти до шеи, и белые чешуйки, стараясь превзойти для себя максимальный лимит скорости, снова собирались воедино. — Вот ещё одно доказательство твоей слабости в попытке присвоить силу другого! — раздался голос Итачи. — Шисуи сам научил меня этой технике и прекрасно уклонялся от неё… — в памяти всплыли яркие картины раннего детства, Шисуи, лет двенадцати, стоял перед замершим от восхищения десятилетним Итачи и с широкой улыбкой демонстрировал ему кунай в руке. «Вот видишь, со стороны кажется, что это самый обычный кунай, но, — Учиха слегка дотронулся пальцем до рукоятки оружия и от неё отделилась тонкой полосой взрывная печать, — с секретом. Тут нет чего-то замысловатого: нужно просто чакрой замаскировать печать на рукоятке, по ощущениям как будто используешь технику перевоплощения — его палец слегка прижал взрывной листок к кунаю, и он тут же сменил цвет, слившись с ним. — Держи, попробуй! Мой давний друг раз пять испытал этот приём на мне, и только на шестой я догадался, в чём дело. Даже Шарингану не различить эту технику….» — Ты не можешь ни знать его мысли, ни испытывать переживания, даже не знаешь его прошлого. Как ты можешь заставлять Шисуи испытывать боль, сражаясь со мной, если даже не в состоянии понять его. — Ты трезво рассуждаешь. Но, даже если ты и прав — это ничего не изменит! — Шисуи мгновенно оказался в паре метров от Итачи, и его Сусаноо, достроившись за пару секунд до скелета и покрывшись «мышцами и кожей» из зелёной чакры, нанесло удар кулаком. Но скелетная форма Итачи, облачившись в «плоть» блокировала атаку рукой. Мощная ударная волна всколыхнула воздух; поднялся ветер, порывами бьющий по всему живому. «Изумрудный воин» вытянул руку вперёд и возникшим словно из воздуха массивным зелёным, напоминающим сверло копьём собрался проткнуть противника. Сусаноо Итачи снова вспыхнуло, теперь оно покрылось плотными закрывающими лицо доспехами. Удар копья пришелся в гигантский красный щит — легендарное оружие — Зеркало Ято, буквально растолкав землю под ногами. Левая рука воина Итачи схватила сверло, а некое подобие конечности, выросшее из предплечья, пронзило врага длинным изогнутым лезвием.***
Внезапно Сусаноо Шисуи исчезло, зеленым дымом испарилось в воздухе. — Что такое, почему он вдруг решил отступить? — недоумевая, воскликнул Итачи. — Это какая-то ловушка. Мне так неспокойно. Вот он! Чёрт! Ни одна моя атака не действует на таком расстоянии! Из-за шума битвы воины не могли различить состояние вокруг. Через дыру в плотной листве отчетливо проглядывалось почерневшее грязное небо. Где-то вдали виднелись яркие белые вспышки приближающихся молний. Даже природа старалась принять участие в ожесточённой битвой между прежними товарищами. Шисуи переместился на вершину самого массивного дерева и гордым взглядом взирал вниз. — Мы хорошо развлеклись с тобой, Итачи Учиха! Но пришло время заканчивать… — пальцы на его ладонях пришли в движение, и, соединившись, сложились в печать тигра напротив лица. Кроваво-огненное сияние Шарингана разливалось по щекам и лбу, отсвечивало на ладонях. Его тело мощным потоком покрывала зелёная чакра, теперь гораздо плотнее прежней, в воздухе, заточив хозяина внутрь себя, вновь появился воин Мангекё Шарингана в своей гуманоидной форме, безмолвно исполняя волю своего повелителя. Поднявшийся порыв ветра развевал края рубашки и кончики волос. - С силой Учиха я непобедим! Обратись в пепел! — Чёрт, мне нужно не дать ему выполнить технику! — Итачи под защитой красной брони подпрыгнул высоко в воздух. Мощный воздушный порыв вырвался изо рта Сусаноо и под огромным давлением ринулся вниз. Итачи упал на землю из-за колоссальной силы, обрушившейся на него и прижавшей к почве. Сусаноо сохраняло свою форму, но несколько острых воздушных лезвий оставили на нём глубокие следы ранений. Деревья вокруг, камни, песок — всё было рассечено на мельчайшие частицы и кружилось в воздухе. « Что это за техника? Шисуи никогда не говорил мне о ней… — размышлял шиноби, будучи не в состоянии сделать что-нибудь. Сусаноо — его единственная надежда на спасение — покрылось огромным числом искр и с каждой секундой разрушалось по частям, трескаясь. — Нет, это не он скрывал правду о себе от меня, а я никогда не спрашивал его о прошлом. Я всегда считал его на голову выше себя, всегда готовым с улыбкой на лице встретить любую трудность. Но и он, как я, как Саске, как любой в Конохе, тоже испытывал свои душевные переживания. Самый близкий для него человек — мне даже не приходило в голову попросить Шисуи рассказать о его прошлом. Сейчас я пытаюсь освободить товарища, но мало чем отличаюсь от Кабуто…. Что же мне теперь делать?» Шисуи молниеносно складывал печати, Сусаноо, безмолвно повинуюсь воле хозяина, копировало его движения. … Кролик, крыса, собака, обезьяна, змея, лошадь, дракон! — наконец он остановился. — Стиль ветра, стиль огня. Полыхающий костёр!— подхваченная воздушными лезвиями жаркая струя пламени устремилась вниз. Огромным огненным языком деревья и земля, поглощённые порывами ветра, вспыхнули, образовав один большой полыхающий столб огромной высоты.