Дерзкий Энди

- Значит, не врали родаки твои, когда сказали, что ты пришибленный на всю голову. – констатировал мистер Хойт, как только увидел мое разукрашенное лицо. Я уже открыл рот, чтобы возразить, что на этот раз жертвой был я, и неважно, по каким причинам, но потом подумал, да ну на хуй. Что вот я сейчас распинаться буду? Он все равно мне не поверит, так как знает меня всего один день. И по его лицу было видно, что ему было глубоко насрать, кто стал зачинщиком, и что вообще произошло. Оставив меня без ужина в качестве наказания, меня отправили в «свою» комнату. Конечно, я хотел жрать за целый день, но также я знал, что во сне жрать не хочется. Поэтому нацепил наушники и завалился спать. Но уснуть я долго не мог. Энди Бирсак, которого я так по-идиотски принял за девчонку, просто не выходил у меня из головы. И эти мысли были какие-то странные. Я вспоминал наш разговор, его шутки, его мимику, то, как он вел себя, то, как смотрел на меня. Почему это меня волновало? Я очень хотел пообщаться с ним больше и почему-то был уверен, что это общение меня не разочарует. Энди оказался прав. Уже на следующий день чуть ли не на каждой перемене ко мне подходили какие-то девчонки и задавали кучу вопросов. О том, как я жил в Лос-Анджелесе, почему переехал, каких знаменитостей встречал и так далее. И хотя я односложно отвечал им, они все равно смотрели мне в рот с таким видом, будто я открывал им тайну мироздания. Они кокетничали, строили мне глазки, особо смелые даже совали бумажки со своими номерами телефонов в мою тетрадь, но я лишь кивал и улыбался. Конечно, я совру, если скажу, что это не льстило моему самолюбию, но еще раз повторюсь – проблем с телками у меня никогда не было, и желание сунуть свой член в любую особу, раздвигающую ноги, я не испытывал. Конечно, гормоны бушевали и в моей крови, не подумайте, что я какой-то там сексуально не заинтересованный, но в данный момент мне проще было передернуть в душе, чем тратить время на бестолковый треп с очередной разукрашенной пустышкой, который еще не факт, что закончится сексом. К тому же, сейчас я преследовал другую цель – мне очень хотелось подружиться со своим новым знакомым. Энди был младше меня на два года, так что учился в предыдущем классе, и совместных уроков у нас не было. Поэтому встретиться с ним я смог лишь на большой перемене за завтраком. Пока я стоял в очереди с подносом за едой, я осматривал шумную и многолюдную столовую и, наконец-то, увидел знакомые абы как подстриженные крашеные лохмы. За самым дальним столиком у стены в углу сидел Энди в огромных, так полюбившихся мне еще с первого раза, как я их увидел, наушниках. Набрав еды, я направился к нему. - Привет. – сказал я и поставил поднос с другой стороны стола напротив него. Бирсак скинул наушники и с каким-то испугом посмотрел на меня: - Ты что делаешь? - Собираюсь пожрать, ты против? - Тебе лучше не садиться за этот стол. – серьезно предостерег он. - Это почему это? - Сам не догадываешься? – Энди кивнул в сторону других сидящих за этим длинным столом – какой-то толстяк и прыщавая девочка с брэкетами. - Стол для фриков? – уточнил я. - Именно. – улыбнулся Энди, будто бы он гордился тем, что сидел именно здесь, а не за столом с чирлидершами и школьными футболистами. В Лос-Анджелесе тоже были такие столы, которые бесили меня своим наличием, но искоренить такое разделение на «Лучших и отбросов» из менталитета американского общества было просто невозможно, поэтому ранее я просто не обращал на них внимания, стараясь сидеть где-то в нейтралитете, и ни с теми и не с другими. И сейчас почему-то почувствовал себя виноватым за это. - Да мне насрать. – и я самоуверенно плюхнулся на лавку напротив Бирсака. - Мистер L.A. собирается сломать систему, - захихикал Энди и запихнул себе в рот булку с кунжутом. Какое-то время мы ели молча, и я наблюдал за тем, как многие поглядывали в нашу сторону и шептались, видимо, разочарованные тем, что я сел за стол с «отбросами», а не с ними. А потом Энди вдруг сказал: - Знаешь, а вот я даже рад, что ты вчера опиздюлилcя на пару со мной. Мой рот был набит жратвой, которой меня вчера лишили любимые родственнички, так что я смог лишь вопросительно вздернуть бровь. - Знаешь, я просто ненавижу быков и драчунов, людей, которые привыкли решать свои проблемы кулаками. – пояснил Энди. – Я понимаю, что ты хотел помочь, но всё равно, если бы ты влез в драку и «уложил» бы их, как ты и сказал, то ты был бы не лучше их. А ты мне кажешься очень прикольным. - То есть, по-твоему, лучше действовать, как ты? Терпеть все это дерьмо и не давать сдачи? – мне был приятен его комплимент, но совершенно не ясна его логика. Как еще ставить на место таких мудаков? – Ты ведь тоже пытался помочь мне, хоть и не очень успешно. - Вот именно, я пытался помочь, - для пущей убедительности Бирсак поднял вверх указательный палец. – Я отбивался, но не атаковал. Есть разница. И вот мой рот уже автоматически открылся для озвучивания огромной тирады о том, что, если не давать сдачи, все так и будут вытирать об тебя ноги, что таких выродков ничем, кроме грубой силы, не вразумить, что они понимают лишь свой собственный язык насилия, но вдруг я задумался. А что, если этот парень разочаруется во мне и не захочет дальше общаться? Такой вариант развития событий меня не устраивал, и я закрыл рот обратно, сделав вид, что не отвечаю, потому что жую. В конце дня мы встретились в холле, вместе вышли из школы, но на этом быстро распрощались, и черноволосый затопал в свою сторону. Не могу сказать, что он не хотел общаться со мной, но и явного рвения к этому у него тоже не наблюдалось. Что меня, если честно, расстраивало. Почему-то изначально я решил, что раз он такой аутсайдер, то будет счастлив подружиться с таким крутым парнем, как я. Но со временем я стал понимать, что это было слишком самонадеянно с моей стороны, и черноволосый панк не так уж и жаждет заводить себе новых друзей. Он всегда рад был поболтать, если я обращался к нему, но первый ко мне никогда не подходил. Он ходил по коридорам школы в своих огромных наушниках и лишь мельком посматривал на меня, будто бы нарочно стараясь побыстрее скрыться из поля моего зрения. Будь я в Лос-Анджелесе, я бы уже давно плюнул на такого чудика и занимался бы своими делами, но проблема была в том, что я был НЕ в Лос-Анджелесе. И после такого явного интереса к моей персоне со стороны других учеников видеть его абсолютное безразличие и незаинтересованность было, честно признаюсь, просто обидно. Я не понимал, чем я так не угодил человеку, с которым у нас, я был уверен, было очень много общего, и как мне себя вести, чтобы это исправить. Думая обо всем этом в автобусе по пути обратно на ферму спустя уже пару недель относительно спокойного пребывания в этой школе, я усмехнулся сам себе. Вот отбери у человека интернет и его любимое дело, и вот такая вот несуразица начнет терроризировать его мысли. Там, в L.A., я даже не думал о том, как мне «подружиться» с кем-то, всё складывалось само собой. Встречаешь чувака, вы общаетесь, и, если всех всё устраивает, вы общаетесь и дальше, когда есть время и возможность. Но здесь… Я будто бы пытаюсь закадрить телку, за которую, к слову, я его и принял изначально. Только с телкой всё было бы намного проще. Как только начинаешь ухаживать за ней, она сразу понимает, что тебе от нее нужно, и всё становится вопросом времени и твоих усилий. Но с парнем я не представлял, как мне себя вести, я просто не мог подойти к нему и сказать: «Хэй, давай будем друзьями, окей?». Это просто глупо, так никто не делает. И со временем мне начало казаться, что я должен доказать ему свою профпригодность на должность его друга. Но почему я должен делать это? Почему не может быть всё просто, как у нормальных людей? Как было в Лос-Анджелесе? Потому что это, блядь, не Лос-Анджелес. Но стенания и сожаления о том, что здесь всё не так, как в L.A., никак не помогали мне в решении моей проблемы. Как и моя нездоровая популярность среди местных девушек не помогла мне обрести такую же популярность среди парней. Они все видели во мне потенциального соперника, будто я пришел в их школу только для того, чтобы начать встречаться со всеми их телками одновременно. Пффф, больно надо было! Я понимал, что и здесь спокойной жизни мне не будет. Если словесные оскорбления, брошенные мне вслед вполголоса, я еще старался пропускать мимо ушей, хотя давалось мне это непросто, то игнорировать физические наезды оказалось мне просто не под силу. Я шел по коридору, и один из этих придурков «случайно» толкнул меня, но, уж поверьте, «случайно» с такой силой не толкают. Я отлетел к шкафчикам и уже на автопилоте оттолкнулся обратно, размахнулся и двинул ему в челюсть. Он упал на пол, и я навис над ним, скомкав в кулаки его рубашку. Не знаю, что за лицо было у меня в тот момент, но парень выглядел напуганным. И вдруг в моей голове всплыли слова Энди о том, что он не любит драчунов. Злость отступила, и я просто толкнул его обратно на пол. Меня еще никогда так резко не отпускало, обычно, я готов был ебашить до тех пор, пока меня не оттащат, поэтому и попадал постоянно в кабинет директора. Но стоило только вспомнить этого черноволосого панка, как вся агрессия улетучивалась, будто ее и не было. Через несколько дней этот же чмошник вместе со своими дружками решили подстеречь меня после школы, чтобы объяснить, кто тут главный. Ну окей, ребята, рискните. Они окружили меня, начали толкать и нести всякую хуйню, но я лишь улыбался в ответ. Хоть их было и трое, но я знал – они увальни, и я легко с ними справлюсь. Фанни Мэн у нас был боксером, и он научил меня паре приемчиков еще в L.A., да и постоянные драки тоже научили меня кое-чему. Как только один из них замахнулся, я легко ушел от удара, с локтя врезал одному, ногой по яйцам другому, и кулаком в нос третьему. Всего одна минута, и эти суки уже корчились на земле, ноя и захлебываясь своей кровищей. Я оглянулся проверить, видел ли это кто-нибудь (например, Энди), но нет, и я просто перешагнул через одного и пошел своей дорогой. После этого случая никто не стал лезть ко мне с кулаками, они просто злобно пялились на меня в школе, шепча оскорбления вслед. Дебилы и ссыкуны, это оказалось даже слишком просто. Ну что ж, по крайней мере, в ближайшее время Энди не станет случайным свидетелем того, как я выбиваю из кого-нибудь дурь. Плохо было то, что Энди учился на класс младше меня, и у нас совершенно не было общих уроков или других совместных занятий. Я видел его лишь мельком на переменах, и иногда в столовой. Но я не собирался отступать. Я посмотрел список внеклассных занятий, куда могли ходить все, не зависимо от возраста, и за неделю посетил каждое из них, чтобы узнать ходит ли туда Бирсак. Оказалось, он посещает уроки рисования, и я сразу же записался туда. Хотя рисовальщик из меня, мягко говоря, неочень, но и наплевать, я вроде не преследую цель завешать весь Лувр своими картинами. Энди очень удивился, когда я пришел на следующее занятие и встал за холст. - Не знал, что ты умеешь рисовать. – сказал он и улыбнулся. - Ты многого обо мне не знаешь, Бирсак. – ответил я и с умным видом взял карандаш. Учитель объяснял что-то про свет и тени, а я водил грифелем по бумаге, вырисовывая не пойми что. То ли дерево, то ли ветки, я и сам не понял. В процессе я думал лишь о том, что я записался на гребаные уроки рисования только для того, чтобы подружиться с парнем, которому это явно было не нужно. Не перебор ли это? Не закончится ли мое такое рвение полным разочарованием и в нём, и в наших предполагаемых «общих» интересах? Но, с другой стороны, в Лос-Анджелесе мне бы и в голову не пришло записаться на курсы рисования, а ведь в дальнейшем мне нужно будет разрабатывать дизайн логотипа нашей группы, названия и даже мерч, так что такой опыт был бы не лишним. А что, если я просто пытаюсь оправдать свой нездоровый интерес к этому неформалу? Может, мне перестать сталкерить его и жить своей жизнью? Хотя, какая у меня тут жизнь? Ебаная ферма, ебаная школа и одиночество? - Что это? – вдруг раздалось рядом с моим ухом. Энди подошел вплотную ко мне и уставился на мои каракули. Я вздрогнул от неожиданности и от ощущения его так близко, и только сейчас сам полностью оглядел свой рисунок. Ничего сверхъестественного. Наши калифорнийские холмы и надпись «Hollywood», от которой так тащатся туристы, только обвитая терновыми ветками. - Мистер Голливуд, - хихикнул Энди. – Довольно неплохо. - Да уж, - пробормотал я в ответ. – А у тебя что? Мы подошли к его полотну, и я увидел огромную морду волка с пустыми глазницами вместо глаз, нарисованную в анфас. Этот рисунок так поразил меня, что я не смог даже ничего сказать. Зверь не выглядел злым или осклабленным, наоборот, в его пустых белесых глазах я увидел грусть или даже тоску. И хотя передние клыки были видны, он не внушал ужас, а лишь сочувствие. - Это волк? – спросил, наконец, я. - Волк или собака, я не знаю, - ответил Бирсак, поттерев пальцами тень кое-где. - Почему он такой грустный? - Ты думаешь, он грустный? - А разве нет? - Скорее, он уставший и одинокий. У него нет своей стаи, и, как бы он не пытался, он не может ее найти. - Прям как я. – совершенно случайно вслух промямлил я, все еще восхищаясь нарисованным зверем. - Что? В смысле? – переспросил Энди. - Ничего. – тут же ответил я и принялся собирать свой рюкзак. Внезапно мне стало так тошно, что захотелось просто реветь и вопрошать «За что?! Почему я здесь?!», но я сжал свои губы и вылетел из класса прежде, чем Энди или кто-либо другой сказали бы мне «Пока». Я выбежал из школы и понял, что даже не знаю, куда мне податься. Я здесь чужой, у меня нет своего места, нет своего дела, и нет ни одного родного человека, с которым я бы мог просто поговорить. На ферму ехать хотелось в последнюю очередь, и, не имея других вариантов, я поплелся в музыкальный магазин, который заприметил еще тогда, когда дядюшка Хойт возил меня по этому убогому городишке. Нашел я его далеко не сразу, но увлеченность поиском помогла мне утихомирить внезапную вспышку отчаяния, так что внутрь я зашел уже вполне спокойный. Это, конечно, был не огромный многосекторный магазин, как в L.А., но тоже вполне ничего так. Я подошел к прилавку с глэм-роком и принялся просматривать диски. Здесь даже была возможность предпрослушки, висели наушники и устройство, чтобы вставить диск. И вскоре ко мне подошел консультант. - Эй, приятель, ищешь что-то конкретное? – обратился он ко мне. - Нет, - я отрицательно помотал головой. – Я уже нашел секцию, которая мне интересна. Просто у вас тут выставлено всё не в хронологическом порядке, и я запутался. Этот «приятель» весьма удивился и нагнулся к дискам, в которых я копался. - Не может быть, я все выставлял по годам. - Да, я это вижу. Но нужно учитывать, что сольный проект участника вышел раньше альбома группы и, соответственно, должен стоять перед ним. А ещё вот тут сайд-проекты… - Так, чувак, - он перебил меня и положил руку на плечо. – Я смотрю, ты не хило шаришь в этом? Я кивнул. Я вовсе не хотел обидеть его или что-то в этом роде, просто сказал то, что заметил, но сейчас, наверное, начнется… «Ты чё, умный до хуя?», «Да я лучше знаю, я продавец» и так далее. Но, вместо всего этого он вдруг спросил: - Сколько тебе лет? - 17. - А ты не хочешь устроиться ко мне на пол ставки? Оплата не бог весть какая, но сводить телку в бургерную хватит, отвечаю. Будешь работать по выходным и 2 раза в неделю по вечерам. Что скажешь? Сказать, что я охуел, это не сказать ничего. Я вылупился на него своими глазищами и открыл рот от удивления, параллельно обдумывая эту возможность. Было бы не лишним подработать здесь, чтобы иметь хоть какую-то финансовую независимость, да я и правда разбирался во всем этом. Здешние посетители не школьные тупые быки, а люди, любящие музыку, и я смогу быть в курсе всех музыкальных новинок и слушать их бесплатно, да и время убивать с пользой. Но надо договориться с родителями сначала, и я уж точно не собирался говорить об этом с Хойтами. - Тебе, наверно, нужно обсудить это с родаками? – словно читая мои мысли, спросил консультант и протянул мне приветственную ладонь. – Я, кстати, Шон. - Джорел. – я пожал ее в ответ. – Да, надо обсудить. - Что обсудить? – вдруг раздался голос Энди за моей спиной. Я резко обернулся, подумав, что мне уже мерещится этот парень повсюду. Но нет, вот он стоял со своими черными блестящими волосами, в своих узких джинсах и кольцом в губе. Но Шон лишь мельком взглянул на него и вновь обратился ко мне: - Дай мне знать, как примешь решение, мне бы не помешал толковый помощник. И он отошел к своему столу с кассой. В этот момент мне показалось, что Энди не любили не только в школе, но и во всем городе. Это реально было странно. Чем он этому продавцу-то не угодил? Бирсак тем временем стоял у секции панк-рока, восхищенно разглядывая диск нового альбома Alkaline Trio. Я подошел к нему. - Ты уже слушал его, Джей? – он назвал меня «Джей», будто мы дружили уже несколько лет. - Нет. – коротко ответил я. - Ох, я так ждал его. – грустно вздохнул Энди, сжимая запечатанный диск и любуясь им, будто в голове он уже слушал те песни, что записаны на нем. - Ну так вот же он, купи его. - Я не могу, я уже потратил все свои карманные деньги в этом месяце. Но, надеюсь, я еще успею купить его в следующем. Не смотря на желание купить Энди всё, что угодно, лишь бы вернуть улыбку на его лицо, денег на этот диск у меня самого не хватало. Так что мне пришлось отвлечь его. - Представляешь, Шон предложил мне подрабатывать здесь на пол ставки. – поделился я с ним своей новостью. - Вот это круто, Джей! – воскликнул Энди и хлопнул меня по плечу. – И когда я увижу тебя за прилавком? - Когда я договорюсь с предками. - Я рад за тебя. Я бы тоже хотел работать здесь, ведь музыка – это вся моя жизнь. – мечтательно произнес он. - Ну так спроси у Шона, может, он возьмет тебя? А я и обойтись могу. – похоже, я готов был сделать все, что угодно, лишь бы Энди был счастлив. - Он берет сюда только с 16 лет, я уже дождаться не могу 26 декабря. - А что будет 26 декабря? – тупил я. - Мне будет 16, Джей, ну ты что? – с каким-то сожалением сказал Бирсак, будто я обязан был знать, когда у него день рождения. – Да я бы и не стал отнимать у тебя место, это просто мысли вслух. Еще какое-то время мы болтали о музыке, но вскоре мне пришлось покинуть магазин и отправиться на ферму, ведь я зависел от этих гребаных автобусов, которые ходили раз в два часа. Я сразу же позвонил родителям, и, обставив предложение о работе как очень ответственный для себя шаг, который научит меня самоконтролю и заполнит свободное от «безделья» время, на удивление быстро получил их полнейшее одобрение. Лишь мистер Хойт недовольно фыркнул, понимая, что перекинуть на меня всю свою работу по хозяйству не выйдет. Да и пошел он на хер, я уже понял, почему они так легко согласились принять меня. Я и сено собирал, и в стойле убирался, и лошадей мыл, и дрова рубил. Для него я был как бесплатный прораб, а вот теперь фигушки – учеба и работа встали в приоритет. Не то, чтобы я жалуюсь на физический труд в этом захолустье, в принципе я был и не против, делать там все равно нечего, а животных я очень люблю. Кони у Хойтов были и впрямь весьма красивые, я запомнил клички каждого из них и все ждал, пока старик разрешит мне оседлать хоть одного из них. Но он почему-то считал, что еще не время, что животные еще не привыкли ко мне, да и вообще они не для скачек и прогулок. Ну и ладно, возиться с ними всё равно было приятно, мне казалось, они слушали меня и, может быть, даже отчасти понимали. А может, я уже сходил с ума от своего одиночества и готов был разговаривать даже с дровами.