Дерзкий Энди

Энди на самом деле переехал к нам на ферму. Он спал на раскладушке и каждый раз, когда новый кошмар овладевал мной, он был рядом и не выпускал меня из рук пока я не успокоюсь, а потом мы просто засыпали. Так что фактически каждую ночь мы спали вместе, хотя ложились спать отдельно. Утром он уезжал в школу, а потом обратно ко мне или на работу и поздно вечером обратно ко мне. Мне было интересно, как в школе его прихвостни относились к тому, что их Король практически исчез из их жизней, но Энди отвечал лишь, что ему насрать, кто и что о нем думает, и он не перед кем не обязан отчитываться. Маме он сказал, что нам нужна его помощь на время, и она его отпустила. Хотя, зная Энди, едва ли она могла ему запретить. Еще мне было жутко интересно, как они уговорили Маргарет, чтобы Энди жил здесь, ведь она его на дух не переносила, но, тем не менее, мы завтракали и ужинали вместе, она готовила и на него тоже, хотя никогда с ним не разговаривала, лишь одаривала косыми взглядами. Но Джерри сказал: «Я разберусь». Уж не знаю, как он там разобрался, что эта злобная женщина приняла в свой дом человека, которого ненавидела. Что-то происходило вокруг меня, но я не принимал в этом никакого участия, жизни людей текли своим чередом, а я был заперт в четырех стенах, и собственный мозг регулярно атаковал меня. Я подолгу стоял у окна, думая о том, как было бы круто выйти на улицу, подышать воздухом, попинать снег, да и просто пройти больше, чем 4 метра. И в один прекрасный день, словно читая мои мысли, Энди вернулся со школы и заявил: - Одевайся, угрюмый ты наш. Сегодня мы идём гулять. - Нет, Энди, ты же знаешь, я не могу. – тут же заартачился я. - Брось, - он подошел ко мне и положил руки мне на плечи. – Тот случай произошел уже сто лет назад, никто и не помнит об этом. У тебя уже ничего не болит, ты стал лучше спать, так что пора бы ходить гулять. Врач сказал, что свежий воздух тебе полезен. Я снова посмотрел в окно и подумал, что он прав. Я даже не пытался выйти, да мне и правда становилось лучше. Пора бы уже возвращаться к нормальной жизни. Весь на радостях я оделся потеплее, и мы спустились вниз. Энди крепко держал меня за руку, мы вышли на крыльцо, подошли к ступеням, и с каждым шагом мне становилось дурно. Как только я оказался на улице, мне стало так страшно, настоящая паника охватила меня, стало трудно дышать. Сердце забилось как бешеное, в глазах всё поплыло, а в ушах эхом отдавались удары ног о мое тело, изо рта шел пар, и я снова был там – на холодном асфальте, в крови, униженный, со спущенными штанами, и холодное горлышко начало резать меня изнутри. Всё потемнело, кто-то тряс меня за плечи, но ноги подкосились, я упал, и чернота поглотила меня. Очнулся я уже внутри на диване, рядом сидел Энди. - Джорел, ты как? – с искренним беспокойством спросил он. - Охуенно, еб твою мать! – я отпихнул его и встал. – Ну что, доволен прогулкой? Думаешь, самый умный тут?! Видишь, всё бесполезно! Достала твоя забота уже, уберешься ты когда-нибудь из моей жизни или нет?! Ты во всём этом виноват! Ты – одно большое гребаное напоминание о том гребаном дне! О том, что он хотел сделать со мной! Я тебя ненавижу, чертов ублюдок! – орал я как бешеный, а потом убежал в свою комнату. Я запер дверь, уткнулся лицом в подушку и опять начал реветь, захлебываясь соплями. Когда я успокоился, было уже темно и довольно поздно. Я пялился в потолок и думал о том, как дальше жить, если я не могу выходить из дома. Наверно, надо получить какое-то заключение психиатра, чтобы получать пособие, и надо подумать о том, как провести сюда интернет, чтобы продолжить учебу онлайн, а потом начать зарабатывать онлайн. Не мог же я сидеть у Хойтов на шее. В свою реальность я уже не вернусь, да оно и к лучшему. Я уже не человек, я просто ничтожество, всё со мной кончено. Про группу можно забыть, так как, интересно, как я буду выступать, коль из сраного дома выйти не могу? Мои друзья заслуживают нормального гитариста, а не душевнобольного. А Мой Энди… Он-то уж точно заслуживает нормального парня или девушку, а не сломленного больного импотента, у которого даже член не встает. Я снова заплакал, когда подумал о Моем Энди… О моем милом добром мальчике, которого я так любил, и который так любил меня. У нас всё должно было быть хорошо, но, видимо, не в этой жизни. Точнее, не в той. Черт, я опять запутался. Да что я несу вообще? Это не жизнь, а одно сплошное убожество! Я обуза, как для себя, так и для трех людей, которые могли бы жить своими жизнями, а не возиться со мной! Мне уже не поможешь, меня убили в том закоулке. А всё это мой персональный ад. Они всё это сделали со мной. Избили меня, а потом отымели бутылкой, разорвали меня изнутри, и я просто истек кровью на том холодном грязном асфальте. Так и случилось. Так и случиться сейчас. Я вытер слезы и сопли, залез к Энди в рюкзак и достал опасную бритву. Я знал, где она лежала, так что найти ее не составило труда. Так будет лучше для всех. Моя жизнь уже была кончена, а это лишь физическое подтверждение этому. Я раскрыл бритву, задрал рукав на левой руке, прижал ее к коже посильнее, насколько позволяла сломанная рука, и резко дернул лезвие вниз. Я не чувствовал боли, я лишь смотрел, как темная кровь густым потоком потекла вниз, и я переложил лезвие в другую руку. Я знал, никто не войдет ко мне, ведь Энди я прогнал, а Джерри не решится побеспокоить меня, да и дверь заперта, так что я успею истечь кровью. Но только я собрался сделать то же самое с другой рукой, как в замке что-то зашуршало, дверь вдруг открылась, и на пороге показался Энди. - Ты что делаешь?! – воскликнул он и тут же подбежал ко мне, выхватывая бритву из руки. - Перестань, отдай! – заскулил я. – Я должен умереть, я уже мертв, мне здесь не место! - Я тебе щас дам, мёртв он у меня! Ну-ка пошли! – он поднял меня за шиворот, замотав пораненную руку своей банданой. Он притащил меня в ванну и сунул мою руку под холодную воду раной вниз. - Перестань… - всё скулил я, не понимая толком, что я сделал и что происходит. – Я уже не человек… Я даже не мужчина больше… - Ты у меня сейчас будешь не мужчиной, когда я тебе яйца оторву! – прошипел Энди, а потом крикнул в открытую дверь. – Джерри, быстрее сюда!!! Я посмотрел на него и увидел то, чего никак не ожидал увидеть никогда в своей жизни. Из глаз Дерзкого Энди текли слёзы. Он отвернулся и смахивал их тыльной стороной ладони, но это было на самом деле – он плакал из-за меня. Я опустил взгляд на свою руку и ужаснулся. Какого черта я сделал? Когда я успел заделаться в суицидники? - О боже… - промямлил я и снова посмотрел на него. – Энди… - Лучше замолчи, Джорел… - сказал он дрожащим голосом. – Если услышу еще хоть слово про то, что ты не заслуживаешь жить, клянусь, я тебе врежу. Я замолчал. Потом пришел Джерри, они начали суетиться, потом он принес аптечку. Они усадили меня на бортик ванной, а мою руку положили в раковину. - Везем его в больницу? – спросил Джерри. - Ага, ты попробуй его из дома выведи! - Тогда вызываем «Скороую»? - Да, наверно. Они стояли недалеко от меня, но разговаривали так, будто меня там не было. Затем Энди взял мою руку и раздвинул края раны, отчего кровь хлынула еще сильнее, и я зашипел от боли. - А, нет, подожди, Джерри, она вроде не глубокая. Сухожилия целы, я их вижу, и кровь, видишь, только со стенок кожи течет. Я маме позвоню, она приедет. Она умеет зашивать, и у нее есть всё, что необходимо, и она никуда не сообщит. Еще не хватало, чтобы его в психушку отправили. - Так полночь уже, Энди. Куда ж она поедет на ночь глядя? - Ну ничего, поедет. Я позвоню ей. Энди вышел. А Джерри обратился ко мне: - Что ж ты делаешь, сынок? - Я не знаю, Джерри. – ответил я. – Извини. Я не знаю, что на меня нашло. - Ну, порядок, - Энди вернулся обратно. – Она сказала стянуть края раны и перевязать потуже, она выезжает. Они сделали с моей рукой всё, как сказала миссис Бирсак, отвели меня в комнату и уложили на кровать. Я не сопротивлялся. Я чувствовал себя таким придурком, просто жесть. Где-то через час приехала мама Энди и занялась моей рукой, а Энди и Джерри вышли в коридор. Они думали, что я не слышу их, но я все равно слышал их шепот. «Я должен был быть с ним, Джерри. – сокрушался Энди. – Я хотел дать ему время побыть одному, остыть, но я должен был быть с ним! Я не должен был оставлять его! Надо было наплевать на все его крики и остаться с ним! Я такой дурак…» «Перестань, Энди. Он жив благодаря тебе. Если бы ты уехал, то я бы ни за что к нему не зашел, а утром бы всё… было бы кончено…» - и я услышал, как старик заплакал. – «Все здесь кончают с собой, сынок, это какое-то проклятое место». «Все кончают с собой рядом со мной. Может, он прав, и мне не место в его жизни. Наверно, мне всё же стоит съехать, ему только хуже рядом со мной». - Нет-нет-нет, - запричитал я, и меня охватила паника. Не приступ, а просто страх, что Энди оставит меня. – Только не это… - Не дергайся, Джорел, у меня игла тут. – ласково сказала мама Энди. - Позовите Энди, миссис Бирсак, пожалуйста, позовите его. Она позвала его, и он тут же влетел в комнату и подбежал ко мне с другой стороны кровати. - Что случилось, мам, с ним что-то не так? – испуганно спросил он. - Нет, родной, с ним всё будет хорошо. Ты всё правильно определил, рана и впрямь не глубокая, и хорошо, что вы не вызвали «Скорою», ох, и намучились бы вы с этой бюрократией, да еще и мальчику бы жизнь испортили. В больницах с такими делами не шутят. Я уже закончила. Завтра приеду на перевязку, а недельки через две, думаю, уже и швы снимем. - Спасибо, миссис Бирсак. – сказал я ей. - 10 дней мочить нельзя, бинты не снимать. Всё понял? – спросила она с улыбкой, и я кивнул. Они еще о чем-то поговорили в коридоре и проводили ее домой. Энди вернулся ко мне и сел на кровать. Он долго молчал и смотрел в пол, а я не знал, что ему сказать. Я хотел кинуться ему на шею и просить прощения за этот поступок, сказать, что я сам не знал, что делал, и что я просто умру, если он уедет от меня. Но я не мог пошевелиться, мне было стыдно за себя, и я не знал, какие подобрать слова. - Джорел. – тихо сказал он и посмотрел на меня. – Ты хочешь, чтобы я уехал? - А ты разве не собираешься оторвать мне яйца за ненадобностью? – спросил я и улыбнулся. И неожиданно Энди засмеялся: - Дурак! Ну и кому ты нужен будешь безяйцовый? - Ну ты вроде как сказал, что не оставишь меня, не смотря ни на что. Разве нет? Не знаю, уловил ли Энди мой намёк на то, что я не хочу, чтобы он уезжал, потому что он долго смотрел в сторону, но потом все же улыбнулся и снова посмотрел на меня: - Да, ты прав, именно так я и сказал. Я подвинулся и отвернул край одеяла, и он, устало вздохнув, забрался ко мне и обнял. Я думал, он заснул, но через некоторое время Энди приподнялся на локте и посмотрел мне в глаза. Хотя в комнате было темно, я все равно прекрасно видел его из-за незанавешенного окна. - Обещай мне кое-что, Джорел. – сказал он. - Что? - Что ты больше никогда не сделаешь ничего подобного. - Я обещаю. Его ладонь погладила меня по волосам, а потом обняла за скулу. Он смотрел на меня и ждал, отвернусь ли я, но я не отворачивался. Тогда он наклонился и поцеловал меня в губы. Совсем легонько, едва касаясь их, и я закрыл глаза, подаваясь ему навстречу. Он углубил поцелуй, но ничего пошлого в этом не было, это было так нежно и невероятно приятно снова почувствовать его губы, по которым я так соскучился. Это было так волнительно и немного страшно, будто мы поцеловались в первый раз, и, может, в какой-то степени так и было.