Дерзкий Энди

На следующий день мы стояли перед входной дверью, и Энди завязывал мне глаза. - Серьёзно? Это твой план? – скептически прокомментировал я. - Именно. Ты выходишь из дома, и открытое пространство пугает тебя, ты боишься, что где-то кто-то тебя подстережет и снова причинит боль, так что мы постараемся тебя отрезать от визуального восприятия открытого пространства. - Ты долго все эти слова заучивал? – подстебал его я, а он шлепнул меня по затылку. - Так, слышь, я и до этого был умный! - Ага, ну-ну. Он взял меня за руки и вывел из дома. Медленно мы сначала вышли на крыльцо, потом осторожно по ступенькам, и вот я уже наступил на траву. Энди оказался прав – когда я не смог видеть улицы вокруг себя, я сосредоточился только на его теплых ладонях в моих руках. Но с каждым шагом, всё возвращалось. Шелестела листва, где-то вдалеке проехал грузовик, и вдруг подул холодный ветер, и всё внутри меня сжалось. Грудную клетку сдавило страхом, сердце заколотилось, как бешеное, от повязки на глазах стало только хуже, потому что я знал – они где-то здесь… хотят убить меня, хотя изнасиловать меня.. -Энди… - пропищал я. – Я не могу… Я снова был там… в том закоулке, холодный ветер обдувал мою оголенную кожу, которая покрывалась мурашками, пока холодное стекло давило внутрь… Меня бросило в жар, собственный пульс долбил в голове, как долбаный гонг, тело свело от боли и ужаса, я не мог дышать. Я ничего не видел, я не знал, стою я или уже падаю, но вдруг кто-то резко сжал меня и поволок куда-то, а я еле мог передвигать ватными ногами. Мы снова в тепле. С грохотом захлопнулась входная дверь, с меня сдернули повязку, и я упал на пол. Я не потерял сознание, просто не мог стоять, было слишком больно и страшно. Энди тут же обхватил мое лицо и затряс меня: -Джорел! Посмотри на меня! Открой глаза! Я с тобой, Джей, посмотри на меня! С трудом я разлепил сжатые веки, разжал зубы и увидел лицо Энди перед собой. Страх начал отступать. Он сгреб меня в охапку и крепко обнял, шепча, что всё хорошо, и что я в безопасности. Не знаю, сколько мы так просидели, пока я полностью не успокоился и смог нормально дышать. Он пересадил меня на диван и дал чашку горячего чая. Кипяток приятно обжег всё внутри, возвращая меня в реальность. - Все это бесполезно, Энди. – прокряхтел я. – Всё со мной конечно. - Ты дурак что ль?! – воскликнул он и погладил меня по волосам. – Это прогресс, Джей! - Прогресс?! – фыркнул я. – Какой, к чертям, прогресс?! - Ну, во-первых, ты не грохнулся в обморок, ты удержал себя в сознании – это хороший знак. - Да если бы я пробыл там еще минуту, я бы подох от разрыва сердца. - А во-вторых, мы прошли почти 5 метров. А в прошлый раз ты рухнул еще на ступеньках. - Охуеть! – воскликнул я и всплеснул руками. – Целых пять ебучих метров! Мы не заблудились там, часом, в пяти метрах-то? - А ты как хотел? Завяжем тебе глаза и всё – побежим по полю сразу? Постепенно будем увеличивать дистанцию, пока страх не уйдет. Всё идет по плану. Москва тоже не за один день построилась. – с умным видом заявил он. - Москва? - Ну да, знаешь, Москва. Это в России. - Да неужели, блядь? Страновед хуев. – огрызнулся я. - Ладно, пойдем наверх, тебе нужно отдохнуть. - Не хочу я отдыхать. - Нет, хочешь. Хватит уже бубнить, как дед старый. Ты должен радоваться. Вот я радуюсь. - Ты серьезно? – я поднял глаза от чашки и посмотрел на него. – Я тут чуть ли не в конвульсиях бился. - Да, но ты прошел 5 метров и не потерял сознание, и я радуюсь этому. И тебе советую. – он обнял меня за затылок ладонью и прижался лбом к моему виску. – Всё будет хорошо, Джорел, вот увидишь. Чуть позже этим же вечером Энди притащил к нам в комнату бутылку виски и стаканы. - Как насчёт прибухнуть? – задорно поинтересовался он. - А ты уверен, что это пойдет мне на пользу, психолог недоделанный? - Сотрясения уже нет, таблетки никакие ты больше не пьешь, так что, мне кажется, можно немножко расслабиться. Что скажешь? - Да, расслабиться бы мне не помешало. – согласился я. Мы сидели на полу и болтали, планомерно накачиваясь алкоголем. Энди попросил меня рассказать, что я чувствую, когда выхожу на улицу, что именно меня пугает. Объяснить это было довольно сложно, потому что паническая атака наступала так стремительно, что я даже не успевал сообразить, что вообще происходит, а потом уже просто не мог соображать. Я рассказал, что меня пугало то, что это повторится со мной снова, что кто-то нападет на меня, будет избивать, унижать, причинять боль и так далее. Но вот что я не мог ему рассказать, так это то, что каждый раз, я снова и снова возвращался на то место и лежал там со спущенными штанами, в ужасе ожидая, пока Зак поимеет меня бутылкой, и я подохну либо от болевого шока, либо истеку кровью. Я понимал, что я должен был рассказать это, ведь это ожидание и осознание того, что сейчас со мной произойдет, сверлило мой мозг каждую секунду моей нынешней жизни, плавно перетекая в мои сны, превращая их в кошмары и вырисовывая еще более жуткие картины. Я словно каждое мгновение ждал, что из-за угла выйдет Зак или кто-то еще и сделает это со мной. Но я не мог. Мне было ужасно стыдно. Я чувствовал себя грязным и изуродованным, и морально и физически, поэтому я таил это, каждый день переживая это только в своей собственной голове. Он внимательно слушал меня, а потом сказал, что такой страх вполне логичен после того, что я там натерпелся. И что мы продолжим преодолевать его, и у него есть еще пара идей. Вскоре алкоголь ударил в голову, и мы переключились на разговоры о музыке, о том-о сём, а потом и вовсе стали играть в игру «Я никогда не…». Это были безобидные задания типа «Я никогда не приходил на урок вовремя», и, если ты приходил, то выпивал рюмку. Или «Я никогда не нюхал женские трусики», ну и всё такое. Мы смеялись, я даже что-то новенькое узнавал об Энди, всякие забавные мелочи. Например, он, оказывается, как-то умудрился подрочить, будучи за рулём, придурок, блин. Или что он целовался с девчонкой в исповедальной комнате в церкви, нашел, блин, место. Алкоголь на самом деле расслаблял меня, напряжение в голове спало, и весь этот страх казался таким далеким, будто его и не было. Я смотрел на Энди и поймал себя на мысли, что ужасно хотел, чтобы он поцеловал меня. Я снова вспомнил тот наш поцелуй ночью, и мне захотелось еще раз почувствовать его губы, его объятия и прикосновения. Я пялился на его рот, надеясь, что он уловит мой намек, потому что сам я боялся сделать первый шаг. Вдруг он не хотел этого? Вдруг он вообще больше не воспринимал меня в этом смысле? Но он не предпринимал никаких действий. Казалось, он просто игнорировал все мои взгляды, да и это, наверно, было к лучшему. Я был пьян, он тоже, и запутывать всё еще сильнее нам не следовало. Конечно же, мы засиделись и ложились спать уже заполночь. Я лежал в кровати в темноте и ждал, пока Энди вдоволь накурится на улице, потом примет душ и присоединится ко мне. Сознание все еще было затуманено алкоголем, и я чувствовал себя довольно спокойно. Даже один раз пришла мысль зайти к нему в ванную, но мне было слишком боязно. Поэтому я просто представлял, как я такой отворяю дверь, отдергиваю штору… А он там стоит весь такой мокрый и красивый… Так замечтался, что очнулся только когда почувствовал, как его рука скользнула по моему плечу, а влажные волосы коснулись шеи, и он прижался ко мне. «Заждался?» - шепнул он мне на ушко. Я повернулся к нему, а он привстал на локте и посмотрел мне в лицо. Он так долго смотрел на меня, и, я не знаю, может, я выглядел настолько испуганным, он спросил: «Хочешь, чтобы я поцеловал тебя?». Я не мог ему внятно ответить из-за огромного кома смущения и страха, застрявшего в горле, поэтому просто закивал, как китайский болванчик. Тогда Энди наклонился и поцеловал меня. Это было так волнительно и так приятно, я ощущал возбуждение в своей голове, и приятная дрожь прокатилась по телу. Я стал отвечать ему, осторожно обнимая трясущимися руками за спину, а он спустил свою ладонь мне на грудь, нежно поглаживая кожу и соски, потом спустил ее на живот, но около коротко стриженых волос ниже он остановился и прошептал: «Позволишь?». Я сглотнул. Страх и смущение становились сильнее, но и приятное волнение будоражило меня, поэтому я снова кивнул. Он вернулся к моим губам, а его ладошка аккуратно накрыла мой сморщенный вялый пенис. Он сжал его и яйца, ласкал их, и я осознавал, что это приятно, но ничего не происходило. Мой орган оставался равнодушным даже когда Энди обхватил его в кулачок и стал водить по стволу. Мне стало так стыдно, что я буквально возненавидел этот бестолковый отросток, который годился теперь только для того, чтобы ссать. Я схватил руку Энди и отдернул ее. - Перестань! – рявкнул я. – Хватит! Всё это бестолку! Я больше не мужик, не трать на меня время! Я оттолкнул его, вылез из-под одеяла, сел на край кровати, прикрыв бедра простыней, и спрятал в ладонях свое лицо. Я хотел умереть от стыда, я был таким жалким. И с чего я решил, что вдруг произойдет чудо, и мой член встанет колом, и у нас с Энди будет хоть что-то человеческое в постели? Идиот. Энди тоже сел и положил руку на мое плечо. - Джорел… - Не трогай меня. – я дернул плечом, и он убрал руку. Я натянул свои трусы, вскочил с кровати и ушел в ванную. Сел там на пол и, обхватив колени руками, заплакал. Опять, блядь. Опять эти сраные слезы. Через некоторое время раздался легкий стук в дверь и голос Энди за ней: - Джорел, можно войти? - Нет. Уйди! – рявкнул я. Пару минут он молчал, а потом снова сказал: - Джорел, пожалуйста. Мне страшно, когда ты здесь один. Просто вернись в комнату, прошу. Я лягу на раскладушке. И я услышал, как его босые ноги затопали обратно. Еще какое-то время я похлюпал соплями, но понимал, что Энди переживал и не знал, как мне помочь. Просто потому, что мне уже нельзя было помочь. Я вытер свои слезы, умылся и вернулся в комнату. Он действительно лежал на раскладушке, укрывшись полностью одеялом, видимо, чтобы не действовать мне лишний раз на нервы своим жалостливым взглядом. Я завернулся в одеяло на своей кровати. Я так хотел умереть, я ненавидел себя. Не так, как в тот раз, конечно, я просто хотел, чтобы это всё кончилось. Просто чтобы мои мучения прекратились. И мне было так одиноко. Я хотел, чтобы Энди обнял меня, прижал к себе и сказал, что все будет хорошо. Но мне было слишком стыдно попросить его об этом, я был отвратителен сам себе. Конечно, оставшуюся ночь я уже не спал, и, судя по скрипу раскладушки и кряхтению Энди, он тоже. Лишь ближе к утру я провалился в болезненную полудрему, а когда окончательно проснулся, раскладушка Энди была пуста. Я спустился вниз, где меня встретил Джерри и предложил блинчиков. - Ты умеешь печь блинчики? – поинтересовался я. Не замечал раньше за ним такого. Да и видно было, что он не умел: блины были рваные, сморщенные и немного пересоленые. - А это не я. – ответил он. – Это Энди их приготовил. Я чуть не подавился от удивления. А Джерри продолжил: - Встал ни свет, ни заря, даже раньше меня. Я прихожу, а он тут весь в муке, и сковородка шипит, как шальная. – я улыбнулся, представив Энди всего в муке. – Ну я ему помог немного, так что ты уж его не суди строго. - Довольно вкусно. – сказал я, потому что и правда, может, не шедевр кулинарного искусства, но вполне съедобно. – А где он сейчас? Джерри кивнул в сторону входной двери. - Сидит на веранде всё утро, читает что-то. - Да там дубак небось, жесть. – я подошел к окнам и посмотрел на улицу. Там, в конце крыльца, где висели качели и стояли плетеные кресла со столиком, сидел Энди, завернутый в плед и читал книгу. - Джерри, ты можешь его позвать? – я бы конечно позвал его сам, но, как представил, что для этого придется выйти из дома, мне стало нехорошо. - Так я звал его, а он не хочет. Говорит, что там посидит, чтобы не мешать никому. У вас всё в порядке? Может, ты его позовешь? Блин. Я закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Надо выйти. Это всего лишь крыльцо, а там Энди. Даже от двери не надо будет далеко отходить. Я надел куртку и встал у двери, схватившись за ручку. Я пытался взять себя в руки и убедить, что всё в порядке. Это всего несколько шагов. Да и Энди обрадуется, если я сам выйду и дойду до него. Скажет, какой я молодец и всё такое. И подхватит, если что. Я долго прокручивал эти фразы у себя в голове, чтобы сосредоточиться на них, а не на своем страхе. Наконец, я открыл дверь, и свежий морозный воздух обдал мое лицо. Я накинул капюшон и стянул его, чтобы видеть только перед собой, и сделал шаг из дома. Сердце тут же забилось, стало страшно, ощущение незримой опасности забило тревогу в голове, как огромная сигнальная лампа, а собственный пульс долбил по ушам, как звуковой сигнал тревоги. Но, тем не менее, я вышел и прижался к стене. Я смотрел вперед и видел только Энди. Точнее, я старался смотреть только на него, а не на открытое поле и дорогу позади него. Я думал о том, что еще один шаг, и я смогу дойти до него. Вот еще один шаг… и так далее. - Джорел! – вдруг я услышал его голос. Он заметил меня и тут же вскочил, чтобы подойти ко мне, но остановился и сел обратно. Он хотел, чтобы я дошел до него сам. И я шел. Цепляясь за стену и не сводя с него глаз, я шел к нему. Наконец, я плюхнулся на лавку рядом с ним, и Энди тотчас обнял меня и прижал к себе. Я с облегчением выдохнул. С ним мне было не так страшно. Я прижался к его шее и волосам и не видел ничего, кроме этого, стараясь нормально дышать и просто чувствовать тепло его тела. - Что за подвиги с утра? – воскликнул он, и я почувствовал улыбку на его скулах. - Да вот, с тебя беру пример. – пробормотал я. - Ты о чем? - Блинчики твои попробовал. - Да параша, руки у меня из жопы. – виновато усмехнулся он. - Лишь слегка пересоленые. Ты влюбился что ль? - Что? Почему? – искренне удивился Бирсак. - Ну так говорят… - пояснил я, крепче прижимаясь к нему и чувствуя, что с каждым дуновением холодного ветерка, страх возвращался. – Если влюбился, то еду пересаливаешь. - Что за бред… - хихикнул он мне в волосы. – Но ты прав – я влюбился. - Ооо, и кто счастливчик? – мне все труднее было удерживать нить разговора, меня начинало трясти. - Один парень… - мечтательно ответил Энди и крепче сжал меня в объятиях. – С темными волосами и карими глазами. Он самый горячий из всех, кого я встречал. - Хм, познакомишь? - Ну уж нет! – гордо заявил Бирсак. – Он – мой! – затем он поцеловал меня в волосы и шепотом повторил. – Он только мой. Мне было так приятно слышать это и чувствовать, как он обнимал меня и гладил по голове. Я слышал, как бьется его сердечко, и я снова захотел, чтобы он поцеловал меня. Но я не мог поднять голову от его груди, а потом он встал и поднял меня. - Давай-ка вернемся. – сказал он и повел меня обратно. – Ты весь дрожишь. Мы зашли внутрь, он снял мою куртку и усадил на диван, и сам сел рядом, сжав мою руку. Мы просто сидели рядом плечом к плечу, пока я приходил в себя и прогонял ужас, который сковал меня на улице. Я старался думать о том, что говорил мне Энди, и было ли это правдой. Мне все еще было стыдно перед ним, поэтому я не решался завести новый разговор. Я понятия не имел, что у него творилось в голове. - Мы ведь попробуем еще раз? – спросил он через некоторое время. - Что? Выйти? Ну, ты же сказал, что мы будем пробовать, пока я не смогу гулять самостоятельно, так что… - Не только это. А ещё… Ну… то, что было вчера. Я вздохнул и снова захотел провалиться сквозь землю от стыда за свою несостоятельность. - Это пустая трата времени, Энди. Со мной всё кончено. - Тебе понравилось то, что я делал вчера? Я весь съежился и отодвинулся от него. Раньше я легко мог говорить на такие темы, а теперь смущение и стеснение мне буквально перекрывали кислород. Поэтому я молчал, не в силах выдавить из себя ни звука. Энди придвинулся ближе и развернул мое лицо к себе. - Джорел, поговори со мной. Ты обещал отвечать, если я спрашиваю. - А мы можем просто забыть об этом? – взмолился я. - Нет, не можем. Тебе было приятно? – настаивал он. Я смог только кивнуть, потому что язык прилип к нёбу. - Ты хотел меня? – продолжил он задавать мне вопросы, от которых мне становилось дурно. - А ты меня? – неожиданно для самого себя спросил я. Он улыбнулся и обхватил мое лицо обеими руками: - Я безумно тебя хотел. И сейчас хочу. – и он поцеловал меня. Нежным долгим поцелуем, в котором чувствовалось желание, но не похоть. - Ну, в крайнем случае, жопу мне никто не зашивал, так что… - начал я, но осекся. Мысль о таком сексе наводила на меня ужас, что аж ладошки вспотели. - Ну уж нет. – воспротивился Бирсак. – Мы будем делать это только тогда, когда будем оба получать от этого удовольствие. Просто так тебя трахать я не собираюсь. - Раньше тебя это не смущало. – усмехнулся я. - Знаешь, ты дурачок, Джорел. Иметь тебя якобы «против твоей воли» было настолько горячо и возбуждающе именно потому, что я знал, что тебе это нравится. Это так заводило меня. Как ты весь такой: «Нет, Энди, перестань, мне больно…» и всё такое, - передразнил он меня тоненьким голоском. – А у самого членом хоть дрова коли, и яйца распухали как воздушные шарики. И чем сильнее я входил в тебя, тем больше тебе это нравилось. Ммм… - он прикрыл глаза и облизнул губы, а его руки скользнули у него между ног. Он выглядел так сексуально сейчас: с закрытыми глазами и влажными губами, и я снова почувствовал отголоски возбуждения. Если бы тут сейчас сидел прежний я, у меня бы уже оттопырилась ширинка, и я умолял бы его трахнуть меня. Я видел его стояк сквозь его тонкие джинсы и смотрел, как он гладил себя рукой поверх них. И я ужасно захотел прикоснуться к нему. Обхватить его, ласкать, и слушать рваное дыхание Энди, пока я бы доводил его до края. Я протянул руку и накрыл его достоинство, вырвав у Энди тихий стон. А он, не открывая глаз, откинул голову на спинку дивана и убрал руки, позволяя мне сжать пальцы вокруг его достоинства, гладить его и чувствовать даже сквозь ткань его жар и влажность. Но вдруг в гостиную вошел Джерри, и я тут же отдернул руку и отпрянул, а Энди прикрыл себя подушкой с дивана. - Чем занимаетесь, мальчики? – спросил он. – Видел, как ты вышел на крыльцо, сынок. Ты молодец! – он хлопнул меня по плечу, проходя мимо, и пошел дальше. - Ох, блин, чуть не попались. – промямлил я и устало потер глаза. - Он знает, Джей. – спокойно сказал Энди, поправляя свой все еще твердый огромный член. - В смысле «он знает»? – переспросил я. - Ну а ты думаешь, он идиот? Он сто раз видел, как мы спим в одной кровати и всё такое. Да и вообще, не думаешь же ты, что он поверил, что я – твой «просто друг», который нарисовался не пойми откуда и решил жить с тобой, чтобы помочь выздороветь? Это бред. И он прекрасно видит, как я смотрю на тебя. - И как же ты смотришь на меня? - А вот примерно вот так. – он облизнул свои губы и уставился на мои, а затем придвинулся ближе и снова нежно поцеловал меня. Даже дыхание перехватило. Мне явно не хватало всех этих поцелуев Дерзкого Энди, его обнаженного тела рядом со мной, его взглядов, полных страсти и желания. Я чувствовал себя желанным рядом с ним. И пусть сейчас я был недееспособен, но не все полностью умерло, я чувствовал желание глубоко-глубоко внутри себя, просто до него нужно было добраться. Выкопать его из-под всей это толщи страхов, смущения и стыда. - Мы попробуем снова. – заявил я. – Только… не всё сразу. Как ты там про Москву сказал? Глаза Энди засияли, и настоящая радость отразилась на его лице. - Москва не за один день построилась. – повторил он. - Да, вот именно, не за один день. - Отрадно слышать, Джей. Будем двигаться потихонечку. Так даже пикантней. – он чмокнул меня в щеку и встал с дивана. – Мне пора на работу, а ты ложись сегодня пораньше, не жди меня. Ты почти не спал. - Ты тоже. - Мне не привыкать. Постараюсь не разбудить тебя вечером. Эта железяка скрипит, как проклятая. – прокомментировал он неочень хорошее состояние нашей раскладушки. - А ты не ложись на нее. – заявил я. - Ты прав, ну ее. Все равно я не усну, если не потрогаю тебя перед сном. – ухмыльнулся Энди, и я весь покраснел, как помидор. - Что ты несешь, блин, извращенец! – пробормотал я и кинул в него подушкой. Вскоре он уехал, а я вернулся в комнату. Слова Энди о том, что он безумно меня хотел вчера и до сих пор хочет, так и крутились в моей голове, не давая покоя. И это было приятное чувство. Я то и дело представлял, как мы целуемся, и как я прикасаюсь к нему, как довожу его до оргазма, и, клянусь, я что-то чувствовал внутри. В физическом плане. Я попытался подрочить, но я не мог сосредоточиться на этих мыслях, постоянно возвращался к тому, что случилось со мной, и осознанию себя грязным и униженным. И я понял одно – если я хочу, чтобы мой член встал, Энди должен быть рядом, иначе все эти мысли начинали пожирать меня, словно затягивая все глубже в свою пучину ненависти и отвращения к самому себе. Только Энди мог отвлечь меня, только на него я мог переключить своё внимание. И только с ним я не чувствовал себя таким убогим.