Дерзкий Энди

Уже поздним вечером я слышал, как Энди вернулся, сбросил шмотки и потопал в ванную. А я лежал и думал о нем. Представлял, как он стоит там обнаженный и мыльный… А потом мне вдруг стало ужасно страшно, что вот он вернется, заберется под одеяло, мы снова попробуем, но всё будет, как и вчера. Стало так страшно и стыдно, что даже стало больно в груди. Темная комната начала давить на меня, на лбу выступила испарина. Это был новый приступ, и я не мог оставаться тут один и переживать его. Поэтому, надев пижамные штаны и футболку я поплелся по коридору. Во всем доме было темно, лишь шум воды нарушал это сонное царство. Я подошел к ванной, хотя понимал, что у меня не хватит смелости постучать и попросить Энди впустить меня. Но, когда я приблизился, оказалось, это было и не нужно. Дверь была приоткрыта, и я заглянул внутрь. Энди стоял за плохо задвинутой шторкой, и я мог видеть его обнаженную спину, черные мокрые волосы и аккуратный маленький зад. Но он не мылся. Вода была включена, и мыло стекало по его коже, а он… Он занимался самоудовлетворением. У меня отпала челюсть, но я уже не мог отвести от него взгляд. Я впервые видел его наедине с самим собой, и, по большому счету, я просто подглядывал за ним, как какой-то извращенец. Но мне нравилось то, что я видел. Он стоял ко мне спиной, голова была откинута назад, левая рука упиралась в стену, а правая рука двигалась, постепенно наращивая темп. И я снова почувствовал возбуждение. Я представил, как захожу к нему, обхватываю его член, а он мой, как мы целуемся, и… я и сам не заметил, как засунул руку себе в штаны и начал ласкать себя. Член по-прежнему не вставал так, как бы мне того хотелось, но я наконец-то почувствовал ту самую легкую тяжесть в яйцах от сильного возбуждения. Я так обрадовался, и вдруг услышал, как Энди приглушенно застонал и часто задышал – только что кончил. Я испугался, что он заметит меня, и убежал. Забрался в кровать, все еще трогая свой пенис, который впервые начал подавать хоть какие-то признаки жизни, и стал ждать предмет своего вожделения. Довольно скоро Энди тихонечко вошел в комнату, стараясь типа не разбудить меня, чем-то пошуршал, а потом осторожно забрался ко мне в кровать, скользнув рукой по моей талии. Он прижался ко мне, думая, что я сплю, немного погладил мой живот и грудь, ткнулся носом в мой затылок и затих. Я так хотел развернуться и поцеловать его, прикоснуться к нему и ощутить его прикосновения на себе, но я лежал, не в силах пошевелиться, потому что мне было страшно. Я чувствовал себя таким сломленным и гадким, что был уверен, что он не захочет и пальцем меня тронуть. Это было так глупо, ведь он лежал здесь со мной и обнимал меня, - я понимал это, но отвращение к самому себе мешало мне даже попытаться привлечь его внимание. А вскоре я услышал, как выровнялось его дыхание, и он уснул. Ну, ясен хрен, он уснул! Он ведь только что отлично развлекся сам с собой, еще бы он не уснул! Я слушал его ровное дыхание и чувствовал его своей кожей, и моими мыслями снова завладело возбуждение. Мне ужасно захотелось посмотреть на него, на его обнаженное тело, коснуться его… И чем дольше я лежал и думал об этом, тем сильнее становилось это желание. Но ведь Энди спал, и он никогда не узнает о моих грязных фантазиях. Убедив себя в этом, я осторожно убрал его руку и повернулся к нему. Сначала я смотрел на его прекрасное лицо, на идеальные приоткрытые губы, которые так и хотелось накрыть своими, потом я смотрел на его шею и грудь, и мое возбуждение плавно перетекло из мысленного в физическое. Сердце забилось, жар разливался внутри, и приятно потянуло низ живота. Я потянул руку к своему члену, но Энди вдруг зашевелился, и я замер. Но он лишь перевернулся на спину, словно подсознательно чувствуя мои желания. Он раскинул руки в стороны и пошло откинул в сторону согнутую в колене ногу. Я потянул за одеяло, и он остался передо мной лишь в одних трусах, под которыми торчало его достоинство, которое доставляло мне столько удовольствия раньше. Убедившись, что Энди не проснулся, а просто перевернулся, я вернулся к своим фантазиям и обхватил свой член. Я дергал его, любуясь на Энди, но вялый орган по-прежнему не хотел возвращаться к жизни в полную силу. Но все равно я чувствовал возбуждение и останавливаться совсем не хотелось. Продолжая теребить его, я осторожно взялся за край трусов Энди и стянул их вниз. Как только я увидел его член, обрамленный треугольником черных волос, меня накрыла новая волна возбуждения, и из бестолкового куска мяса в моем кулаке вытекла сперма. Я сидел и все еще теребил его, пока она вытекала, а прелести Энди я снова облачил в его трусы. Это, конечно, был не крышесносный оргазм, как мне того хотелось, но всё равно было приятно наконец-то осознанно кончить. Потому что за все это время лишь пара ночных поллюций помогли мне слить всё, что накопилось в яйцах, и ни я, ни мое сознание никак не участвовали в этом. Лишь трусы прошлось стирать с утра, потому что мне было стыдно, если кто-то узнал бы об этом. Тем более Энди. Вытерев себя салфеткой, я лег обратно и обнял его. Когда он был без сознания, я не боялся, что он увидит, насколько я стал жалким и омерзительным, поэтому я мог проявить немного наглости. Главное, чтобы он не узнал, насколько низко я пал, что дрочил на его причиндалы, пока он спал. Я крепче прижался к нему, и вдруг мне стало страшно, от того, как он будет смеяться надо мной, если узнает. Мне стало стыдно за то, что я только что сделал, я возненавидел себя и свое тело, я был просто убогим извращенцем. Боль вдруг сдавила грудную клетку, и мне стало трудно дышать. Я попытался встать, но неожиданно руки Энди обвились вокруг моей груди, и он увлек меня обратно в постель. «Шшшшш….» - прошептал он, прижимая меня к себе. – «Всё хорошо, Джей, я рядом…». И всё отступило. Его голос и его объятия прогнали все эти жуткие мысли, словно обволакивая мой разум, и я смог спокойно вздохнуть, боль прошла, и я обнял его руки на своей груди, а через несколько минут провалился в сон. Утром я проснулся один, а Энди, судя по часам, давно уехал в школу. Я завидовал ему в некотором плане. Он мог продолжать ходить в столь ненавистное мне учреждение, мог общаться с другими людьми, и, наверное, он не упускал возможности пообжиматься с Кассандрой. Я бы не упускал на его месте. Тут-то ему явно ничего не светит. Не будет же он дрочить постоянно в тайне от меня, это бред, и ему надоест это рано или поздно. Странно, что еще не надоело. Сколько он уже так передергивает втихаря? Я снова вспомнил, как он стоял там в душе, весь такой мокрый и сексуальный… Как мне хотелось зайти к нему, обнять его, прикоснуться к нему… Но я не мог. Я был ужасен. Уродлив и недееспособен. Я был сломлен. И я снова вернулся в тот закоулок. Грудь сдавили паника и страх, а мысли наполнились отвращением и ненавистью к себе и своему телу. Лучше бы они убили меня тогда. Я пополз к кровати, задыхаясь и ненавидя себя, забрался на нее и уткнулся носом в подушку, на которой спал Энди. Я вдыхал его запах и вспоминал его улыбку, его веру в меня, и просто всего его, и меня потихоньку отпускало. Голова прояснилась, дышать стало легче, и вскоре я просто лежал, обнимая эту подушку и жалея себя. Вот так примерно проходили мои будни без Энди. Иногда я возился со стариком Хойтом в мастерской, но чаще его дела требовали покидать дом, так что я просто сидел в своей комнате, смотрел сериалы, которые притащил мне Энди, или читал что-то. Охуеть, во что превратилась моя жизнь? Мне было противно от того, каким я стал, а еще больше от того, что я утягивал Энди за собой. Как бы он не обошелся со мной в прошлом, всё это не стоило того, чтобы ломать ему жизнь. Надо было что-то придумать. Как-то восстановить себя, наступить себе на глотку и перебороть все эти страхи… Или же вернуться к тому варианту, который я пообещал Энди никогда не делать. Но всё чаще он стал казаться мне единственным выходом. Не то, чтобы я хотел умереть, вовсе нет, но и жить так я тоже не хотел.