Дерзкий Энди

Я не знал, сколько Энди продержат за решеткой, но не думаю, что больше 3х дней, ведь он был не совершеннолетний. И я был прав, вскоре я вновь увидел его в школе. Не смотря на то, что он по-прежнему ходил в окружении своей свиты, но это больше не выглядело так же пафосно, как когда я только увидел его. Теперь он был понурый с неестественно бледным лицом, в грязной мятой одежде и неуложенными немытыми волосами. Его взгляд был пустой и блеклый, а если его глаза встречались с моими, он просто отводил их, делая вид, что ему всё равно. Если я был с Мией, и где-то рядом был Энди, я обязан был обнимать и целовать ее. И как бы мне не было противно, я делал это. Хотя всем нутром ощущал, насколько Энди было неприятно видеть это. Прижав эту змиюку в очередной раз к себе, я шепнул ей на ушко: - Мия, сколько это будет продолжаться? - Пока мне не надоест, пупсик. Так что натягивай улыбку и целуй меня. «Ох, боже, за что…» - в очередной раз мысленно взмолился я, засовывая свой бедный язык в её ядовитый рот. Несколько раз мне уже приходила в голову идея рассказать всё Энди и попытаться вместе решить эту проблему, потому что, честно, я уже не мог видеть то, насколько ему было плохо. Я даже не ожидал такого, ведь он всегда был таким сильным и независимым, но теперь он был сломлен и опустошен. И это не говоря о том, насколько мне было плохо без него. Снова вернулись кошмары, и панические атаки то и дело нападали на меня в школе или на улице. И всё, что мне помогало держаться, это мысли о нем. Воспоминания о том, как нам было хорошо вместе, о его запахе, голосе, о безудержном жестком сексе, которого мне так не хватало. Я дрочил, как умалишенный, стоило только вспомнить любую из наших ночей, но дрочка не могла заменить мне ощущение нашего единения. Не могла заменить ощущение его огромного члена внутри меня, этой сладостной боли и его рваного дыхания у моего уха. Я безумно скучал по нему, и мысль о сексе с кем-то другим была мне омерзительна. Я не хотел, чтобы кто-то другой прикасался ко мне. Уж лучше я буду дрочить до самой смерти или пока член не отвалится, чем позволю кому-то другому войти в себя. И словно навлекая на себя очередной гнев господень подобными мыслями, в одну из наших встреч я услышал от Мии заявление: - Я хочу секса, Джей Дог. Я аж подавился водкой, которую без конца глушил, когда приходил к ней. - Знаешь, дорогуша, я всё выполняю, о чем ты меня просишь и соблюдаю все правила, но это уже слишком. У меня просто не встанет на тебя, потому что вот это вот я точно не могу контролировать, и обмануть свое подсознание, как я обманываю всех остальных, мне точно не удастся. - Ну ты уж постарайся. – мурлыкнула она и уселась рядом. – Можешь представить этого ублюдка на моем месте, мне всё равно. Можешь даже в зад меня трахнуть, если тебе будет так легче. Меня чуть не вырвало, когда она сказала это. - Мия… - взмолился я. – Зачем ты делаешь это? Я понимаю всю твою гребаную игру на публике, чтобы заставить Энди страдать, но это… Он все равно не узнает об этом, зачем тогда? Неужели у тебя нет ни капли самоуважения? Ты ведь омерзительна мне, и ты готова позволить мне пользоваться твоим телом? - Ты глупый, Джорел. – надменно сказала она. – Это и есть мое самоуважение. Не ты будешь пользоваться моим телом, а я твоим. Это как будто я насилую тебя, только без применения силы, на моральном уровне. Понимаешь? И если вы когда-нибудь с этим ублюдком вновь сможете сойтись, наш секс уже навсегда встанет между вами мерзким неизгладимым воспоминанием. Господи, то, что она говорила, было просто ужасно. Насколько надо было быть бессердечной, чтобы продумывать свою месть на таком уровне? И, заметьте, опять кто-то пытался изнасиловать меня. Это просто какое-то проклятье на моей шее, вот чесслово. Каждый раз всё сводилось к тому, что кто-то хотел ебать меня против моей воли. Почему? Это что, я сам навлекал всё это на себя? Грудь сдавило тревогой, как только она сказала про изнасилование, и по позвоночнику пополз липкий страх. Так начинались мои приступы паники раньше, от которых Энди избавил меня, но эта извращенная стерва снова вытащила их наружу. Я схватил бутылку водки и стал хлебать из горла, чтобы успеть притупить нарастающую паническую атаку. Тем временем рыжая потаскуха уложила меня на кровать и уселась сверху. Она сняла с себя корсет и юбку, оставшись лишь в кружевном черном белье и чулках, задрала мою футболку и стала расстегивать мои джинсы. А я усиленно думал об Энди. Я чувствовал, как она целовала меня своими противными накрашенными губами, а я представлял, будто я был с Энди. И чем больше я думал об этом, тем быстрее паника отпускала мое сознание. Она стянула с меня джинсы с трусами и стала ерзать по моему члену своей промежностью, облаченной пока что в атласные кружевные трусики, но я был прав – мое тело на это не повелось. Член не вставал и даже не собирался. - Ты меня трахнешь, Джей Дог, так или иначе, так что рекомендую уже начать помогать себе. Начинай дрочить или что тебе там нужно, чтобы поднять свой гейский хрен. Я уложил ее на спину, а сам навис сверху, обхватив свой член рукой. Я стал надрачивать его, но безрезультатно. Хоть я и пытался думать об Энди, но ситуация была настолько противна мне, что обмануть себя не получалось. Прошло минут пятнадцать моих жалких попыток, пока член уже не опух, а ей просто стало скучно. Она отпихнула меня и встала. - Ну ты и неудачник! – фыркнула она. – На сегодня всё, вали домой. Но не обольщайся, я что-нибудь придумаю. Зельев и афродизиаков для поднятия твоего стрючка даже против твоей воли у меня предостаточно. Так что чао, пупсик. Я натянул свои штаны и буквально выбежал из ее дома. Это было ужасно. Это было мерзко и унизительно и опять бесповоротно. Она накачает меня чем-нибудь и заставит сделать это с ней…. Боже… лучше бы я сдох… Мне хотелось быстрее приехать домой и помыться, смыть с себя всю эту грязь, а потом завернуться в одеяло и обнять подушку, которая всё еще пахла Энди. Но когда я вошел в свою комнату, я просто охуел. На стуле сидел Энди, и это было не самое страшное. Самое страшное в этой картине было то, что на его коленях лежал мой дневник, который он читал. Я уставился на него, не в силах что-либо сказать. Я и так был в таком раздрае, а теперь это…. У меня всё похолодело внутри, и снова отключились чувства. Мне стало наплевать на то, что он читал его. Пусть теперь будет, что будет. Я больше не мог бороться против событий, которые становились всё хуже и хуже, что бы я не делал. - Что ты здесь делаешь? – спросил я, едва удерживая себя на ногах. Глубоко вздохнув, Энди поднял глаза от тетради на меня и откинулся на спинку стула. - Знаешь, Джорел, я ни на секунду не верил в то, что ты на самом деле захотел расстаться со мной. Во-первых, потому что я не полный идиот, и, конечно же, обидно, что ты меня таковым считаешь. А во-вторых, потому что я тебя знаю настолько хорошо, что в состоянии отличить твои приступы паники от нервных припадков, который у тебя произошел в Кливленде. Хотя ты и сказал мне, что это был приступ. Но проблема в том, что я присутствовал практически при каждом твоем приступе и могу отличить их от сильного расстройства. Я сразу понял, что на твоей секретной встрече что-то произошло, а твое упертое нежелание рассказывать об этом, даже не смотря на обещание, лишь подтверждало мои догадки. А еще я знаю, когда люди трахаются на отъебись, и то, что было между нами в машине, было точно не на отъебись. Я чувствовал твое тело, Джорел, я знал, как сильно ты меня хотел, а потом последующие несколько дней мы трахались, как в последний раз. И вот внезапно ты мне заявляешь, что спал с Мией. С бабой, которой не было здесь несколько месяцев, но, оказывается, ты всё это время хотел быть с ней. Ты что, серьезно думал, что я в это поверю? - Важно не то, с кем я хочу быть, Энди. А то, что я не хочу быть с тобой. – вообще, в данной ситуации с моей стороны было абсолютно бессмысленно говорить что бы то ни было, потому что все мои мысли и чувства были и так в красках описаны в моем дневнике. Не понятно, зачем вообще я пытался открывать свой рот. - Допустим. – кивнул он. – Зачем тогда ты пришел ко мне в тюрьму? Думаешь, я не видел твою реакцию, когда я сказал, что не могу без тебя? Я промолчал. Ну а что я мог сказать? Если он видел мои сраные слезы, то что тут еще скажешь? Что ему показалось? Может, и прокатило бы, если бы не зеленая тетрадка со всеми моими мыслями, которая была у него в руках. - Так вот. – продолжил Энди каким-то странным тоном, будто всё это было предисловием к чему-то жуткому, и конец этой беседы мне точно не понравится. – После твоего визита в тюрьму я понял, что тебе так же больно, как и мне. А, значит, наше с тобой расставание было, как минимум, не твоей инициативой. Мне надо было понять, что произошло, потому что рассказывать ты явно не собирался, хотя я, конечно, не понимал, почему мы не могли решить проблему, которая априори не могла быть хуже, чем то, через что мы уже прошли с тобой. И где мне искать эти ответы? - И ты решил прийти и обыскать мою комнату? – поинтересовался я. - И твой вопрос в очередной раз подтверждает то, насколько плохо ты меня знаешь. – Энди усмехнулся, не спеша перелистывая страницы моего дневника. – Мне не нужно было обыскивать твою комнату, я и так прекрасно знал, где он лежит. И всегда знал. Я жил с тобой, Джорел! Неужели ты и правда думал, что я не знаю о том, что ты ведешь дневник и где ты его прячешь? - Ты всё это время знал?! – воскликнул я, потому что на самом деле сильно удивился. – И ты не… - Я не читал его. Во-первых, потому что в большинстве случаев я и так знал, что у тебя в голове, а во-вторых, я думал, что там ты на меня обижаешься или, наоборот, восхищаешься, ну, короче, какие-то твои личные мысли, которые мне знать не следовало. И, если бы у меня был дневник, я бы не хотел, чтобы его читали без моего ведома. Я очень ценил тебя, Джорел. Больше всех на свете. И сейчас я тебе всё это рассказываю не для того, чтобы оправдать то, что я прочел его, потому что я не жалею об этом. Ты не оставил мне выбора. Ты мог бы всё мне рассказать, но, вместо этого, ты сделал из меня дурачка. Так что считай, что мы в расчете. Я лишь молча смотрел в пол, потому что мне нечего было ему сказать, ведь он был прав. Он настолько хорошо меня знал, а я реально подумал, что он поверит в тот бред, что я ему сказал. Наверно, я был самым худшим в мире бойфрендом. И заслуживал всего того, что со мной происходило. - Все эти дни, что я смотрел на ваш с этой потаскухой маскарад, у меня было столько вариантов и теорий о том, что же с тобой произошло, что вынудило тебя так поступить с нами, но это… - он помахал моей тетрадкой в воздухе и горько усмехнулся. – Это было что-то. «Секретные материалы» отдыхают. Ты отличный писатель, Джорел, ты знаешь, это было очень увлекательно, я прям оторваться не мог. И сейчас, пожалуй, у меня есть к тебе всего один вопрос: всё, что написано здесь, это правда? Или это твои странные фантазии, которые, если честно, я смогу понять и принять. Я буквально почувствовал всем своим нутром, как бы ему хотелось, чтобы всё написанное там оказалось лишь моим больным воображением. Ну а я что? Я оказался между молотом и наковальней. Если скажу, что выдумка, то совру и еще сильнее закопаю себя, а он будет считать меня больным на всю голову. А если скажу, что правда… То эффект, в принципе, будет тот же. А я так устал врать… - Это правда. – сказал я. - Проклятье. – он швырнул тетрадку на кровать и устало потёр глаза. – Просто не могу поверить, что всё это время я был для тебя лишь какой-то вынужденной заменой какого-то сопляка… Какого-то «ангелочка»… Или как ты там его называешь? - Энди… - умоляюще начал я, ведь всё было совсем не так. - Лучше заткнись. – оборвал он меня и встал со стула. – Ты хоть представляешь, какого это – быть худшей версией самого себя и знать, что всё это время любимый человек был с тобой и жалел о каждой минуте, проведенной вместе? И постоянно думал о другом? – честно, я не представлял, какого ему осознавать это, и я понятия не имел, как я мог бы это исправить. – Рядом с тобой мне хотелось быть лучше, но, оказывается, что бы я ни делал, я всё равно всегда был бы лишь вторым! А может и третьим, и четвертым, и пятым, если бы тебя закинуло еще в какие-то реальности! Это был уже бред, серьезно. Я понимал, что он обижен, но он ведь читал дневник! Он знал, как я на самом деле относился к нему! - Энди, не говори глупости. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя, если уж ты прочитал всё это. - Заткнись! – рявкнул он и ударил кулаком в дверь рядом с моим лицом. – Не смей говорить мне этого! Не смей мне больше врать! Я тебя ненавижу! Я знаю, что ты только и думаешь о своём «ангелочке», вот и вали к нему! Он больно схватил меня за горло и прижал к двери, не постеснявшись ударить об нее, а другой рукой сжал мою ладошку и грубо просунул пальцы между моими, сжав их в замок. А затем поцеловал. Хотел бы я сказать, что это было приятно, но он старался сделать это максимально болезненным, хотя всё равно его губы и язык были такими мягкими… Потом Бирсак резко оттолкнул меня в комнату, а сам открыл дверь и прошипел: - Считай, что это мой тебе подарок, и не вздумай возвращаться обратно! Я не понял, что сейчас произошло, о каком подарке шла речь, и что он вообще сделал. Это что, был поцелуй на прощание? Только он хлопнул дверью, как тут же вернулся обратно: - Ах, да, я не дочитал. Он прошел внутрь, чтобы взять мой дневник, и в ту секунду я понял, что он прочел не всё, и вероятно, не знал об угрозах Мии. Я встал у него на пути, чтобы помешать: - Нет, тебе хватит… Но он размахнулся и со всей силы ударил меня в челюсть. Я даже не пытался устоять на ногах, потому что это было бестолку – его удар был настолько мощный, что я тут же отлетел и рухнул на пол. - Я сам решу, когда мне хватит! – рявкнул он, схватил тетрадь и вылетел прочь. Я лежал на полу и… Да если честно, я уже не знал, что именно я чувствовал. Мне казалось, что всё самое худшее, что могло произойти, произошло. Я вспомнил, как я хотел покончить с собой, и как Энди расстроился из-за этого. Жаль, мне не удалось, тогда всего бы этого говна можно было бы избежать. Хотя… он бы все равно нашел мой дневник, и было бы еще хуже, потому что я бы уже не смог ничего ему объяснить. Ну и ладно. Зато мне не пришлось бы проходить через всё это. Видеть его глаза, полные разочарования, ненависти и обиды, и сожаления о том, что он не послал меня куда подальше с самого начала, как он и хотел. Так было больно от этого… Интересно, он бы простил меня, если бы я сдох сейчас? Какие-то дурацкие мысли начали лезть в голову, еще и челюсть раскалывалась. С трудом я встал и поплелся в ванную. Всё, больше я ничего не буду делать, пусть всё будет, как будет. Я устал. Устал бороться и пытаться что-то исправить, устал надеяться и верить в лучшее. Буду просто плавать как какашка в прорубе, а вокруг всё будет становиться всё хуже и хуже, и мне не обязательно больше прилагать к этому усилия. И уж тем более пытаться исправить это. Я мог лишь думать о том, как Энди сейчас плохо, и как он обижен на меня. Хотелось бы прижаться к нему и рассказать, как сильно я его любил, и как мне невыносима мысль, что ему больно. Но я лежал в своей одинокой кровати, которая до сих пор пахла им, и мог лишь пускать слюни в подушку, надеясь, что завтра я просто не проснусь.