Маска

Знали ли вы когда-нибудь, что же такое боль. Жгучая, опаляющая горло и заставляющая испускать немой крик не в силах даже выговорить нормально слово. Боль, которая съедает тебя изнутри оставляя лишь горстку никчёмного пепла так похожего на человека, но уже пустого внутри. Сердце сжимается с каждым разам, напоминая, что это было неизбежно, но всё болит и изнывает от жажды разрыдаться сейчас на ровном месте, пытаясь слезами заглушить рвущийся на волю дикий вопль, который из-за сгустка эмоций превращается в приглушённый стон перемешанный со всхлипом. Нагиса не любил плакать, не любил всю эту влагу на щеках и сочувственные взгляды, направленные в его сторону, ещё с тех самых пор, когда умерла его бабушка. Он перестал плакать, пытаясь заглушить обиду и другие эмоции тишиной или сном. Когда его что-то тревожило то парень спал, спал по несколько часов на дню, и ему было глубоко плевать, что голова с каждым разом становилась чугунной, а спать хотелось всё меньше, было плевать, на то что мир начинал ходить ходуном, иногда, теряя свои краски. Ему. Было. Плевать. Однако в этот раз, стоя над могилой отца, одетый в чёрный смокинг он не смог сдержаться, не смог просто развернуться и уйти, дабы побыть один, не смог остановить рвущиеся наружу эмоции, и заплакал. Слёзы стекали по бледным щекам, оставляя после себя мокрые и некрасивые дорожки, однако парень не мог их остановить, не мог заставить себя даже поднять руку и стереть их рукавом, не смог, потому что впервые за много лет плакал сам того не осознавая, впервые смотря на то, как в земную гробницу ложат его родного отца плакал, как маленький ребёнок. Люди бросали сочувственные взгляды на молодую вдову и её сына, подходили, говорили, что всё будет хорошо, пытаясь успокоить, некоторые даже шутили, но должного эффекта на этих двоих это не возымело. Нагиса думал об отце все похороны и последующие дни после них, он помнил его весёлую улыбку, тёплую ладонь на голове и вечно горящие глаза, помнил, как тот говорил, что они встретятся вновь, но Нагиса не успел, его не было рядом, когда это произошло, а мысли явно витали вокруг другого человека, который, казалось бы, всегда поймёт и поддержит, но при этом оттолкнёт и убьёт. Было плохо. Плохо, тоскливо, скорбно. Былые стены, которые пестрили различными красками, сейчас были почти что бесцветными, а потому и такими чужими, ненужными… забытыми. Школа перестала существовать, всё перестало существовать, казалось, если он увидеть кого-то кого знал, кто понимал, что парень вновь позорно расплачется, как тогда возле могилы. В памяти навсегда останутся воспоминания об отце, и навеки запечатлеться выжженная в мозгу надпись: »…Любимому отцу, брату, сыну и мужу…» Часы тянулись медленно, словно только что вытащенная из бочки мёда ложка, пролежавшая там, как минимум неделю. Счёт дней остановился на каком-то понедельнике, а возможно это был вторник, точно вспомнить было нельзя. Мысли были где-то там далеко, там, где не было ни времени, ни чувств. Смотря в упор в приготовленную на скорую руку кашу, в своей тарелке, Нагиса думал о том, что сейчас за последние две недели наконец пойдёт в школу, увидит друзей, Карму. И это немного утешало, но в то же время, смотреть в их лица было не очень приятно, в них будет то же сожаление, что и у других людей, которые его видели и знали. Тяжело вздохнув парень отодвинул от себя тарелку и посмотрел на входную дверь, пытаясь понять, а вообще стоит ли идти куда-либо? но всё же собравшись с мыслями Нагиса поднялся и пошёл к остановке. Было необычно холодно, хотя, казалось бы, уже во всю пара. Автобус не появлялся на горизонте довольно длительное время, и все, кто ждал его, уже порядком замёрзли, от того и были злыми, как черти. Когда же он наконец появился, парень получил уведомление от старосты, где тот в подробностях объяснял, что завтра весь класс отправляется в парк развлечений, как решил классный руководитель. Хмыкнув своим мыслям, он отключил уведомления и поехал к школе, ничего не хотелось. *** Карма с трудом проснулся и понял, что опоздал на автобус. Голова раскалывалась, всё вокруг расплывалось, вчера Акабане не удержался и напился что есть сил, а потом долго разговаривал с отцом, и в итоге поругался, и если в трезвом состоянии он бы никогда так не сделал бы, то вот когда мозги отключились, а всё другое работает (особенно язык), то тут уж извините, не его вина. Телефон трезвонил с самого утра, но поднимать его никто не собирался, Карма всё думал от том, почему вообще напился и накинулся на родителей. Однако впервые в жизни он озвучил всё то, что думал, хоть половины он и не помнил, наверно это было к лучшему. Наклонившись над раковиной, парень посмотрел в зеркало и облизнул пересохшие губы. Ворох мыслей кружился в голове делая, итак не малую боль, невыносимой, зачесав спадающую чёлку назад, Карма вышел из ванной и направился к кухне, чтобы наконец выпить воды. День обещал быть морозным и довольно болезненным, выпив стакан воды, парень пошёл обратно в комнату завалился на кровать и продолжил спать, наплевав на школу, отца, телефон и вообще на всё что его окружало. *** Шиото так и не приехал в школу, сначала уснул, а затем просто не стал выходить из машины на нужной остановке. Он начнёт с завтрашнего дня, не сегодня, не сейчас. Проехав час на автобусе, парень всё же вышел на самой дальней остановке от его дома и направился туда пешком. Было холодно, ветер хлестал по лицу, и парень всё больше и больше укутывался в шарф, но не желал ни куда заходить или снова сесть в автобус, хотя прошёл уже три остановки мимо проходили люди, а солнышко немного сглаживало впечатления о погоде. Люди куда-то шли, торопились или же наоборот, неторопливо прогуливались. Много парочек, много одиноких, но всем не было никакого дела до других, что испытывает человек в данный момент, ему больно или он просто счастлив, да иногда это видно, но разве на это обращают внимание? Нет. Шиото шёл по улице, заглядывал в чужие лица и понимал, мы такие ничтожные, такие нелепые, но такие прекрасные, каждый по-своему. Поджав губы, парень ускорил шаг, но домой пришёл всё же только вечером, когда улицы начали постепенно пустовать. Зайдя в свой дом, его встретила улыбающаяся мать, которая ласково посмотрев на сына сказала: «Добро пожаловать», — потрепала Нагису по голове и пошла в кухню. Внезапно вспомнился дождливый день и то, как, то же действие сделала тёплая рука другого человека, стало так не хватать этого, хотелось увидится и снова поговорить, при этом поругавшись. Стало грустно и как-то тоскливо, всё же, так просто любовь не забывается, и от этого ещё больнее, это так больно, что иногда становится неуютно просто сидеть и молчать, молчать о том, что у тебя на сердце. Пройдя к своей комнате, Шиото снял с себя рубашку и выкинул её подальше, сползая по двери вниз, синеволосый всё думал, думал, думал об одном, и никак не мог перестать. Всё же это было тяжело. *** На следующий день оба парня пришли в школу, но были они честно сказать, не в очень хорошей форме. Один весь помятый с синяками под глазами, другой с красными глазами и кислой миной. Все в классе были немного огорчены таким видом своих одноклассников, но вслух ничего не сказали. Высокая девушка, вошедшая в класс, начала говорить, о том какие правила безопасности нужно соблюдать, и что нельзя так просто куда-то уходить, сначала подойти к ней и сообщить об этом. Когда инструктаж был закончен, все в классе собрали свои вещи и направились за учителем. Парк был огромный, множество различных аттракционов, крики довольных и слегка напуганных людей. Всё это непременно впечатляло, но ещё немного поднимало настроение. Все поделились по четыре человека, и так получилось, что Нагиса был с Каяно, Рио и разумеется Кармой. Первое куда пошла группа это был кинотеатр, и конечно же, туда хотели только девочки, а парни старались не смотреть друг на друга, и вообще всячески избегать. Там показывали какой-то боевик, он оказался скучным, однако девушки вышли невероятно воодушевлёнными и сказали, что после такого им ничего не страшно испытать, и потянули остальных в туннель страха. Однако, стоило им зайти туда, как женская часть группы быстро смылась в неизвестном направлении. И парням пришлось их искать. Сначала Карма просто ходил по тёмным коридорам, при этом поглядывая на в воду опущенного друга. Тут Акабане почувствовал, как по его руке что-то прошлось. Резко отдёрнув часть тела красноволосый отошёл от места, на котором стоял, и заметил, что сбросил со своей руки огромного мохнатого паука. Громкий крик прервал все размышления Нагисы и тот поднял голову, чтобы посмотреть, что случилось. Но, как только он это сделал, на него с силой налетели и прижали к полу. На лице появился лёгкий румянец, но из-за соответственного освещения, этого было не видно, хоть и стало слегка неловко. Акабане крепко обнимал Шиоту, и громко кричал о том, что это всё его карма за всю жизнь, как убийцы пауков, он наказан свыше. Было непонятно о чём он вообще говорит, пока по ноге не прошлось что-то скользкое. Задранные вверх штаны и оголённая по этой причине кожа, вопили о том, что, что-то СКОЛЬЗКОЕ прошлось по его ноге! Резко столкнув с себя Карму, Нагиса потряс ногой и отполз подальше, туда, где уже сидел его друг. Когда, они заметили стайку пауков за своей спиной, то оба враз заорали и поднявшись побежали подальше из этой комнаты. Так парни блуждали по разным тоннелям в поисках выхода, никто из них почти не боялся различных декораций, их только однажды напугал жуткий клоун с бензопилой, который гонялся за ними несколько минут, при этом размахивая своим оружием. Крику тогда было много, а когда оба умудрились упасть в небольшой пруд и промокнуть, то тогда им уже стало не до смеха. И вот они, мокрые, напуганные, да ещё и злые вошли в какое-то светлое помещение, больше похожее на описание пирамиды внутри, только со встроенным солнцем. Там их ждал человек, который был одет в костюм мумии, да и с таким же лицом. Громко вздохнув парни уже готовились к очередной погоне, но вместо этого работник весело проговорил. — Этот квест пройдут только те, кто по-настоящему хочет выбраться отсюда! Закройте глаза своему партнёру и пройдите по тропе вместе, если вы оступитесь, то вам придётся пройти весь туннель заново! — услышав данное заявление, друзья вздрогнули и умоляюще посмотрели на мумию, но тот был непреклонен. Карме протянули платок, и он закрыл себе глаза. Когда холодные пальцы коснулись ладони Нагисы, тот слегка сжал губы и, посмотрев на тропу, повёл «друга» к выходу. Держаться за руку было чертовски приятно, из-за чего Шиото случайно отвлёкся, Акабане споткнулся о камень и упал на своего партнёра. Загудела сирена, а мумия огласила их проигрыш. — Ты чё творишь Шиото?! — заорал Карма при этом громко ударил по земле. — К выходу тебя вёл! — в ответ закричал синеволосый. — Нахрена! — А чё не надо было?! *** Три часика спустя. И вот холодные, голодные и злые парни стояли на выходе из туннеля с лицами великомучеников. На улице уже был вечер, а парк закрывался, это и послужило причиной их выхода из аттракциона. Этот день запомнится им навсегда. Парни шли по парку, который был недалеко, и говорили на разные темы наконец расслабившись. — Почему ты никогда не завязывал глаза мне, сам нас и вывел бы, — надувшись на очередную шутку от Акабане. — Ну, тебе я доверяю больше чем себе, так что неважно сколько бы раз мы не спотыкались, я бы всё равно надевал повязку на себя. Сказав это, парень просто прошёл дальше, а вот Шиото остановился и посмотрел на удаляющуюся фигуру друга, лёгкая улыбка тронула его лицо.