Маска

— Слушай, я конечно рада за вас, и тому подобное, но прошу, не сейчас, — тихо с неким раздражением произнесла Рио, оглядываясь на дверь. — Сейчас нам нужно придумать, как вызволить тебя отсюда. У меня идей нет. Нагиса нахмурился и закусил нижнюю губу, как частенько делал, в последнее время. Иноуэ как-то упомянула, что, когда он так делает, кажется, что сейчас прокусит губу. Почему-то, когда Шиото думал над планом побега, ему в голову пришла его мама, с слегка странным характером, но с отменными советами, к которым он не любил присушиваться. И Нагиса резко осознал! Ему наконец пришло в голову одно замечательное деяние. Только это и был абсурд, но ничего страшного уже точно не произойдёт, надеюсь. — Можно отвлечь всю охрану к чему-нибудь другому, например, приманкой или каким-то происшествием, как вам? — озвучил свой замысле голубоволосый и улыбнулся, поглядывая на блондинку, и её друга. — Хм, неприятно это осознавать, но ты даже немного прав, ну то есть серьёзно, и как я же этого не додумалась, хотя хорошо знаю, какие здесь устои. И кажется знаю, чем можно их отвлечь. На лице девушки появилась хищная улыбка. *** Две девушки вышли из здания, у одной из них, на лице была ужасно грустная улыбка, которая быстро переросла в хищный оскал, а потом блондинка повернулась к поместью, и расхохоталась, да уж, со стороны это даже выглядит словно она сошла сума, причем во всех смыслах. Другая же была немного нервной, но тоже обернулась, при этом посматривая на второй этаж, где уже во всю появился дым. Вскоре в здании начался настоящий переполох, вся охрана вбежала внутрь за своими господинами, но Кармы они не нашли, служанки выбегали из горящего здания при этом крича, что-то о том, что в нём остались ещё кто-то, особенно было слышно пухленькую женщину, работающую там поваром, она только на прошлой неделе купила новую сковородку, а теперь та осталась гореть в поместье. Огромный сгусток серого дыба поднимался к небесам, а господина Кармы никто найти так и не мог, что делать, не знал никто. Пока из горящего дома не вытащили парня, все, как будто перестали дышать, кроме родителей, те, скорее смотрели друг на друга, пытаясь найти невидимые раны. Карма кашлял, а лицо было всё в саже, ему катастрофически не хватало воздуха, и он пытался как можно глубоко вздохнуть, но тут же начинал кашлять. В голове сразу появился размытый образ, парень сжал руки в кулак и схватился за голову, которая усиленно начала болеть. Отовсюду раздавались различные звуки, особенно громкой была серена, только что прибывшей пожарной машины, люди метались туда-сюда, пытаясь найти пострадавших и помочь, кто-то тихо переговаривался в дали, а кто-то громко кричал и плакал, то ли от боли, то ли от страха. Карма сидел в машине, на нём было лёгкое телесного цвета одеяло, которое накинули на него слуги, когда врачи восстановили его дыхание и успокоили. Голова всё ещё мелко гудела, но красноволосый уже просто не обращал на это внимание, сейчас он думал о дальнейшей стадии плана, который, пока что, шёл как надо. Раф Акабане и его жена сидели в другой машине, и тоже раздумывали над дальнейшими действиями, глава семейства понимал, что это всё проделки его сына, ибо возгорание началось именно на втором этаже, где обычно, даже слуги очень осторожны, а тут целый пожар. Серые клубки дыма, всё ещё струились из дома, а небо как будто втягивало его и становилось всё мрачнее и мрачнее. Запах горелого пропитался в одежду от чего мужчина поморщился. — Что ж, раз дома ему не сидится, пусть женится, всё же, это надо было сделать раньше, — тихо прошептал Раф и повернулся к горящему дому, около которого, скопилось множество людей, а затем легко улыбнулся, смотря на пожарных. *** Утро началось слишком рано, Нагиса не мог уснуть всю ночь, и только под утро не выдержал, но спустя уже час прозвенел будильник, от чего хотелось просто выбросить его куда-нибудь в окно. На улице светило приветливое солнце, которое сейчас, казалось слишком ярким, и даже тошнотворным, от чего парень рефлекторно сморщил нос и состроил довольно смешную рожицу. Внизу, с кухни, уже раздавалась лёгкая мелодия, которую так любила мать, от чего улыбка сама полезла на лицо, но настроение лучше не становилось, лишь немного, совсем чуть-чуть. Когда парень спустился вниз, то заметил, что Иноуэ стояла у плиты и напевала выдуманную песенку и улыбалась чему-то своему, ну хоть у кого-то настроение хорошее. Голубоволосый решил не медлить и зашёл прямо в кухню, тем самым привлекая внимание. Мелодия стала тише, когда женщина убавила звук, то положила перед сыном тарелку с рисом, на столе уже была расположена рыба, яйца лежали недалеко от неё, мясо-суп, так же положенный на стол доброй матерю, ещё дымился и распространял свой аромат на всю кухню. Улыбнувшись ей в ответ Нагиса тал медленно кушать, сказать, что кусок в горло не лез, ничего не сказать, это было невыносимо так хотелось просто отодвинуть тарелку от себя, встать и уйти, но он не мог, отец всегда говорил, о том, как важен завтрак, так что сейчас парень просто силком пихал в себя еду. Это не могло остаться незамеченным, и хоть Нагиса и улыбался, женщина поняла. Что, что-то не так, и поэтому положив ладонь на руку сына, она улыбнулась и произнесла: — Не заставляй себя, когда человеку плохо, он просто не может есть, а я вижу, что тебя что-то тревожит, не отрицай, — нежно погладив большим пальцем ладонь парня, она отпустила взгляд на стол. — Ты не говоришь об этом потому что не хочешь, и я не буду настаивать, но я всегда буду готова выслушать тебя. Шиото прикусил нижнюю губу, но взгляда от матери не отвёл, ему хотелось рассказать, хотелось прижаться к родной груди и тихо не спеша всё рассказать, про любовь, про боль, про всё. По подбородку потекла тонкая струйка крови, когда женщина заметила это, то поспешила убрать её, однако, как только ладонь, лежащая на руке голубоволосого исчезла, он вздрогнул и недоумённо посмотрел на Шиото старшую. — Мам, если бы ты полюбила человека, но он отказал тебе, а затем предложил быть друзьями, как бы ты поступила? — осторожно спросил Нагиса и облизал искусанные губы. Иноуэ улыбнулась и сев на место, посмотрел на сына изучающе, как будто хотела, что-то сказать, но затем глубоко вздохнула и проговорила: — Приняла бы предложение. Знаешь мы с твоим папой так и познакомились, он признался, я отшила, но я хотела подружиться с ним, а после всё это переросло в нечто большее. Помнится мне, я тогда сбежала, а он побежал за мной поймал, обнял, и сказал, что не отпустит, до тех пор, пока его тело не ослабнет, а сам он не превратится в дряхлого старика. Тогда он сражался за меня, так что, если тебе и правда дорога твоя неизвестная, хватайся за неё и никогда не отпускай, ты ведь Шиото. Нагиса лишь улыбнулся и продолжил есть, размышляя о словах матери, всё же, он был не готов отдать «ту неизвестную». *** Акабане был в ярости, мало того, что сейчас его заставили подписать контракт, о том, что он сможет посещать школу только под присмотром охраны, так ещё и неожиданная новость. Недавно в журнале «Пурпур», вышла статья о том, что горел дом известий семьи Акабане, а на следующей странице находилось интервью Рафа Акабане. Мужчина говорил, что семья не сильно пострадала, и это самое важное, мило улыбался, а в конце, как бы невзначай, назначил дату свадьбы сына. Хотелось разгромить комнату, которую ему выделили в главном поместье семьи (их было два, одно матери, другое отца). Зачесав чёлку назад, парень раздражённо вздохнул, ему явно не хватало сейчас его былой выдержки. В голову пришёл образ милого паренька в девичьем платье, на лицо поползла улыбка, которую сдержать было практически невозможно. От неё слуга, пришедший пару минут назад, вздрогнул и сжался, пытаясь превратится в куст. — Господин велел зайти к нему, обсудить детали свадьбы, — тихо прошептал тот, а затем ему пришлось уворачиваться от летящей в него вазы. — Какая к чёрту свадьба!