***
Сехун резко крутанул баранку, и машину под визг шин по асфальту слегка занесло. Парень виртуозно вырулил на повороте и выровнял ход. Бэкхён сидел на заднем сиденье порше, тщетно пытаясь взломать запасные модули памяти камер наблюдения банка. С каждой неудавшейся попыткой, с каждым кодом, который не обошёл защиту, он раздражался ещё сильнее. Пальцы Бёна снова громко застучали по клавиатуре ноутбука, но на экране в очередной раз высветилось:ОТСУТСТВИЕ ДАННЫХ
Бэкхён выругался и откинулся на кожаную спинку сидения. В этот момент авто опять занесло, и ноутбук чуть не соскользнул с его коленей. — В чём дело? Ты можешь вести аккуратнее? — недовольно проворчал Бён. — Дорога скользкая, — последовал ответ. — И в проулках вести неудобно. — Раньше тебе это не мешало. — Извини, хён. «Неужели он действительно беспокоится за этих людей?» — подумал Бэк и отвернулся к окну. Наверно, потому что Бэкхён сам избавлялся от бесполезных членов группы, не сообщая об этом остальным. Они просто исчезали. Только ходили слухи, какими изощрёнными методами глава Obsession «вычищал мусор». Под стать не самому хорошему настроению испортилась и погода. Неожиданно начавшийся дождь забарабанил по лобовому стеклу, по тёмному небу расползлись свинцовые тучи, будто насмехаясь над запланированной операцией и уже предвкушая поражение. Всё могло обернуться крахом, более того, всё шло именно к этому. Сначала люди, не умеющие простые приказы выполнять, потом — совершенно не нужный дождь. Только этого Бэкхёну не хватало для полного счастья. У него в голове никак не укладывалась мысль: каким образом, как и, что важнее, кто смог взломать систему, а ещё перестроить защиту, которая теперь, как заведённая, выдавала только чёртово отсутствие данных?! Оно даже не прописывалось в коде! Как можно обойти шкаф, если он невидимый?.. И как быть теперь? Если хотя бы одну камеру не получится отключить, что, старпёровским методом натягивать на неё чёрный носок и обматывать изолентой? Или вообще отменить операцию? Нет, Бэкхён не сдаст назад из-за такой ерунды. И покруче ситуации случались. Принципиально он будет добиваться своего. Тем более, они давно уже намеревались ударить по государственному банку, ведь там не только деньги. — Слушай, Бён. Бэкхён удивлённо поднял голову и в зеркале перед водительским сидением встретился взглядом с Сехуном. — Зачем тебе нужен этот банк? Просто, столько усилий прилагать, и не факт, что трофей будет достойным. Есть же столько крупных частных банков… — Господин О. Сехун напрягся, ибо, когда босс переходил на официальный язык, это значило, что тема неприятная и разговор скоро затухнет. Бэк повторил, немного растягивая слова, чтобы добиться нужного эффекта: — Господин О, как чувствует себя государство, когда исчезают его деньги и сбережения? Оно несёт убытки, в каком бы то ни было размере. И что правительство будет делать? Повышать налоги, снижать зарплату служащим или что? Обычно так. Но они также знают, что люди, и без этого задавленные, начнут бунтовать. Опять убытки. Поэтому всё будут замалчивать, только воровать станут намного меньше, чтобы покрыть расходы. И с каждым разом всё меньше и меньше. Может быть, когда-нибудь они вообще прекратят это делать и обратят внимание на обычных работяг. Поймут, чем живёт обычный народ. Возможно… Бэк замолчал. Сехун выдержал паузу, а потом уточнил: — Думаешь, правительство пойдёт на это? Не пожалеешь? — Эта страна не помогла мне и моей семье, тогда почему я должен жалеть её? — резко обрубил Бён, показывая, что разговор окончен. Сехун задумался. Впрочем, его задача только вести машину и следить за дорогой, не отвлекаясь. И не задумываться о планах главы. А Бэкхён неожиданно для себя углубился в воспоминания. ≪Государство всегда на стороне своих граждан≫, — говорили они. Смотрели прямо в глаза отчаявшегося Бёна-старшего, наигранно улыбались Бэкхёну, продолжая отказывать. ≪Мы обязательно поможем вам. Это ведь наша работа — людям помогать≫, — говорили они. Бумаги подписывали, обнадёживали семью, но Бэкхён каждый раз видел, как взбешённый отец возвращается ни с чем. Мальчишка тогда ещё крепче обнимал сестру, просил убежать и закрыться в комнате. Не хотелось, чтобы она видела такого отца. А утром Бэк замазывал синяки и пытался скрыть их от окружающих. Столько мучений и надежд, но юрфирмы не делали ровным счётом ничего, лишь кормили пустыми обещаниями, заставляя верить, а после втыкали в спину десятки ножей. Казалось, что на части рвало. И каждая пылала ненавистью, жаждой справедливости, которой добиться было невероятно сложно, особенно если ты несовершеннолетний мальчишка с вздёрнутым носом и жмущейся к тебе младшей сестрёнкой. Бэк слишком хорошо помнил своё прошлое. Оно никак не хотело его отпускать. Железными тисками сжимало горло, сыпало тонны соли на сквозные раны, всегда напоминало о себе мелкими деталями, рождающими ураган чувств внутри. Но показывать их — значит по доброй воле на амбразуру прыгать. Порше остановился на заднем дворе банка. Сехун вышел из машины, но мотор не заглушил. Хотя он всё же надеялся, что операция не состоится, да и предосторожность всегда важна. Пока Бэк оставался в машине, он, накинув капюшон, отправился проверить ситуацию, а именно, встретиться с информаторами. Ливень мешал разглядеть что-либо дальше кончика носа, поэтому приходилось щурится и подключать все остальные органы чувств. Особенно от этого страдало обоняние, почему-то умоляя О забить на всё длинный болт и сбежать обратно, в машину. Пусть Бэкхён на него косо посмотрит и потом остатки совести будут острыми коготками царапать душу. Пусть. Всё, что угодно, кроме противного запаха. Сехун кашляет, скривившись, и слышит полу-ласковое ≪тик-так, тик-так≫ в правом ухе. Ох уж этот Бён… Парень прячет руки в карманы, жалея, что нос спрятать не способен, но идти продолжает. Вот уже сквозь пелену ливня проглядывает фигура одного из информаторов. Хун ускоряет шаг, рассекая стелющийся по низу туман длинными ногами. Какое счастье, что в одиночестве стоять не придётся. Его уже ждут. Вот только, когда силуэт разглядеть удаётся получше, радость пропадает. Плану медленно, но верно приходит конец, Сехун это хорошо понимает. Потому что встречают его не люди, готовые делиться сведениями, а остывающие трупы. Один с пробитым черепом, откуда струйкой вытекала кровь, второй с распоротым животом и третий… Его Сехун видел издалека. Привязанный к воткнутой в землю железяке и потому сохраняющий вертикальное положение, даже несмотря на то, что жизнь давно покинула его тело. Или недавно. Сехуну очень не хотелось знать подробности, потому что такое извращение даже видеть было неприятно. Огнестрел — привычно. Выстрелил и забыл. А вот тут кто-то конкретно запарился. Парень его старания оценить в должной мере не может. Он растерян и, чего греха таить, напуган. Как Бэкхён будет разруливать вот это всё, Сех не знает. Но решает малодушно свалить всё решение на уже опытные плечи, указательным пальцем постучав по маленькому аппарату и проверяя его водостойкость. — Хён, — начал он немного быстрее обычного, — у нас проблемы. — Насколько? — тут же отозвался Бэкхён в наушнике. — Ну, они оба мертвы. И тут ещё один труп… — Что? — И он не наш. Вдруг совсем рядом завизжали шины авто. Сехун обернулся и в свете полыхнувшей молнии начавшейся грозы увидел задний бампер чёрного хёндэ, скрывающегося за углом. Свет от погодного явления пропал так же быстро, как и появился, погрузив задний двор во тьму. Громко о себе дал знать гром, пока до парня доходило, почему он не смог запомнить ничего из отличительных знаков странной машины. Потому что не было ничего. Даже номера, и те отсутствовали.***
— Чанёль, я не могу вот так сорваться! Кай сидел в своём кабинете и делал записи. Он часто этим занимался по вечерам. Но что именно это было, Чанёль даже не догадывался — тот никогда его не подпускал к своей личной библиотеке, впрочем, состоявшей в основном из архивов самого Кима. Хотя Чанёль особо и не интересовался этим, всё же иногда было неуютно находиться в комнате с человеком, который более двух часов подряд молча пишет, потом наконец захлопывает папку и говорит: «Не знаю, зачем я это делаю, но, может, мои записи и будут кому-нибудь полезны.» Дневники ли это были, либо обычные книги учёта, чёрт их поберёт. Вот и сейчас Пак застал его за привычным вечерним занятием. Большинство людей лагеря Dispassion отсутствовали в главном центре, поэтому во всём корпусе было тихо, будто на кладбище. Да, пожалуй, мрачным помещениям подходило такое сравнение. Как бы сильно глава не хотел внести жизнь, тишина царила здесь практически всегда. Чанёль без стука, как он обычно и входил, хоть Кай не одобрял подобного, открыл дверь, заявив: — У меня есть предложение. Мы можем сорвать большой куш. Таким прямолинейным он оказывался всегда, когда дело касалось «работы». Кай в недоумении не спускал с него глаз, ожидая объяснений. — Координаты, время, коды доступа — всё есть, нужно лишь несколько человек. Это госбанк, самое простое. Проблем возникнуть не должно. — Не должно? — Чонин иронично приподнял бровь. — Милый мой Чанёль… Ёля передёрнуло: он терпеть не мог подобное обращение, и Кай знал об этом, но что поделать. Как говорится, против босса не попрёшь. — Милый мой, — снова повторил Ким, — даже если у тебя есть вся эта информация, её недостаточно для операции. Тем более все люди сейчас заняты, а обычная подготовка у нас занимает не менее двух дней. И… несколько человек… это сколько? Пак поджал губы и ответил: — Два-три, не более. И водитель. Один уже отправлен на осмотр места. Кай, поражаясь самостоятельности Пака, открыто засмеялся: — Чанёль, ты слышишь себя? Это по крайней мере смешно. Я уже не говорю насколько глупо, — он мгновенно переключился и добавил серьёзно. — Я не буду рисковать, хотя и всецело доверяю тебе. Всё, разговор завершён. Он крутанулся на кресле, поставил массивную папку с записями на одну из полок и вдруг спросил: — Скажи, ведь дело не только в добыче? Что-то ещё тебя волнует. Что, а? Чанёль провёл по обесцвеченным волосам рукой и тяжело выдохнул. Понимая, что сейчас тронет больное место главы Dispassion, он помедлил и, уставившись в спину Кая, произнёс: — Obsession. Это их операция. Чонин мгновенно развернулся. Его взгляд, совершенно не скрывающий раздражение, встретился с невозмутимым взглядом Пака. Последний видел проблески чего-то не совсем понятного в глубине чужих глаз. Видел, как длинные пальцы чуть подрагивают, а после замирают. Кай высчитывает проценты на успех и принимает решение. — Готовь машину, через десять минут у заднего выхода. По пути доложишь обстановку. Но Чанёль и без объяснений понял, что операция состоится, поэтому ответом Каю стал звук захлопывающейся двери.***
Дождь всё также продолжал заливать улицы и, казалось, конца ему не будет. Бэкхён поёжился, когда капли воды попали за шиворот, неприятная струйка прокатилась до лопаток, и теперь футболка липла к голой спине. Бён и так был взбешён, а ещё это. И дёрнуло же его надеть куртку без капюшона! Отправив Сехуна обзванивать остальную (ещё живую) часть команды, Бэк решил тщательнее осмотреть трупы. Не могло это быть простым совпадением: ни эти убийства, ни неработающие камеры, ни срыв операции. Но особенного он не приметил, отчасти из-за дождя и темноты — похоже, молния всё-таки попала в одну из подстанций, и свет вырубило во всём квартале, теперь ни одного фонаря. Тела ещё были тёплыми, но люди уже умерли, поэтому звать службу спасения не было смысла. Да Бэк этого и не сделал — в Obsession всегда водились врачи, задолжавшие ему, поэтому в таких ситуациях он знал, на кого можно положиться. Промокшая насквозь одежда облепила тела почивших, а дождевая вода тёмными потоками уносила кровь. Хоть Бэк и говорил, что «избавляется от мусора», всё же жалел этих ещё молодых ребят, по воле судьбы свернувших не на ту тропу. Он сам когда-то был таким, пусть и меньше действовал, а больше наблюдал. Или же ему достался хороший «наставник» в этом деле?.. Склонный к размышлениям и самоанализу Бён частенько вспоминал те времена. Но не сожалел о своих поступках. В ухе голос Сехуна монотонно оповещал команду об отмене операции, что немного успокоило Бэкхёна. Глава Obsession теперь должен качественно замести следы. Сначала забрал всю технику с трупов — им она уже не понадобится. Затем достал из захваченного рюкзака с оружием нож, обтёр его о подол мокрой футболки и вложил в руку одного из парней, второму ещё раз прострелил уже продырявленный череп, бросив пистолет рядом. Потом отвязал неизвестного парня от шеста; ему перерезали горло, так что Бэк даже не заморачивался с ним. Только подтащил его ближе к остальным. Пару раз заехал каждому по лицу и, тяжело вздохнув, хрустнул пальцами. Вечно потом болят кисти! Правда, ему не давал покоя два нюанса: кто вообще этот парень и откуда он здесь взялся, не мимо же проходил, а тут и прирезали? И зачем нужно было привязывать его тело к шесту, да ещё оставлять поодаль от других, под козырьком? Чтобы не намок? Мёртвый-то? Последняя попытка добродетели? Или?.. Бэкхёна вдруг озарила догадка. Он метнулся к трупу, ещё не успевшему сильно намокнуть, и одним движением распахнул куртку на нём. На секунду Бэку показалось, что его догадка верна!.. Но нет. Под курткой оказалась рубашка, обмотанная зачем-то на поясе широкой тряпицей, наподобие ремня. — Чертовщина какая-то! — в сердцах выплюнул Бён и выругался. Тут начали оживать ближайшие фонари, постепенно доходя и до места убийства. Бэк прищурился от света и снова перевёл взгляд на лежащий перед ним труп. — Бён, сваливай оттуда! — внезапно пророкотал голос Сехуна в ухе. — Сейчас же. Уходи. Ты слышишь меня, хён?! Но стоило Бэкхёну при свете взглянуть на неизвестного парня, как он понял, почему убийцы не хотели, чтобы он намок. Пояс не зря был обмотан красной, как оказалось, тканью. В неё было что-то завёрнуто, и он вспорол её. В центре, у пупка лежал высушенный цветок, размером с ладонь, всего с одним чёрным лепестком. Игнорируя попытки Сехуна предупредить о чём-то, Бэкхён осторожно поднёс цветок к глазам. Удивительно, как он не рассыпался! Наверно, искусственно высушили. Но кому бы ж понадобилось?! Пару секунд Бэкхён просто смотрел на два трупа: человеческий и цветочный. Смотрел бы ещё, если бы на периферии не моргнул красный огонёк. Это вывело Бэкхёна из оцепенения, и он резко повернулся. Сигнализация. Если включилась сигнализация, значит, теперь активны и камеры. — Твою ж! — он метнулся было из поля зрения съёмки, пытаясь скрыться за углом, но путь ему преградил ниоткуда выехавший джип. Бён рефлекторно прикрыл рукой от света фар глаза. Из авто вышли два человека. По одним силуэтам Бэк не сразу определил кто это. — Бён Бэкхён! — от столь знакомого голоса всё его нутро перевернулось и вскипело ненавистью. Потому что понял, кому он принадлежит. Dispassion снова вмешались в его план. И сделали это в самый неподходящий момент. — Хён! — разрывался в ухе Сехун. — Да помолчи ты, — проговорил Бэк так, чтобы его услышал только О. — У нас гости. — Что? О чём ты? Я уже еду. Кай и Чанёль — а именно они это и были — почти одновременно захлопнули дверцы авто и приблизились к Бёну. Чанёль прошёл мимо, даже не взглянув на него, в то время как Бэк едва сдерживался, чтобы не набить ему морду. Так, чтобы потом лицезреть синяки и ссадины. — Бён, ты же знаешь, что этот квартал хоть и на нейтральной территории, но всё же ближе ко мне, — намеренно растягивая слова, проговорил Чонин. На нём был серый пиджак, по которому теперь расплывались мокрые тёмные пятна от дождя. Эта привычка всегда одеваться в классику выводила Бэка из себя. Хотя нет, она была лишь одной из вещей, которые просто выносили мозг от главы Dispassion. — Так, что тут происходит? — Нейтральной она на то и называется, что ничья. С каких пор тебя волнуют госцентры? Кажется, раньше ты занимался биржами, — Бэкхён дал себе установку, что насколько бы ни был настойчив этот выскочка, он не позволит потерять место и уронить свой статус. Чонин вплотную приблизился к нему: — Это тебя не касается, — процедил он в самое ухо. — Просто мотай отсюда. Пока тебе пятки не перерезали. — Чёрт, это что, Кай?! — обалдел Сехун, слышащий весь разговор. — Хён, держи себя в руках! Я близко! — Тебя не спросил, — к кому обращена была реплика Бэкхёна, он сам не понял. — Чонин, — Чанёль, похоже, тоже осмотрел все трупы. — Тут наш хубэ. И горло у него перерезано. Кай перевёл негодующий взгляд на Бэка: — Теперь и моих людей гробишь? — Они все были мертвы ещё до нашего прихода, — не остался в долгу тот. — Надо было лучше следить за своими! Если за мальками не получается, то не удивительно, что даже «правая рука» не подчиняется и ходит мимо рта! — Замолкни, сопляк! — Кай порывался схватить его за грудки, но Бён предостерегающе выставил вперёд локоть. Чанёль, слушавший молча до этого момента, медленно поднялся с корточек. — Чонин, — с расстановкой произнёс он. — Здесь ничего нет. Я ошибся. Забирать парня нет смысла. Кай стрельнул в него взглядом. — Сейчас… — начал он, но тут же замолк. Недалеко, всего в паре кварталов раздался звук полицейской сирены, а только среагировавшая на движения сигнализация пронзительно завизжала. Кай с Чанёлем быстро переглянулись. А Бэкхён уже нёсся к показавшему за поворотом порше. Практически на ходу заскочив в салон авто, он закинул рюкзак в угол и вытянулся на заднем сиденье. — Хён, ты как? Что за дрянь творится? Откуда они узнали? — Сехун стремительно заворачивал на перекрёстках, но всё равно умудрялся оборачиваться к боссу. — Это их рук дело? — Сехун, — Бэкхён стянул мокрую кепку и устало откинул назад голову. — Не жужжи. Меня не меньше твоего мучают вопросы. А сейчас я просто хочу домой и выпить горячего латте со взбитыми сливками. Сехун покосился на Бёна, но всё-таки послушно притих. Сирены уже не были слышны — они почти выехали за город и скоро прибудут к коттеджу, где обитал глава Obsession. А пока Бэкхён не хотел думать ни о чём: ни о развалившемся плане, ни о кретинах из Dispassion, ни о какой-либо связи между всем случившемся. Он просто, как обычно доверив Сехуну отвезти себя домой и абсолютно отключив мозги, позволил расслабиться своим мышцам. И только медленно вертел перед глазами сухой чёрный цветок, даже не подозревая, что этот один лепесток только начало.