Личный ад

Я был уверен, что Шерлок быстро решит вопрос с компаньоном. Однако прошло четыре дня, а никаких новостей, что брат кого-то нашел, не было. Видимо, он слишком тщательно выбирал среди психотерапевтов того, кто сможет вынести мой характер и кому нечего скрывать от общественности. — Как вы сегодня? Ничего не беспокоит? — Стефан, как обычно, вошел в мою спальню в семь утра. — Голова не болит? Спастика? Простуда? День за днем я всегда отвечал физиотерапевту все как есть. В моем положении умалчивать даже о самом несерьезном недомогании было смертельно опасно. Организм был не в состоянии нормально сопротивляться даже самым простым инфекциям, и любая болезнь грозила мне осложнениями. — Все нормально, — ответил я, дожидаясь, когда Стефан вытащит меня из кровати и отнесет в ванную. Стефан привычно щелкнул электронным градусником и, убедившись в правдивости моих слов, скрылся в ванной, чтобы выкатить оттуда мое кресло для банных процедур. Обычному пластику были не страшны ни брызги, ни потоки воды. Стефан привычно подхватил меня на руки и усадил, придерживая за плечи. Довольно часто в этот момент я ощущал легкое головокружение: кровеносная система с трудом адаптировалась к изменению положения тела в пространстве. — Прошло? — Стефан знал об этом и всегда выжидал пару минут, давая мне прийти в себя. — Да, — ответил я, и мы направились в ванную. Здесь, решив вопрос с мочеприемником, он раздел меня и усадил под душ. Я всегда обожал душ по утрам: вода помогала мне привести мысли в порядок и взбодриться после сна. И мне нравилось, как упругие теплые струи касаются тела. Даже теперь, когда оно почти утратило чувствительность, я все равно наслаждался прикосновением воды к рукам, плечам и лицу. Я закрывал глаза и расслаблялся, пока Стефан намыливал меня. Но полностью расслабиться у меня получалось не всегда: виной тому была необходимость раз в два дня опорожнять кишечник. Я ненавидел эту процедуру и предпочитал не смотреть на стол, предназначенный для нее, установленный в углу ванной на месте джакузи. Ничего более унизительного я еще не испытывал. До тех пор, пока я не нашел Стефана, с другими физиотерапевтами и младшим медицинским персоналом в больнице, после этой процедуры я чувствовал себя морально уничтоженным. Полная беспомощность и зависимость! Я не мог контролировать даже это! Со Стефаном морально мне было легче. Хотя я встретил его очень холодно и недружелюбно, своим профессионализмом и подходом ко мне не как к пациенту, а как к объекту исследования, он постепенно завоевал мою симпатию. Я с большим трудом доверился мистеру Тейлору. Я понимал, что нас свяжут не только рабочие, но и, в некоторой степени, дружеские отношения. Когда видишь человека каждый день и зависишь от него — о сугубо деловом общении речи идти не может. Так или иначе, я сумел убедить себя, что мне нужно держаться чуть более дружелюбно с тем, кто помогает мне жить. Стефан обожал решать сложные медицинские головоломки, и я как раз был ею. Он никогда не говорил мне: «Сделайте это, мистер Холмс, это нужно!». Он ставил передо мной задачи и просил их решить: «К воскресенью вы должны начать шевелить большим пальцем!». Я старался следовать всем его инструкциям. Через боль и слабость я добивался победы. Это было в моем характере. И я видел удовлетворение в глазах Стефана, когда в самом начале восстановления у меня что-то начинало получаться. Он побеждал вместе со мной. Жил моей жизнью. Пусть Стефан все делал за немалую плату, но я видел, что он подходит к своим обязанностям не только добросовестно, но и с душой. Со временем я научился доверять ему. Проверка службы безопасности и постоянное наблюдение не дали ни единого повода усомниться в порядочности Стефана. Однако я знал, что ни ему, ни Эмили никогда не станет известно, что скрытое наблюдение будет вестись за ними до тех пор, пока они работают на меня. Мне приносили содержание всей их переписки и разговоров в то время, когда они покидали пределы дома. Когда я думал о предпринятых мерах безопасности в отношении новых сотрудников, я не мог не ощущать горечь. В скором времени ничего бы из этого комплекса мероприятий не понадобилось. Я стремительно терял власть и становился бесполезен для желающих похитить меня и выпытать секреты страны. Как дань уважения со стороны Ее Величества мне пожизненно полагалась охрана по высшему классу безопасности, но смысловой нагрузки она бы уже не несла. — Теперь одеваться! — Стефан закончил смывать пену, завернул меня в полотенце и вывез в комнату. Здесь он уложил меня на кровать и принялся одевать. Я не хотел делать для себя послаблений и первое время настаивал, чтобы Стефан надевал на меня костюмы. Но вскоре это стало казаться смешным. Я худел, мышцы теряли тонус и костюмы уже выглядели на мне нелепо, словно с чужого плеча. Это и добавившиеся проблемы с терморегуляцией вынудили меня перейти на простую домашнюю одежду. Ее сшил мой портной, и по стоимости она незначительно уступала костюмам, но в ней я чувствовал себя неловко. Сначала мне казалось, что все эти мягкие брюки, широкие рубашки и шерстяные жилеты выглядят на мне глупо. Я привык скрываться за костюмами и не воспринимал их иначе, как боевые доспехи. Они придавали ширину моим плечам, скрывали живот, делали меня грозным в глазах тех, кого я должен был вынудить принять нужное мне решение. Простой психологический трюк, но он работал годами. — Что-нибудь слышно: кто будет вашим компаньоном? — спросил меня Стефан, застегивая воротник рубашки и усаживая в привычное мне электрическое кресло. — Не знаю, пока эта кандидатура со мной не обсуждалась, — ответил я, глядя, как Стефан немного напрягся. Конечно, ему не очень нравилось то, что временно добавилось к его обязанностям. — Мой брат занимается этим вопросом. Он кивнул, устраивая мои руки на подлокотниках так, чтобы я мог без проблем управлять креслом. — Скольких еще компаньонов вы смените, мистер Холмс? — спросил Стефан слегка улыбаясь. — Учитывая, что в среднем они задерживаются здесь на две недели, то около десяти человек за оставшиеся полгода, — в тон ответил я. Иногда я позволял себе немного расслабиться и пошутить. Стефан присел на корточки и принялся обувать меня в домашние мокасины из очень мягкой кожи — в них, наверное, было бы очень удобно ходить. — Чтобы вы с Эмили не волновались о своих перспективах, я даю разрешение на поиск подходящей работы уже сейчас, — сообщил я. Пора было завершать дела. И первое, что я хотел сделать — позаботиться о будущем людей, старавшихся облегчить мою жизнь. — Я подготовлю для вас рекомендации. До меня дошла информация, что в скором времени мистер Ходжес намерен искать новый медицинский персонал. Он крупный банкир, оказавшийся почти в моем положении. Условия труда будут соответствующие. — Спасибо, мистер Холмс. — Стефан улыбнулся, поправив мои ступни на подножке. Двери комнаты разъехались в стороны, пропуская миссис Смит, несущую завтрак на большом подносе. Она, как всегда, приветливо улыбнулась мне. В глубине души я любил свою экономку и кухарку. Двадцать лет она работала на меня и догадывалась, сколько раз я спасал страну от очередного падения. Я дал себе слово, что ни ей, ни дворецкому после моей смерти не придется искать новую работу. Они были уже пожилыми, и я не хотел, чтобы эти люди, отдавшие мне столько лет своей жизни, работали на кого-то еще. Пускай лучше с теплотой вспоминают своего мудрого, но неудачливого хозяина, сидя с внуками на диване у камина. Всякий раз глядя на то, что теперь стало моей диетой до конца жизни, я радовался, что уже привык питаться исключительно полезными и здоровыми продуктами, и потому сейчас, когда Стефан взялся кормить меня овсяной кашей с черносливом, я не испытывал никаких мучений. Просто и полезно. Я не был гурманом, не мыслящим свою жизнь без изысков высокой кухни и ресторанов со звездами Мишлен. — Сегодня обещают хорошую погоду, после обеда будет совсем тепло. — Стефан поднес к моим губам кружку с чаем, в которую была вставлена трубочка. — Выберемся в сад? — Почему бы нет? — Я кивнул, наслаждаясь вкусом свежезаваренного напитка. — После массажа? — Полностью одобряю, — ответил мне физиотерапевт. Мы обменялись еще несколькими рабочими фразами по поводу планов на сегодняшний день, после чего, завершив кормить меня, Стефан собрал пустую посуду и направился на кухню. Я знал, что на ближайшие два часа он больше не появится: в это время я занимался государственными делами и был предоставлен сам себе. Я выглянул в окно спустя десять минут: черный «Ягуар», когда-то возивший меня, медленно катился по подъездной дорожке. Как всегда, утром в будни Антея приезжала ко мне сообщить, как продвигаются дела, и работает, созданный с моей помощью, Совет в управлении премьера. Антея могла бы ограничиться онлайн связью и парой визитов в неделю, но не хотела этого делать. Я читал в глазах почти бывшей ассистентки, что она, как и Шерлок, отказывается мириться с моим решением и намерена и дальше всеми силами делать мою жизнь такой, как она была до той злополучной охоты на лис. Сейчас мне не хотелось в который раз анализировать мотивы поведения Антеи, и потому я направил кресло в свой новый кабинет по соседству со спальней. Если передвигаться в пределах одного этажа я мог самостоятельно, то спускаться в старый кабинет без посторонней помощи я не рисковал. Подъемник, установленный на лестнице, не простил бы ошибки: я не мог рисковать падением. Именно поэтому, в целях безопасности, я согласился на переделку второй библиотеки. В моем доме не осталось ни одной комнаты, которой не коснулись бы ремонт и адаптация под нужды инвалида. В новом ремонте мне не нравилось решительно все: от датчиков движения над раздвижными дверьми до отсутствия ковров, но я понимал, что все сделанное необходимо для максимальной свободы моих передвижений. Двери нового кабинета раздвинулись передо мной. — Доброе утро, мистер Холмс! — бодро сказала, заходя, Антея. Эту фразу она произносила почти каждый день на протяжении последних тринадцати лет. По четырем словам я мог безошибочно определить настроение своей ассистентки — интонации всегда были разные. Я знал, когда она не выспалась, когда поругалась с мужем, когда у нее болел зуб, когда она хорошо посидела с подругами вечером в баре или была не в духе. Сегодня я понял, что Антея сильно напряжена. И я не знал причины: в делах управления страной не было ничего, что заставило бы Антею говорить с подобной интонацией. И это точно не было связано с чем-то личным, тогда ее глаза приобрели бы совсем иное выражение. — Что-то случилось? — я сразу же задал очевидный вопрос, понимая, что Антея какое-то время будет сомневаться, пытаясь понять, как заговорить со мной на волнующую ее тему. — Мистер Шерлок уже сообщил вам кого подобрал на должность компаньона? — спросила Антея, и по ее голосу я понял, что меня ждет какое-то неприятное известие. — Нет, мой брат ничего не говорил мне. Антея по-девчоночьи прикусила губу: этот жест она старательно гнала от себя годами, чтобы не выглядеть глупо во время переговоров и саммитов, но когда мы оставались тет-а-тет, привычка брала свое. — Мистер Шерлок договорился с мистером Лестрейдом, что он будет работать на вас, — сказала Антея, и я почувствовал, как в один миг разучился дышать. Это было… В тот момент я не мог даже подобрать слова, чтобы описать, что испытал. Ужас. Страх. Боль. Радость. Разочарование. Я не знаю, сколько еще слов подошло бы, чтобы выразить то, что я испытал. Брат решил бить наверняка! Я не смог предугадать этот поступок Шерлока! Он перехитрил меня! — Мистер Холмс, вам плохо? — Наклонившись, Антея обеспокоенно заглянула мне в глаза. — Это… несколько неожиданно. — Я сумел скрыть волнение. — Я сказала мистеру Шерлоку утром, когда он позвонил, что вы не придете от этой новости в восторг. — Антея вздохнула. — Мистер Лестрейд ведь отчитывался раньше перед вами… Моя Антея, женщина, к которой я порой относился, как к дочери, была права. Но она сильно ошиблась в мотивах. Она не могла знать о моих чувствах к Грегори. Ее вывод был основан на том, что я не захочу, чтобы человек из прошлого, мой, по сути, подчиненный, вдруг оказался рядом, когда я в таком зависимом состоянии. Антея хорошо помнила, как я упрямо отказывался даже от ее помощи, когда попытался вернуться в большую политику. Она понимала, насколько тяжело мне переносить мою зависимость от окружающих. В один миг я оказался загнан в клетку, из которой не было выхода и был вынужден смиренно просить и ждать, когда кто-то рядом сделает то, что мне нужно. А еще Антея знала, как порой я относился к подчиненным. Для меня они были всего лишь обслуживающим персоналом, которому я бы никогда и ни за что не показал свою слабость. Она знала, как однажды после ранения я уже на второй день прошел по коридорам Уайтхолла твердой походкой с гордо поднятой головой, уверяя всех, что покушение на меня — всего лишь сплетни. Для всех подчиненных я должен был быть сильным и несгибаемым. И вот… — Мистер Шерлок сказал, что сам поговорит с вами, если вы будете против этой кандидатуры, — сообщила мне Антея, настороженно глядя на меня. — Он велел подготовить все необходимые документы для заключения договора и обеспечить допуск к государственной тайне. — Будьте добры, мисс Антея, отправьте моему брату сообщение, что я очень жду его сегодня же, — твердо сказал я. Антея кивнула и тут же набрала нужный текст. Я не сомневался, что брат примчится. Если он уже не ждал где-то поблизости. Я попытался отогнать от себя мысли, что меня ждет в скором времени, но дыхание никак не хотело замедляться. Я чувствовал, как от напряжения начинают подрагивать пальцы на джойстике управления креслом. С трудом, но я заставил себя сдвинуть их немного в сторону. Мне не хотелось напугать Антею каким-нибудь непредсказуемым пируэтом кресла. — Что у нас сегодня? — спросил я, надеясь переключиться на каждодневные нужды страны. — Ничего важного. Есть бумаги по поводу проблемы, которая возникнет на переговорах у стран ОПЕК. — Антея достала из портфеля несколько документов. — Вы посмотрите их сейчас или оставить? — Это не так важно для Англии, так что может подождать до завтра. — Я понимал, что вряд ли смогу сосредоточиться на спорах стран-экспортеров по ценам и количеству добытой нефти. — В остальном все нормально? Антея кивнула. — Да, мистер Холмс, Совет работает, все хорошо. Вчера вечером премьер остался доволен объемом выполненных работ. Я провела анализ материалов, которые подготовили специалисты и вы. Расхождений нет. Все риски, которые вы увидели в сокращении финансирования в новом финансовом году, Совет тоже отметил. Кроме того совпали намечаемые пути выхода из складывающегося кризиса. Я улыбнулся. В этот момент меня одолевало двоякое чувство. С одной стороны я радовался, что подобранные мной специалисты, призванные заменить меня на посту того, кто принимает самые судьбоносные и ответственные решения, могли справляться с поставленными задачами. Но с другой — мне становилось грустно, что и эта часть моей жизни подходила к завершению, и я не мог больше служить своей родине. Но, тем не менее, оставляя пост, я был спокоен за будущее Англии. Рядом с премьером будут люди, которым по силам вовремя остановить его и направить по нужному пути. Конечно, я понимал, что они — не я. В любой момент премьер мог распустить Совет, уволить кого-то из его членов, и тогда могла бы произойти катастрофа. Меня же премьер никогда бы не смог отстранить от власти. Скорее — я добился бы его отставки. Но это осталось в прошлой жизни. Там, где я еще не был немощным инвалидом. — Ты хотел меня видеть? — Двери разъехались, и вошел Шерлок. Как я и предполагал, раз он приехал через десять минут, значит был где-то поблизости. — Да, хотел, — коротко ответил я и взглядом попросил Антею оставить нас одних. — До завтра. — Моя почти бывшая ассистентка, как всегда, поняла меня без слов. Когда двери за ней закрылись, я тяжело посмотрел на брата. — Потрудись объяснить, что ты задумал? — резко спросил я, понимая, что не смогу совладать с чувствами и ссора с Шерлоком близка. — Ничего, — он с наигранным невинным видом передернул плечами. Я ненавидел, когда брат так делал. Это значило только одно: Шерлок влезает в очередную авантюру, и его ничто не остановит. Ни здравый смысл, ни, как показал опыт, пуля. — Почему из всех людей в Англии ты выбрал мне в компаньоны именно Грегори? — спросил я, хотя уже знал ответ. — А кого ты еще готов терпеть последние полгода своей жизни? — Шерлок насмешливо изогнул бровь, давая понять, что не собирается отвечать хоть сколько-нибудь серьезно. — Ты же знаешь, что он значит для меня… — И считаю его отличным компаньоном. Тебе будет приятно его общество. Он не болтлив, честен, трудолюбив. Его биографию не нужно изучать под микроскопом. Очень хороший кандидат. Конечно, придется присмотреться к его бойфренду, но я с этим справлюсь. — Недобрая улыбка появилась на губах моего брата. — Не смей ни во что вмешиваться, Шерлок! — едва не крикнул я, понимая, что иногда у брата совершенно отсутствовало чувство меры. — Если ты рассказал ему, что я собрался сделать… — Нет! — Брат тут же замахал руками. — Я ничего не говорил ему о твоих планах. Джон сказал лишь о состоянии здоровья. И Лестрейд тут же согласился помочь. Он же понимает, что я не могу пригласить в твой дом абы кого. Лестрейд проявил милосердие по отношению ко мне. Мы ему доступно объяснили, как тяжело найти для тебя компаньона. Я прищурился, глядя на Шерлока. Похоже, он мне не лгал. Странно, я думал, он расскажет Грегори, что я собрался сделать, и у того попросту не останется выбора, принимать или нет предложение о работе. Я не думал, что, вышедший в отставку, он вдруг примет подобное приглашение. Это было странно, но пока я не мог понять по поведению брата, что же лежало в основе такого решения Грегори. — А если я не хочу, чтобы моим компаньоном был Грегори? — тихо спросил я. — Не забывай — мы договорились: договор я заключаю на свое имя. Так что ты ничего не сделаешь. А Лестрейд очень хорошо знает характер Холмсов и не сбежит после первого же ядовитого комментария. У него на них иммунитет. Я вздохнул. Да, мой брат нанес двойной удар. Уж чем, а комментариями о личной жизни я точно не смогу отпугнуть Грегори. Он привык их выслушивать от Шерлока! — Ты не понимаешь, что творишь. — Я не сдержал печального вздоха. — Понимаю. Он полицейский в отставке, лучится здоровьем. Почему ему не оказать услугу старому другу, да еще и подзаработать? Он с радостью согласился на мое предложение. Я лишь покачал головой. — Откуда ты собрался брать деньги? — Я ухватился за последнюю соломинку, которая, как мне казалось, была у меня. — Ты забыл про завещание дяди Руди? Не ты ли напомнил мне заняться семейными делами? — Шерлок довольно улыбнулся. — Я обнаружил, что дядя оставил на мое имя изрядное количество миллионов, с правом распоряжаться ими после сорока. А мне как раз уже за сорок. Так что, Майкрофт, финансово ты меня ни в чем больше не ограничишь. Зарплату Лестрейду я буду платить из своих средств. Мысленно я выругался. Теперь у меня точно будет меньше покоя. Шерлок ведь получил доступ к очень солидным средствам! Только бы у него хватило разума не потратить их на свои опыты и расследования! — Но ты ведь понимаешь, что проблемы могут возникнуть на моменте получения допуска к государственной тайне? — Я продолжал сопротивляться, перебирая в уме все возможные препоны. — Никаких проблем не возникнет. Он возглавлял отдел Скотланд-Ярда и допуск у него был. Правда не такого высокого уровня, но все же. Я уверен, что проверка закончится благополучно и даже его парень не станет препятствием. — Шерлок, не смей влезать в личную жизнь Грегори! Не трогай Энди! — Разум твердил мне, что брат не просто так уже второй раз говорил о партнере Грегори. — Ты даже имя его парня знаешь? — усмехнулся Шерлок. — Я помню имена всех, кто так или иначе… — Не увиливай, — перебил меня брат. — Лучше скажи мне спасибо, что я обеспечил тебе полгода близкого общения с объектом твоей любви. Все в твоих руках! Ты сумеешь влюбить его в себя. — Я ничего не стану делать! — Я ужаснулся мысли, что будет, если вдруг Грегори поймет, что я испытываю к нему. Шерлок прищурился и задумчиво посмотрел на меня. — Сам решай. Но главное я уже сделал — Лестрейд будет работать на тебя. Хочешь ты или нет, но он будет кормить тебя и гулять с тобой. Так что сделай одолжение, Майкрофт, не доводи его до белого каления. — Это глупо, Шерлок, — сказал я, глядя на свои колени. Сейчас я начинал осознавать, в каком кошмаре окажусь стараниями брата. Полгода. Полгода я буду видеть Грегори, говорить с ним, принимать помощь от него. Я был готов проклинать все и вся, пытаясь понять, в какой момент своего взросления мой брат стал настолько бесчувственным! Подсознательно я понимал, что Шерлок не рассматривал ни мои чувства, ни чувства Грегори! Он не задумывался, что может испытывать влюбленный человек, не имеющий шансов на взаимность, и не понимал, что будет переживать любящий, которого попытаются самыми искушенными способами рассорить с партнером. Шерлок любил меня и боялся потерять. Мой брат скрывал это, но я знал, как он боится остаться один. Один на один с миром, в котором до конца его не мог понять даже доктор Уотсон. Шерлок составил, как ему казалось, идеальный план, чтобы отговорить меня от поездки в Швейцарию. И теперь он делал все, чтобы я проиграл ему битву, чтобы остался с ним. Но вот только он ни в грош не ставил Грегори и его счастье! Я был уверен, что мне придется самому сделать все, чтобы жизнь моего возлюбленного не пошла под откос, раз он оказался игрушкой в руках Шерлока. — Ты думаешь, как тебе увильнуть? — Шерлок заставил меня выйти из задумчивости. — Думаю, как мне спасти Грегори. Ты ведь говорил, он твой друг. И ты так поступаешь с ним. — А ты мой брат! — резко ответил Шерлок. Я почувствовал, как сердце пропустило удар. В этот момент я увидел в брате себя. То с какой интонацией он сказал эти слова, каким был его взгляд — это дало мне понять, что передо мной стоит действительно зрелый мужчина, готовый добиваться своих целей и преодолевать трудности. Самостоятельно. Мне не удалось скрыть улыбку: младший братишка наконец-то вырос! В Шерлоке проснулся мистер Холмс, и мне будет не настолько страшно уходить.