Артоны и...

– Антон? – Арсений даже не удивляется, что обнаруживает друга в его комнате. – Не мешай, я отдыхаю, – лёжа на кровати, отзывается Шаст, не открывая глаза при этом, гладит своего кота. Арсений качает головой из стороны в сторону. Вроде вот гриффиндорец, детство в одном месте должно взыграть, бегать-носиться должен, а он валяется. – Ты настолько ленив, что твой патронус обязан быть тюленем. Антон соизволяет открыть глаза и посмотреть на товарища. Арсений узнаёт этот взгляд. Он называется «сейчас чё крутое расскажу». – Ты только представь себе, – Шаст привычно начинает жестикулировать и подкреплять повествование подходящим выражением лица, – эпичная схватка. На нашу школу напали, во все стороны экпелиармусы и остолбенеи летают. И тут на меня выходят такие три опасных чёрных тряпки, ну эти, как их, дементоры. Антон вскакивает с кровати и, выставив руки перед собой, начинает угрожающе надвигаться. Конечно, это выглядит больше комично, потому Арсений лишь усмехается в стиле «ну какой же ты дурачок». – Они уже вот-вот начнут жизнь из меня тянуть, как я пафосно такой хватаю палочку и... как там на старомагическом это звучало бы? Аааа... «его рука взметнулась, казалось, почти до небес. Искры заклятья окрасили пространство в кипенно-белый свет»... Короче, вызываю я своего тюленьку и эта туша всей своей массой рухает прямо на дементоров. Кайф же? Арсений только кивает, улыбаясь при этом тепло и понимающе. И смущается немного, потому что друг совсем близко стои́т, пышет тут своим воодушевлением, улыбается довольно, будто и правда только что спас школу своим гениальным трюком. – А ты чего зашёл-то? – сам Антон тоже почему-то рдеет, но отходить не спешит. – Там все на ужин собираются, я за тобой зайти решил, как порядочный друг-рейвенклоевец, которому не наплевать на твоё духовное и физическое здоровье. Естественно, Антон же тот ещё троглодит, своего не упустит. Такую шпалу надо как-то прокормить. – Оу, ты такой заботливый, – Антон резко выдёргивает из-под кота олимпийку и очертя голову кидается обратно к двери. Притормаживает Шаст только в дверном проёме. Он молниеносно клюёт в щёку Арсения и бежит в сторону столовой. А тот в свою очередь так и стои́т как вкопанный, касаясь пальцами поцелованной щеки. Арсений улыбается, даже есть перехотелось. День удался.