Колбочки

Апрельские лучи солнца неспешно проникали в комнату Сони, останавливаясь на мебели. Девушка измученно открыла глаза раньше будильника и взглянула на экран своего телефона: было всего 6 утра. Практически бессонная ночь и плохое самочувствие указывали на то, что пора на больничный. Горло сильно болело, нос заложило, нарушая дыхание, виски пульсировали, доставляя неприятное ощущение. Соня поднялась с кровати и отправилась на кухню. — Сонь, ты чего так рано встала? — поинтересовалась мама, собирающаяся на работу. — Заболела я, — севшим голосом поделилась рыжеволосая. — У нас есть что-нибудь хотя бы от горла? Светлана Борисовна, вручив дочери градусник, обеспокоенно заваривала ей пакетик «Терафлю». Соня обессиленно опустилась головой на стол. — Классной я позвоню, — сказала женщина. — Вызовешь попозже такси и съездишь к врачу. Что там градусник показывает? Девушка достала термометр и, взглянув на показатель, округлила глаза. Светлана Борисовна забрала у дочери градусник и присвистнула. — 38 и 6… — озвучила она цифру. — Угораздило же тебя, Софик. Пей, — женщина поставила перед дочерью чашку с лекарством. Девушка опустошила чашку и вернулась в кровать. На часах 6:20 утра, а это значит, что Алина уже должна проснуться. Соня открыла вк и без удивления обнаружила онлайн нужной страницы. «Чего это ты так рано не спишь?» — тут же пришло сообщение от розововолосой. «Заболела, всю ночь не спала», — ответила Соня. «Вот ты пизда, ложись и попробуй уснуть, пожалуйста» — скомандовала Алина, и рыжеволосая последовала совету. Девушка отложила смартфон и попыталась погрузиться в сон. День пролетел довольно быстро для больной Сони. Почти в пять вечера раздался звонок в дверь. Гостей она не ждала, родители приходят позже. Удивлённая, девушка всё же открыла. На пороге, оперевшись локтем о стену, стояла Алина с большим пакетом фруктов. — Привет, болезная, — сказала она, заходя внутрь. — Привет. Ты чего тут забыла? Я же тебя заражу, — стала переживать Соня, забирая у гостьи пакет. — Тебя не спросила. Пришла — и всё. Ты мне не рада? — Рада, конечно, но я переживаю за твоё здоровье, — проговорила из кухни рыжеволосая. — Чайник ставить? — Не надо, — ответила Алина, заходя туда же. — Ну тогда пошли в комнату. — Подожди-ка, — Алина поймала Соню, уже летевшую из кухни, за талию, — а обнять меня? Рыжеволосая театрально закатила глаза и крепко обняла девушку. — А теперь пойдём, — разрывая объятия сказала Соня. Девушки расположились на кровати, не забывая о тактильном контакте. Софья, устроившись на груди Алины, играла с её пальцами, а та свободной рукой гладила Соню по голове. — Как ты себя чувствуешь? — спросила старшая. — Паршивенько. Но это ладно. Расскажи лучше, как день прошёл. — Как обычно, ничего нового. Разве что твой шут-сосед сегодня был небывало красивый и грустный. — В смысле, красивый? — с усмешкой поинтересовалась Соня. — В костюме даже не с батиного плеча и не с местного рынка, волосы уложены. Но такой грустный, что хотелось подойти и узнать, что случилось. Может, это связано с твоим отсутствием, — предположила Алина. — Да конечно. Он мог грустить только из-за того, что некому над его тупыми шутками смеяться, кроме меня. — Кто знает, Сонечка, кто знает, — намекнула розововолосая. — Это что за новый вид интонации такой? — А что? Ты у нас дама видная, всяких там Романов легко подцепить можешь. — Если ты ищешь себе замену для меня, так и скажи, — поднявшись, серьёзно сказала Соня. — Да шучу я, чудо, — со смехом ответила та, притягивая девушку на прежнее место. — Обойдётся твой Рома. Два часа прошли на лёгкой ноте, но всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Алина, полностью одевшись, притянула Соню в длительные объятия и, попрощавшись, покинула квартиру. Розововолосая выскользнула из подъезда, вдохнув влажный питерский воздух, и направилась вовсе не в сторону метро. Она уверенно сокращала расстояние до нужного места, минуя многоэтажки и подворотни. Наконец, показалось знакомое мрачное очертание. Алина остановилась на крыльце старой заброшки и набрала в лёгкие воздух. Несколько секунд — и замок, открывшись, пустил её в помещение. Девушка несмело зашла и медленными шагами преодолела несколько метров от входа до старого дивана, покрытого ярким пледом, по дороге включив фонарь. Алина опустилась на цветную поверхность и беспомощно закрыла глаза. В одну из питерских белых ночей две девушки, на вид полные противоположности, совершенно без стеснения затаскивали в чужой, хоть и заброшенный, дом несколько пакетов с разной лабудой. В детстве многие строили шалаши в больших кустах, а эта пара решили вернуться к идее, только выбрав более серьёзную локацию. Закрыв скрипучую дверь, одна из них достала из пакета мощный фонарь и включила его. Поток света открыл глазу комнату, похожую на декорацию к старому фильму. Посередине стоял стол, прикрытый кружевной салфеткой, прямо за ним — ещё крепкий диванчик, а по бокам два кресла. Сквозь стёкла серванта можно было разглядеть пожелтевшие фотографии, которые обнаруживались и на висящей около входа полке, и остатки сервиза; на маленьком, забитом досками окне висели будто самодельные шторы. По разные стороны небольшой комнаты были ещё 2 двери, ведущие в соседние помещения, из которых доносились завывания ветра. Девушка с розовым каре, заметив это, закрыла обе двери. — Тась, — обратилась она ко второй, — долго ещё будем рассматривать эти предметы русского зодчества? — Не язви, Олешева, — она положила фонарь на полку так, чтобы он освещал всю комнату. — Давай начнём. Девушки потратили почти три часа на уборку старого помещения и его полное обновление. Когда всё вокруг кричало яркими цветами радужных пледов, они довольно опустились на диван, ощущая приятную усталость. — Ночь потрачена не зря, — с улыбкой произнесла темноволосая. — А знаешь, что станет её приятным завершением? — И что же? Алина приблизилась к губам девушки и вовлекла её в нежный поцелуй. Розововолосая несколько раз ударила себя по голове, отгоняя болезненные воспоминания, и заплакала навзрыд. Её голос ударялся о старые стены, возвращаясь назад. Вдруг девушка резко встала и за несколько секунд покинула дом. Алина не сдерживала слёз, которые затуманивали зрение, она шла без цели. Прохожие заинтересованно вглядывались в её лицо, но никто не решался узнать причины такого состояния. Ноги привели её к одному из каналов, где была минимальная проходимость. Она остановилась и стала вглядываться в гладь воды. Хорошая погода майского вечера заставила Алину покинуть уютные стены дома. Она оградила себя от мира стеной музыки в наушниках и, улыбаясь самой себе, отправилась изучать такие знакомые улочки любимого города. Вскоре вдали блеснула Фонтанка. Девушка ускорила шаг и уже совсем скоро, оперевшись на перила, изучала её воды. Из транса её вывело лёгкое прикосновение чьей-то руки. Алина сняла наушники и развернулась к источнику. Перед ней стояла темноволосая девушка с красивыми зелёными глазами и пышной грудью. — Привет, я Тася, — представилась она. — Прости, что так нагло, но не хочешь ли познакомиться? — зеленоглазая улыбнулась и встала рядом, не разрывая зрительного контакта. — Привет, — розововолосая немного опешила, — я Алина. Ты не местная, да? — С чего ты взяла? — Глаз намётан. Сразу видно, кто приезжий, а кто местный. К тому же, из маленького города, да? — А эта информация откуда, Шерлок? — Посмотри на меня, — Алина чуть развернулась, демонстрируя одежду, — а теперь на себя. Минут 30 лук собирала? — Ну почти, — с улыбкой согласилась Тася. — Вот. А я взяла из шкафа то, что ближе лежало. — И правда глаз намётан. — Зимой это опредить ещё проще. — Поделишься? — Ну смотри: если видишь тётку в дорогущей шубе и на каблучищах, то она приезжая, а если в уггах и пуховике, то местная. Обе залились смехом. — Слушай, ты правда не подумай ничего такого, — начала Тася. — Я здесь уже несколько месяцев, а друзей нет. Одичала уже. — Всегда рада новым знакомствам. Пойдём прогуляемся? — Конечно. — Хватит! — вслух выругалась розововолосая, обращаясь к самой себе. — Сколько можно, Алина? Забудь уже. Она стёрла со своего лица дорожки слёз и решительно направилась в сторону метро, с улыбкой вспоминая озорную мордашку Сони.