У порога и за порогом

      Джон взглянул на Шерлока и кивнул, уголки его рта подёргивались в едва заметной улыбке.       — По крайней мере, теперь ты честен, — кивнул он.       Шерлок открыто встретил его пристальный взгляд, хотя ему было неловко. Он не знал, что делать, что говорить, всё ещё пытаясь осмыслить полученную информацию и те эмоции, которые она вызвала. Шерлоку казалось, что он ждёт сигнала, чтобы заговорить или пошевелиться, и ему не помешал бы один-два намёка на правильное поведение в этой ситуации, потому что был так же не в своей тарелке, как и Джон, если не больше.       Неловкое, напряжённое молчание стало почти невыносимым, когда Джон, наконец, пошевелился. Он вернулся к столу, но не сел. Смахнул с поверхности крошку печенья, затем взял свой чай и сделал большой глоток. Это был жест замешательства, чтобы скрыть свою нерешительность; Шерлок сразу же понял, в чём дело. Чай решал любые проблемы, не так ли? Сейчас, он, наверное, был уже почти холодный.       Шерлок тоже жаждал чем-нибудь занять свои руки. Он остался стоять у кухонной тумбы и, в конце концов, схватился за её выступающую часть за спиной, опершись на руки. Продолжая наблюдать за Джоном, он понимал, что миссис Хадсон, в свою очередь, наблюдает за ними обоими и даже не пытается это скрывать. Наконец, Джон оглянулся и кивком пригласил Шерлока снова сесть. А, вот и намёк, которого он так долго ждал.       Медленно и осторожно Шерлок подошел и снова сел на своё место. Он не мог отделаться от ощущения, что миссис Хадсон нравилось командовать им. Как часть своей епитимьи, он переносил это без комментариев. К тому же, в этом были и свои преимущества: он не стал бы обнимать Джона по собственной воле, но это оказалось неожиданно приятным. Иногда очень удобно, когда тебе позволяют не думать и принимают решение за тебя. Он был благодарен за любые указания относительно правильного социального поведения в этом запутанном хаосе воссоединения.       — Грег чуть не потерял работу, — неожиданно сказал Джон. Он отошел от стола и, прихватив чашку, замер у раковины, глядя в слегка окрашенную в оранжевый цвет темноту двора, где до сих пор стояли мусорные баки миссис Хадсон, в которые когда-то угодил агент ЦРУ. Шерлок немного знал о расследовании в Скотланд Ярде. Газеты не умолкали о его Падении, и все, кто был замешан в этом деле, получали свою справедливую долю медийной критики.       — И всё же он не верил, что ты мошенник, — спокойно продолжил Джон. — Как и никто из тех, кто знал тебя, после твоего прыжка. Даже некоторые из тех, кто действительно не любил тебя, в конце концов, встали на твою сторону.       Он вздохнул, его плечи поникли, а рука всё сильнее сжимала чашку. Краем глаза Шерлок заметил, что миссис Хадсон настороженно наблюдает за этим. Её фарфор был очень хрупок и легко мог треснуть.       — Ты даже не представляешь, каково это было, — продолжил Джон, не оборачиваясь. — В ход пошли самые дикие теории. Пресса говорила, что ты псих, ненормальный, маньяк. Называла тебя ещё хуже. Но даже те, кто всегда использовал эти термины в Ярде, через некоторое время высказались в твою защиту. В то время я был не в том настроении, чтобы оценить, но в течение нескольких месяцев после того, как ты… в общем после, было проведено масштабное расследование всех тех дел, в которых ты был замешан. Они откопали все бумаги, пересмотрели их, поговорили со свидетелями, даже с некоторыми преступниками, которых ты помог осудить. Меня вызвали на допрос по тем делам, в которых я выступал в качестве твоего помощника. Они просмотрели твои файлы, мои записи и всё остальное. Вскоре выяснилось, что ты никак не мог организовать всё это только для того, чтобы улучшить свою репутацию. Ты просто обязан был быть настоящим. Затем этот убийца был обнаружен, и намёки на существование Мориарти, его причастность даже к полицейским делам, стали очевидны. Оглядываясь назад, я думаю, что «британское правительство» само приложило руку к тому, чтобы дать пару ключей к разгадке.       Джон помолчал, глотнул ещё немного остывшего чаю и продолжил тем же негромким голосом.       — Как бы то ни было, вскоре стало ясно, что ты стал жертвой массированной клеветнической кампании. Было признано, что стресс из-за преследования, в конечном счёте, привел к твоему самоубийству. Что ты не смог справиться с ложными обвинениями, с тем, что тебе угрожали, и всё такое прочее. Это заставило огромное количество людей пересмотреть то, что они раньше думали. Я лично слышал ярость Салли Донован во время пресс-конференции. Господи, как же она разозлилась, когда её спросили про «фрика». Ты бы слышал её речь. Это было впечатляюще. Она не отрицала того, что изначально думала о тебе, на самом деле, была даже очень откровенной. Объяснила весь ход расследования, его причины, и Боже, она действительно устроила репортёрам настоящий ад за ту чушь, которую они написали о тебе! Она сыграла большую роль в очищении твоего имени, ты знаешь, даже бОльшую, чем Лестрейд, потому что он сам был под следствием, связанный по рукам. Поэтому Донован выполняла большую часть работы, и значительная её часть проводилась в свободное время. Она была совершенно одержима этим делом, и не только потому, что её собственная профессиональная честь находилась под пристальным вниманием. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда она практически встанет грудью, чтобы защитить тебя, но она сделала это, и сделала хорошо. Салли извинилась даже передо мной. Андерсон тоже внёс свою лепту, представляешь? Он сказал что-то вроде того, что ты не был настоящим судмедэкспертом и не всегда следовал процедурам, но что у тебя есть научные знания и подготовка, а также дар наблюдения, и ещё, что ты высокомерная заноза в заднице. Конечно, они чувствовали себя виноватыми за то, что сомневались в тебе с самого начала, но я также думаю, что в глубине души они скучали по тому, как ты руководил ими на месте преступления.       Джон одним глотком осушил чашку и повернулся к Шерлоку.       — Они были пешками в игре Мориарти, как и все мы, — пожав плечами с притворным безразличием, сказал Шерлок. В животе у него было какое-то странное ощущение. Или это в груди? Он старался не показывать, что слова Джона глубоко тронули его. Он втайне надеялся, что Лестрейд, в конце концов, поддержит его, но Донован? Даже Андерсон? В своё время Шерлок сделал всё возможное, чтобы настроить их против себя, и всё же, они оказались выше этого. Он решил быть чуть менее высокомерным, когда в следующий раз встретит их, чтобы выразить свою признательность. Но не слишком, чтобы не сбить с толку. Миролюбивый и дружелюбный «фрик»? Нет, так не пойдёт. Они подумают, что он самозванец.       — Они просто сыграли свою роль в моём низвержении, как это было задумано Мориарти, — пояснил Шерлок. — Честно говоря, если бы они не начали сомневаться в моей профессиональной честности, основываясь на тех доказательствах, которые у них были в то время, я бы усомнился в их.       — Значит, ты не обижаешься на них за то, что они сделали? Тогда, после дела о похищении детей?       — Нет, — покачал головой Шерлок. — Судя по тому, какой информацией она располагала, Донован всё сделала правильно. Она хороший полицейский офицер, и доказала это, оправдав меня и очистив моё имя. Она могла бы стать ещё лучше, если бы не старалась всегда поступать по уставу и официальным правилам, а больше прислушивалась к своей интуиции. Я бы предпочёл, чтобы ситуация не обострилась настолько, но мне пришлось сыграть свою роль до конца. И, в конечном счёте, Джим сам спланировал собственную гибель и вызвал серьёзные сбои в работе своей организации.       — Ну, на самом деле ты сам был причиной этих серьёзных сбоев, — поправил Джон, сурово поджав губы. Шерлок решил, что это след обиды из-за того, что его оставили вне игры и не позволили присоединиться в преследовании преступников.       — Мориарти дал мне стимул и возможность. Я не смог бы сделать того, что сделал, если бы не «умер».       Джон поставил чашку в раковину и скрестил на груди руки.       — Но ты же вернулся. И что теперь? Как ты собираешься обставить своё возвращение? Здесь тебе не удастся долго оставаться «мёртвым».       — Я и не собираюсь этого делать. Завтра нанесу визит в Скотленд-Ярд, а затем разберусь с неизбежным натиском прессы. Возможно, вам лучше проверить дважды, прежде чем отвечать на звонки или открывать дверь, миссис Хадсон, — добавил он. — Может быть, необходимо закрыть её на цепочку. Если только вы не хотите, чтобы представители «Сан» и «Дейли Мейл» сидели у вас на кухне.       — «Дейли Фейл», [1] — хмуро пробормотал Джон. Шерлок глянул на него снизу вверх, их глаза встретились и… неужели Джон изо всех сил пытался подавить усмешку?       — О, я с ними разберусь, — беззаботно отмахнулась миссис Хадсон. — В конце концов, это будет не в первый раз. — Её лицо омрачилось. — Они осаждали нас здесь в течение нескольких дней после того, как тебя «не стало». Джон не мог даже шагу ступить за порог. Все эти камеры, и каждый последующий вопрос, более бесцеремонный, чем предыдущий.       — На этот раз я всё возьму на себя, — заверил её Шерлок. Прямо скажем, он не ждал этого с нетерпением, но придётся.       — Ха, удачи тебе с этим, — иронично заметил Джон. — И не жди от меня помощи. Я рад, что мне больше не придётся их видеть. Ты сам вляпался во всё это, а значит вытаскивать себя оттуда тоже будешь сам. У меня уже было достаточно грёбаных камер и микрофонов, направленных в лицо, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.       — Очевидно, — важно кивнул Шерлок, изображая самоуверенность. Он, правда, был не уверен, что Джон купился, ведь он слишком хорошо его знал и прекрасно «читал» даже после столь долгой разлуки.       — Я уверен, что ты великолепно проведёшь время, — кивнул Джон. — Потешишь свое эго. А ещё уверен, что миссис Хадсон одолжит тебе косметику, чтобы скрыть синяк. Джон что, прикалывался над ним? Возможно. Тепло поселилось в груди Шерлока, и он решил подыграть.       — Я просто подниму воротник.       Джон фыркнул, его глаза весело заблестели.       — Не забудь надеть шляпу. Они наверняка захотят посмотреть на неё.       Теперь Шерлок был уверен, что он смеялся над ним.        — Я не знаю, что с ней случилось.       — Разберись с коробками наверху, она наверняка там.       — Мне было бы гораздо интереснее узнать, где находится моя скрипка, — признался Шерлок.       Джон опустил взгляд в пол, и его щеки слегка покраснели. Неужели это смущение? Видимо, настал черед Джона признаваться в сантиментах, а это чертовски трудно. В конце концов, он провел языком по губам и поднял глаза на Шерлока.       — Она у меня дома.       — Но зачем? Ты же не умеешь играть на ней.       Джон прищурился в привычном для него выражении «ты должно быть, шутишь?», которое приберегал для тех моментов, когда Шерлок проявлял социальную тупость. Тот оценил, что это не изменилось.       — Сантименты? — нахмурившись, осторожно спросил он.       Джон снова фыркнул. Эти постоянные перепады настроения были очень странными для Джона, совсем не похожими на его привычное поведение.       — Да, Шерлок, чёртовы сантименты. Я не мог больше жить здесь, потому что все напоминало мне о нас с тобой… — он вздохнул, словно признавая свое поражение, и опустил голову, устало качая ею. Гнев его снова утих, сменившись печалью. — Боже, я скучал по тебе, — тихо признался он. — По твоему беспорядку, по твоим экспериментам, по твоей чёртовой пытке меня скрипичными экзерсисами посреди ночи. — Джон замолк, облизав губы и проведя рукой по волосам. Видимо, он опасался, что уже сказал слишком много.       — Однажды её принёс Майкрофт. Я чуть не ударил его этой скрипкой по голове, так разозлился, что он осмелился появиться у меня на пороге. Я по-прежнему не простил его, особенно теперь, когда ты сообщил мне, что этот ублюдок всё время был в курсе дела, но даже не намекнул мне ни о чём. Но я не мог причинить ей вреда. Я даже погуглил, как ухаживать за ней, чтобы она не… не то чтобы я думал, что ты или кто-то другой когда-нибудь снова сыграют на ней…       — Спасибо, что присмотрел за ней, — серьёзно и убедительно произнес Шерлок. Джон смущенно кивнул.       — Я верну её, если ты пообещаешь хоть раз сыграть приличную музыку. — Его взгляд встретился с взглядом Шерлока, и он снова покраснел. Они больше не живут вместе. Джон не мог слышать, что играет Шерлок. Если только… сердце Шерлока забилось быстрее… Не намекал ли Джон на то, что подумывал вернуться в 221Б вместе с ним?       Ерунда.       Не может быть. Слишком рано. Но разве не подсознание Джона подсказывало ему, чего он на самом деле хотел? «Не слишком-то надейся», строго сказал себе Шерлок. Даже твоё собственное возвращение сюда ещё не совсем гарантировано.       — Мне придётся попрактиковаться, — признался Шерлок, стараясь говорить весело, хотя сам того не чувствовал. — Если хочешь, я буду держать тебя в курсе моих успехов.       Джон долго и пристально смотрел на него.       — Ты это сделаешь, — произнес он, наконец, что не означало ни да, ни нет. Потом какая-то мысль, кажется, пришла ему в голову. — Но я не знаю, что случилось с твоим умопомрачительным пальто и шарфом. Остальная твоя одежда должна быть наверху, но эти две вещи просто исчезли. — «Вместе с твоим телом» как, кажется, хотел добавить он, но сдержался.       — Должно быть, пальто у Майкрофта, — пожал плечами Шерлок. — Шарф я взял с собой, но, в конце концов, потерял его.       На самом деле шарфом он пытался остановить кровь, порезавшись о колючую проволоку. После этого надежная вещь, служившая долгое время, была безнадежно испорчена, и ее пришлось выбросить.       — Я надеюсь, что оно по-прежнему у него, так как его больше нет в магазинах. И вот эта вещь плохая ему замена, — Шерлок кивнул на куртку [2], висящую на одном из стульев.       Джон бросил на неё беглый взгляд.       — Воротник недостаточно большой?       Шерлоку очень хотелось улыбнуться в ответ на это поддразнивание, простую шутку. Это была ещё одна вещь, по которой он скучал.        — Не стоит, как следует, — ответил он.       Они снова сцепились взглядами, и на этот раз Шерлок первым прервал связь, протянул руку к своей чашке и сделал глоток. Холодный. Но всё же это было лучше, чем ничего. У него вдруг очень пересохло в горле. Шерлок слышал, как Джон тоже откашлялся. Шорох ткани, когда тот взглянул на часы, подсказал, что он скоро уйдёт. И Джон действительно начал собираться. Шерлок разрывался между желанием, чтобы он остался, и радостью от того, что ему не придется так тщательно сдерживать свои эмоции до конца ночи. Еда и чай несколько оживили его, но он по-прежнему был очень уставшим. Челюсть болела, а голова шла кругом от всех новых данных о Джоне, которые необходимо сохранить в своих Чертогах.       Тем временем, Джон уже натянул свою куртку, но задержался на пороге.       — Мы поговорим завтра, хорошо? — он колебался, полуобернувшись к Шерлоку, который встал со стула. — Ты ведь будешь здесь? — его вопрос прозвучал почти как мольба.       Шерлок взглянул на Миссис Хадсон, и та решительно кивнула.       — Конечно, он будет здесь, Джон, даже если мне придётся запереть его и выбросить этот чёртов набор отмычек, — отрезала она.       Джон коротко кивнул.       — Было бы лучше, если бы вы сели на него [3], чтобы он не исчез через окно.       — Он слишком костляв, чтобы из него получилась хорошая подушка, но я сделаю всё, что в моих силах, — усмехнулась миссис Хадсон. Джон снова нашел взглядом Шерлока.       — Тебе лучше немного поспать и побольше поесть, потому что я буду в бешенстве, когда приду завтра, переварив всё, что ты мне рассказал. Просто для того, чтобы ты мог пережить бурю, поскольку я, возможно, захочу избить тебя до полусмерти за то, что ты провернул.       — Спасибо за предупреждение, — тихо произнес Шерлок, будучи не вполне уверенным, пустая это угроза или нет. — Будь осторожен, — добавил он. — Это ещё не конец, и снаружи тебя могут поджидать куда более опасные люди, чем представители прессы.       Джон хищно прищурился, а его руки сжались в кулаки.       — Знаешь, а я был бы рад, если бы они решили появиться сегодня вечером. Я сейчас как раз в том настроении, чтобы немного размяться. Спокойной ночи, миссис Хадсон. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы этот чёртов придурок держался подальше от неприятностей в течение нескольких часов.       — Береги себя, Джон, — ответила она, положив руку на плечо Шерлока, словно пытаясь его защитить.       Джон снова строго, по-военному кивнул и, наконец, повернулся, чтобы уйти. Его прощальный взгляд вонзился Шерлоку прямо в грудь, как лазерный луч, рождая надежду. Джон не испытывал к нему ненависти. Он был зол, обижен, чувствовал себя преданным и сбитым с толку. И это было понятно, учитывая, все обстоятельства. Но он не ненавидел Шерлока, и со временем, возможно, простит его. И это всё, что Шерлоку нужно знать на данный момент.       — И вы тоже, — ответил Джон и вышел. -<o>-       — Твои пижамы и халаты по-прежнему наверху, как и нижнее белье. Но ты, конечно же, знаешь это, потому что уже сунул туда свой нос.       Слова миссис Хадсон заставили Шерлока отвести взгляд от двери, на которую он, не мигая смотрел с тех пор как через неё вышел Джон.       — Он вернётся, вот увидишь, — улыбнулась она, сжимая его плечо. — Ты должен понять, что глубоко ранил его, солгав ему, даже если для этого были благородные причины. Но со временем он поймёт, чем ты руководствовался. Он ужасно скучал по тебе, ты же знаешь. Теперь тебе придётся набраться терпения, хотя это и будет нелегко. Поднимайся наверх. Я принесу тебе чистое постельное белье, полотенца и туалетные принадлежности.       — Вы хотите, чтобы я остался?       Миссис Хадсон взглянула на него с выражением, которое он сам обычно приберегал для ненаблюдательных людей.       — Конечно, глупый мальчишка. Как будто ты был бы счастлив где-то ещё. И как будто я была бы счастлива, если бы ты был где-то в другом месте. Квартира так долго пустовала. Тебе нужно хорошо отдохнуть, ты же слышал слова Джона. Я обещала ему удержать тебя здесь. Что ты хочешь на завтрак?       — Я думал, что вы не моя домработница, — напомнил Шерлок со слабой улыбкой.       Миссис Хадсон легонько шлепнула его по плечу.       — Не дерзи мне, молодой человек. Иди наверх. И забери с собой этот проклятый череп. Я уверена, что ты видел его в моей спальне, когда искал аптечку. Мы очень долгое время смотрели друг на друга. Я по-прежнему не могу понять, что ты такого находишь в этой ужасной штуке.       — Он помогает мне думать, хотя я признаю, что иногда он может быть сложным собеседником.       — Так оно и есть, да. Позаботься, чтобы твой Джон вернулся и составил тебе компанию вместо него. Присматривал за тобой и квартирой. Помни, какие условия я тебе поставила.       Его Джон? Ну, он всегда думал о Джоне как о своём собственном. Немного нехорошо, да. Но когда это произнес другой человек, прозвучало так… уместно. Это подтверждало притязания Шерлока, притязания, которые, как он считал, он должен пересмотреть в более чётких формулировках сейчас, когда для них существует смутная угроза.       — Это ведь не совсем от меня зависит, не так ли? — внезапно спросил он. — Вернётся Джон или нет? — Независимо от того, простит он, или нет.       — Конечно, он вернётся. Но ты должен дать ему время со всем разобраться, — мягко сказала миссис Хадсон.       — У него есть женщина, — выпалил Шерлок, надеясь, что хотя бы его голос звучал нейтрально, чтобы не выдать ревность. Это ревность? Наверное, да. Его Джон …       Миссис Хадсон бросила на него проницательный взгляд. Она всё поняла, Шерлок в этом практически не сомневался. Неужели он действительно был так очевиден? Или это подсказал ее опыт прожитых лет с уничтоженной романтикой, разбитым сердцем и бесчисленными эпизодами телевизионных мыльных опер, которые сделали миссис Хадсон таким экспертом в чтении скрытых эмоций и желаний? Возможно, Шерлоку стоило еще раз посмотреть «Улицу Коронации» и «Жителей Ист-Энда», чтобы попытаться заполнить пробелы в собственных знаниях по этим вопросам? Эта мысль заставила его сморщить нос от отвращения. Должен же быть какой-то менее мозгоуничтожающий способ.       — Да, по крайней мере, я слышала об этом, — ответила она на его вопрос, и ему показалось, что он расслышал в её голосе предостерегающие нотки. — Однажды вечером их встретили женатые жильцы миссис Тернер. Я почти ничего о ней не знаю. Но она, как мне кажется, делает его счастливым. Он почти не выходил… после того, что произошло. Какое-то время я очень волновалась за него. Бедняжка, он снова ходил к психотерапевту, и это, как мне кажется, немного помогло. Я слышала, они познакомились на работе.       Она бросила на него суровый взгляд.       — Не смей вмешиваться, что бы ты там ни думал. Это не твоё дело. Пусть Джон сам во всём разберётся.       — А зачем мне вмешиваться? — невинно спросил Шерлок, пытаясь сделать вид, что не понял намёка.       — А зачем ты ради него спрыгнул с чёртовой крыши?       Туше.       — И ради вас тоже. Да, и яичница-болтунья с тостами была бы очень кстати. И мёд, если он у вас есть.       — Убирайся с глаз моих, — мягко пожурила она его. — И не забудь про череп. -<o>-       Держа Билли под мышкой, Шерлок вернулся наверх. Он включил свет и подошел к камину, чтобы положить череп на полку, где ему было самое место, и снова провел рукой по кости. Подняв глаза, он увидел своё отражение в зеркале, синяк на подбородке выделяется на бледной коже. Осторожно дотронувшись до него, Шерлок вспомнил, как недавно к нему прикасалась рука Джона. От одной этой мысли у него перехватило дыхание и участилось сердцебиение. Может быть, это и есть влюблённость? Или даже любовь?       И как быть дальше с этим осознанием? Что же делать? А что будет делать Джон? Сегодняшний разговор прошёл лучше, чем ожидал Шерлок, но впереди был ещё долгий процесс примирения. Завтра будет ещё одна стычка, ещё больше дискуссий, ещё больше оправданий. Но, в конце концов, всё наладится. Джон ведь был не из тех, кто долго таит обиду, не так ли?       Вздохнув, Шерлок отошёл от камина и направился в свою комнату. Ему действительно нужно было принять душ и почистить зубы, а потом спать, спать, спать. Сон, как, он надеялся, будет свободным от страха преследования или разоблачения, свободным от кошмаров о том, что Джон умирает или отвергает его. Просто спокойный сон. Он по-настоящему не отдыхал уже девять месяцев.       Сегодня ночью всё должно быть хорошо.