Грань

             Аластор вошел в Казино с черного хода, предпочитая избегать большого скопления публики. Он не был нелюдим, но сейчас, когда измотанный организм требовал отдыха, просто не хотел застрять в толпе. А это обязательно бы произошло, ведь заведение посещали почти все совершеннолетние жители Дисса, и был велик шанс напороться на кого-то из знакомых. Аластор теперь не сторонился общения, но на восстановление нужно было время, он не мог поддерживать светскую беседу, быстро уставал от бессмысленного трепа. Поднявшись на последний этаж, он спешно направился в кабинет Садоная. После возвращения хозяина на этаже провели ремонт. Некогда пурпурные стены теперь покрывали шелковые зеленые обои. Сменились и предметы искусства в нишах, но Аластор не был уверен, что исчезло, а что появилось, он никогда не обращал внимания на эти вещи. Это Сад был любителем, с остервенением воевал за них на аукционах.       Князя не оказалось на месте, Аластор горестно вздохнул, искать его в здании – задача не из легких. Он мог быть где угодно, бессмысленно пытаться найти его вслепую. Дежурившая у двери его покоев помощница вежливо объяснила, что последние несколько часов хозяин находится в Бархатном зале. Прикинув, что просто так Сад не станет столько времени отсматривать новые представления, Аластор вздохнул и, бросив тоскливый взгляд на дверь спальни, отправился вызволять друга из лап хореографов. Они были рады урвать хоть часть его времени и стремились продемонстрировать все, что придумали за дни его отсутствия. И если за три недели им удалось поймать его в первый раз, они просто так его не отпустят.       Попетляв по служебной части Казино, Аластор наконец выбрался в нужный коридор, а оттуда на лифте спустился на первый этаж. Здесь интерьер был куда ярче. Бордовые обои с золотыми вензелями, потолки расписанные фресками, тяжелые портьеры густого винного цвета, подпоясанные золотыми шнурами с богато украшенными кистями, ковровые дорожки. На гостевую часть заведения Князь не скупился, стремясь пустить пыль в глаза посетителям.       Возле двухстворчатой двери Бархатного зала толпились актеры и танцоры, они оживленно гомонили, обсуждая номера и то, что Садонай, наконец, почтил их своим присутствием. Парни и девушки, одетые в разнообразные костюмы, почти не оставляющие пространства для фантазии, помогали друг другу размяться перед очередным выступлением. Завидев Аластора, они останавливались и, не меняя поз, выворачивали головы, стремясь улыбнуться темному сюзерену и поприветствовать его. Обитатели Казино, особенно те, кто не был на военной службе, были очень приветливы с ним, старались помочь и всегда игнорировали его хмурые взгляды, не опасаясь последствий.       В зал его пропустили сразу, там как раз закончился очередной номер, и стоял грохот. Рабочие сцены разбирали причудливый реквизит. Присмотревшись, Аластор присвистнул, он конечно не раз видел эротические шоу, но не знал, что тут бывают представления с секс-машинами.       Садонай обнаружился за столиком в первом ряду. Рассевшись в роскошном, обитом бордовым бархатом, кресле с высокой спинкой и крупными подлокотниками, он следил за перепалкой двух своих помощниц, лениво переводя взгляд зеленых глаз с одной девушки на другую. Лисса негодовала, она ярилась, доказывая сквозь зубы что-то Кьяре. Администратор Казино отвечала ей не менее агрессивно, что в первый момент обескуражило Аластора. Он в жизни не слышал, чтобы две эти дамы повышали голос. Самого Князя эта ситуация веселила, выглядел он довольным и благостным. Пиджак от светло-голубого костюма висел на приставленном стуле, рукава рубашки были закатаны до локтей, а галстук перекочевал в руки к женщинам, и Лисса потрясала им перед лицом Кьяры, словно знаменем.       – Привет, – Аластор скользнул на соседнее кресло и уставился на дополнительное представление, развернувшееся у подножия сцены. – Что случилось, почему они орут?       – Привет, – Садонай улыбнулся, бросил долгий взгляд на друга, оценивая его вид, и снова повернулся увлеченный внеплановым представлением. – Они спорят, что сейчас важнее.       – А что сейчас важнее? Вообще, о чем речь?       – Речь о солдатах моего легиона, – хмыкнул Князь. – Одна считает, что нужна новая форма, другая – что нужно поднять регенерацию энергии вне Казино. Лисса хочет заменить обмундирование, а Кьяра считает, что оно до лампочки, если солдаты не смогут быстро восстанавливать силы.       – И что просит Кьяра? – вскинул бровь Аластор.       – Мелкие игрушки, нечто, что позволит эффективно получить сексуальную разрядку вместо того, чтобы по нескольку часов кувыркаться в кровати, – прыснул смехом Князь. – По сути обе вещи нужные.       – Я не понимаю, ты не можешь выделить финансы на оба запроса? – Аластор нахмурился, скосив глаза на орущих друг на друга суккубов.       Вместо ответа Садонай пододвинул ему две накладные. Подписаны были обе.       – А чего ты им не сказал, что уже подписал?! – возмутился Аластор.       – А ты попробуй встрянь! – открыто расхохотался Сад. – Они столько сдерживали эмоции, что сейчас туда никто не вклинится, даже я! Смотри!       Садонай громко окликнул своих помощниц, они удостоили его гневными взглядами и снова сцепились.       – Видишь? Им главное сейчас не получить подписанные приказы, а проораться как следует, – Садонай махнул рукой, подзывая официантку.       Аластор не успел ничего сказать, как возле них материализовалась молодая девушка в коротком черном платье и поставила на столик два больших пузатых бокала и бутылку красного вина. Садонай проводил удаляющуюся фигурку нечитаемым взглядом и снова повернулся к собеседнику.       – Ты здесь еще надолго? – спросил Аластор, устраиваясь в кресле поудобнее.       – Посмотрим, надеюсь, что нет, – Садонай глянул на часы. Демоны хором вздохнули.       Что бы Аластор ни делал, как ни брыкался, а ложиться спать ему приходилось в одно и то же время последние три недели. Первый раз он пытался возмутиться, когда Сад объявил ему новые правила, даже попробовал проигнорировать, но, когда за ним явился сам Князь и бесцеремонно уволок прямо из кабинета, он сопротивляться не смог. Ослабленный препаратом разум был не в состоянии противостоять внушению, и Аластору оставалось подчиниться. Утром Сад сказал, что ему плевать, где будет находиться его друг, но в нужное время он явится собственной персоной, чтобы конвоировать его в кровать. Повода сомневаться в его словах не было, сказано это было без тени шутки, а проверять, насколько Садонай серьезен, Аластор не решился. На самом деле, особо и не хотел, ведь каждый раз, оставаясь с ним наедине, он не мог до конца поверить, что все происходящее – не плод его бурной фантазии, но Сад был более чем реален. Дорвавшись друг до друга, они старались проводить свободное время вместе, и если не получалось остаться в спальне, то достаточно было просто посидеть вдвоем как сейчас. Им не нужно было прикасаться друг к другу, хватало и того, что они были рядом, а значит, исчезал еще один повод для беспокойства.       Ссора суккубов дошла до пика. Садонай понял, что пора прекращать этот скандал. Выплеснув негативные эмоции, женщины пошли на второй круг, а это уже было ни к чему. Князь тяжело поднялся с кресла, сегодня усталость сказывалась и на нем. Он взял оба документа, решительно шагнул к ним и поднял бумаги на уровень их глаз.       – Все? Накричались? Выпустили пар? – он спокойно посмотрел сначала на притихшую Лиссу, а затем на Кьяру. – Полегчало?       Суккубы быстро закивали головами. Они цапнули каждая свою бумажку, тихо пискнули благодарности и поспешили ретироваться из зала. Обеим было стыдно, и это было слишком хорошо видно. Князь поджал губы, глядя им вслед.       – Ал, честно, я пытался не дать им раскричаться, но их как подменили, – Садонай вернулся на место и упал в кресло.       – Верю, но, как показывает практика, даже самых спокойных рано или поздно прорывает. Лучше пусть тут в безопасности выпускают пар, чем потом это приведет к плачевным последствиям.       – Да уж, кому как не нам знать, чем это заканчивается… – Садонай отмахнулся. – Ладно, хватит об этом. Завтра все будет проще.       – Знаешь, меня уже даже не удивляет, что в Казино секс-игрушки являются чуть ли не частью обмундирования, – Аластор с удовольствием отпил из бокала и откинулся на спинку кресла.       – Все зависит от солдат, – улыбнулся Сад. – Тем, кто месяцами не посещает Казино, это необходимо. Почему бы не облегчить им жизнь?       – Я не спорю, Сад, – открыто улыбнулся Аластор. – Но будь ко мне снисходителен, мне бы и в голову не пришло, что секс-игрушка – это такая важная вещь.       – Хм, ты просто провоцируешь меня на эксперименты! – Князь бросил на него лукавый взгляд.       Аластор пожал плечами и уставился на сцену, при этом вжался в кресло так сильно, что обмануть своим надуманным безразличием кого бы то ни было не стоило и мечтать. Садонай беззвучно рассмеялся, но ни настаивать, ни вообще комментировать не стал. Всему свое время, Ал и так старался открыться как мог, но после такого длительного сдерживания быстро это не получилось бы, как ни старайся. Князь незаметно направлял его, мягко подталкивал, но ни на чем не настаивал.       Тем временем в зале снова погас свет, на сцене появились несколько девушек в летящих шифоновых платьях. Суккубы хорошо умели изображать невинность, они целомудренно опускали глаза, трепетали пушистыми ресницами, сверкали стыдливым румянцем и при этом порхали по сцене, ненавязчиво демонстрируя свои прелести. Аластор с интересом следил за ними, ему нравились плавные изгибы красивых тел и то, как тонкая ткань подчеркивает достоинства фигур. Представления в Бархатном зале были разными, этот номер создан, чтобы разогреть публику, подготовить зрителя к «основному блюду». Князь же наблюдал за действом с легкой улыбкой, явно наслаждаясь, впрочем, взгляд его изменился. Если раньше он смотрел на девушек с неприкрытой похотью, сейчас о чем-то серьезном он не думал. В былое время все шестеро после представления отправились бы в его покои. Аластор напрягся, вспомнив об этом, но его опасения развеялись, когда прозвучал последний аккорд, и танцовщицы остановились. Садонай похлопал им, поблагодарил за выступление и, подозвав к себе хореографа, спокойно рассказал, что желал бы изменить в этом номере. Немного удивленный руководитель труппы недоверчиво посмотрел на хозяина Казино, видимо, тоже не мог поверить, что тот откажется взять кого-то с собой.       – На сегодня достаточно, – сказал Князь, поднимаясь с кресла.       По залу прошел разочарованный шепоток. Не успевшие показать свои номера актеры расстроенно загомонили.       – Ребята, я правда с удовольствием посмотрю все номера, но я устал, и мне нужен отдых, – сокрушенно сказал Князь, а на губах появилась печальная улыбка. – До начала сезона еще есть время, и я обязательно уделю вам внимание. А пока прошу пожалеть меня и отпустить спать.       Инкубы и суккубы дружно закивали, отводя глаза, чувствуя себя виноватыми. Аластор только тихо хмыкнул. Сад провернул свой стандартный трюк – не оставил их, не обидел пренебрежением, дал повод порадоваться одним и чувство предвкушения другим. А легкий укол вины не помешает, ведь сейчас сюзерен выйдет из зала, актеры великодушно отпустили его, а значит, это чувство быстро развеется. Они снова будут ждать, а он не обманет их, выкроит время и придет сюда снова. Под взгляды, полные обожания, Садонай и Аластор покинули зал, за их спинами слышались томные вздохи и тихое перешептывание.       Уже в кабинете Князь тяжело опустился в свое рабочее кресло и снова взглянул на часы.       – Через полчаса ты должен быть в кровати, а через сорок минут – спать, – подмигнул он и закинул ноги на край массивного стола в стиле лофт.       – Может, хватит уже? – вздохнул Аластор. – У меня режим как у школьника. Сам попробуй.       – Не я три месяца кололся этой дрянью, – резонно заметил Князь. – Да и Стивенсон настаивал на том, чтобы придерживаться режима хотя бы месяц.       – Тебе не кажется, что сейчас не время следовать всем инструкциям, Сад?        Аластор принялся стягивать пиджак, понимая, что действительно устал и хочет спать. Спорить не было ни сил ни желания, но предпринять вялую попытку сопротивляться было просто-таки необходимо.       – Именно сейчас и время, – отмахнулся Садонай. – Пока все спокойно, лучше набраться сил.       – Что-то ты сам не следуешь своим словам, – придирчиво осмотрел его Аластор. – Выглядишь не очень.       – Ага, есть такое, – Садонай покосился на бар у дальней стены, но подниматься ему было лень.       – Ляжешь со мной? – не особо веря в успех, спросил Аластор.       Так получилось, что спать они ложились совершенно вымотанными, и времени на что-то большее, чем сон, урвать почти не получалось.       – Поверь, это то, чего я бы хотел больше всего на свете, – грустно сказал Садонай. – Но я не могу спать, пока не решу одну задачу.       – Может, посвятишь меня? – настало время выяснить, чем таким занимается Сад все то время, что они находятся порознь.       На душе было тревожно, хотя Садонай клятвенно обещал «не делать глупостей», он мог таковой и не считать новую опасную задумку. А то, что он уже что-то придумал, Аластор не сомневался, уж слишком хорошо его знал. Страшно было представить, во что может вылиться очередная идея – просчитать действия Князя было невозможно.       Садонай какое-то время молча сидел, уставившись в одну точку, потом, словно очнувшись, стремительно поднялся и подошел к стеллажу, сдернул красное бархатное покрывало с сундука, стоящего на полке, и обернулся. Аластор шумно выдохнул и с ужасом уставился на испещренный рунами ящик, потом медленно прикрыл глаза и устало потер лицо ладонями.       – Зачем?       Садонай открыл крышку и извлек на свет один серебряный колокольчик. Бережно провел пальцами по гладкой, отливающей холодным блеском поверхности и шумно вдохнул воздух.       – Тогда в Ангрессе у меня не хватило сил закончить, – сказал он. – Я пытался, но это было так… Я не выдержал. Звон пришлось прекратить, а ведь осталось еще кое-что…       Он взялся за петлю на верхушке и легонько встряхнул артефакт. По комнате разлился мелодичный звон, Аластор замер, уставившись на него. Еще одно движение – новая мелодия, колокольчик пел все громче, а на виске Князя проявлялась руническая вязь – последний «подарок» Аграт.       В языке демонов не было слово «проклятие», они называли это программой. Заклинание, влияющее на подсознание объекта, способное подчинить жертву воле заклинателя. Колокольный звон уничтожил в свое время все ритуалы Аграт, стер с лица города все пентаграммы, а с тела ее сына все руны, кроме этих. Программа самоуничтожения не сработала как следует только потому, что ненависть и желание мести закалили волю Садоная, он смог противостоять тогда, но последствия оказались слишком серьезными. Подчиняясь программе, Сад подсознательно стремился умереть. Он сдерживался, но чем дальше, тем сильнее это влияло на него. Из рушащегося замка в Испании он выбрался только потому, что пообещал Алу вернуться, без этого исход был бы плачевным.       – Что ты хочешь сделать?       – Я хочу помочь Пифону, – ответил Садонай.       Аластор смолчал. Конечно, ради себя самого Князь не стал бы снова рисковать, вызывая Колокольный звон, но ради кого-то другого мог попытаться.       – Знаешь, я обязан ему, – вздохнул Князь и оперся бедром о стол.       – Чем же? – во взгляде Палача читалось негодование. – Ты же помнишь, что он тебя едва не угробил всего несколько месяцев назад.       – Увы, да, но еще когда я был маленьким, он был единственным, кто поверил мне на слово, – парировал Князь. – Если бы не он, Аграт закончила бы подсадку раньше, а он научил меня запирать дверь воздушным щитом. Отец, конечно, тоже проверял мои слова, даже ставил ловушки под дверью и окном, но проблема была в том, что мать о них знала и легко обходила. Пифон пытался, он сделал все, но точно так же, как и Фокалор, не мог поверить, что мать может вредить своему ребенку. За что и поплатился. В том, что с ним случилось, косвенно виноват и я, считаю своим долгом исправить это.       – Ты же понимаешь, как глубоко сидит эта программа? – на всякий случай уточнил Аластор.       Отказываться он и не думал, отчетливо понимая, что Садонай в этом случае начнет действовать без него.       – Так же глубоко, как моя, – подмигнул Князь. – Я пока перестраиваю заклинание, но нужно будет экранировать комнату, чтобы взвесь не вышла наружу, если снова появится.       – Сколько ты можешь подождать? – Аластор поднялся и подошел к сундуку.       Некоторое время он в нерешительности смотрел на Материнский– самый крупный колокол, а потом вытащил его из ложбины и, зажав язычок, перевернул.       – Я бы хотел это сделать как можно скорее, – признался Садонай и неосознанно прикоснулся к тому виску, где еще недавно светились руны.       – И все же, можешь немного поумерить пыл и подождать? – Аластор отсоединил язычок и поставил основной колокол на стол.       – Объясни, зачем? – Садонай не собирался сразу отвергать эту просьбу, но все же ответ ему требовался прямо сейчас.       – В прошлый раз я отливал и колокола, и язычки, – ответил Аластор.– Тогда мне не хватило опыта и знаний, отчего при их использовании появилась магическая взвесь, погубившая Ангресс.       – Ты придумал, как этого избежать? – подобрался Князь. – Я пробовал разные варианты, но даже при щадящем режиме взвесь поднимается в воздух.       – Да, проблема не в заклинании, его ты как раз рассчитал верно, дело в том, что язычки нужно было ковать, а не отливать. Они не выдерживают вибрации, и заклинание становится нестабильным. Если выковать их, потеря частиц упадет до минимума и побочный эффект не проявится, – вздохнул Аластор. – К сожалению, все остальное останется как есть, руны так же будут выгорать, и это будет…       – Больно? – рассмеялся Сад. – Вот этим меня пугать точно не стоит. Мы с тобой делали столько всего, что причиняет физическую и душевную боль, что я разучился бояться этого.       – Да уж… – Аластор принялся снимать язычки и с маленьких колокольчиков, не желая сейчас смотреть на Сада. – И все же нам понадобится помощь, нужно перераспределить нагрузку.       – Да, факт, – кивнул Князь. – Как бы я ни старался, пережить вибрацию, не потеряв сознание, я вряд ли смогу.       – Значит, нужно поговорить с Азраэль, – справившись наконец с деталями, Аластор засунул их в карман брюк. – С коваными язычками звон усилится, вибрация будет заходить глубже, и понадобится меньше времени. Но и нагрузка возрастет.       – В этот раз мы подготовимся лучше, – заверил его Садонай. – Я рад, что ты высказал свою идею, ведь я думал, что перебрал все варианты. Но все равно затягивать нельзя. Идти с этой проблемой против нового врага очень опасно.       Аластор приподнял бровь в изумлении.       – Ты уже что-то на него нашел, – решил он. – Готов поделиться информацией или я опять все узнаю в последний момент?       – Да, готов, но ты не поверишь, я сам не до конца могу принять это, – Садонай взъерошил волосы на затылке и вернулся за стол. – Мы тогда не смогли вычислить его ни в самом начале, ни уже после, когда вернулись к замку, верно?       – Ну да, это не новость, он оказался искуснее нас всех вместе взятых, – нервно передернул плечами Аластор.       – Этого я не сбрасываю со счетов, но я проработал столько вариантов его действий, и ни один не мог быть настолько «невидимым». В мире живых не существует ни такого обряда, ни заклинания, которое скрыло бы все следы.       – Говори сразу, к чему ты ведешь, по тобою же установленному графику мне скоро спать, – Аластор сел в кресло напротив стола и смерил Сада недобрым взглядом.       – Он ни жив ни мертв, – сказал Садонай и замолчал, наблюдая как меняется лицо Аластора.       – Ладно, – наконец встряхнулся Аластор. – Я привык, что большинство твоих самых бредовых идей обычно возникают не на пустом месте, так что принимаю твое утверждение за факт. А теперь, будь добр, объясни мне, как это возможно?       – Хотелось бы сказать «элементарно», но не тот случай, – Садонай вызвал на столе две небольшие фантомные фигуры. Одна женская, вторая мужская. – Самаэль бил четко в сердце, как он думал, и любого нормального демона это убило бы. Но у Аграт под действием хаоса сердце уже было смещено в сторону. Клинок лишь частично задел его, а в этом случае, как мы знаем, есть шанс выжить.       Услышав это, Аластор невольно потер шрам на груди. Заметив это, Садонай сцепил зубы, его самого до одури пугала эта почти исчезнувшая отметка, напоминая о том, чем могло все закончиться на самом деле.       – Хорошо, допустим, но как можно одновременно быть не живым и не мертвым? Должен же быть какой-то оборот энергии, приведший к этому.       – В точку! – обрадовался Сад. – Это цикл энергии между матерью и плодом. Во время беременности ресурсы женского организма тратятся на поддержание ребенка. Но в случае угрозы жизни матери ее организм может отторгнуть его. Из-за нарушения циркуляции чистого эфира в теле Аграт она неосознанно вытянула часть жизненных сил из сына, на какое-то время умертвив его.       – А дальше в игру вступили ребята, сбежавшие из Города Мертвых, – кивнул Аластор.       – И приз снова уходит тебе, это правильный ответ, – Садонай тряхнул головой. – Теория бредовая только на первый взгляд, но я поднял изъятые книги по человеческой некромантии, раз уж у нас такая дилемма. При определенном стечении обстоятельств это возможно, ведь вампиры как раз являются такими существами. Конечно, они слабее моего новоявленного брата, но суть похожа.       – А что с двумя другими? Девицей, которую я убил, и бешеным типом, что швырял тебя по залу?       – Нет, эти как раз живые, они явно младшие в семье, а значит, родились как положено.       – Нам нужно объединиться с людьми, – Аластор откинулся на спинку кресла, мельком взглянул на часы и тихо порадовался, что Садонай потерял счет времени.       – Да, все Планы бытия сейчас вторгаются друг в друга, и придется хорошенько постараться, чтобы распутать этот клубок, – нехотя согласился Князь. – Я отправил Влада на руины замка, и по новой схеме он нашел следы моего брата. Кое-что стало понятно, а значит, он не так неуловим, как думает. Зная, с чем имею дело, я больше не совершу этой ошибки.       – Очень надеюсь, – улыбнулся Аластор. – Есть уже информация о Цепешитах?       – Да, но пока они сидят в замке, – кивнул Садонай. – После смерти Батори Колосажатель притих. Его нужно выманить.       – Как вариант, можно захватить Раду, – прикинул Аластор. – У Цепеша была всего пара уязвимых мест, и, потеряв свою возлюбленную, брата он будет беречь как зеницу ока.       – Ты еще забываешь о слухах, – подмигнул Садонай.       – Ты сам-то в это веришь? – скептически скривился Аластор. – Сомневаюсь, что вампиры могут размножаться естественным путем, так что дочь Батори и Цепеша – это вымысел.       – А если нет? – Садонай явно оседлал своего конька. Ему эта история не давала покоя с момента появления слуха шестьдесят лет назад.       Тогда графиня Батори исчезла с радаров на год, а после ее возвращения появилась информация о том, что она якобы смогла родить ребенка.       – Но зачем она тебе? Даже если девушка существует, то нет смысла за ней гоняться, ее, скорее всего, держат в замке Колосажателя, и добраться до нее будет сложно, не поднимая шума. А этого, как я понял, ты не хочешь.       – Если она и правда существует, то она будет похожа на моего нового братца, – вздохнул Садонай. – Я не хочу упускать возможность изучить ее до того, как мой брат обрушит мне на голову полчища мертвых.       – Да. Проблема, – кивнул Аластор. – Мы зачищаем поля с Жатвой, но после того, как этот умелец нашел способ заполнять их вне зависимости от времени года и цикла луны, ситуация аховая. Они появляются как грибы после дождя. Мы пока справляемся, но я не могу гарантировать, что где-то в Тьмутаракани не спеет очередное поле для нужд нашего врага.       – С обычными поднятыми зомби бороться просто, но наш враг обычных не производит, – Садонай все же оторвался от стола и налил два стакана виски. – Хуже будет, если он соберет достаточно большую армию призраков. Они неуязвимы для большинства заклинаний, но победить их можно. Успеть бы обучить всех этой технике.       – Над этим работают на всех полигонах, – кивнул Аластор. Потом сощурился. – Но тебя что-то еще беспокоит, верно?       – Да, – кивнул Садонай. – То, что если им удалось так прокачать мертвецов, они могут сделать то же самое и с призраками.       – Есть предпосылки?       – Они всегда есть, – Садонай залпом допил свою порцию и кивнул на все еще нетронутый стакан Ала.– Если я додумался, как это сделать, то и он сможет.       Глаза Аластора распахнулись, он не мигая уставился на Князя.       – Что ты придумал?       – Я знаю, как сделать призрака невосприимчивым к большей части нашего арсенала, а также увеличить его поражающие способности, – глядя на донышко пустого стакана, ответил Сад.       – Зачем тебе это было?! – Аластор подскочил на ноги. – Мы же даже не пользуемся некромантией, или...       – Не «или». Я не использую силу смерти, но не изучить этот вид магии не мог, – поджал губы Садонай и виновато уставился на друга. – Я должен был понять, возможно ли это. А зная, что возможно, понимаю, с чем мы имеем все шансы столкнуться.       – Хорошо, допустим, – Аластор что-то прикинул в уме. – Если у тебя получилось сделать такое, то сможешь ли ты разработать приемы противодействия?       – Я работаю над этим, – кивнул Сад. – Пока результаты меня не радуют.       Потом Князь внезапно поднял руку, глянул на часы и гневно уставился на Аластора.       – Так, все это завтра, а сейчас иди спать! – рыкнул он.       – Но!..       – Ал, сию секунду этот вопрос не решить! Марш в кровать! Завтра подумаем.       Аластор отступил к двери спальни, но тихо себе под нос буркнул:       – Вот только боюсь, что ты еще полночи будешь об этом думать!       – Не буду! – заверил услышавший его бубнеж Князь.       Вскоре оба приняли душ и стали укладываться. Кровать Садоная была огромной, на ней могли вольготно, не мешая друг другу, разместиться четверо, а если расползтись на разные стороны, то были все шансы не найти друг друга ночью. И все же через некоторое время оба оказались в центре. Засыпая, Аластор притянул Садоная к себе, устроил его голову на своем плече. Его теплое дыхание шевелило волосы на макушке, а руки прижимали Сада как можно крепче. Князь приподнял голову, заглянул ему в лицо и улыбнулся. Все становилось как прежде, даже эта манера спать. Эти ощущения были действительно приятными, они пьянили и успокаивали, позволяя погрузиться в глубокий целебный сон. Садонай, как и обещал, не стал думать о возникшей проблеме, тем более, все это он проанализировал, еще сидя в Бархатном зале. Новых вариантов пока в голову не приходило, а значит, и правда пора было дать мозгу передышку. Повозившись немного, он устроился удобней. К сожалению, место для маневра ему не оставили, так что пришлось выбирать из ограниченного числа поз. Впрочем, довольно быстро он и сам провалился в глубокий сон без сновидений.