Выглядывая из-за смотровой башни полиции, мы с Изуной играли в переглядки между собой и улицей, по которой должен был вскоре пройти Кейташи. А потом дать призывной к действию сигнал, чтобы понаблюдать за мини-спектаклем, после чего придется драть когти. Слово даю, после полутора часов беготни за нами Кейташи почти забывает о произошедшем и просто дает нам по шее. Обламывать учителя у нас в привычку еще не вошло, но грозится. Зато после каждого загруженного дня у нас в привычке доставать Узумаки так, что он готов бегать от нас по потолку. — Идет, — шепнул Изуна и спрыгнул с лестницы вниз, прячась в кустах. Я сразу же поймала взгляд Наруто и, выставив согнутые в локтях руки, совершила ими вращательное движение… Напоминает «гули-гули-гули», после которых еще следуют «рам-зам-зам». Действующее лицо в наших командных спектаклях всегда менялось поочередно. Сегодня я достаю Инаби тупыми вопросами уровня первого класса академии, завтра Изуна только и делает, что подходит к анбушникам и тыкает их рожей в косяки, послезавтра Наруто пугает простых шиноби чакрой Курамы. Конечно, таких моментов у нас далеко не по пальцам сосчитать. И я в упор не вижу, почему наша репутация идет впереди нас самих. Кейташи воровато оглядывался. Кейташи был готов в любой момент пнуть любого появившегося на пути в переносицу и утопить в ближайшем озере. Кейташи вообще нас не жаловал, когда хотел кого-то уложить. Но мы всегда тут как тут, учитель. Кейташи больше нравятся светлокожие блондинки с чуть раскосыми лисьими глазами, овальным лицом и невысоким ростом. Ну, или на него только блондинки и лезли. Наруто сложил печати, сменив облик на более растрепанный, с синяком под глазом и кровью из носа, которая, конечно, уже запеклась и некрасиво поблескивала в свете солнца. Воротник надорван, одежда в пыли и бордовых разводах. Ма-а, да он молодец. С каждым разом получается все лучше и лучше продумывать образ и воплощать его, чтобы использовать в не очень разумных, но имеющих место в досуге целях. Изуна одобрительно махнул головой и обратил внимание на меня. Протянув ладонь, я уложила ее на чужое ухо и сама обратилась в слух, вспоминая, как работает техника усиления звука на дальних расстояниях. Так-то она используется для слежки, но нас не выпускают из деревни. Не выпускают из деревни — свои техники мы отрабатываем внутри нее. Наруто заранее забежал за переулки и почти кубарем понесся в сторону Кейташи с его миловидной спутницей. И сколько бы Узумаки не пытался не оборачиваться на звук бега, дамочка ахнула при виде избитого ребенка и дернула мужчину за рукав. Растянув уголки губ в тактичной улыбке, Кейташи с кислой рожей развернулся на пятках, вздернул бровь так высоко, что ее можно было вообще не заметить из-под челки, и прошипел: You're Gonna Go Far, Kid — Jonathan Young — Опять? — Да, пап, там… — Наруто забегал глазками и ткнулся чистым наивным взглядом в женщину. — Ох, ты занят… — Недоигрывает, — с чувством знающего подметил Изуна рядом со мной шепотом. — Сейчас нагонит, смотри. — «Пап»? — та чуть шатнулась от привлекшего ее мужчины, но, чтобы показаться воплощением доброты, заговорила уже с поджавшим плечи Наруто: — Что случилось, малыш? Я прыснула от смеха в рукав. — Я не буду мешать, просто… там сестра с братом снова подрались, а они… Вы знаете, они могут убить и не заметить, — сглотнув несуществующий комок в горле, младший Узумаки поежился, но тут же будто собрался и выдавил дрожащую улыбку. Нечестный прием. — А ты наша новая мама? — Чт-то? — блондинка с непониманием и паникой шатнулась, не замечая качественно заебанного вида спутника, что хранил молчание. — Папа добрый, правда! Вот вчера, например, — вчера был день персональной тренировки Наруто, но это так, для справки, — так обнял меня, что след остался! Вот, смотрите, — он убрал в сторону мягкую светлую кофту на замке и поднял сетчатую футболку. Там, на коже под ребрами, красовался огромный синяк. Вообще-то его утром и видно почти не было, но хенге на то и хенге, здравствуйте. А красиво Наруто попытался поставить Кейташи в неловкое положение своими действиями. Красиво, но для учителя этого недостаточно. Он бьет нас не для того, чтобы мы ему потом предъявляли, а чтобы тело со временем машинально избегало подобных неприятных моментов, и мы все это знаем. Потому цель «поставить в неловкое положение» была бы проходящей с дамочкой-жертвой ума выше среднего, у этой же он был ровно средний, и для нее звучал скорее сигнал «бегите, меня избивают, и брат с сестрой неадекватные». Блондиночка под шумок смылась, завидев, как в сине-серых радужках сузился зрачок. Наруто же смиренно стоял, высчитывал секунды и надеялся на лучшее. По-хорошему его нужно спасать, но так нас всех просто подцепят и швырнут куда-нибудь, где побольнее. Интересно, Кейташи стресс снимает только двумя способами? Или есть еще третий, отличный от секса и избиения малолетних? Малолетние — это мы с Наруто, Изуна отхватывал меньше всех благодаря своему опыту. Да и отхватывал тупо за компанию, прикрывая нас. Изуна сложил руки в печати, и я тут же поспешила скопировать его движение и выдохнуть огненный шар, направленный точно на Кейташи. Хочу вот что сказать: в моменты страха четвертая команда уделывала Желтую Молнию в скорости. Наруто с полным паники лицом побежал к нам, поднявшихся и собиравшихся по обыкновению разбежаться в разные стороны, но он так упорно тянулся к нам, что мы, как истинные Учихи — непонимающие действия других людей дауны, если проще, — схватили его и потащили в разные стороны. — Вы меня порвете! — А ну пусти! — Сама пусти! — Я вас сейчас на фарш пущу! Дрогнув от такого ультразвука, я оттолкнула от себя младшего Узумаки и… Изуна сделал то же самое, предоставив тому ускорение, которое он использовал не по назначению. Наруто с разбега и с помощью чакры оттолкнулся от земли, взлетел в воздух довольный-предовольный и уже обнадежился, что вот она, его свобода, как заметил красиво переливающуюся лестницу полицейской вышки. Как в замедленной съемке мы, замерев, наблюдали, как Наруто развернулся, вытянул стопы, направил туда уже видимую чакру и снес лестницу, освобождая себе путь. А чтобы лестнице было не одиноко валяться в одиночестве, вместе с ней снес всю удерживающую конструкцию. Это кто там денег пожалел для полицейских вышек, а?
— Нет, Наруто, то был последний раз, когда мы такое вытворяли. Нас спас только мой отец, решивший пройтись по деревне и случайно там оказавшийся, чтобы вместо прогулки утащить нас в свой кабинет. Чтоб ты помнил, Нару, он отчитывал нас всех. — Ну, видишь, все не так страшно. У него есть время нас отчитывать!.. — Ты обвалил смотровую башню полиции, — Изуна перевернулся на бок, — Фугаку-сама потом еще объяснял всем, почему его дочь во всем этом участвует. Саске знатно досталось дома, если ты забыл. — Да ну чего вы! Что было, то прошло… Давайте лучше про Кейташи, а то он все равно на нас оторвется.***
От третьего лица
Будучи пятнадцатилетним подростком, Итачи не мог остаться тем же тринадцатилетним капитаном собственного отряда АНБУ. Во-первых, он заметно прибавил в росте. Во-вторых, Саске почему-то немного охренела и стала тыкать носом в его ошибки, так что у них теперь даже существует счет. В-третьих, эта самая дражайшая и любимая имото восседала перед ним с выражением скептицизма в неимоверной степени. У Итачи резко возникло непреодолимое желание накатать ей отчет и сунуть под вздернутый нос, чтобы избежать звучания своего почти доломавшегося голоса. — Ага, — только и сказала она, почти мяукнула, пока брат удерживал присущую обыкновенно невозмутимость. Саске склонилась над столом и почти легла на него, критично-внимательно рассматривая небольшой флакончик с темной жидкостью. — Вот это хочешь? — младшая, вздохнув, обнадежила себя мыслью о том, что Итачи передумает. — Хочу. — Много хочешь. Итачи подавил в себе желание писать отчет. Он же не просил ее ничего делать, просто поставил перед фактом, а что в итоге? Саске энергично вскочила, вместе с тем ее отросшие по лопатки волосы колыхнулись в воздухе и опустились обратно. В периоды сильного волнения младшая Учиха проявляла завидную — или не совсем — гиперактивность, так что видишь неугомонную макушку — беги, пока не пал жертвой ее. И эти перепады настроения… Девчонка с загоревшимися точно бенгальские огни глазами умчалась на выход, рукой зацепилась за дверной косяк и развернулась в направлении своей комнаты. Грохот у Саске в помещении был делом обычным. Нечаянный гость вполне мог получить неплохое такое сотрясение мозга, стоило только сделать одно неверное движение. Одно неверное движение, и придется еще очень и очень долгое время забывать момент перед падением стопки увесистых книг. Изуна, например, приучился стучаться и ждать, ждать, ждать, когда же хозяйка комнаты соизволит открыть ему дверь. Наруто с завидной прытью уклонялся от всего падающего, а потом ныл, убирая все в первоначальное состояние. Итачи предпочитал устраивать встречи с сестрой на его территории.— Я говорил с Саске об этом, — потерев переносицу, Фугаку проверил работоспособность ручки на отдельном листке. — Она сказала, что если мы и обустроим домашнюю библиотеку, то жить она уже будет там, а не в своей комнате. Я не хочу держать свою дочь в подвале. — Я держу ее там за тебя, — подмигнул Хокаге Кейташи, находящийся в кабинете с самого утра и разгребающий отчеты вместе с Учихой. — Саске не жалуется.
Уже собираясь закрыть дверь, Итачи напоролся на взлохмаченную фигуру сестры, которая протягивала ему ладонь в попытке что-то пропихнуть. — Если там снова онигири со вкусом тухлого яйца, я заставлю тебя его съесть, Саске, — на полном серьезе осведомил старший младшую, раскрывая свою ладонь. — Полтора года прошло, — фыркнула Саске. — Злопамятный ты, Итачи. Смотри, как бы это против тебя не обернулось. В этих словах определенно был подтекст, недоступный для понимания Итачи. То ли сестра бракованная, то ли шутки ее были куда ниже его уровня. С каждым прожитым днем казалось, что верным было и то, и другое, иначе уже не воспринималось. Но Итачи привык. И Итачи доверчиво взял предложенное, с удивлением отмечая флакончик с темно-фиолетовым лаком. — Тот, которым ты хотел выкрасить ногти, тебе не дал бы жить спокойно еще несколько часов, а потом нещадно слезал при первом же соприкосновении с какой-либо поверхностью. А этот, — Саске будто и не замечала, как ее разглядывают, — получше будет, чем та хрень. Хочешь, помогу накрасить? — Саске, — добродушно отозвался Учиха, потрепав имото по макушке, — у тебя руки трясутся со вчерашнего вечера, стоило Кейташи объявить о сегодняшнем испытании. — Тут извиняюсь. Саске и правда не находила себе места, считая минуты до злополучного часа. Кейташи не упускал шанса запугивать никого из четвертой команды и напоминать о том, что будет в случае не-прохождения его испытания, и теперь даже умеющий больше остальных держать себя и лицо Изуна был на взводе. Перспектива не радовала. Вид Кейташи, разочарованный и брезгливый, сам по себе являлся в голове и тоже не добавлял радости в их совместно нажитый котелок. Перспектив вообще не было. Там было сплошное сожаление об ушедшем времени и пожирание собственных нервов за каждый неверный шаг. Да, они выкладывались на полную. Да, Кейташи никогда не жалел времени на их подготовку. Да, Саске, Наруто и Изуна могли тренироваться сами. Да, их командная работа была на высоте. Можно было сказать одно точно: Изуну бы в джонины. Он стоял на месте, дожидался напарников с напускным раздражением, непременно вел напряженными плечами и подталкивал их вперед. Простое желание не оставаться в одиночестве переросло в нечто побуждающее хватать двух придурков за воротники и давать хорошего пинка, чтобы шаг не замедляли. Учиха коротко выдохнула, собираясь с мыслями. Если сложить два и два, выйдет какая-нибудь наебка для уебка, коими являлись все в Четвертой. Было страшно. От Кейташи можно ожидать чего угодно, и порой это самое «чего угодно» никак не радовало. Откровенно любительское владение танто, среднее для ее возраста тай — хотя, кажется, Гай хвалил ее несколько месяцев назад — наитупейшие тактики и планы, техники звука в количестве трех выстраданных через пот, слезы и разрыв барабанных перепонок на одной из тренировок, неплохое владение огненными и гендзюцу. Этого было недостаточно. Вот так стоять и осознавать, что старания не стали средством достижения цели… С каких пор ее целью стало продвижение по службе? Нет, не так. С каких пор защита не-родных-родных людей стала двигать ею в первую очередь? Наверное, падение во всю эту атмосферку беспощадного мира — точка невозврата, пройденная годами ранее, незамеченная, словно криво стоящий кирпич во внушительном фасаде здания. Пропустить его было легко, но, уцепившись единожды, каждый раз невольно выискивал именно его, дабы напомнить себе о случавшихся в мире на каждом шагу несовершенствах. Бегать вокруг да около и кричать о нем во всеуслышание не стал бы даже отъявленный шумный раздолбай в районе. Махнул бы на мелочь и отвлекся на что-то куда более занимательное. Итачи не умел успокаивать людей. Он мог заставить их на допросах заходиться в истерике, проявлять самые ужасные свои качества, снимать порванные облачения и разбиваться на сотни осколков. Он мог без зазрения совести убить, после лишь озаботившись о запачканном — ведь в работе шиноби нет места эмоциям и желаниям идеального мира — клинке. Перерезать глотку, загнать в ловушку, испытать на прочность, поиграть в плохой-хороший, подумать о смысле и весе человеческой жизни. Итачи, в общем-то, много чего умел, но из успокоительного мог предложить только удар по шее и слабое соприкосновение лбами. Саске попытку оценила, заискрила ониксовыми глазами и обвила его худыми ручонками, обманчиво тонкими с россыпью заживающих ранок. — Пора собираться. Ничего не оставалось, кроме как постараться успокоить полыхавшее в груди волнение. Потому что прямой путь сдохнуть — волнение. Идешь себе, в руках себя не держишь, готовишься к худшему и — вот неожиданность, да? — внезапно натыкаешься на отравленный кунай. А потом еще на задворках угасающего сознания думаешь, почему же именно тебя настигла столь грустная участь, разве это заслуженно? Саске, проверив наличие танто в чехле, развернулась к окну напоследок. Итачи посмотрел в ту же сторону, отметив несколько ворон на противоположной крыше, и тихо рассмеялся, выгнув бровь. — Шисуи такой скрытный, я не могу, — хохотнула Саске, прикрыв рот и обратившись к брату. Старший Учиха кивнул и покосился на птиц. «Все еще строишь из себя мамочку, Шисуи? Совсем не догадываешься, что эта бестия уже давно в курсе твоих наблюдений?»***
Кейташи сполз по стене вниз, вытянул ноги, хлебнул из обыкновенного стакана из чайного сервиза. Первая тренировочная площадка сегодня как никогда нагоняла сомнений в правильности собственных поступков одним своим пустующим видом. Детишки еще не соизволили притащить свои задницы, зато Кейташи успел за утро искусать себе обе губы в кровь, обмазать их вазелином и снова покусать. Самоконтроль, тщательно выстроенный им, трещал по швам. Просто поиграть во внимательного принципиального сенсея как-то не вышло, не срослось. Узумаки второй раз наступил на старые грабли, не оградившись от разрастающейся привязанности с самого начала, позволил всем своим барьерам рушиться в присутствии троих учеников, что до ужаса быстро схватывали любую преподносимую им информацию. Кейташи их унижал — никто не допустил даже мысли о бегстве. Кейташи избивал их — развели руками и приняли как должное. Кейташи заставлял выполнять унизительные приказы — находили выгоду, возвращаясь с пакостными ухмылками. Кейташи вынуждал переступать через боль, как тогда, когда из-за техники звука Саске лишилась слуха на несколько дней, — хрен тебе, дорогой-***
— Зачем ты вообще согласился взять команду? Кейташи пробурчал что-то нечленоразделительное в стол, улегся на левую свою щеку и принялся изливать душу приемному отцу: — Да-да, я мог послать Хокаге и свалить восвояси еще на несколько лет. Но надо же выпендриться! Хочу, говорю, лучших ребятишек в одной команде. Выберу сам — ты мне только дай присутствовать на отчете учителей первогодок. Я-то забыл, что там твоя дочь сидит. Это раз. Послушал, заинтересовался, охренел с ее описания. Ну, думаю, ладно, все равно еще одного Учиху из параллели выцепил. Один Учиха плюс другой Учиха будет двое Учих, — Кейташи отнял руку от бокала и показал пальцами «два». Фугаку почти искренне подивился уму собеседника. — Потом понял, что жить-то мне легко, возьму все же команду. Ну и глянул списки, а там сынок Кушины. Узнал, что они дружатся с Саске, набросал примерные сроки, последил за каждым, приготовился к мозговыносу. Такая серьезная мелкота, не могу-у-у. Тогда возникла мысль пропихнуть «особенную» команду. Выдать им имена, под которыми они будут выполнять задания, напялить маски и сочинить историю для деревенских. Для верхушки и ближайших родственников они первоклассные шиноби, а для жителей и товарищей — дурачки, которых может и забрали из академии раньше, а генинами они стали только в тринадцать, чунинами — в шестнадцать. Эта же информация будет у врага, понимаешь? Враги понадеются на встречу с мелкими сошками, когда эти самые сошки не только выкосят их, но и все нужное вытрясут в первую же минуту. — Они могут не потянуть, Кейташи.