Нелётные Города.

      Поздняя весна была в разгаре, деревья и травы цвели, солнечная и чуть ветреная погода правила этим днем, неся разноцветные лепестки и украшая ими всё вокруг. Вольная Пустошь в районе около леса всегда была прекрасна, но, в этот период особенно. И, чем старше Фенвинг становилась, тем больше обращала на это внимание. Сейчас маленькая гоблиночка шла за руку с дедушкой по дорожке, совсем рядом с полудикими дубо-яблонями и зачарованно смотрела на полет их лепестков. Дедушка молчал и улыбался, тоже глядя на цветы, хотя, чаще всего он что-то рассказывает, а не молчит. Но, сейчас он тоже наслаждается весной, и смотрит одновременно грустно и счастливо. Счастливо, потому что они тут, наслаждаются жизнью и весной. А грустно, конечно, потому что он тоскует по бабушке, друзьям и своей далекой молодости, о которой он любит рассказывать.       Фенвинг больше всего на свете любила проводить время с дедушкой Рованом, потому что он многое знает и помнит, и потому что очень любит ее. Мама и папа тоже любят, конечно, и она любит их, но, у них много работы и забот, а дедушка всегда свободен и рад поговорить. И ему есть что рассказать. Дедушка Рован — четверлинг, и от него Фенвинг унаследовала маленькие уши и не очень хорошее зрение, из-за чего она с детства носит очки, но, это ей нравится, — очки красивые, и так она еще больше похожа на любимого дедушку, хоть в остальном она выглядит как типичная плоскоголовая гоблиночка. Хотя, наверное, ее можно было считать четверлингом, — ведь и мама наполовину четверлинги, и папа — наполовину пучковолосый гоблин, просто плоскоголовых генов у нее все равно оказалось больше. К сожалению, родителей папы Тоника Фенвинг почти не помнила, — они рано умерли, когда она была совсем еще крошкой. Но, у нее были светло-фиолетовые глаза, как у дедушки Тугодума, очень доброго, честного и замечательного, лучшего друга дедушки Рована. От бабушки ТиЭль в доме осталось много красивых растений, о которых родители заботятся и из которых делают лекарства, если кто-то заболевает. Бабушка Вудбин была моложе дедушки Рована, но, тоже ушла из жизни уже давно, и он без нее очень тосковал. Дедушка много рассказывал о каждом из них, о Нижнем Городе, где он сам родился, о Санктафраксе, откуда были Тугодум и ТиЭль, о кочевых племенах Дремучих Лесов, где родилась Вудбин. Оба дедушки были воздухоплавателями, летали на пиратских кораблях, далеко путешествовали и видели много такого, что сейчас увидеть уже невозможно. Ведь маленькие одно-двух местные неболеты из отстойного дерева, которые летают на Вольной Пустоши, не поднимут до Открытого Неба с его бурями эмоций, где летают великолепные загадочные облакоеды, и не унесут до Ночных Лесов, как это могли мощные летучие скалы, возившие по небу галеоны Первой Эры. Сейчас летучие скалы страдают от каменной болезни и больше не летают, они крошатся и лежат на земле как обычные камни, и никто не знает как эту природную аномалию обойти. Кстати об облакоедах, — у родителей Фенвинг дома висел подарок от облакоедов, — маленькая золотая клеточка со светящимся камнем внутри. Внутри этого камешка был осколок настоящего грозофракса, миниатюрный, но похожий по форме на сердечко, каким его обычно рисуют, и это было очень красиво. Девочка обожала любоваться этим домашним талисманом. И, она очень верила, что когда-то его подарили бабушке настоящие облакоеды, большие красивые радужно-прозрачные рыбы, отблески которых можно увидеть в ясную погоду среди облаков. Облаков тогда становится все меньше, а вокруг солнца сверкают радужки. Фенвинг верила, что там целая семья облакоедов, которая любит летать над Вольной Пустошью.       Здесь все так хорошо, и, Фенвинг с трудом верилось, что в удаленных местах, в старом Нижнем Городе и уже не летающем Новом Санктафраксе все очень плохо. Оттуда, то и дело прибывал народ, усталый и грустный, видевший разорение, страх и вражду, и, люди из тех городов считали Вольную Пустошь просто волшебной. Конечно, волшебной она не была, — тут так же болели и умирали, тут так же случались беды, а в лесах вокруг водились чурбаки и другие хищники, которые иногда отваживались стаями напасть на стада домашних животных, и при этом страдали и пастухи и те, кто помогал им прогонять лесных охотников. И еще отряды Вольных Уланов, — ловких и смелых наездников на зубоскалах, которые патрулировали окружающие леса, где бродили дикие племена гоблинов и трогов, которые подчас желали претендовать на угодья и имущество Вольной Пустоши, но, не вступая в нее, как граждане. Этой проблемы Фенвинг не понимала, она бы предпочла просто поделиться, и чтобы вольные уланы и дикари не стреляли друг в друга копьями и стрелами, нанося раны индивидуумам и зубоскалам. У глав поселения были другие мысли на этот счет. Но, даже несмотря на все это, Вольная Пустошь была прекрасным местом, по сравнению с поселениями около самого Утеса Края, — так говорили все. Еще в лесах, помимо Вольной Пустоши, располагалось большое поселение — Гоблиново Гнездо, но, с ним Вольная Пустошь почти не общалась, молодые города жили своей жизнью и не пересекались, хотя, дедушка опасался, что когда-нибудь лидеры могут что-нибудь не поделить, и возникнет серьезный конфликт. Фенвинг очень надеялась, что это просто слова и опасения. Зачем одним цивилизованным гоблинам драться с другими? Ведь на Вольной Пустоши их очень много, как, соответственно, и в Гоблиновом Гнезде, — и там живут далеко не только гоблины, просто гордые длинноволосые племена начали организацию того поселения, потому город так и назвали.        Фенвинг очень хотела когда-нибудь побывать и в Гоблиновом Гнезде, и в Нижнем Городе, и в Новом Санктафраксе, потому что это было бы очень интересно. Дедушка рассказывал каким прекрасным и людным Нижний Город был. Не верилось, что он мог настолько испортиться, что все его жители сейчас боялись, что станет еще хуже и никому не доверяли. Мама и папа о путешествиях туда не мечтали, — им было хорошо здесь. Папа Тоник родился в Вольной Пустоши и был аптекарем и врачом, как и его мама. Мама Рованвуд родилась в лесу, она очень хорошо ладила с животными и занималась заботой о зубоскалах, на которых скакали доблестные Вольные Уланы. Среди уланов у их семьи был близкий друг, тоже плоскоголовый гоблин по имени Грейз Флинтвик, очень веселый и добрый, катавший ее на своем красивом бело-пятнистом зубоскале Чинквиксе, которого Грейз растил с момента вылупления. Фенвинг тоже хотелось бы домашнего зубоскала. Эти звери такие чудесные и умные. Вылупляются из яйца мяукающими пушистыми крошками, подрастают, и становятся любознательными прыткими тявкалками, похожими на щенков одомашненных волков и шакалов, а спустя полтора — два года вырастают в ловких и сильных животных, которые возят на себе хозяина и по земле, и по лесному пологу. Но, мама и папа не могли завести зубоскала. И потому, что эти животные весьма не дешевые, и потому что родители слишком заняты, чтобы о нем хорошо заботиться, а дочка еще мала для такой ответственности. Но, девочка не расстраивалась, ведь она могла общаться с Чинквиксом дяди Грейза, и мама изредка брала ее с собой на работу, а там зубоскалов было очень много, всех возрастов и мастей. В общем, все в жизни было хорошо. -Дедушка, а когда ты был пиратом, вы находили какие-нибудь сокровища? — Ловя красивый желтый лепесток, спросила Фенвинг. -Считается, что пираты обычно ищут и находят сокровища. — Засмеялся пожилой четверлинг с седой заплетенной бородкой и белыми волосами, оставшимися на висках. -Да. — Прищурив серо-фиолеовые глаза, улыбнулась гоблиночка, протягивая ему пойманный лепесток. — Просто ты про сокровища не рассказываешь. -Это потому, что я, на самом деле, очень недолго был пиратом, да и, толком не уверен, что был пиратом в принципе. Да, я был воздухоплавателем на двух пиратских кораблях, но мы ничего не покупали и не продавали, не воевали с противниками и не искали клады. Хотя, в любом случае, сокровища я точно нашел. Дружбу и любовь. Это звучит банально, но, это прекрасная правда, поверь мне. И благодаря этим любви и дружбе есть ты, мое сокровище. — Он присел на колено и обнял маленькую девочку. Маленькая Фенвинг улыбалась, ей нравились добрые дедушкины слова. Но, сейчас ей казалось, что все же было бы более увлекательно, если бы ее дедушки нашли какой-нибудь спрятанный в скалах тайник самоцветов или заброшенный прекрасный дворец с красивыми статуэтками, или еще какое-нибудь материальное сокровище. Но, она верила дедушке и была рада ему такому, какой он есть.