Ешь, молись, еби. Игры на выживание

- Какого черта вы дверь не заперли! Все, конец эксперименту! Они попали в служебное помещение с мониторами, чем вы думали, олухи?! - Подожди... Не кипятись! А ведь это и к лучшему! Новый стрессовый фактор! Продолжаем эксперимент, не останавливаемся! *** - Нет, Вадик, ты это видел? - завопил Глеб, как только две непонятные фигуры скрылись в коридоре. - Они поссали в НАШ толчок! Пусть свой себе найдут и туда ссут! - крикнул он, высунувшись в коридор - так, чтобы удаляющиеся фигуры уж точно его услышали. - Тоже мне, собственник толчка нашелся, - примирительно проворчал Вадим, закрывая дверь и толкая Глеба внутрь. - Все мы тут в одной лодке. - Вот пусть и ищу себе свою комнату! А я отсюда больше ни ногой, - еще громче рявкнул Глеб, но вопль его тут же оборвался на полуслове. - Вадик, ты только посмотри, что это... Прямо по центру комнаты, в которой они оказались, стояла гигантская кровать, на которой с легкостью и комфортом могли бы расположиться человек пять. Над ней возвышался роскошный балдахин, словно сошедший с витрины антикварной лавки, да и вся комната имела весьма готический вид: за неимением окон, что тоже немало удивило братьев, портьеры висели прямо на мраморных стенах, ковролин, постеленный в коридоре, в комнате сменился персидским ковром, прямо напротив кровати располагалась реалистичная имитация камина, тут же неподалеку стоял громоздкий письменный стол, а рядом с ним - кожаное кресло. Братья опешили и в изумлении озирались, не в силах поверить собственным глазам. - Думаю, нам нужно пойти и сообщить обо всем остальным, - предложил Вадим. - Ну уж нет! Эта комната наша! Кровать тоже! - Да и трусы, как я погляжу, у тебя весьма в тему будут, - хохотнул Вад и шлепнул Глеба по тощему заду, а тот моментально приосанился. - Но сказать остальным все же придется. Да и туалет с водой мы нашли, конечно, а вот с едой по-прежнему туго. Так что, предлагаю вернуться в общий зал и обсудить с остальными возникшую ситуацию. - А как мы потом сюда дорогу найдем? - переполошился Глеб, уже мечтавший рухнуть на шикарную кровать. - Зарубки будем делать, - засмеялся Вадим. - Или трусы твои раздерем на лохмотья и будем вместо следов их оставлять. Пошли давай, герой. И Глеб послушно поплелся за братом обратно к зале, которую они покинули около часа назад. - Ааай... Вот дал Бог силу, а ума не дал! - Иван похлестал по бородатым щекам Чумакова, и тот моментально очнулся. - Очнулся что ли? Ты как? Жопа жим-жим? - Лёша посмотрел на священника и кивнул, переводя взгляд на оклемавшегося Сашу. - Аай.. Два дохляка. Откуда вас таких рожают только… - причитал Охлобыстин и, помогая встать Панайотову, чуть сам не упал от того, что тот наступил ему на подол. - Что случилось? - в комнату влетел запыхавшийся Алехно. Его дыхание зашлось, видимо, он бежал со всех ног. - Ты один что ли? - Спросил Иван, взглядом оценивая, насколько сильная подоспела помощь. - Я... Да... Остальных оставил. - Зассали, значит. Ну, тогда бери этого инвалида, - указав на Чумакова, Охлобыстин взял свою ношу под руку, а тот почти висел на нем. – Он, кажись, обделался. Слабенький душевно. После этих слов они вышли из комнаты, а Руслан, окидывая взглядом комнату, заметил что это склад. На полках стояли вода и консервы. А часть валялась на полу. Видимо, Чумаков, падая, снес пару стеллажей. - Лех, ты как? Идти можешь? - Руслан встал на корточки перед парнем, пытаясь его поднять, но тот оттолкнул от себя. - Отвали! Ясно? Сам встану. Такое отношение пробудило новую волну негодования внутри Руслана, и он непроизвольно сжал кулаки, но смог сдержать себя. Выходя из комнаты, Руслан захватил несколько бутылок с водой и запоминал повороты. Шёл он последний. - Я пить хочу! - Лёша явно ничего не замечал, кроме себя. Он шел и причитал, от чего Охлобыстина било судорогой с лица. - У меня есть вода! Хочешь, дам? - сказал невозмутимым тоном Ваня. - Я хочу! - оживленно ответил Саша и уже обрадовался. - Нет, сладенький! Эта вода только для плохих мальчиков! - уверил его священник. - Лешенька, будешь пить-то? - А где она у тебя? Под рясой что ли? - буркнул Чумаков. - Кааак ты догадался?!! - воскликнул Охлобыстин и заржал на весь коридор, а с ним и Панайотов. Чумаков хотел было наброситься на священника, но сильная рука Алехно остановила его и всучила бутылку. Не говоря ни слова, Руслан обошел Чумакова и, подхватывая Сашу за вторую руку, пошёл рядом. Через какое-то время они вышли на свет, где их уже ждали остальные. Парни подбежали, помогая усадить Панайотова. Иван заскрипел и зашипел, разминая спину от неудобного положения и веса своей ноши. Руслан поставил на середину зала 3 бутылки с водой. - Ребята нашли склад с едой, водой и… - посмотрев сочувственно на Сашу, продолжил. - Знакомьтесь, это Саша. Его тоже нашли. - Кто еще поделится своими находками? - Надеюсь, трупы мы находить больше не будем, - проговорил священник и бросил быстрый взгляд на Чумакова. Саша смотрел на всех собравшихся и охреневал. Тут было столько знаменитых людей! Он даже подумал, что это всё же сон. Видимо, Чумаков неслабо его вырубил. Сон во сне? Такого и быть не может, или может... Стив и Михалыч, побродив в полутьме еще минут пятнадцать, пошли обратно в огромный зал. Шли они молча, только Стивен периодически нарушал это молчание. - Слушай, Михалыч, а ты вообще любишь расслабон? Ну там мет, кокс, травку хотя бы? -Чего? Мет?- недоумевая переспросил тренер. - Ну, метамфетамин, кокс, анашу? Ты че, не пробовал что ли? - Неа, я ж ЗОЖник! – гордо выпятив грудь, заявил Михалыч. - ЗОЖ - это че за хрень? Новая наркота какая-то что ли? - предположил Стив. - Здоровый образ жизни. Я ж спортсмен! - выдал Михалыч. -Ааа, спортсмен… Так я тоже люблю спорт, на серфе катаюсь, в зал хожу. Но, блядь, как я раньше отжигал, Святая Магдалина, вот это была молодость! Ты че, ваще что ли святой? Секс, наркотики, рок-н-ролл, не? - Да я как-то и не пробовал... – растерялся спортсмен. - Ты че, девственник что ли?! – удивленно воскликнул Стив и тут же засмеялся. - Да нет, я был женат, дети есть. - Ни хуя себе! А алкоголь-то ты пьешь? -Угу, иногда. Больше, конечно, кефир люблю, но иногда побухиваю. - Пффф. Святоша!- выпалил Стив и сделал рукой жест над головой Михалыча, как будто протирает его нимб. - Че ты делаешь? - удивленно спросил его Михалыч. - Да так, ангелочку нимб начищаю. Ох, ну ты и чумовой мэн. Я таких не встречал. И че, у тебя и баб нет сейчас? - Неа, - покачал головой тренер. - А как ты без баб живешь-то? -Да я уж привык. Двадцать километров на лыжах зимой хожу, летом бег. - Бля, я хренею с тебя. Ладно, мне уже 71 год, почти не стоит уже, но ты-то молодой еще! Вся жизнь впереди! На это Михалыч ничего не ответил, только потер нос и о чем-то задумался. Они пошли дальше. Скоро они услышали разговоры других мужчин в зале и, наконец, вышли к ним. Стив, увидев бутылки воды у Алехно, резко подскочил к нему и выхватил одну из его рук. Он сразу же открыл ее и почти залпом выпил. Блаженство разлилось по его животу, и на лице образовалась довольная улыбка. - Спасибо вам, чуваки. Я чуть не сдох от жажды, - выпалил Стив, когда допил воду. Отжавшись полтинник, Кипелов старательно, но почти безуспешно (потому что актер из него просто наихуевейший) изображая из себя альфа-самца, встал почти прыжком на ноги и упиздовал в сумрак, усиленно втягивая воздух обеими ноздрями своего огроменного шнобеля и залихватски напевая: "Как упоительна в России ветчина!" - Твою мать, мужик, ты куда съебся? А ну стой, торпеда гребаная! Я не собираюсь тут один плутать! - Дикинсон ринулся следом за экс-арийским соловьем наугад, нервно потирая кулаки. - Ох, епт, как жопа-то болит, не побегаешь так... Спасибо на честном слове, Леаночка моя ненаглядная, свет очей моих карих! Брюс честно пытался бежать на звук удаляющихся шагов, однако это больше походило на ковыляние подстреленной в задницу утки. Он яростно раздувал ноздри и готовился к жестокой расчлененке. Жаль, пилы рашн-продакшн с миролюбивым пацифистским названием под рукой не было. Постепенно шаги стихли, а Дикинсон изо всех сил пытался понять, как и куда мог телепортироваться его напарник, шагая неровной походкой по холодному мраморному полу бесконечного тускло освещенного коридора и то и дело озираясь по сторонам. Вдруг в темноте и гробовой тишине послышалось чье-то смачное чавканье и тихое тоненькое предоргазменное постанывание. Впереди дверь. Мейденовец с силой рванул ее на себя, готовясь принять атаку неведомого существа, но не обнаружил перед собой ни единой живой души. Лишь в самом дальнем углу помещения горел тусклый свет и шевелилась небольшая компактная фигурка. - Ням-ням, моя прелесть! Мы никому не отдадим нашу прелесть! Голум! Прелесть наша! Ням-ням! Дикинсону снова резко захотелось ссать так, что он еле сдержался. От такого пиздеца неровен час схлопотать энурез на старости лет. Он медленно почти слился со стеной и начал скользить по ней в противоположную сторону, всеми силами стараясь не издавать никаких звуков. Вдруг нежданчик в виде громкого пука вырвался из организма мужчины. Существо в углу дернулось, врезалось затылком в стену, сказало "Блядь!" и вскочило на ноги во весь рост. В ту же секунду Дикинсон случайно задел задницей включатель на стене. Вспышка света над головой, ударившая в привыкшие к полумраку глаза, слезы, внезапно увлажнившие глаза. Сквозь сощуренные веки, с трудом продрав глаза, Брюс еле-еле сумел разглядеть скрюченную фигуру мужчины. Несомненно, это был Кипелов. В одних труханах, сутулый, с обмотанной вокруг шеи связкой сосисок и перемазанной рожей. Валерий громко рыгнул, сказал "Ой!" и начал нервно прятать сосиски в трусы. Впервые в жизни мужчина пожалел, что не носит семейники. Сосиски запихиваться в белье категорически не желали. Пока Кипелов пыжился, пытаясь схоронить в единственном предмете одежды заначку, Дикинсон в два прыжка оказался рядом с ним и мертвой хваткой вцепился в еду. Жрать хотелось до озверения. За сосиски он готов был даже всю оставшуюся жизнь носить розовые стринги со стразами на каждом выступлении Iron Maiden. Но и Кипелов был мужиком не робкого десятка, к тому же он еще не успел как следует удовлетворить свой грех чревоугодия. Никто не хотел без боя отдавать добычу. Вдруг Кипелову прилетел апперкотом в челюсть увесистый британский кулак, в ответ Валерий двинул коллеге куда-то в печень. Дальше начался Мортал Комбат двух рукастых мельниц. Кулаки, разбитые носы, губы, отбитые почки и прочие составляющие детали обоих организмов. - Брюс, там этих сосисок тьма тьмущая! Отпусти мою жрачку, а то поляжем оба в жестокой и беспощадной Битве за Сосискоград! - Я тебе не верю, хитрая русская жопа! А ну дай пожрать, гребаный жлоб! - Разуй глаза, твою мать! Тут вдоль всей стены одни дверцы, видишь?!! Дикинсон остановился и настороженно осмотрелся по сторонам, все еще крепко держа зубами и руками одну из сосисок. - Бля, прям как в морге! Точно такие же дверцы, или как их там называют? Кипелов выпустил еду и закрыл обеими ладонями рот, с трудом сдерживая блевотный позыв. - Не к столу будет сказано, но я бы щас и трупака зажевал запросто, голодный как черт! - заявил Брюс, сгреб на всякий случай себе весь освобождённый от Кипеловской блокады провиант, намотал его на шею и принялся интенсивно жевать, попутно осторожно и недоверчиво подходя к одной из холодильных камер. Плавно потянул на себя ручку. - О май гад! Это явление ангелов! Я в раю! Мясо!!!!! Это мясо! Господи, будь благословен этот день, я уверовал! - завопил дурниной Дикинсон, запустил руки в камеру и расплакался от счастья. - Брюс, а давай поселимся тут и больше никуда не пойдем? Я что-то не очень хочу делиться этим сокровищем с остальными, если честно... – с надеждой прошептал Кипелов, подойдя со спины к напарнику и принявшись активно пожёвывать болтавшийся в воздухе конец сосиски. - Истину глаголишь, сын мой! - с этими словами Дикинсон, как одичалый, накинулся на еду, брызгая слюной во все стороны. Спустя примерно час два полубездыханных тела валялись на полу под начисто опустошенной одной из камер огроменного многосекторного холодильника-склада и потирали животы, которые походили примерно на семимесячные беременные брюшки. - Валер, меня, кажись, попустило... Совесть что-то проснулась, знаешь ли... Надо все-таки идти к нашим и рассказать о находке. - Да... Согласен! Если они нас тут найдут, то пустят на пополнение запасов колбасы без разговоров и прелюдий... Пошли! Потуги, стоны, чертыханья... С большим трудом два телепузика-колбасожрателя поднялись с пола и поплелись обратной дорогой в общий большой зал. Дорогу нашли, на удивление, легко. На сытый организм соображать было в разы проще. Вот только переполненные мясом пузищи скрыть было крайне сложно...