Ешь, молись, еби. Игры на выживание

- Ты рехнулся что ли? Руслан, ты это, пойми, что это все на твоей совести останется, тебе потом с этим вот... - Иван указал на шипастую биту-кактус пальцем и поморщился. - Жить и... Ты развидеть потом это не сможешь. Я не буду сейчас тебе лекции богословские читать, да и чего греха таить, напросился сученыш сам, но Рус... - Да пусть он, сука, сдохнет в муках! И чем больше будет крови, тем лучше. Пусть ему будет так страшно и стыдно, что даже на том свете черти ужаснутся, и, быть может, поаплодируют мне и назовут своим гуру! - Рус, Рус, Рус, ты это... Давай, выдыхай что ли, - Иван смотрел на совершенно невменяемого Алехно полными ужаса глазами - изо полураскрытого рта парня медленно текла слюна, когда он нежно гладил гвозди кончиками пальцев и мечтательно смотрел куда-то сквозь противоположную стену, время от времени злорадно ухмыляясь. Охлобыстин понял, что действовать надо мягче. Хотя какое, в пизду, мягче? Он понимал, что Алексей не выйдет отсюда живым, а они сами - психически здоровыми. Но он искренне верил, что своими последующими словами он хоть немного сгладит тот нацистский гестаповский ужас, который прямо сейчас творился в голове певца. - Руслан, ты давай-ка отложи вот эту секс-игрушку на десерт, ладно? - он осторожно медленно взялся за основание биты дрожащими пальцами и тихонько потянул ее на себя, вытаскивая ее из рук Руса. - Тебе же хочется продлить свое моральное наслаждение, правда? Мы сейчас отложим эту деревянную сороконожку в сторонку, а сами прогуляемся здесь и поищем какие-нибудь штуки-дрюки для нашего дорогого Чумочки. Давай-ка, мы с тобой проявим фантазию и немножко поиграем с котенком? Как тебе, а? - Охлобыстин с надеждой смотрел в глаза Руслана, кое-как все-таки вытянув биту из его посиневших от напряжения рук. - Ладно... Но битой с гвоздями я его все равно выебу, говнюка!!! Аттракцион под название "Гвоздодер"! Шоу маст гоу он! - Руслан внезапно сорвался на крик и заржал аки бес. Телепатия сработала "на ура". Не успели Ваня и Рус двинуться в сторону коридора, как из него вылетел прямо на них довольный Глеб с целым ворохом какого-то хлама в руках. - Эй, чуваки, я тут столько всего интересного нашел для нашей Принцесски бородато-жопастой - ей должно понравиться! Я, правда, собирал все подряд, и некоторые херни даже не знаю, как применить. Но у нас будет время придумать! - с этими словами Глеб вывалил весь хлам на пол и плюхнулся на задницу рядом. - Во! Тут грелка! И шланг нашел! Вот еще клизма в аптечке лежала. И горчица была в холодильнике, острая как сука, чуть глаза не выпали вместе с соплями. Предлагаю залить ее в грушу и вдуть это все Чумачече нашей в хуй. Прям через уретру. У Руслана просияли глаза. Он медленно подошел в куче таких манящих сокровищ, зачарованно слушая Глеба, словно пророка на Голгофе, а затем уселся рядом с ним, как одержимый маньяк Чикатило перебирая в руках кучу самых разных бытовых предметов. - О, монтажная пена! Ее ведь распирает раза в 3 точно! - Руслан, ты с дуба рухнул? Он же потом срать у нас будет через рот. Давай-ка это тоже отложим на десерт! - Ваня нервно выхватил тюбик с пеной у Руса из рук и отшвырнул в тот же угол, где смиренно ждала своей участи шипастая бита. Тот даже не успел и слова сказать в ответ. - Триммер для бритья взял заодно, уксус и утюг... - Вот, смотри, тут еще миксер есть! - теперь неожиданно для себя почувствовал азарт и Ваня. - Ого! Колючая проволока! Паяльник! - Вот я еще зачем-то спирт захватил, скипидар и перец чили. - Насос!!! Насос, твою мать! Глеб, ты гений! - орал Руслан, а в глазах его играли фейерверки экстаза. - Лампочки Ильича, пассатижи, напильник, скалка, ершик для унитаза... Фу, блядь, Глеб, ты дебил? - заорал Иван и брезгливо бросил ерш в сторону, с трудом подавив блевотный рефлекс. - Ты его прямо из сортира попользованный припер?! В этими словами Охлобыстин резко отошел в сторону от всей полубезумной компании, пребывая в полнейшем шоке. Вся эта ситуация не давала Ивану расслабиться и тем более покоя. Алкоголь тоже не смог унести его в страну фантазий, где не было бы рядом этих грешных психопатов, которые, не боясь Божьей кары, так безжалостно издевались над человеком и планировали продолжение банкета. Он смотрел на Глеба и молил Бога, чтобы случайно не выдать всю правду его брату. Все новые "игрушки" настолько заинтересовали эту парочку, что он решил оставить их в покое. - Отче! Что дальше? - подошёл к нему встревоженный Джеймс. - А я знаю? - Огрызнулся Охлобыстин, сетуя на беспомощность. - Ну, вы же священник! Вы служите Богу. Вразумите его, а?! - Как? - выпучил глаза на Джеймса Иван и развёл руки в стороны. - Если он башкой поехал, как я его вразумлю? - Парни! - быстро за ним подошел к Ивану не менее обеспокоенный Вадим. - Слушайте! Я, конечно, все понимаю. Но мы не знаем, вернется ли Чумаков обратно. - Да-а… - протянул Иван, о чем-то думая. - А если не вернется? - спросил Джеймс. - Тем лучше для него, - заключил священник. - Ребят! - на полу посреди горы хлама третьим сидел Панайотов и вертел в руке только что найденный резиновый шарик. - Смотрите, что я нашел! - все обернулись, а счастливый Саша запихнул шарик себе в рот, зажимая зубами и что-то довольно мыча. - Дай сюда! - рявкнул Алехно, шлепая Панайотова по затылку, от чего шарик вывалился изо рта и покатился по полу, пока он его не схватил. - Теперь не придется использовать майки в качестве кляпа, - глядя глазами Голлума на оранжевый предмет, проговорил Алехно, довольно улыбаясь. - Это я нашел! - крикнул обиженный Саша. - Я хочу его вставить. - Щас я тебе вставлю! - прорычал в ответ Руслан. - Отдай! - Саша навалился на певца, опрокидывая того на спину и пытаясь отобрать свою новую "игрушку". - Я же говорил - кукушка поехала! - прикрыл лицо Охлобыстин своими руками, пока все остальные наблюдали за дерущимися в " песочнице " детьми. - Долго это будет продолжаться? - не выдержал Брюс и громким голосом заставил всех замереть. - До кого вы опустились? Посмотрите на себя! Кем вы стали? Животными! За каких-то несколько дней вы превратились в вершителей правосудия! Опьяненные ненавистью, вы готовы лишить жизни человека? - Ты не знаешь этого человека, - процедил сквозь зубы разъяренный Руслан. - А может, мы не знаем тебя? - спросил Джеймс, и его вопрос застал всех врасплох. - Джеймс... Не говори так! - Алехно постарался ответить ровным голосом. - А как мне говорить? - в голосе актера звучало отчаяние. – Похоже, я совсем тебя не знаю. И тот человек, который был со мной пару дней назад, был совершенно другим. - Джеймс! - Рус опустил взгляд, пытаясь сохранить самообладание. Слова его любовника обжигали сердце. - Что, Джеймс? - прикрикнул актер, а в его глазах выступили слезы отчаяния. - Я был рядом всегда. Поддерживал, понимал тебя. Пытался понять… Но теперь не могу. А если я украду твою победу? - он склонился над сидящим на полу парнем. - Ты тоже отымеешь меня булавой с шипами? - после этих слов он быстрым шагом рванул прочь. - Джеймс! - шокированный таким поведением Руслан крикнул вслед и попытался встать. Попытки сорваться за парнем предотвратил Охлобыстин. Он крепко схватил того за предплечье. - Я бы не советовал тебе сейчас идти за ним... - тихим и спокойным голосом произнес Иван. - Но мне надо! - метнулся снова Руслан, но его крепко держал священник. - Все, что тебе сейчас надо, это остаться здесь и провести работу над ошибками. Пока ты еще в состоянии что-то думать. Ярость и боль бушевали в груди Алехно. Смятение чувств волнами накатывали на него. Он не хотел терять эти теплые отношения с Макэвоем, но Охлобыстин был мудр. Или глуп. В итоге он прекратил попытки рваться за любовником вслед и, посмотрев на священника, мотнул головой. - Я сам с ним поговорю, - заверил его Охлобыстин и, окинув всех взглядом, направился за Джеймсом. - А тут становиться все интереснее и интереснее, - проговорил Энтони, переглядываясь со Стивом и Брюсом. Вадим обошел сидящего с шариком во рту Панайотова и присел на корточки рядом с Глебом. - Брат, давай брось всё это, а… - он осторожно забрал из рук Глеба вантуз. - Ты же в сантехники не собираешься переквалифицироваться? - А что? - глаза брата загорелись, и он хитро улыбнулся. - Я был бы не прочь, что бы ты прочистил мои засоры, - поиграл бровями он. - Засоры твои я прочищу дома. Обещаю. Но не здесь, - Вад с трудом сохранил серьезное лицо. - А если мы не выйдем живыми отсюда? Значит, ты никогда не доберешься до них… - Господи! - Вадим вздохнул. - Хорошо, обещаю, если ты будешь умирать, то последнее, что ты ощутишь, это вантуз, - он почетно вручил брату обратно его "игрушку" и, вставая на ноги, побрел куда-то, приводя свои мысли в порядок.