Ешь, молись, еби. Игры на выживание

Иван, покачиваясь, просеменил заплетающимися ногами в нужном направлении, зашел в помещение и нехотя ввалился в сортир. Бухлишко ожидало его на месте. Охлобыстин схватил первую попавшуюся бутылку, откупорил и сделал большой глоток. Поморщился, выдохнул, вытер нос рукавом рясы и икнул. - Чудесный вискарик! Хоть какая-то польза от этих извергов с учеными степенями... - презрительно скривился он и уставился на унитаз, в который решил тут же и отлить, не отходя, как говорится, от кассы. В одно отверстие влилось, из другого надо слить излишки. И вдруг на глаза ему попался странный белый лист бумаги. - Да что ж ты будешь делать, какие засранцы! Бумагу до ведра донести не в состоянии - запричитал Ивал, брезгливо схватив двумя пальцами листок и зажав другой рукой нос. И в этот момент он заметил, что на листе что-то мелко-мелко написано. Охлобыстин поднес листок к лицу и принялся читать. По мере изучения текста глаза его все больше вылезали из орбит, а брови ползли наверх. - Матерь божья! Да неужели! Я уж думал, что сдохну здесь, и меня сожрут крысы или Хопкинс... - вскрикнул от радости Ваня и в тот же миг зажал сам себе рот рукой. А затем уже про себя подумал, что теперь надо бы метнуться к Самойловым и Алехномакэвою. Застать постельные порно-сцены он уже не боялся. В какой-то момент он, кажется, даже стал полностью толерантным к пидорасам. Особенно после того, как ему приснился Сукачев, трахающий его в жопу и называющий его сучкой. Руслана вырубило крепким сном и он почти ничего не слышал. А вот Макэвой, голова которого покоилась на лопатке певца, не мог полностью погрузиться в сон. Редкие крики и стоны доносились до его подсознания, и он то и дело поднимал голову. Организм не мог перестроиться с пережитого стресса на расслабон. Пытаясь все же уснуть, он услышал, как в дверь постучали. Не успев ответить в проеме уже появился Охлобыстин. Он просунул голову и проскрипел: - Ну как вы тут? - Джеймс сглотнул и приготовился к орной тираде, но Иван был спокоен и лишь загадочно улыбался. - Отче, Вы пьяны? - решил все же поинтересоваться актер. - О нет, Джеймс! Не дай Бог тебе меня пьяным увидеть, - быстро осведомил его священник и тихо вошёл, бросая взгляд на травмированного Алехно. - Как он? - прошептал Иван. - Заснул - Макэвой посмотрел на спящего Руслана. - Что случилось? - Ах, да, - спохватился Охлобыстин. - Я проверю ваш туалет? - Зачем? - недоуменно посмотрел на того актер. - В другой комнате он засорился. Я загляну в ваш? Хорошо? - тот спешно скрылся за дверью помещения, и Джеймс пытался понять, что сейчас было. Мужчина быстро окинул взглядом помещение на наличие камер, залез даже на унитаз, что бы проверить все углы над зеркалом. Облегченно выдохнув, он положил инструкции к побегу на сливной бачок и вышел. - Все нормально? - поинтересовался Джеймс, и Иван кивнул. - Да, - протянул он и, протерев губы, обдумывал, как незаметно вытянуть актера в туалет. - Слушай. Иди проверь, пожалуйста. Мне кажется бачок подтекает. - Джеймс вскинул бровь и удивлённо посмотрел на священника. - Отче. Вы же только что там были. - Да да да, - мужчина бросился к кровати и схватил Джеймса за руку, от чего тот вздрогнул. - Я думаю, тебе нужно убедиться в этом. Я не особо разбираюсь в сантехнике, - он потянул парня на себя, и тот, недоумевая, все же решил не сопротивляться. Когда он аккуратно сел на кровати, Охлобыстин резко нагнулся к его уху и прошептал. - Слушай меня внимательно, веди себя естественно и спокойно иди в туалет. Там записка. Быстро читаешь и максимально запоминаешь, понял? - от обжигающего дыхания священника у актера побежали мурашки, а волосы встали дыбом. Он незаметно кивнул, и Охлобыстин отстранился. - Отче, Вы же против геев? Нехорошо подкатывать к парням, когда их любовники рядом, - Джеймс резко сорвался с места, разыгрывая мизансцену и, будто смущенный, рванул в туалет. - Что происходит? - ученый в очках следил за мужчинами через монитор и не мог понять, чем вызвано странное поведение священника. - Чего у тебя? - подъехал на стуле к нему коллега. В аппаратной они были вдвоем, так как ночное дежурство они проводили по очереди. - Да вот не пойму в чем дело, - мужчина был сбит с толку. - Да чего такое-то? - коллега посмотрел на монитор. - Да священник себя странно ведет. - Он всегда себя странно вел, что такого? - Ну он начал заливать про неисправный туалет, а теперь чуть не завалил актера. - Видимо, в результате травмы повредился мозг, - голос девушки заставил обоих мужчин вздрогнуть. - Боже, Кейт! - ученый снял очки потирая глаза. - Зачем подкрадываться? Ты чо не спишь? - Не хочу больше спать, - она посмотрела на мужчин каменным взглядом и вышла из аппаратной. - Твою мать! Фак! - Джеймс читал информацию, но на радостях она запоминалась плохо. Куча поворотов, коды, цифры. Все мешалось в кучу. Тяжело дыша, он пытался сосредоточиться. - Ну как? - дверь открыл Охлобыстин и спешно вошёл. Когда он закрыл ее за собой, Джеймс с выпученными глазами прижался к нему, шепча как можно тише. - Твою мать! Что это блять? Это то, что я думаю? - он схватил священника за грудки и дёрнул пару раз. Тот терпеливо выжидал, когда паническая атака стихнет, и аккуратно забрал бумагу из рук актера. - Успокойся! Возьми себя в руки! Нам нужна холодная голова и чистое сердце, - Иван высвободился из цепких рук, и Джеймс отстранился. - Откуда это у тебя? - Это нашли Стив с Михалычем. Нам нужно выбираться. И ты сейчас нам нужен как никогда. - Охлобыстин сжал плечо актера и тот тяжело выдохнув кивнул. - Хорошо! - Хорошо? - священник пристально посмотрел на Джеймса. - Да! - тот закивал, успокаиваясь. - Ты что-нибудь запомнил? - Обрывками, но, кажется, да. - Отлично! Там Руслан проснулся. Пока ты тут читал, я нашептал ему на ухо, - Иван чуть замялся, выдерживая ревнивый взгляд Макэвоя, и поспешил сразу того успокоить. - Это не то, о чем ты подумал. Я ввел его в курс дела. Теперь ты должен с ним обсудить все в туалете, - Джеймс внимательно слушал наставления и кивал. - Молодец. Мы справимся! - священник слабо улыбнулся и хотел было выйти, но актер его остановил. - Как вы? С Вами все нормально? - голубые глаза бегали по измученному лицу Ивана, и тот, поджав губы, отшутился. - А. На мне как на собаке! - Я серьезно! - перебил того артист. - Нам нужна ваша сила, воля и вера. - Я в порядке! Помогу, насколько хватит здоровья! - улыбнулся Охлобыстин и открыл дверь. - Ну. Я же говорил - подтекает. Надо к Самойловым сходить, - громогласно осведомил всех священник, чтобы это услышали и ученые. - Если что, придется ограничить походы в туалет, - следом вышел Джеймс и посмотрел на проснувшегося Руслана. - Нуу, думаю до такого не дойдет! Иначе ученым придется вызывать трубочистов с вантузами, - сшутнул Охлобыстин и, заливаясь задорным смехом, вывалился в коридор, оставляя мужчин одних в комнате снова. Смеяться было трудно, но Иван держался. Периодические головокружения уже вошли в привычку. Главное сейчас было донести информацию до братьев. И там придумывать новое представление, чтобы ученые ничего не смогли заподозрить. Путь в комнату братьев пролегал через общий зал, и Охлобыстин замер буквально на пороге и широко разинул рот, даже не пытаясь прикрыть его рукой. Плазменная панель на стене снова была включена, а по ней шла трансляция прямиком из постели Самойловых. На заднем плане звучал злорадный голос одного из лаборантов: - То, что вы сейчас видите, не монтаж и не комбинированные съемки, и даже не 3Д-графика. Это самые настоящие Вадим и Глеб Самойловы, выясняющие, кто у них в семье все-таки главный. Позади суды и публичны разборки, закономерным итогом которых стало все ныне происходящее. Обратите внимание: одного из них недавно изнасиловал гризли, у второго сломаны ребра, но это не мешает двум престарелым рокерам, по совместительству родным братьям, любить друг друга на глазах у миллионов изумленных зрителей. Когда вы еще увидите нечто подобное? А на экране братья то по очереди делали друг другу минет, то просто неуклюже елозили руками по немолодым уже телам друг друга, не решаясь на более смелые действия… - Все мы понимаем, что после романа с медведем Глеб еще нескоро вернется в строй, поэтому сегодня очередь Вадима. Справится ли младший с возложенной на него ответственной миссией? Или отложит вопрос до полного заживления его сосуда любви? Глеб явно не был предназначен для активной роли, однако, желание овладеть братом при невозможности отдаться ему было настолько сильным, что смогло перебороть страх, сомнения, пассивность и лень. - Это прямой эфир, товарищи! – продолжал вещать голос из динамика. - Теперь больше никто из Самойловых не сможет отмахнуться от этой записи, отмыться от нее. Это фиаско, братаны! – заключил лаборант и, наконец, замолчал, давая зрителям возможность насладиться стонами и криками братьев. Охлобыстин прикрыл ладонью глаза и ускорил шаг. Ничего уже не исправить, ничего не изменить. Стоит ли вообще возвращаться в большой мир после такого позора? Как они все смогут дальше в нем жить? Когда вся страна видела сцену с медведем и битой. Сцену братского секса и надругательства над трупом Кипелова. Их бесконечные драки и разборки. Пожирание живой человеческой плоти. Как после такого выходить в люди? Как продолжать делать вид, будто ничего не произошло? И имеет ли вообще смысл выходить отсюда? Охлобыстин вернулся в зал и, стараясь больше не смотреть на экран, замахал руками, привлекая к себе внимание лаборантов. - Эй, чуваки! Поговорить надо! Позовите к микрофону главного! И отрубите уже эту порнуху. Мы и так уже поняли, что пробили все днища и спустились вниз по всем возможным кругам ада. Динамик включился лишь через несколько минут. - Слушаю вас. - Профессор! Как вас там? Ай, неважно. Ну вы же понимаете, что после всего увиденного возвращаться домой для нас немыслимо. Мы больше никогда не сможем жить как раньше. Вы всласть поиздевались над нами, вы продемонстрировали всему миру нашу низость и греховность. Так сделайте хоть что-то хорошее напоследок. У вас ведь богатые спонсоры. Вы можете организовать после всего этого кошмара отправку нас куда-нибудь в глушь подальше от цивилизации? - Чтобы вы там без присмотра и вовсе попереубивали друг друга? – усмехнулся профессор. – Ну уж нет, за вами нужен глаз да глаз. Да и продемонстрированные видео и являются вашим главным наказанием. Теперь вам придется жить со всем этим, каждый день смотреть в глаза другим людям и знать, что они про вас думают. У вас больше никогда не будет ни концертов, ни съемок. Отныне вы изгои. Признаться, это и было целью нашего эксперимента – показать, как быстро происходит падение кумира в глазах его фанатов. - Но… тогда причем здесь Михалыч? Он же обычный человек. Зачем вы притащили сюда его? - Честно признаться, он в вашу компанию затесался по ошибке. Он в дружбе с одним из наших лаборантов, и накануне они неплохо отметили день рождения. Приятель хотел отвезти его на машине домой да с похмелья пихнул мужика не в тот фургон. И теперь уже дороги назад нет. Его работе отныне тоже конец. Кто же отдаст детей в его секцию после всего, что они там со Стивом вытворяли? - Скажите, - совсем тихо произнес Иван, - что за люди ваши спонсоры? Зачем им все это? - Они хотят продемонстрировать всему миру, всем зажравшимся и зазвездившимся актрисулькам и певунам, что их место возле параши. Что в любой момент на этом экране могут оказаться и они. Что их падение – это вопрос милосердия наших спонсоров. Это всего лишь первый сезон грандиозного шоу, и через него пройдут все, кто хоть раз извалялся в грязи. - А Кипелов? Как вы убили его? И…зачем? Почему именно его? - Регламент, - хмыкнул профессор. – Кейт пожелала, чтобы ее любимого Глеба изнасиловал гризли, а высокопоставленный фанат Кипелова пожелал, чтобы тот стал трупом. А как… какое это имеет значение? Впрочем, чего уж тут скрывать – перед тем, как все вы пришли в себя, ему вкололи приличную дозу нитроглицерина с пролонгированным действием. - Только ему? – нахмурился Охлобыстин. - У каждого из вас свой крест. И не факт, что у Кипелова он самый тяжелый. По крайней мере, он умер, ничем себя не замарав. В отличие от его коллеги по цеху. - А эти Брюсовы галлюцинации… они ведь тоже не случайны? - Галлюциногенный газ, - с готовностью ответил профессор, - стимулирующий помимо всего прочего зоны в мозгу, отвечающие за агрессию. - Все просчитали, - пробормотал Охлобыстин. – Ладно, я все понял, вы хотите нас добить. Отбой, - и вышел из залы, направляясь к комнате братьев. - Газ? – тут же подал голос лаборант, который несколько минут назад сладостно озвучивал сцену братского соития. – Так вы запускали туда газ? А нас почему в известность не поставили? И Мишу виноватым еще и сделали и к гризли его отправили! А, оказывается, Брюс все это время под действием газа находился, и Миша тут совершенно ни при чем!!! Что вы творите, мать вашу?! Ладно они, зачем вы своих же подставляете?! - и лаборант накинулся на профессора с кулаками. - А ну остынь, молокосос, - профессор махнул рукой, и два дюжих санитара перегородили лаборанту путь к профессорскому телу. – Вас взяли на этот проект на роль бессловесных ассистентов. Вы здесь ничего не решаете, и в основные детали действа вас никто посвящать не намерен. Да, мы дали вам оторваться с гризли и публикацией видео на ютубе – поскольку это вписывалось в основную канву задуманных испытаний. Но ваши проколы, девочки и мальчики, это всего лишь ВАШИ личные проколы. Вам за них и отвечать. - Чем труп Кипелова не вписывался в эту канву?! - Надругательство над мертвым… фу, как это неэстетично, - и профессор потряс в воздухе пальцами. – Но что сделано, то сделано. Впредь всем вам будет уроком – советоваться со старшими при реализации своих нездоровых фантазий. Так, ну все, свободен, - и он указал парню на дверь. Тот вышел и направился прямиком в комнату Кейт.