Бал вампиров

До полуночи оставалось полчаса. Всего лишь тридцать минут, и Питер был уверен: это последние минуты его жизни. И как же в таких случаях себя вести? Мысли решительно не приходили в голову. Получается, его конец станет до ужаса серым, невзрачным и незамеченным. Питер останется один среди вампиров. Он не знает, что будет дальше, будет ли ему больно и будет ли вообще что-либо чувствовать. Эта неизвестность пугала, но одновременно и лишала всех чувств, словно страх уже провел переговоры и сказал, что сегодня главный он. Видимо, с этим согласились не все, отчего Винсент ощущал внутри трепет, который хотелось заглушить алкоголем. Да, точно. Алкоголь — то, что ему сейчас нужно. Последнее желание ему должно прилагаться, так почему бы не взять еще одну бутылочку где-нибудь? Кстати говоря, прошлая очень даже понравилась Питеру. Только вот он жалел о том, что бросил ее в библиотеке, а названия даже не постарался запомнить. Винсент еще раз посмотрел в зеркало, что не ожидал здесь увидеть, и кивнул самому себе. Напиться вдребезги не получится, да и желания особого нет, но в последний раз ощутить, как эта терпкая жидкость обжигает горло, хотелось невыносимо. Он надел любезно оставленный халат на слегка влажное тело, потрусил мокрыми волосами и вышел из ванной комнаты в свои временные покои. Никого. Однако во время его отсутствия здесь точно кто-то был: на кровати лежал аккуратно разложенный костюм, выдержанный в темных тонах, не считая пиджака — он был бордовым, с резкими и выписными узорами, выделявшимися на общем фоне. Как-то пафосно, — подумал Питер и фыркнул. Но деваться некуда — придется надеть. Один жалкий вечер в этом — и все. Да никто даже не запомнит его, чего тогда строить из себя строптивого? Поздно. Уже слишком поздно. Он потянул за пояс, желая быстрее стянуть его, но в дверь постучали — Питер резко запахнул халат и недоверчиво разрешил войти. — Вам нужна помощь? — войдя, спросила Сульпиция. Питер смерил ее взглядом и вздохнул, кивая, мол, нет, не нужна. — Это пройдет, не переживайте. — неожиданно добавила она. — Не думаю так, — с усмешкой сказал Питер. — Вначале у всех так было. Даже у меня. Винсент удивленно посмотрел на нее. — Уже прошло больше ста лет, как я была королевой этого бала. Прекрасное событие… Все изменилось после него, — сказала вампирша, посмотрев на Винсента и поймав его вопрошающий взгляд. — После Аро тоже. — Мне неинтересно слышать о нем, — соврал Винсент, отводя взгляд. — Это ведь не так. — С какого хрена? — Я знаю, что ты хотел уйти. Но остался. — Потому что совесть проснулась. — Ну, не только из-за этого. Он и правда обладает нечеловеческим обаянием даже больше, чем остальные в этом замке. Насколько мне известно, всего таких балов у Аро было четыре: он не очень их любит и даже хотел отказаться от традиции, но что-то в этом году его все же заставило… — Она бросила на него быстрый взгляд. — Однако ты сопротивляешься ему. — Не сопротивляюсь, а хочу просто побыстрее покончить с этим. — Все другие были готовы отдаться ему перед балом, а после — яро ненавидели. У тебя все наоборот? — Что?! Да я и после бала буду его ненавидеть! — резко заявил Питер. Звучал он так, будто пытался в этом убедить не столько Сульпицию, сколько самого себя, и, возможно, это именно так. Вампирша не стала ничего отвечать — она лишь взглянула в окно и сообщила, что до бала осталось двадцать пять минут. — Стой, — перед самым ее уходом сказал Питер. — А где сейчас остальные королевы?.. — Здесь. Они давно пережили свою ненависть, — сказала Сульпиция, взявшись за ручку. — И этот костюм должен подойти тебе, — добавила она и ушла. Питер остался наедине. Он стоял и размышлял об их разговоре. Сколько же сейчас мыслей требовало, чтобы он обдумал каждую, сделал выводы для себя и не ошибся?.. Но ему этого не хотелось. Он отводил их подальше, думая лишь о том, что смерть будет для него лучшим выводом. Одевшись, он еще раз взглянул на свое отражение, в котором видел явно не себя. Нет, лицо, определенно, его, но что-то все равно не так. Будто атмосфера изменилась и изменила его самого. Вспоминая слова Сульпиции, его ласкала и одновременно печалила мысль о том, что он останется жив. Но что же тогда?.. Неужели его обратят?.. Но он ведь не хочет этого. А все другие хотели… Но он — нет. Если он против, то Аро должен это знать или, по крайней мере, считаться с его желаниями. Питер и так согласился на этот бал, так что ему еще нужно? Тем более морально он готов к смерти: рано или поздно это должно было случиться, а сейчас попался тот самый момент, благодаря которому он выполнит два пунктика: умрет и сделает благое дело — спасет друзей. Кстати, о них. Питер отчаянно верил, что Эми и Чарли уже покинули замок, а в лучшем случае, и саму Вольтерру. Они же не настолько легкомысленные?.. Нет, они точно умнее, чем может показаться. Винсент верил в это, а вера сейчас становилась последней связью с реальностью. Кроме алкоголя, естественно. Но, не имея часов под рукой, он решил, что времени для парочки, а может и больше капель приятной жидкости вполне достаточно. И уже через некоторое мгновение он решительно шел по пустым коридорам замка, опасаясь встретить там кого-то, ведь, насколько он помнил, гости уже были здесь. Память ему не изменила (в отличие от инстинкта самосохранения), отчего он довольно быстро нашел нужное помещение — оно было все таким же: окутанным полумраком и светом полной луны. Оказывается, это место очень приятное. В нем ощущается некая сила, что окутывает с ног до головы в прозрачную пелену расслабления и дум, нежно целует и оставляет на бесконечное количество часов одного, не смея потревожить. Рай для асоциальных людей, — подумал Винсент и взгляд его загорелся — предмет желаний находился на все том же столе, который уже не наводил на дурные воспоминания. Питер, словно летя, подошел к бутылке, аккуратно открыл и сделал глоток. Вот оно — единственное, что было неизменным в его жизни. Честно признаться, он не хотел думать, что смерть отнимет эту радость, ведь верил ли Питер в загробную жизнь? Вряд ли. Оно и к лучшему — меньше переживаний и нервов. Однако сейчас он был уверен в том, что ему на все все равно — решительно и глубоко. Настолько, что даже трепет унялся в душе, а голова начинала лелеять мысль о бале, либо с неестественной силой желая, чтобы он тем самым быстрее окончился, либо — никогда не заканчивался. А собственно, почему Питер должен сдерживаться? Никто никаких условий не ставил, кроме как одеться в этот костюм, что, кстати, действительно оказался хорош ему, так почему бы не уйти во все тяжкие? Так сказать, оторвать последние нити здравого смысла и отпустить их в дальний полет? Кому будет интересно его состояние? Да и не такой он и развязной, когда пьяный. Скажет пару глупостей, может, даже поссорится с кем-то, но, эй, сегодня он король бала, так не потерпеть бы его остальным? Питер, словно озаренный, уставился в стену, игриво закусив губу. Гениальный, казалось, план посетил его голову. Он напьется, опозорит Аро и его клан и верно умрет. Ну не гениально ли? — заключил для себя мужчина, делая более большой глоток. Он в предвкушении застыл, верно, надеясь, что действие сейчас же начнется, но все его предположения словно ушли к черту: от выпитого даже по голове не дало. Он чувствовал себя обычно. Я выпил еще мало, нужно еще и еще, — не переставал повторять Питер, делая глотки. Тучи все усерднее выпускали луну из своих владений, что говорило о приближении его часа. Но время есть. Пока что оно есть. Когда горлышко бутылки в очередной раз оказалось у его губ, тонкая струйка полилась из уголка рта, опускаясь к подбородку и медленно стекая к шее, пока не оказалась на галстуке. — Да твою ж… — выругался Питер, чувствуя, что на этом череда его «везений» не остановилась: кто-то зашел в библиотеку. Пожалуй, последнее его мало волновало: он даже не оглянулся, чтобы посмотреть на пришедшего, хотя почему-то точно знал, кто это, слыша лишь шаги. — Сульпиция не соврала: тебе действительно идет костюм, — раздался бархатный голос Аро. Питер усмехнулся и стянул галстук, откладывая его на стол и расстегивая две пуговицы на рубашке, чтобы вытереть протекший и туда хитрый виски. — Смотрю, тебе понравилась библиотека. — Неплохое место. — Признаться честно, сейчас оно мне нравится намного больше, — Питер краем глаза заметил на себе взгляд вампира и захотел посмотреть на него в ответ, но сдержался и лишь сделал очередной глоток, ощущая уже какой-то эффект от спиртного. — Когда там уже начало? — спросил Питер. — Так не терпится? — Аро усмехнулся. — Совсем скоро. Тебе сообщат. — И что потом делать? — Что скажут. Питер слегка нахмурился и посмотрел на вампира, на удивление стоявшего в стороне. — А конкретнее? — Мой нетерпеливый Питер, узнаешь все на самом балу. Не беспокойся, мы не варвары, и там ничего не будет такого, что смутит тебя. — Ну конечно, — сказал Винсент и подумал, что его смущала сама идея бала. — Только вот, — задумчиво протянул вампир и посмотрел на Питера оценивающе, — как у тебя дела с танцами? — С чем? — не понял тот. — Танцы. Вальс, танго, гавот… — Это понятно, — перебил перечисление Аро Винсент, ставя бутылку в сторону. — Но нахрена? — Как ты представляешь себе бал без вальса, мальчик мой? Это обязательная часть. Словно подготовка к дальнейшему. — Питер пытался представить себя, танцующего вальс с вампиром, но в его голове отчетливо не было ни одной картинки, ведь даже что-то другое он танцевал… очень давно. Если вообще когда-то танцевал, поэтому вопрос оставался открытым. — А дальнейшее — что? — О, так тебя оставили в совершенном неведении, мой дорогой? Питер хмыкнул и скрестил руки на груди. — Сам бал — своеобразный обряд венчания. Закрепляется это все непосредственно обращением… — Нет. Без обращения, — уверенно сказал Винсент, прикладываясь к бутылке. — Боюсь, ты не вправе менять традиции. — Или сразу убиваете, или никакого бала, — выдвинул условие Питер, принимая более твердую позу перед вампиром. — Ты же помнишь наши изначальные условия? — спросил Аро. Винсент прекрасно помнил цену спасения и надеялся, что его участью станет в конечном итоге смерть. Поэтому сейчас голос звучал ровно, без намека на дрожь и робость. Он принял это и даже не старался думать о чем-то другом. — Но я не хочу становиться вампиром! Уж лучше смерть, чем такая жизнь! — Ты уверен в этом? — непоколебимо спросил Аро, словно прожигая того взглядом, но сейчас это никак не повлияло на Питера. — Охренеть как. Это — единственное мое условие. Вам же нужен был король бала? Вы его получите. Только никакого венчания с этими вашими кольцами и прочей херней. Смерть — и точка. На лице Аро появилась самодовольная и обожающая улыбка, от которой внутри по телу смертного прошелся импульс. — Как очаровательно… — томно проговорил он. — Твое желание — закон. — Отлично. — Только этот обряд будет уже после бала. Питер вопросительно изогнул бровь, когда Аро, подойдя, протянул свою ладонь к нему. — Мне следует научить тебя паре фигур в вальсе. Отказ даже не принимается. Неведомо какая сила двигала Питером в этот момент, что он все же протянул ему свою ладонь. Щемящее чувство от очередного прикосновения — и весь мир исчез. — Сейчас главный я, мой дорогой. Следуй моему темпу, и все получится, — нарочно прошептал Аро, слегка касаясь его уха. Питер сглотнул и кивнул, смущенно отводя взгляд в сторону от такой близости. Вольтури сделал первый шаг, положил ладонь под лопатку Питера, тем самым еще теснее притягивая к себе, и приподнял голову. Он старался подавить себя, свой внутренний трепет и биение сердца, но, увы, это стало для него невозможным. Как противиться своим внутренним желаниям, когда они нарочно-предательски выдают себя сквозь один взгляд?.. И все остальное становится лишь жалким фоном в сравнении с тем, кто сейчас уверенно и по-хозяйски держит тебя в своих холодных руках, чье дыхание и сердце ты не ощущаешь от слова совсем, и кто является причиной твоего состояния — сладко-пугающего состояния, в коем есть та самая искра притягательности, с каждой секундой разжигающаяся в тебе, пока не достигнет размеров пламени и не сожжет тебя в себе. Но ты уже чувствуешь этот пожар. А сил тушить его нет. Ни сил нет, ни желания. Ты ощущаешь блуждающую ладонь на своей пояснице, которая будто подавляет желание еще крепче прижать тебя к себе, но держит себя в рамках приличия специально для тебя, ведь ты дал себе цену: тебя нужно заслужить. Любое резкое движение отпугнет, как весеннюю пташку, и вновь ловить, и вновь все сначала. Так не лучше ли сдержаться, чем потом проходить все сначала? — Признаюсь, у тебя выходит великолепно, — голос Аро вывел Питера из собственных мыслей. Пелена сошла с глаз, и он посмотрел на вампира, что словно упивался его видом. — Вы отпустили Чарли и Эми? — Сразу же, — сказал Аро и крепче взял его за руку, чтобы приступить к следующей фигуре. Новость должна была обрадовать Питера, но почему-то он чувствовал что-то противоположное, будто еще надеялся на… спасение. Они ведь обещали?.. — Ты слишком чувствителен, мой дорогой Питер. Выбираешь смерть вместо вечной жизни… И все из-за их слов? — Питер резко посмотрел на отдалившегося Аро, и взгляд его был вопросительным и немного ярым. — Откуда?! Аро показательно вздохнул, вновь придвигая его к себе. — Ты мои мысли прочитал? — Я не мог отказать себе в таком удовольствии. — Какого хрена?! Так вот откуда ты!.. — Питер, — Аро резко придвинул его еще теснее к себе, отчего как-либо возражать ему сделалось невозможным, — я вампир. Это — мой дар. Однако мне ужасно стыдно за такое грубое вторжение в твою личную жизнь. — Да ты охренел! — Соблазн был велик. — Какой нахер соблазн?! Ты же можешь взять и так просто все увидеть про меня!.. И это!.. Я!.. — Можешь спросить у меня, что угодно про мою жизнь. Чтобы между нами стало меньше секретов, — Питер замолчал и заинтересованно-хитро посмотрел на Аро, даже немного игриво. Он словно забыл о своей маске ненавистника. — Кто был королевами у тебя в прошлые разы? — спросил Питер, будто вынашивал этот вопрос все время. — С Сульпицией ты знаком. Остальные предпочитают уединение. — Ну, а кем они были? — Обычные девушки, что жили в Вольтерре или близ нее. Я не знаю. Это не играет для меня роли. Важным было лишь соблюдение традиции бала, а именно: королева. Ее мне находил кто-либо другой, как и было в этот раз. — Эми случайно нашли? — Кайус заметил Чарли. И Эми рядом с ним. После у нас было несколько ночных визитов из-за… Из-за наших небольших разногласий. — Взгляд Аро стал сосредоточенным. — И каких же? — Девушка была порочна. — Для вас это — новость? — усмехнулся Питер. — Королева бала должна быть непорочной девой. Во все разы, когда мне выпадала честь, — Аро сказал это с некоторым пренебрежением, — быть королем бала, девушки были одного возраста с ней, но они были чисты. Неужели так давно был мой последний бал? — мечтательно протянул он, закружив Питера. — Времена меняются. — Да, именно, — вампир усмехнулся. — Но я впервые был против королевы не только из-за этого, — он недвусмысленно посмотрел на Питера. — Твой запах был настолько силен… Еще один непреодолимый соблазн. — Значит, мне не казалось, что кто-то был в моем номере… — Значит, так. Я потревожил твой сон?.. — слегка обеспокоенно спросил вампир. Питер кивнул, мол, нет, все было нормально. Разговор приятно окутал их своей пеленой, отчего время потеряло свое значение. Но хотелось верить, что его у них еще достаточно, особенно Питеру, ведь сейчас оставалось лишь наслаждаться последними минутами. — Но почему именно я?.. Аро слегка затормозил. Его лицо стало меняться — взгляд метаться. Однако он быстро вошел в прежний ритм. — Не знаю. — Питер явно не ожидал такого ответа. Ему казалось, что причины должны быть всегда, особенно у такого существа. Но что-то в этом незнании было ему знакомым, словно они оба запутались в одном и том же вопросе, искали ответы и не могли их найти, а они вон — на самом видном месте. — Не знаешь? И почему же? — А почему ты согласился? Питер нервно сглотнул. Один вопрос — но словно все ответы в нем. Словно Аро уже понял это, но объяснение представлялось невозможным, будто его и не существовало, а существовали лишь намеки, чувства и уверенность в том, что они взаимны. — Но что с твоими невестами сейчас? — прерывая тишину, спросил Питер, стараясь хоть этим перебить мысли. — Они будут на балу. — Я не это спрашивал. — Что с ними?.. Они живут так, как хотят. Мне нет никакого дела до них. — То есть, после бала они становятся тебе не нужны? — с опаской спросил Питер, крепче сжимая плечо Аро. — А зачем они? Они королевы для одного бала, а дальше — мои невесты. В мире вампиров это ничего не значит. У них так же может быть несколько женихов. Все намерения несерьезны. Лицо Питера стало печальным, и Аро словно уловил это, проводя пальцами по его пояснице. — Роль будут играть лишь кольца, как ты правильно подметил, и чувства. Кажется, такие же правила и в людском мире? Питер кивнул, стараясь скрыть долю надежды во взгляде. — И что — никто так и не пробудил в тебе чувства? — Винсент кинул быстрый взгляд на руку вампира и подметил, что колец на ней точно не было. — Пробудил. Кажется, пробудил, — произнес почти шепотом Аро с долей грусти в голосе. — Что?.. — Питер остановился, не вырываясь из объятий вампира. — Откровение за откровение, — Аро закусил губу, видно, вдыхая аромат Питера, что не переставал быть дурманящим. — То есть?.. — Твоя душа так же не была никому отдана… — Да, но… — Мое существование и твоя жизнь были залогом этой встречи, этого дня. — Я не верю во все это… — Не бойся, это также ново и для меня. Питер чуть разомкнул губы, храня на них немой вопрос и всматриваясь в лицо вампира. Тот же словно его зеркальное отражение повторял действия. Рука, аккуратно и трепетно блуждавшая по пояснице, нашла свой приют и ближе притянула Питера к Аро, совсем вплотную, и первого, казалось, это ни капли не смутило. Он не обратил внимание — лишь стоял и смотрел на оппонента, отказавшись в привилегии мыслить. — Я никогда не встречал подобного… Этот запах и все… — Аро подбирал слова, отчего в голосе прорвался трепет. Он пытался попасть в такт своих мыслей, но будто невидимая веревка связала его и не оставалось ничего, кроме Винсента и нарастающего ощущения под ребрами. Винсент, подобно очарованному (подобно ли?), вслушивался и не мог представить, что некогда уверенный во всем, самодовольный Аро начинал трепетать, совсем как человек, как сам Питер. И в голове его ненароком зародилась мысль — а не чувствует ли вампир то же самое?.. Казалось, это и стало его толчком вниз — с лестницы. — Заткнись… Замолчи… — пролепетал он, плавно поднимая ладонь с плеча Вольтури и находя ей место на мраморной щеке. Миг, через который прошел ураган чувств, мыслей и сотни тысяч импульсов по телу. Дыхание стало неровным и словно готово было совсем замереть, дабы не рвать сладкую тишину в предвкушении желанного. И даже естественный вампирский холод был ничтожным фактором, на который Питер должен был обращать внимание… Он забылся, хотел забыть обо всем и подумал о том, как был глуп и как ужасна была его жизнь… Но пара миллиметров — и все встанет на нужные места… Однако это остается за пределами его возможностей. Питер замер, когда уже невесомо коснулся прохладных губ своими — теплыми и трепещущими. — Полночь, господин, — произнес девчачий голос. И сейчас Винсент готов был проклясть все, что заставило ее прийти именно в этот момент. Аро кивнул, поблагодарил ее, кинул на Питера быстрый, извиняющийся взгляд и отпустил его, быстро скрываясь за массивными дверьми. — Нужна помощь с костюмом? — спросила Джейн как ни в чем не бывало. — А чем он так плох? — Нет, все прекрасно. Питер хмыкнул и прошел к ней. — Я буду вас сопровождать на балу, пока не начнется основная часть. — Я сам не смогу, что ли? — Это меры предосторожности. — Питер не стал больше ничего отвечать. Он лишь посмотрел на прежнее место, где парой минут назад вся его жизнь, которую он должен был потерять по своей воле, внезапно приобрела смысл. Он стоял перед расписными темными дверьми. Сердце замерло, а взгляд был устремлен в одну точку. Это состояние схоже лишь с трепетом перед чем-то важным, значимым… Но смерть ведь тоже важное и значимое событие?.. — Постарайтесь держаться ровно, — раздался голос Джейн. Питер кивнул. — Гости уже ждут вас. Есть какие-то пожелания?.. — Нет, никаких, — решительно ответил он, не отводя взгляд от дверей. — Вы точно уверены?.. — Точно, — не дав закончить, сказал Винсент. Девушка кивнула и перед ними раскрылись двери, обличая совершенно новый мир — неизведанный, пугающий и манящий. Его душа не находила себе места: она то и дело металась между двух миров, и Питер плохо понимал, между какими. Все последующие слова и действия были словно в тумане. Винсент шел вглубь зала, окруженный вампирами самой разной наружности, однако многие все же выглядели как привычные ему виды. Он шел, кивал им в знак приветствия, одаривал гордым и быстрым взглядом, оставляя тень уважения у каждого, кто уловил это. Ноги сами шли все дальше и дальше, пока рука девушки не остановила его. — Вы держались достойно. Винсент тяжело вздохнул и наконец здраво оглянулся: картина бала была иной. Вампиры выглядели как обычные люди: они беседовали друг с другом, как старые приятели, и, хоть Питер отдаленно слышал их разговоры, но они точно не были о крови, убийствах и прочих дьявольских вещах. Они ведут себя слишком обычно… Словно это не бал вампиров, а прием у какой-то важной личности. — И когда все начнется? — спросил Питер. — Все уже началось. — Но где?.. — Скоро. Питер сглотнул. Позднее осознание места и ситуации подкралось к нему со спины, уперлось в затылок и часто дышало, не давая забыть о своем присутствии. Взгляд бегал по всем гостям, зачем-то запоминая их. Все были такими разными… Мужчины, женщины вампиры; в строгих костюмах, открытых платьях и наоборот — закрытых; кто-то был один, кто-то со своей парой — с особью мужского или женского пола, с двумя или несколькими — неважно. Этот контраст и вид был таким необычным для примитивного сознания Питера. Он смотрел на них и все больше отдавался мыслям, что этот мир точно другой, что он будто превосходит тот, в котором он жил все это время, во много крат. Здесь нет стеснения и рамок: вампиры не привыкли отказывать себе в чем-то. Неужели это и есть привилегия вечности?.. С виду такое сладкое, но внутри все же опасное… Питер готов был поспорить, что именно к этому и стремилась его душа. Но уже было поздно. Он сделал выбор и твердо дал всем знать о нем. Оставалось лишь довольствоваться мыслями и окружением, сколько есть времени. Но что-то вновь привлекло его взгляд, хоть Винсент и был готов поклясться, что от былого опьянения почти ничего не осталось — по крайней мере, мысли его были более здравыми. Однако сейчас он глубоко засомневался в этом: две фигуры, выделяющиеся на общем фоне из-за своих сбитых движений, скрылись на балконе. — Питер? — Джейн вопросительно посмотрела на него, когда тот двинулся в сторону балкона. — Пять минут. Мне нужно подышать… Вампирша кивнула и пустила его. Питер, не теряя времени, оказался там — в ярости и недоумении. — Какого хрена вы здесь делаете?! — резко выкрикнул он. — Питер! — испуганно взвизгнул Чарли, схватившись за сердце, в то время как Эми заулыбалась и кинулась тому в объятья, но вместо этого получила лишь строгий взгляд. — Вы, блять, почему не сбежали?! — Мы ведь обещали спасти тебя! — пытаясь повторить тон Питера, сказала девушка. — Что?!.. — Прости нас, — поджав губы, сказал, наконец, Чарли. — Мы правда… Нам жаль за те слова… Мы так не думаем — честно. Ярость почти сошла на нет, оставляя только полное недоумение. — Уже поздно. Я все решил… — Мы тоже решили! Мы можем помочь! — Не можете! Вы на гребаном балу у гребаных вампиров! Как вы вообще себе это представляете?! Зайдете и по-тихому заберете меня — или что?! Чарли и Эми переглянулись, сплетая руки в замок. — Как-нибудь. Отвлечем всех или найдем подходящий момент и уведем. — Нет. Раньше нужно было думать. А теперь — все. — Что — все? Питер! Бросай свою гордость! Ты ведь сам хотел побыстрее уйти отсюда! Так что сейчас изменилось? — резко встрянула в разговор Эми, и Питер кинул на нее усмешливый взгляд, в котором и заключался ответ. «Я», — прокручивал он у себя в голосе и сам не верил этим мыслям. А ведь правда — сколько прошло? Полчаса? Час? Два? И это жалкое время заставило его сердце отпрянуть от прежних устоев, привычек, от себя самого? И как это произошло? И почему он сейчас не впадает в глубокое раздумье, переосмысление своих действий? Неужели он и правда уверен в том, что делает?.. Винсент легко улыбнулся, запустил руку в карман и кинул мимолетный взгляд на до сих пор непонимающую ничего парочку. — Ты не можешь так бросить нас… — Я дал вам шанс уйти. В чем проблема? Они снова переглянулись. Раздались удрученные вздохи. — И, кстати, — прервал тишину Питер, ни капли не изменившийся во взгляде, — откуда эти… костюмы? — Позаимствовали… — Стащили у вампиров? — Они перебивают запах! Питер усмехнулся и, наконец, развернулся к ним. — Спасибо за это. — За это?.. — Просто уходите. Хорошо?.. — Но, Питер… — губы Эми начинали дрожать. — Без «но». Уходите и живите спокойно. Просто… Помните, что когда-то один эгоист попробовал измениться ценой собственной жизни, — произнес Питер и постарался непринужденно улыбнуться. Подул легкий ветер — он был таким непринужденным, свободным — о таком каждый может лишь мечтать. И что-то неведомое кроется в нем. Что-то, способное подхватить на крыло свое все чувства, переживания, тревоги, грусть. Всю тяжесть собрать с души твоей — и уносит куда-то вдаль. А куда — вопрос. Да и это мало волнует. Но ты точно знаешь, что оно уже не вернется. Да и зачем?.. Оно отпущено. Прошлое осталось там, где ему и место. И больше ничего не тяготит, не загораживает простор для будущего, в светлость которого еще есть вера. Эми ощутила это, и, казалось, вместе с ней это ощутили все присутствующие на балконе. — Я никогда не забуду тебя, — прошептала она, крепко обнимая Питера. — Я тебя тоже, заносчивая девчонка, — усмехнулся Винсент и потрепал ее по светлой макушке. — Ты точно не злишься на нас? — раздался всхлип. Питер обнял ее в ответ и постарался уверить, что никаких обид нет — они ни к чему, ведь все сейчас идет так, как надо. — Ну, а ты?.. — он посмотрел на Чарли, что мялся в стороне, и парень тут же прильнул к ним. Они не отпускали друг друга долго, но, видимо, достаточно, чтобы оказаться на грани сентиментальности. Она начинала заполонять собой все пространство вокруг, и с этим нужно было что-то делать. — Ладно, хватит, — нежно произнес Питер, отстраняясь от пары. — Я попрошу, чтобы вас вывели из замка. Только, пожалуйста, уходите и не возвращайтесь… — Я назову сына в твою честь, — пролепетал Чарли, сдерживая порывы слез. — Перегибаешь, — осведомил его Винсент и усмехнулся. Чарли заулыбался и взял Эми под руку. Они вышли обратно в зал, где к ним сразу подошла Джейн, вопросительно смотря на Винсента. — Можешь отправить их отсюда? Только проследи, чтобы они точно ушли, — попросил тот, на что получил положительный кивок. И они последний раз обменялись взглядами, после чего скрылись. И Питер почувствовал облегчение, будто это отозвалось на его карме как что-то действительно хорошее… По крайней мере, хотелось верить, что он точно делает что-то благое. — О, милая Джейн, что за чудесные экспонаты под твоим крылом? — краем уха услышал Питер и обернулся. — Герберт, какая неожиданность. — В голосе девушки было слышно притворство. — Да, мы полны сюрпризов! — воскликнул тот самый белобрысый вампир, сверкая белоснежными клыками, что выпирали из-под губ, когда тот улыбался, а точнее, всегда. Питер тщательнее присмотрелся к нему и понял, что взгляд вампира был обращен именно к Чарли, а Эми, казалось, совсем не интересовала того. Он словно поедал взглядом юношу, смущая его и заставляя стоять на месте, как вкопанному. — Что же так рано? Ужасно! Я требую вашего присутствия! — не унимался Герберт, протягивая ладонь к лицу Чарли. — Им уже пора, к сожалению. — Какая жалость… — Герберт, — раздался позади него строгий голос, заставивший резко обернуться и убрать руку от парня. — Mon cher! — томно проговорил он, слегка дрогнув, но не снимая улыбки. Питер был готов рассмеяться, но вовремя сдержался, почувствовав на талии уже знакомую ладонь. — Он снова за свое, — раздался шепот Аро около уха Питера. — Фон Кролоки почти полтора столетия не появлялись на балах после своего… — А что на нем было? Аро усмехнулся, и Винсент почувствовал, как его отводят в сторону. — Много чего, мой дорогой. Эми и Чарли скрылись за дверьми, и улыбка озарила лицо Питера. Теперь он был точно уверен в том, что все идет так, как нужно. — Твои друзья очень отважные, — сказал Аро, улыбнувшись краешком губ. — Несносные. — Все же переживают за тебя, за твою жизнь… Питер резко развернулся к нему, прищурив глаза. — Последний шанс передумать, — не стал томить вампир, отчего надежда проскользнула в его голосе, но Винсент оставался непреклонен. Что бы он не чувствовал — все решено. Сейчас точно не время для спонтанных решений. Вдруг все остановилось. Все окружающие их вампиры как по не слышимому зову встали в пары, приняли позы и устремили взгляды друг на друга. Легкая, но одновременно заставляющая забыться музыка прошлась по помещению — бал начался. Дальше все, как в тумане: властные движения, холодные прикосновения и подобно легкому скольжению движения, под которыми все пропадало из виду. Питер чувствовал на себе один единственный взгляд, и он дурманил разум. Интересно, это когда-нибудь пройдет?.. Под этими прикосновениями и взглядами не хотелось ничего, кроме как продолжать ощущать их. Словно в мужчине проснулось что-то живое. Или это пробудил вампир — тот, что совсем недавно вызывал лишь отвращение, однако так ли это?.. С самого начала Винсент хотел, чтобы это было так, и только к концу стало понятно все, что скрылось за пеленой притворной ненависти. И, о, как жаль, что случилось это так поздно… Его кружили в такт музыки, крепко держали, а глаза… В этих глазах он видел только себя — и ничего больше. А что еще нужно? Шаг назад? Он сделал его, однако это лишь элемент одной из фигур. Опасный блеск сверкнул из-под алых глаз, что, как показалось Питеру, потемнели. Но эти перемены ни капли не смутили его, даже наоборот: взгляд стал более томным и завораживающим. Теперь Винсент был полностью в его власти и наплевать на все вокруг — этот момент был с самого начала прописан в его судьбе, будто и родился он именно для него — момента и вампира. С каждым движением Питер ощущал конец — свой и конец танца. Мелодия стихала, а сердце уже теряло прежний ровный ритм. Все остановилось вновь. Десятки кровожадных взглядов были обращены на них. Ими овладело томное ожидание предстоящего, однако Питер даже не замечал их — ему было достаточно Аро, в коем блеснула печаль и погас последний огонек надежды. — Час настал, братья мои, — без должной торжественности произнес Аро. — Да прольется свежая кровь и озарит наши уста… Казалось, и голос его угасал, подобно взгляду, но Винсент многообещающе кивнул, словно говоря: «Я доверяю тебе». И Аро кивнул в ответ, но никакого предвкушения и радости он не ощутил. — Позволь мне еще один соблазн, — оказавшись ближе к нему, шепотом произнес вампир. Однако Питеру не было дано и секунды на ответ: его губы ощутили прохладу от губ вампира. Насколько это было дурманящим — не передать словами… Подобно долгожданному призу, самому желанному действию, эти прикосновения отпечатались на их сознаниях, губах. Аро был аккуратен, словно и правда боялся сделать ему больнее, чем будет. Его холод никак не отпугнул Питера — тот прильнул теснее, ощущая, как кровь поступает к лицу и что-то инородное оказалось на безымянном пальце. В этот миг они слились в холодно-жарком контрасте, и разум терялся в дебрях чувств… — Я все же передумал, — на отдышке, прошептал в губы вампира Питер, крепче сжимая ладонь. И больше ни единого слова не нужно — он все понял. Не заставляя ждать, Питер услышал нежный шепот, который указывал, чтобы тот прикрыл глаза и перестал о чем-либо думать. Так он и сделал, напоследок заметив два белоснежных клыка, и его тело пронзила жгучая боль, отчего разум окунулся во тьму, за которой последовал свет вечности.