Наивность, граничащая с глупостью

      Кто бы мог подумать, что моя жизнь может измениться, когда в ней появится какая-то мелкая девчонка?! Наша первая встреча была совершенно случайной. Я просто гулял в океанариуме и рассматривал рыб, когда увидел эту девчонку, которая растеряно смотрела по сторонам. У меня был законный выходной и я хотел просто отдохнуть, а не возиться с мелкими девчонками, но кому какое до этого дело? Черт меня дернул подойти к этой ведьме. Как еще можно назвать мелкую девчонку, к которой я так сильно привязался и доверяю? Большие зеленые глаза смотрели по сторонам и потихоньку наполнялись паникой. Она крепко сжимала низ своей кофты маленькими пальчиками и продолжала смотреть по сторонам, видимо пытаясь найти своих родителей. Никогда не любил детей и старался обходить их стороной. Плачут по любому поводу и воют, будто сирены, вечно ноют и не успокоишь ведь так просто. Только попробуй повысить голос, так они сразу же начинают реветь еще больше и громче, хотя, казалась бы, громче уже некуда. В общем, мороки много, а прока никакого. Но эта малышка зацепила чем-то меня. Я без понятия, чем могла меня, Второго императора мечей, зацепить малявка, которая готова была расплакаться от того, что она видимо потерялась?! В тот день я честно хотел уже развернуться и уйти, это все равно не мое это дело, да и найдут её рано или поздно. Но я увидел, как ее глаза начали наполняться слезами. Тяжело вздохнув и развернувшись к ней, я крикнул ей, чтобы она не ревела. Знаете, я ни капели не жалею, что сделал это. Кто бы мог подумать, что за ней так забавно наблюдать и интересно общаться? И что эта девчонка окажется дочерью двух, считавшихся погибших, сильнейших пламенников? Я был действительно в шоке, когда ее затолкал за свою спину кровавый туман, один из искуснейших туманов, что сводил с ума многих и место встречи, с которым предпочитают смерть, а сзади него будет стоять сама ледяной цветок, что хладнокровно убивала по чужой указке и была больше похожа на робота, чем на человека. Она была цепным псом какого-то дона, которого сама и убила позже. Они были страшными людьми в мире мафии и с их смертью все вздохнули с облегчением. То, что передо мной стоят именно они, я не сомневался, как и в том, что меня убьют, стоит мне только дернуться в сторону их детей. Стоя перед ними, я знал, что им не ровня, но не думал, что настолько. Будь я хоть трижды императором мечей, по сравнению с ними, я был всего лишь жалким щенком. Еще долго я пытался сбросить с себя туман, закрепленный дождем на мне, что наложили эти двое. Этот туман рассеивал мое внимание и заставлял все время быть настороже. Это могло с лёгкостью привести к моей смерти. В мафии даже одна промашка может стоить тебе жизни. Мне не сразу удалось осознать, что со мной. Что могу сказать, сразу было понятно, что Кровавый туман получил свое имя далеко не за красивые глазки.       Спустя пару дней после нашей встречи с малышкой, о которой я даже на время успел забыть, в попытках снять это пламя тумана с себя, она написала мне. Мне было нечего делать, и я решил ответить, хуже мне от этого не было бы. Сам не успел заметить, как мы начали каждый день общаться на разные темы. Она постоянно присылала мне фотографии разных животных, мест, которые ей понравились или просто небо. По началу это раздражало, но потом я привык и эти сообщения начали наполняться каким-то уютом. На каждое присланные мне фото я начинал лишь по привычке ворчать о бесполезности этих картинок. Я не хотел признавать, что они мне нравятся.       Мелочь всегда писала довольно эмоционально, иногда специально используя большой шрифт, чтобы показать всю степень её восторга или возмущения. Все дошло до того, что мне начало казаться, что я чувствую все её эмоции через эти сообщения, да и сам начал иногда также делать. Она стала моей поддержкой и просто той, с кем можно поговорить на обычные гражданские темы, не боясь получить нож в спину. В мафии нельзя расслабляться и безоговорочно доверять никому, кроме своего неба и его хранителям.       Бывали моменты, что меня все доставало, и я срывался с места и покупал ближайший рейс на самолете, отправляясь к мелкой. Она всегда встречала меня с распахнутой дверью и лепетала что-то о прошедшем дне, готовя мне полюбившиеся мною блинчики. Это было как-то по-семейному уютно и тепло. Я знал, что всегда мог приехать к ней, а она встретит меня и не станет спрашивать ни о чем, если я этого не захочу. Будет звонко смеяться и крутиться у плиты, иногда поглядывая на меня обеспокоенно и ставя передо мной большую порцию блинчиков, щебетать о том, что увидела за время путешествия. На мои ворчания о том, что она кормит меня на убой, будет весело фыркать, щуря свои ведьмовские глаза, уперевшись подбородком на ладонь, хитро смотреть на меня, ехидно улыбаясь и говоря, что естественно она откармливает на убой, ведь ей не хочется обгладывать лишь косточки.       Я знал, что мог в любой момент позвонить ей и она обязательно ответит, не важно в какой момент был сделан звонок. Ночь, день, ранее утро или когда она занята. Все было не важно, она просто бросала все дела и отвечала мне ехидно, выгибая свои губы. Откуда я это знал? Просто наблюдал некоторое время за ней, проверяя честна ли она со мной. Она оказалась честна. Никогда не лгала мне о своих действиях, и я отвечал ей тем же. Не будь ей всего 6 лет, я бы, наверное, влюбился.       Она знала, что мне лучше не встречаться с ее родителями, поэтому каждый раз отправляла их куда-нибудь, чтобы провести со мной время. Однажды даже пришлось чуть ли не прыгать в окно, когда ее семья приехала раньше запланированного. Долго же она смеялась надо мной. Она отдавалась нашей дружбе полностью и, похоже, даже не думала о предательстве. На столь искреннее и манящее меня чувство я не мог не ответить тем же. Даже Занзасу я не позволял узнать о ней. Ведь если он узнает, то захочет понять, что же в ней особенного. Намного хуже стало бы, если он узнал, кем являются её родители.       В ней теплилось пламя. Искореженное и поврежденное настолько, что бойцом ей не стать, но его было достаточно, чтобы стать прекрасной кандидатурой на роль матери наследников. Я был верен Занзасу, но я не мог предать эту малышку, что дарила свое тепло, не прося ничего взамен. Я не хочу, чтобы её утянуло в мир мафии, где есть лишь взаимовыгода, лживые речи и жестокость. Этот красный огонек не заслужил этого. По-хорошему стоило бы мне уйти и больше не контактировать с ней, чтобы не привлечь внимание, но я не до такой степени благороден, чтобы отказаться от этого тепла. С ней всегда было тепло, она была уютным огоньком, который дает отогреться рядом с собой и забыть обо всех проблемах. Видеть этот мир ярким и чистым, а не запятнанный грязью убийств, насилия и обмана.       Но однажды она не ответила на мое сообщение. Я не обратил на это особое внимание, хоть меня немного и царапнуло эгоистичной болью. Эгоистичной, потому что она разбаловала меня до такой степени, что я не мог так просто принять, что она не отвечает на мой вопрос сразу. Но я подавил это чувство, решив написать ей или позвонить чуть позже, устроив ей взбучку за это. Она не ответила ни на сообщения, ни на звонки. Ни через час, ни через два и даже ни через день она не отвечала. На третий день я не выдержал и послав босса к чертям, я схватил свой сюртук со знаком моей принадлежности к семье Варии и сорвался ближайшим рейсом в Токио. Я совершенно не обратил внимание на крики Лусурии о том, что мне только что заштопали рану на боку после очередной перестрелки с какой-то вражеской семьей, посчитавшей что мы являемся легкой добычей.       Малышка всегда говорила, где она находится, чтобы я всегда мог приехать к ней, и я ценил этот жест доверия. Она доверяла мне полностью, не боясь предательства с моей стороны, и я сам не заметил, как начал делать также.       Стоило мне прилететь в Токио, как она ответила на мои сообщения. Все напряжение, копившееся с момента, когда она перестала мне отвечать, спало с меня. Я чуть ли не орал в трубку, чтобы она сказала мне адрес своего местонахождения, и, стоило мне услышать его, сразу же рванул резервировать себе машину. Но когда я приехал по ее адресу, то увидел больницу, что спонсировала Вария, заместо дома, которого я ожидал увидеть. В первые минуты я растерялся и во мне опять стала накапливаться напряжение. Мне быстро удалось совладать с собой, ведь если бы я не мог держать чувства в узде, то не смог бы стать императором меча и правой рукой босса Варии. Широким шагом я подошел к женщине, сидевшей на ресепшне, и потребовал местонахождение палаты Усаги, в тайне надеясь, что ее нет ни в какой палате и она всего лишь посетитель. Эта чертова женщина отказалась давать мне информацию об этом и лишь начала строить глазки. Презрительно скривившись и невольно сравнив её с малышкой, я понял, что меня так привлекало в ней. Не только тепло и доверие, но и искренность, с которой она все это делала без какой-либо мысли о наживе. Я развернул ее кресло и быстро посмотрел в журнал, где был написан номер ее палаты. Чертыхнувшись, я рванул на выход, ведь услышал голос отца Усаги.       Я быстро нашел нужное мне окно палаты, зацепившись за оконную раму, я, чуть не снеся окно, застучал по нему, привлекая ее внимания. Мелкая тут же вскочила на ноги и распахнула окно. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами и не могла поверить, что я тут. Её кожа была бледная, а глаза, под которыми появились мешки, чуть впали. Я немного нахмурился, но она этого похоже не заметила. Хмыкнув, я запрыгнул на окно, залезая через него в палату. Она стояла передо мной в больничной робе, изумленно смотря на меня, приоткрыв от шока бескровные губы. На ее вопрос о причине моего тут нахождения, я лишь широко оскалился говоря о том что достану ее даже из ада. Но я никак не ожидал, что она бросится ко мне обниматься, говоря о том, что любит меня. В этот момент мое сердце как-то немного болезненно, но приятно сжалось. Я не успел обдумать это, ведь от столкновения я по инерции грохнулся назад. Хорошо, что там была кровать, мелкая лишь звонко смеялась крепче, обнимая меня за шею. Я шокировано смотрел на ее макушку и слушал этот радостный смех, забыв даже о ране на боку. Сзади нее мне почудилось, как расцветают какие-то цветы, и она сама будто начала светиться, а все вокруг нас сверкать. Мне ничего не оставалось, как сдаться ее радости и прижимать ее к себе, облегченно вздыхая от того, что с ней все в порядке. Позже она рассказала мне, что произошло. Ну что же, я отправил запрос информатору из этого города найти всю информацию о девчонке, что толкнула с лестницы мелкую. Возможно, та пигалица не так сильно виновата за этот случай, но виноват ее отец. Он сам воспитал ту девчонку так, а значит должен нести ответственность. Марать руки я не стал, просто он потерял свой пост на работе и всплыли все его грязные делишки. Ему повезло, что Усаги почти не пострадала, если бы это было не так, то он бы так просто не отделался. Мелкой я не стал ничего об этом говорить, ведь она наверняка начала бы отговаривать меня это этой затеи. Она еще не сняла розовые очки и является слишком добрым человеком. И я постараюсь, чтобы это не менялось как можно дольше.       Когда мы ложились спать, я никак не ожидал, что проснусь от чувства опасности и из-за этого чувства залезу на шкаф, прячась там от чего-то. Стоило распахнуться двери, как я понял, от чего прятался. Кровавый туман ворвался злобным зверем, ища меня по всей комнате. Я старался как можно сильнее скрыть свое пламя, чтобы эта ищейка не нашла меня, и он, кажется, даже что-то почувствовал, но его отвлекла Усаги. Когда в палату забежал врач и вытолкал его, захлопнув дверь, мои пальцы разжались от облечения, и я свалился со шкафа. Мелкая смеялась долго и с упоением говорила про любовника, спрятавшегося в шкафу от отца возлюбленной. Произошло еще одно болезненное сжатие моего сердца. Надо бы сходить к врачу или к Луссу сходить провериться, а то с нездоровым сердцем будет весьма сложно.       В один из дней швы все-же не выдержали и разошлись у меня на боку. В тот момент мелкая как всегда обнимала меня щуря свои чуть сонные глаза. Стоило ей почувствовать как что-то влажное растекается под её ручками, как она застыла словно кролик перед удавом и испуганно смотрела на меня. Медленно убрав руки и даже не слушав, как я тихо матерюсь, держась за бок и не давая краям раны раскрыться больше, она смотрела на них и видела кровь. Чертыхнувшись, я дёрнул её за прядь волос, на что она болезненно зашипела, фокусируя взгляд на мне. Я лишь молча впихнул ей медицинскую иглу с нитью, безмолвно говоря, что бы она меня зашила. В её глазах все сильнее разрасталась паника и она начала отрицательно мотать головой, бормоча что-то про врача и что нужно позвать его. Встряхнув мелкую немного, я чуть ли не рычал, чтобы она зашила мне чёртову рану. В принципе я мог бы и сам, но это жутко неудобно и был довольно большой шанс того, что я просто разорву края около раны, запуская туда заразу. Все-таки рана находилась в весьма неудобном для меня месте. Прямо на ребрах с правого бока и ближе к спине чем груди. Дрожащими руками малышка, едва сдерживая слезы, сделала это под мою диктовку. Её ручки были заляпаны в моей крови и сильно дрожали. Это смотрелось до такой степени инородно и странно, что хотелось поскорее стереть все следы с её ладоней. Пока я аккуратно вытирал кровь с её дрожащий ручек, она ругала меня всеми гадкими, по её мнению, словами. Кричала, какой я идиот, и старалась вырваться из моих объятий, которыми я хотел её успокоить. Стоило мне хоть немного поморщиться, как она сразу же переставала дёргаться и аккуратно обвивала своими ручками меня поперёк живота, чуть ниже раны. Я принимал все её оскорбления, иногда все-таки срываясь и начиная кричать в ответ. Я был и вправду виноват. Совсем забыл о том, что ей всего 6 лет, хотя с такими родителями будет не лишним иметь хоть какие-то знания и опыт по зашиванию ран. Она долго дулась на меня и отказывалась разговаривать, а если у меня получалась её разговорить, то она шипела злобной гадюкой, объясняя в чем и где я не прав. Вот как можно не забыть, что она является 6-летним ребёнком, когда она все чётко и ясно разъяснила, почему она так считает? Было забавно наблюдать, как она беспокойно следила за каждым моим жестом, готовая помочь в любой момент, но продолжая делать вид, что обижена на меня. Что бы загладить свою вину, я решил отвести её зоопарк. Она же любит всяких животных, надеюсь это немного порадует её. Решив, что так и поступлю, я договорился с лечащим врачом Усаги о закрытии палаты буквально для всех в этот день.       Когда мы пошли в зоопарк, то к ней будто тянулись все животные, находящиеся в нем. Она, словно нимфа, стояла в окружении зверей, звонко смеясь и давая каждому из зверьков ласку, что они так просили у нее. Один из зверьков цапнул меня за протез на левой руке, и я пытался скинуть это чертово животное с руки, но оно крепко вцепилось в него, не желая отпускать. Усаги аккуратно отцепила его от меня и с беспокойством смотрела, одними глазами умоляя сказать, что не так с моей рукой, которую я не хотел показывать. Я сдался ее взгляду и всё-таки снял перчатку с протеза, сделанным для меня мастером Талботом. Я не хотел видеть жалость или испугать её этой рукой, но все время скрывать это тоже не выход. Она бы приняла мое решение и не стала бы упорствовать, но мне хотелось хоть как-то ответить на ее безоговорочное доверие мне. Хах, я никак не ожидал, что не увижу жалости или отвращения. Она осторожно кончиками пальцев прикоснулась к протезу, будто боялась навредить, на что я лишь насмешливо фыркнул. Она отдернула свою руку и начала всматриваться в мои глаза, ища признаки боли, а я искал хоть какие-то отрицательные эмоции. Но их не было, лишь забота и испуг за меня. Пришло осознание что ей все равно на все мои дефекты. Она примет все, что я скажу или покажу. Примет как мои достоинства, так и недостатки. Она, просто будет рядом, не задавая вопросов, просто ожидая, когда я сам решусь рассказать ей и звонко смеяться, отвлекая от всей грязи этого мира. С этим осознанием и легкостью на душе я улыбнулся ей. Взяв ее за маленькую ладошку, я повел ее вперед к хищным животным, но нам не удалось дойти до них. Толпа, что бежала от чего-то, разъединила нас. Я искал ее по всему зоопарку и лишь надеялся, что с ней все в порядке, проклиная себя и матеря толпу, из-за которой это произошло. Лучше бы я никуда ее не вел. Я никак не ожидал, что найду эту малявку рядом со львом, который будет ее охранять. На мои слова о возвращении Усаги лишь грустно кивнула, послушно отводя льва в его клетку. Когда она закончила с ним, мы сразу же ушли обратно к ней в палату, и я больше не позволял ей оттуда уходить.       Мой мини отпуск был не таким уж и долгим. Всего неделя, по окончанию которой мне позвонил Занзас, приказывая бежать к нему, ведь у него есть один план. По связи хранителя и неба я чувствовал, что ему больно, но не физически. Я успел лишь поцеловать лоб мелкую на прощание, прежде чем сорваться с места и лететь обратно в Италию. Связь натягивалась тугим канатом, призывая меня как можно скорее оказаться рядом со своим небом.