Вернёмся к Эдите и Асе.
Итак, Эдита боялась. Теперь вы понимаете чего. Она подобралась, но впервые в жизни, если бы угроза реализовалась, она бы не заплакала и не сопротивлялась, а была готова выцарапать врагу глаза, но не дать Асю в обиду. К счастью, ничего такого не произошло, и Эдита сперва накупила вкусняшек Асе, а потом зашла с ней в отдел с детской одеждой, где накупила ей целый ворох новой, красивой одежды — которую Ася выбрала — за целую кучу денег. Домой Ася возвращалась уже сытой, в чистой и новой одежде. Эдита смотрела на неё с любовью. Ася фактически поселилась дома у Эдиты, и почти не бывала дома у себя. Её мама всё больше и больше уходила в наркотический дурман. Прошло три недели. Подруга Эдиты уже давно дала знать, что Сталкер уехал, и Эдита может возвращаться в Москву. В Линкедин Эдиты писали кадровички и хвалили ту или другую компереди банкротство, может быть даже статус БОМЖа на вокзале, а она теперь ответственна не только за себя. К сожалению, в Зажопинск не Москва, и работы в нём почти не было. Была вакансия только одной компании, со смешной, по Московским меркам, зарплатой, и наймом не в команду интересных программистов — Эдита любила работать в одном офисе с умными и харизматичными парнями-программистами, заглядываться на них, учиться у них, общаться с ними, работать вместе — а для перепродажи через интернет в компании, которые не смогли найти тестера. Впрочем, и тестеров, умеющих в написание автотестов в Зажопинске тоже не было — они все уехали в Москву. Так что Эдиту наняли очень быстро, после совсем формального собеседования, чтобы не потерять работодателю лицо, и не нанимать без какой-либо видимости отбора. Парень-программист из Москвы по видеосвязи было начал «валить» Эдиту вопросами, но руководство местного офиса замяло ситуацию, и предложило Эдите оффер на работу в тот же день! Эдита сразу же его и подписала, и вышла на работу на следующий день. О том, что Эдита меняет пол и сменила документы на женские она, как и работая на московских работодателей, ничего не рассказывала. В одном с ней офисе в Зажопинске работали и парни-программисты, и даже одна девушка-программистка (Эдита смотрела на неё с непередаваемой завистью — настоящая девушка, не то, что она - подделка! И ещё и разработчик, элита!), но так как все они перепродавались работодателям удалённо, и работали в разных компаниях, особенно с Эдитой не общались. Эдита смогла подружиться только с офис-менеджером: та тоже была высокой, так что они с Эдитой стали часто ходить вместе на шоопинг. У Офис-менеджера была и дочка одного, с Асей, возраста. В первый же раз, когда они все вместе отправились гулять по магазинам, офис-менеджер решила, что Ася — дочка Эдиты. Эдита была на седьмом небе от счастья, а Ася нахмурилась, но исправлять не стала. ***Прошло полгода.
Зажопинск, арендованная Эдитой квартира. Однажды вечером, когда мы с Асей заплетали косы друг другу, в дверь раздался стук. Я открыла дверь, и, неожиданно для себя, увидела на пороге старую женщину в рваном, грязном платье с пятнами на лице и западающими глазами. Увиденное меня напугало, я переводила взгляд с её исколотых рук на гнойнички не её шее, а потом на коричневое пятно, занимающее половину её носа. Я догадалась, что это мать Аси, и испугалась, что та пришла за ней, узнав, что я транссексуалка, и обвинит меня в смертных грехах вроде педофилии, после чего уведёт Асю в своё заваленное использованными шприцами логово. Воцарилось молчание. Его прервала мать Аси: - Агнесса, Ася, прости меня! Я предала тебя, променяла на героин. Не знаю, сможешь ли ты меня хоть когда-то простить? Но я кончена. Моя жизнь подошла к концу. Меня скоро больше не станет. Из глаз Аси хлынули слёзы, она бросилась на шею к маме, причитая: - Мама, мамочка! Не умирай! Я люблю тебя! Как же так? Мамочка!? Я потерялась и почувствовала себя третьей лишней. Мне стало стыдно, что я подумала плохо об этой женщине. Встала, собралась уходить, решив оставить их двоих наедине. - Постой — остановила меня мама Аси — Я пришла поговорить именно с тобой. Тебя ведь зовут Эдита, да? Я не хочу, чтобы моя дочка попала в детдом. Я вижу, что ты её любишь, и ты будешь о ней заботится как о дочке своей. Я вижу, что Ася любит тебя. Скажи — если ты родишь, пообещаешь ли ты заботиться о нашей Аси так же, как о своём родном ребёнке? Меня душили слёзы жалости к Асе, её маме, и от стыда за собственные плохие мысли об этой женщине. Я смогла только кивнуть, и только через несколько секунд выдавила: - Клянусь. Клянусь всем, что у меня есть и что будет. Ася лучшее и главное, что я когда-либо встречала в жизни. Мне очень жаль, что с Вами произошло то, что произошло. - Хорошо. Тогда я оформлю опекунство над Асей на тебя, а так же подпишу наследство моей квартиры на Асю. Когда она повзрослеет, это будет её угол. Либо продайте эту квартиру — я знаю, ты хочешь забрать Асю в Москву — и потратьте на образование дочки зарубежом. Она делает успехи в английском! Я не знала, что ответить, поэтому подавлено молчала и тихо плакала. Ася тоже рыдала навзрыд. *** Ася, живя в одной квартире с Эдитой, её новой «мамой», знала, что Эдита — не совсем настоящая девушка. Так как Ася была из поколения Z, как цифровой абориген, она знала что это, и её этот вопрос не слишком беспокоил. Однако мама Аси ничего не знала о проблеме Эдиты. Поручив разбирательство с документами об удочерении Аси адвокату, услуги которого она оплатила, распродав окрестным торчкам последнюю крупную партию наркотиков, переписав жильё на Асю, мама Аси точно так же постучалась вечером. Сгорбленная, и не по годам старая женщина преступила порог - Эдита, вот документы. Вот телефон и эмейл адвоката. Если в квартиру аси придут наркоманы, гоните их в шею. Если придут барыги, звоните в полицию — я договорилась, что вас не тронут, а барыг прогонят. Если же придёт родственник — дядя Аси, сразу шлите его на три буквы. Он хотел бы, конечно, оформить опекунство над Асей, чтобы квартира досталась ему. Но он плохой человек, подлый. Настолько плохой, что если бы не ты, я бы предпочла отправить Асю в детдом вместо того, чтобы он третировал её. Не вступайте ни в какие разговоры с ним, не договаривайтесь ни о чём, он всё равно обманет, и повернёт к своей выгоде. Если будут проблемы, вот телефон наркополицейского, он был нашей крышей. Я попросила его помочь. Пожалуйста, никогда — никогда! Не пробуйте наркотики. И алкоголь это тоже наркотик, ничем не лучший и даже не худший, чем марихуана. Наше государство узаконило спаивание населения. Эдита и Ася слушали молча. У обеих глаза были на мокром месте... - Эдита, ты бы не могла, пожалуйста, выйти? Я хочу побыть с Асей, пожалуйста... Эдита кивнула, и направилась к выходу. Когда она уже уходила, мама Аси попросила: - Береги нашу дочь - Хорошо, я обещаю — ответила та, и вышла на лестничную клетку. Из снятой квартиры раздавались приглушённые голоса и плачь навзрыд. На следующий день они нашли маму Аси повесившейся[1]. Эдита организовала похороны, купила гроб, венки. Ася первый день рыдала, непереставая. Второй день сидела рядом с гробом мамы, и смотрела на него не отрываясь. Эдита уже думала, что с психикой Аси случилось что-то плохое, не поправимое, и организовала ей больничный в школе, но на третий день, когда состоялись похороны, на которые пришли бабки-соседки и дядя Аси, Ася ожила, и начала разговаривать. Бабки-соседки перемыли косточки «проклятым наркошам», но сделали заключение, что Эдита — девушка хорошая, и Ася теперь не пропадёт. И что в том, чем занималась её мать и отец она не виновата, и предложили свою помощь. Дядя же Аси покрутился вокруг, попробовал поговорить с Асей, но та убежала от него к Эдите, и ушёл несолоно хлебавши злой. *** Прошла неделя. Ася постепенно приходила в себя, вернулась в школу, а Эдита была просто счастлива. Она занималась оформлением бумаг по поводу удочерения Аси с адвокатом, работала, а в остальное время по большей части занималась обретённой дочкой. Помните, с чего начиналась эта глава и этот роман? С того, что Эдита не выспалась, и никак на работе не могла вникнуть в чушь, присланную клиентами. Вдруг на компе Эдиты блямкнул телеграм. Эдита переключилась с письма клиента и открытого в IDE кода с тестом на мессенджер, и увидела сообщение от своей подруги: Марина: Эдита, ты тут? Ахтунг, шухер! Сталкер вернулся, и спрашивает о тебе.примечания к главе 4
[1] Не могу не дать ссылку на картинку, которая как нельзя лучше иллюстрирует сценку с книги: https://i.ibb.co/jzCjBv9/20.jpg