всегда выбирайте фламинго

/серебро жжёт ладони, а взгляд твой слезит глаза. не вини меня, брат мой — теперь нет пути назад. этот бой был бескровный, но всё же смертельный бой/ Море бьётся о борта его танкера, молит совершить невозможное и уничтожить всех неугодных, тех, кто посмел замахнуться на его детей. Наверное, море так же бушевало в момент затопления родины его предков. Так же билось в агонии и невозможности происходящего. Старые боги проиграли лживым богам, возомнившим себя правителями мира и пообещавшим союзникам рай и все блага. Пара лестных слов и коалиция из двадцати государств штурмует стены Золотого города. Пара лестных слов и одни удар Плутона хватило чтобы уничтожить империю, на протяжении многих веков считавшуюся непобедимой, превосходящую в технологическом развити все другие цивилизации. От их величия остался один остов и инициал, который теперь всем казался не признаком королевской крови, а проклятием рода. Аналогом черной метки. Трафальгар хмыкнул: ему казалось произошедшее забавным. Только море их поддержало; верный Нептун сразу ушел на дно, затаившись среди обломков их некогда красивого города. Плутон был поврежден и все считали его утраченным, но семья Нефертари, оставшаяся их тайными союзником, успела скрыть обломки под Арабастой. Уран, в свою очередь, только сформировавшиеся Горосеи, как самые настоящие алчные драконы, утащили с собой и закопали под горой, а если точнее, то под Мариджоа. Дофламинго чуть из штанов от счастья не выскочил, пока рассказывал. Ему явно приносило удовольствие полное непонимание происходящего, написанное на лице Ло большими буквами. Будто сказку рассказывал, даже интонации подбирал, почти фонариком в лицо светил и голос понижал до полу шёпота. Трафальгар на его кривляние в стиле пантомимы уже давно внимание не обращал, но, все же поспешил напомнить, что у них тут захват власти над миром, свержение липовых диктаторов и всё-такое, а не цирк на выезде. Дофаминго совсем не волновало уничтожение собственного рода, или он просто опять хорошо притворялся, потому что в голове Ло все ещё были свежи воспоминания о той пафосной речи, которой ДонКихот разразился на крыше своего дворца, пытаясь всех убедить в том, что он бог, а они твари дрожащие. Сейчас Дофи делал то же самое, только наоборот. Сидящий напротив Драгон всем своим видом намекал о спешном обретении дзена. Шанкс пялился в потолок и покачивал сандалю на большом пальце ноги, чем напоминал одного определенного мальчика в соломенной шляпе, но только чуть по-старше и похитрее. Сабо что-то усердно строчил в пухлый блокнот, а Рейли сверкал круглыми очками и хмыкал в бутылку рома. Нико Робин листала книгу и никого не замечала. Трафальгар явно поспешил с «не цирком». Со стороны может показаться, что они обречены на грандиозный провал, но Ло слишком хорошо знал этих людей, — их можно обвинить в расхлябанности и несерьезности, но только не в отсутствии силы, мозгов и воли во всех ее проявлениях. В Морском Дозоре зрел бунт, подогреваемый адмиралом Фуджиторой изнутри и Аокидзи снаружи. Акайну бесился, пыхтел сигарой, но ничего не мог сделать. Его люди не были идиотами, и как только прежняя власть падёт, собирались перейти на сторону новых хозяев, чтобы просто выжить. Никто не хотел погибать за старый порядок, от которого скоро останется горстка тлеющий углей на пепелище. Трафальгар начинал подумывать, что очень зря во все это ввязался и пустил посторонних на свой танкер, потому что теперь был вынужден терпеть неприятный ему контингент (ты не будешь ночивать в моей комнате, тупая птица!) уже вторую неделю. Они кружили вокруг Мариджоа без возможности приблизиться, дожидаясь подхода сил союзников. От Луффи было не слуху не духу (опять!), зато послы с Дресс Розы, Вано и Арабасты уже успели стянуть войска и флот к соседним островам. Слава морскому дьяволу, они ДонКихота не видели, иначе бы вспыхнуло восстание, возмущения полетели на вентилятор, и вся их задумка умерла, не родившись. Дофламинго один своим существованием умел провоцировать окружающей. Последний был вполне доволен жизнью и с упорством, свойственным только ему, третий месяц подряд пытался довести Трафальгара до нервного срыва. На собраниях он как будто разговаривал только с Ло, а остальных предпочтитал игнорировать, что вызывало смех у Шанкса и приступ ворчливости у Драгона. Трафальгар пытался абстрагироваться от внешнего мира, но получалось у него из рук вон плохо. — Мой дорогой Ло, ты, как и Роси, совершенно не умеешь выбирать союзников. — Да? Не припомню, чтобы мои союзники проигрывали или предавали меня, в отличии от твоих. Дофламинго жеманно улыбнулся и похлопал его по шапке, как нерадивую собаку. Они находились в капитанской каюте, сбежав от пытающегося споить каждого встречного Шанкса. — Это не ты их выбрал, а они тебя. Мой дорогой Ло, ты так и не научился управлять людьми, а ведь у тебя был такой хороший пример. — Ты хотел сказать, омерзительный? — выплюнул Трафальгар, но ДонКихот только сильнее растекся в кресле, закинув ноги на подлокотник. Их план каждодневного перебрасывания колкостями был почти перевыполнен, поэтому ругань проходила в штатном, вялом режиме. — Ну, не скалься. Прости, что ударил по-больному месту. Не будь такой плаксой, Ло. Чтобы вы все без меня делали? Подкоп под город богов пыли? Один уже попытался, его еле-еле Драгон от туда вытащил. Щиты не дадут подойти вашим кораблям близко, а пока вы будете топтаться в прибрежной зоне, Сайфер пол успеет перегруппироваться. — Почему бы тебе сейчас не рассказать об них, так мы будем во всеоружии? -попытка Трафальгара поймать на удочку Джокера прошла неудачно, тот только рассмеялся и поправил очки, наклонившись вперёд. Каюта была небольшая, и рассчитана только на одного человека под два метра ростом, а не на почти четырехметрового розового монстра. — Потому что, Ло, это мой счастливый билет. Спасательный круг и плацдарм, если хочешь. А то, вы такими темпами, меня в расход пустите. — Боишься Драгона? — А ты нет? — розовая птица хотела щёлкнуть его по носу, но получила эфесом по пальцам, и убрала загребущие лапы обратно на подлокотник. — Он ни перед чем не остановится, даже если будет нужно угробить армию, он положит всех своих людей, но выиграет войну. Конечно, потом десять раз пожалеет, но всё-таки. — Не все такие мрази, как ты. — Ха-ха, — ухмылка Доффи стала ещё более ироничной. Он протянул правую руку в сторону Ло и поманил пальцем. — Возможно, скоро мы все умрём, отдав жизни за «лучший мир», так что больше терять нечего. Иди сюда. — Если ты за что-то и отдашь жизнь, так это за власть, — ДонКихот жестом подтвердил, что он даже не собирается спорить. Но он был прав, им больше нечего терять. — Ты желал, чтобы я умер за тебя, за твоё бессмертие, и если бы я остался с тобой и твоей псевдосемьей, так бы и произошло. Скорее всего, я бы даже счёл это за честь. — По-сути дела смысл есть только в бессмертии, ты можешь делать что хочешь и когда хочешь. Можешь реализовать свой самый безумный план, ведь у тебя есть время всего мира. Люди сами придумывают себе цели, многие банальны: семья, дом, дерево, работа, — какая скука, ну, скажи, а вот вечность звучит по-иному, — зажмурился Дофламинго. Его лицо приняло самое воодушевленное выражение, и губы расплылись в ребяческой улыбке. — Не принимай на свой счёт, Ло. Не будь таким злопамятным. — Все твои цели и мечты стары, как мир, и убоги, а способы особой оригинальностью не отличаются. Ты говоришь как типичный злодей из детских сказок, только с намёком на реальность и жутким переигрыванием. — А может быть я фанат такого архетипа. — Тогда все ясно, — наигранно серьезно кивнул Ло и снял шапку: в каюте было темно, а козырек мешал обзору и наблюдению за хитрой птицей. — Это самое извращённое проявляние привязанности на которые ты способен. — Но способнен же, — ухмыльнулся ДонКихот. — Видишь, Ло, у меня есть сердце, пусть и немного чёрствостое. Дофламинго снял очки и положил их на прикроватный столик, растер уставшие глаза. Без них лицо тенерьюбито становилось усталым и сосредоточенным, а от улыбки не оставалось и следа. Серые глаза смотрели внимательно, скрывая холодную расчётливость своего обладателя за радужками. Глаза выдавали Дофламинго с головой, поэтому он постоянно носил очки и снимал их только в присутствии Ло, а раньше Росинанта. Пересаживаясь к нему на колени, Трафальгар думал о том, как он устал жить в вечной погоне непонятно за чем. Видимо, его история как началась с Дофламинго, так и закончится им же.