Не для людей

Сиксти сидел у Коннора на коленях, обнажённый, раскинув ноги. Искусная работа мастеров из «Киберлайф» отражалась в зеркале перед ними. Раньше их делали только для людей — но то было раньше. Аккуратное симметричное отверстие, похожее на лепесток чайной розы, было бесстыдно открыто. Коннор нажал пальцами на складки вокруг набухшего клитора, потянул вверх и вниз — и Сиксти застонал. Под пальцами влажно хлюпнуло. На скине его рук, вцепившихся в подлокотники кресла, были видны сплетения вен и очертания мышц. Жёлтый диод выделялся в полумраке, бросал золотистые блики на бледную кожу. — Отлично выглядишь, — сказал Коннор, не прекращая ласкать его между ног, а другой рукой крепко обхватил его поперёк живота, прижимая к себе. — Тебе очень идёт. — Да, конечно, — последовал нахальный ответ. Каждый день Коннор влюблялся в Сиксти всё больше. В этого ублюдка невозможно было не влюбиться — особенно, когда он выглядит идентично ему. Особенно когда он даёт себя укротить. В себя Коннор тоже был влюблён. Самую малость. Или нет... Член уже поднялся, пристраиваясь между чужих ягодиц. Коннор обхватил его ладонью и прислонил к киске Сиксти, гладя. Тот слегка повёл бёдрами. — Прекрасен, — шепнул Коннор ему между лопатками и почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он поцеловал одну из крупных родинок, нарисованных на скине. Другой рукой он нащупал полукруглую панель на его груди, под которой скрывался регулятор. Это было чувствительным местом любого андроида. Сегодня он не собирался его вынимать — но и обойти вниманием тоже не мог. Он провёл пальцем по периметру стыков. Сиксти дёрнулся вперёд, но Коннор удержал его. Ему нравилось дразнить его, почти доводя до оргазма одними прикосновениями. Он погладил его по животу, по груди, щипнул за твёрдую горошину соска. Гладкая бархатистая кожа, идеально имитирующая человеческую — и мощные синтетические мышцы под ней. Это завораживало. А потом обхватил за шею — так, словно собирался сломать — и услышал томный, сладкий вздох. — Люблю трогать тебя, — Коннор наслаждался тем, как Сиксти задрал подбородок от его хватки. Ровная зеркальная гладь отражала всё — великолепные черты лица, пульсацию трубок под пластиком, подрагивание широко разведённых бёдер. Пальцы внизу кружили, пока не вскользнули в горячую глубину, а холм Венеры упёрся в лобок. Сиксти сдвинул колени, кладя холодные ступни с аккуратными тонкими пальцами на бёдра Коннору и слегка разводя их. — Как ощущения? — спросил Коннор. — Лишения тебя невинности? — Это... странно... Девственной плевы в модуле предусмотрено не было. И всё же Сиксти напрягся всем телом, анализируя новые, непривычные ощущения. Коннору нравилось выражение его лица. Озадаченное. — Тебе понравится. Он шевельнул рукой, слегка сгибая пальцы внутри. Из-за того, что Сиксти свёл ноги, там стало совсем тесно. Но вскоре Сиксти расслабился и отдался ощущениям, двигая тазом навстречу. Пальцы входили всё быстрей, и липкая влага хлюпала громче. Сиксти сдавленно поскуливал, всё ещё с рукой Коннора на горле. — Ах, чёрт!.. — Коннор орудовал пальцами слишком умело, чтоб можно было сдержать эмоции. — Ты готов? — Да, обе дырки... в твоём распоряжении. Их одинаковые голоса звучали с одним и тем же тоном — и им обоим это нравилось. — В моём. Обе, говоришь... Коннор вытащил пальцы, а потом обхватил свой член, оттянув крайнюю плоть, и приставил к сочащемуся отверстию. Сиксти немедленно вобрал его в себя, устраиваясь поудобней. Тесно сжал внутри. Коннор видел в зеркале, как торчал вверх клитор, как растянулись складки под напором его члена, образуя V-образную линию. Как он входил и выходил, упруго сгибаясь, когда Сиксти стал приподниматься и опускаться на руках. Он позволил себе немного расслабиться, наслаждаясь зрелищем. А потом подхватил под колени и развёл его ноги шире. Сиксти был достаточно лёгким, чтобы Коннор мог поднять его и с силой опустить, вгоняя ему до упора. — А-а!.. — Нравится, как папочка трахает тебя? — тихо прорычал он ему в шею и продолжал насаживать. — Да!.. — Сиксти расслабился и стонал при каждом движении, не закрывая рта. От этого обращения разило безумием. Но, в конце концов, Коннор дал ему жизнь — в некотором смысле. Во множестве некоторых смыслов. И это придавало их отношениям особую степень интимности. Трогало за душу. Он быстро подбрасывал Сиксти, отчего тот всхлипывал. — Ох!.. Ах!.. — выкрикивал он. Его влажное нутро пульсировало и сжималось вокруг члена Коннора. Потом он заставил его встать, толкнул с силой и втиснул грудью прямо в зеркало. Член всё это время оставался в нём. Теперь Коннор мог видеть, как перекатываются мускулы на его широкой спине, когда Сиксти прогнулся, подставляясь. Он крепко стиснул его ягодицы — сжатая розовая дырочка была совершенно очаровательна, как и та, в которую входил его член. Сиксти упёрся ладонями в зеркало, обтирая его, соприкасаясь щекой со своим отражением. И стонал так сладко. Коннор размахнулся и с оттяжкой ударил его по округлой ягодице. – Ай!.. — скин слегка расплылся, повторяя форму ладони. Он продолжил интенсивно двигать бёдрами, сдавливая пальцами его бока. Искры наслаждения поднимались от паха и разносились по всему телу от каждого толчка. — Ты такой горячий, — шепнул Коннор проникновенно. И, наконец, с затуманенным разумом он прижался к Сиксти сзади и несколькими выбросами стал наполнять его киску имитированным семенем. Тот мелко трясся от ощущений, от его корпуса шёл жар. Коннор ненадолго оставил член внутри, в приятном плену. — Я наполню обе твои дырочки, как ты и хотел, — он снова обхватил Сиксти под челюстью и поцеловал его в затылок. Короткие волосы мягко укололи лицо. А затем вытащил член рывком, с влажным звуком, и увидел, как белесая слизь сразу стала вытекать наружу. Но это было ещё не всё. Коннор приставил скользкий член к его анусу, и Сиксти с готовностью принял его. Головка легко вошла внутрь, а потом Коннор толкнулся вперёд, до упора. Там было ещё у́же. И горячей. Теперь их тела соприкасались так тесно. Он обхватил Сиксти за руки, заводя их назад, и стал двигаться яростно, возя его по гладкой поверхности большого зеркала. Они оба рвано вздыхали для охлаждения биокомпонентов. Вздохи, стоны и влажные шлепки звучали песней. Коннор видел, как диод Сиксти крутился, становясь то жёлтым, то оранжевым, то почти переходя в красный. И его расфокусированный взгляд, преисполненный похоти, направленный в никуда. О да, он любил, когда с ним вот так грубо. Андроидам не нужен секс сам по себе, но это было просто красиво. Выражало их привязанность друг к другу. Восхищение друг другом. Они хорошо смотрелись вместе, сплетаясь в порыве любви. Воплощение совершенства. Сиксти дрожал, сдавленно постанывая, когда Коннор начал обильно наполнять его зад тёплым семенем, не прекращая вталкиваться. Он и сам дрожал, прислонился к его спине, обнимал. Он не представлял, что сможет так его любить. Растворяться в этих чувствах, будто в кислоте. Когда они, наконец, отлипли друг от друга, Сиксти собрал ладонью сперму, вытекающую из его раскрытых дырок, и потянул пальцы в рот. — Мне нравится твой вкус, — пронзительные карие глаза смотрели в такие же напротив. Сиксти вновь тесно прижался к Коннору, обвивая его руками, и поцеловал — то отстраняясь, то наклоняя голову ближе. И Коннор ощутил собственную сперму, которую тот передал ему на языке. Она была сладкой, как мёд. Сладкой, как он сам. Только его, самый красивый, самый лучший в мире.