***
Можете называть меня отчаянной, безумной, глупой, да как вам будет угодно! Но я твердо решила, что заставлю Шона выслушать меня. Да, ситуация была мягко говоря… неприятная. Но как я могла предвидеть нечто подобное? Знай я раньше, что Шон испытывает что-то ко мне, и думать бы не стала о Дастине! Он должен это понять. Поэтому я, будучи самым упорным и бездумно действующим человеком на Земле, решила, что стоит нанести удар в самое сердце! Выражаясь по-другому, застать врасплох на его же территории, чтобы, если уж он и не захочет слушать меня — бежать было некуда. Я шла уже по знакомому мне пути и все раздумывала над тем, что и как мне сказать. Хотя, признаться честно, я почти уверена, что увидев его, все слова вылетят из головы, как бы упорно я их не подбирала сейчас. До его дома оставалось меньше тридцати метров, и вот тут меня охватила паника. Я остановилась, переводя дыхание, которое участилось из-за того, что я нервничаю. «Может не стоит?» Мое подсознание пыталось отговорить меня, и мне вдруг стало интересно, а почему оно всегда играет против меня? Что-то я не припомню, чтобы хоть раз оно давало дельные советы. А это значит, раз оно пытается меня отговорить, значит нужно идти вперед, даже не задумываясь. Выпрямившись, гордо задрав нос, посылаю свое подсознание куда подальше и иду к намеченной цели. Но моей уверенности поубавилось, точнее она попросту исчезает, когда у себя на пути, я вижу его. Он идет прямо на меня, но слишком занят чтением каких-то бумаг, чтобы заметить мое, дрожащее как осиновый лист, тельце. Между нами остается меньше двух метров, и я понимаю, что если сейчас же не остановлю его, он так и пройдет мимо. — Шон, — зову парня, выдавая тем самым свое присутствие. Он резко останавливается, и я готова поклясться, что в этот момент им овладела дрожь, это было видно по его трясущимся рукам. Но Шон быстро взял себя в руки, и убрав те самые бумаги в карман черной джинсовой куртки, поднял голову, глядя на меня. Его взгляд был насмешливым и холодным, что стало, наверное, его неотъемлемой частью. Но было в его глазах кое-что такое, чего он не мог скрыть, как бы сильно не пытался. То самое беспокойство, с которым он смотрел на меня несколькими днями ранее. И как бы он сейчас не пытался строить из себя неприступную скалу, я отчетливо помнила те моменты, когда он был безумно нежным и милым со мной. И решила сосредоточиться именно на этой стороне Шона. На той, где он с трепетом обнимал меня. — Хватит уже мучать меня, — я практически молю, замечая как отчаянно звучит мой голос. На мгновение лицо парня искажается в страхе и ужасе, но уже через секунду вновь становится холодным и неприступным, от чего я чувствую, как слезы предательски наворачиваются на глаза. Ну, давай, еще не хватало разреветься прямо перед ним! — Я ничего не делаю, Робин, — он говорит и я удивляюсь тому, как он может звучать так равнодушно?! В голове зарождаются мысли, что парень так и будет сторониться меня, и я навсегда потеряю потеряю возможность быть рядом с ним. От этого сдерживать слезы становится все труднее. — Вот именно, Шон! Ты ничего не делаешь! Твое безразличие убивает меня, как ты можешь поступать так со мной, а?! — я не заметила, как начала срываться на крик. Отчаянно пытаюсь контролировать себя, но тщетно, эмоции берут верх. — Мне жаль, хорошо? Жаль, что так получилось! Мне не нужен Дастин, я… и думать забыла о нем. Хочешь и дальше игнорировать и ненавидеть меня? Ладно, может я это заслужила! Но, черт возьми, Шон, не делай вид, что не чувствуешь того же, что и я! Я говорю слишком быстро, чтобы обдумывать каждое слово, и просто надеялась, что не сказала ничего лишнего. Выдыхаю с неким облегчением, когда заканчиваю свой монолог. Прикасаюсь к своим щекам и с ужасом понимаю, что они влажные, видимо, от слез, которые мне так и не удалось сдержать. Прекрасно. Значит я все-таки расплакалась перед ним. Чувствую себя глупо и нелепо под пристальным взглядом брюнета, который так и продолжал молчать, даже после всего, сказанного мною. На автомате разворачиваюсь, в надежде побыстрее уйти и забыть все как страшный сон, как я и привыкла это делать. Бежать от проблем. — Робин, — сердце на секунду замирает, когда парень зовет меня. Медленно поворачиваюсь обратно, мысленно готовясь к худшему. На лице парня нет и тени от улыбки, но и злобы я тоже не заметила. Он долго сверлит меня взглядом, под которым я готова растаять, словно плитка молочного шоколада в жаркий день. Борюсь с практически непреодолимым желанием прикоснуться к нему, и для этого завожу руки за свою спину, скрещивая пальцы в замок. У меня наверное случился микроинфаркт, во время этого томительного ожидания. Но говорить первой не осмеливаюсь, потому как боюсь, что тем самым спугну его. Брюнет уже было разомкнул губы, до этого плотно сжатые в тонкую линию, чтобы сказать что-то. Но мы оба были вынуждены обернуться, когда услышали яростный крик в нашу сторону. И я с неподдельным страхом понимаю, что исходил он от того самого охранника №3. Машинально обхватываю пальцами огромную ладонь кареглазого, и тяну его на себя, в попытке поскорее увести в безопасное место, за что получаю неодобрительное шипение с его стороны. Шон продолжал неподвижно стоять на месте, несмотря на все мои попытки сдвинуть его. Кажется, этот мужчина, который все быстрее приближался к нам, ничуть не пугал его. Чего нельзя было сказать обо мне. И без того бешеный ритм сердца, усилился в несколько раз, а ноги потихоньку превращались в вату. Похоже, что Шон заметил мое состояние, поэтому не стал убирать руку, позволив мне и дальше крепко держаться за нее. Прямо перед тем, как наш подозреваемый оказался на опасной дистанции, парень наклонился ко мне и тихо шепнул: — Все будет хорошо. Не скажу, что эти слова подействовали на меня как чудотворное зелье, способное избавить даже от самого сильного страха. Нет. Но мое сердце немного сбавило обороты, а внутри души зародилась маленькая искорка надежды. Надежды на то, что эти слова относились и к нашим отношениям тоже. Я не сразу заметила, но в компании нашего охранника №3, был еще один человек, которого прежде я никогда не видела. Это был этакий статный джентльмен, в черном классическом костюме. Его лакированные туфли блестели от чистоты, а темные очки на глазах придавали образу некой таинственности. Мне не нужно было долго гадать, кем являлся этот человек, ответ был очевидным — Алек Грин, тот самый, кого я сочла главным гангстером на районе. Он ничуть не разочаровал меня, именно таким я его и представляла. Короткий кивок его головы видимо был приветствием. Он что, разговаривать не умеет? Но стоит отдать ему должное. В то время как охранник №3 был дико взбешен и бурно жестикулировал, поливая нас с Шоном самыми грязными словами, Мистер Грин вел себя довольно сдержано и спокойно. Хм-м, кого-то он мне напоминает. Если до этого брюнет был относительно спокоен, то сейчас я почувствовала, как он сильнее сжал мою руку, и инстинктивно завел меня себе за спину, как бы пытаясь спрятать от непрошенных гостей. Все это значило, что он нервничал не меньше моего. — Должно быть, произошло нелепое недоразумение, — его голос был грубоватым, что соответствовало его имиджу. А тон был властным настолько, что стоило ему упомянуть своего разбушевавшегося охранника, как тот вмиг замолк. — Мистер Уилсон заявляет, что ты, Шон, и твоя… эм-м-м… — Мистер Грин наклонил голову набок, чтобы увидеть меня из-за широкой спины Шона, и снял очки, представляю моему взору глубокие серые глаза. Прямо как у Эрла. — Как неудобно получилось! Я, право, слегка смущен, ведь даже не знаю твоего имени, милое дитя, — я вся затряслась, когда он заговорил, обращаясь ко мне. Его пытливый взгляд будто изучал меня, осматривая с ног до головы. — А это важно? Вы же здесь не для этого, — я мысленно поблагодарила Шона за то, что он вновь обратил внимание мужчины на себя. Но теперь мне стало страшно за парня, кто знает, на что этот Алек способен. Может он уже разрабатывает план, как убить его или похитить, или еще Бог знает, что сделать! Ну уж нет, просто так я Шона никому не отдам, разве что только через мой труп. — Вас, мои дражайшие друзья, обвиняют в незаконном проникновении на частную собственность. У вас есть объяснение на этот счет? Мы все же попались тогда. Но я не понимаю, как он мог нас заметить. Мы ушли прежде, чем он мог бы увидеть нас. Черт, наверное, он видел машину Шона, и запомнил ее номер. Мы прокололись, причем по-крупному, ну, а точнее я прокололась. Ведь это все было моей затеей! Мне же так хотелось докопаться до правды! «Ну, теперь ты довольна? Сведешь в могилу вас обоих.» — ругало меня мое вновь проснувшееся подсознание Но на этот раз я была с ним согласна. Все мое неукротимое любопытство! Ведь знала же, что это опасно, и на кону стоит не только моя жизнь, но и жизнь Шона! И даже это не остановило меня… пыталась вычислить убийцу… но похоже, что главный убийца здесь — я. Смотрю на парня и замечаю, как он собирается ответить на вопрос Мистера Грина, и в эту же секунду я покидаю свое мнимое укрытие, а именно его спину, и выхожу вперед, вставая прямо перед Алеком. — Это я, хорошо? Это все я! Шон пытался отговорить меня, но я не слушала. Мне просто хотелось… — остаток своего оправдания я промычала в руку парня, что заткнул мне рот, поднял на руки и перенес на несколько метров от потенциально опасных людей. — Ты че творишь, Роб?! — он огрызается, когда мои ноги наконец касаются твердой земли. — Ты хоть понимаешь, кто они? Это тебе не шутки, Робин! — его карие глаза темнеют до невозможности, губы сжаты в тонкую линию, а на лице выражается лишь одна эмоция — ярость. Не удивительно, что ему это не понравилось. — Я не позволю тебе отдуваться за меня, Шон! Это была моя идея и только мне отвечать за последствия, — я оправдываюсь, но парень и слушать меня не хочет, считая, что мой поступок просто бред обезумевшего. Да, Шон, так и есть! Я обезумела! По твоей вине между прочим. — Молодые люди, мы вам не мешаем? — Мистер Грин спросил, видимо напоминая о своем присутствии, и развел руки в стороны, пребывая в некотором замешательстве от сцены, что разыграл Шон. — Хотя бы скажите, в чем была ваша цель? — Шон не успевает закрыть мне рот рукой, поэтому я говорю: — Пару дней назад в моем университете застрелили девушку, и я почти уверена, что стрелял он, — я указала на охранника №3, чем вызвала волну агрессии с его стороны. Высокий мужчина двинулся прямиком на меня, минуя указ Мистера Грина стоять на месте, и я закрываю глаза, в ожидании того, как этот бугай размажет меня по асфальту, и все поскорее закончится. В следующую секунду слышу оглушительный удар, но боли не чувствую. Странно. Тогда я с опаской открываю глаза, и вижу его лежащим на земле. Его руку сомкнулись на животе, а сам он принял позу эмбриона. Рядом стоял Шон. И тут до меня доходит, что это он ударил его. Господи Спустя несколько мучительных стонов, мужчина поднимается и тут же возвышается над Шоном. Он гораздо выше и крупнее парня, их силы явно не равны. В голове мелькают разные ужасные картины того, что сейчас может произойти. Словно в замедленной съемке, я смотрю на то, как он замахивается на Шона, но уже через секунду я не вижу ничего. До меня доносится еле слышимый мягкий голос брюнета: — Робин? Нет-нет, оставайся со мной, малышка… Последнее, что я слышу, прежде чем темнота окутывает меня полностью.***
— Просто скажите, она будет в порядке? — Как это произошло, черт возьми? — Роб, я здесь, все в порядке… — Вам нужно успокоиться, хорошо? Она скоро очнется… — Прости меня… Обрывки каких-то несвязных предложений продолжали доноситься до меня. Некоторые голоса казались мне знакомыми, но были и совершенно новые. Каждый раз, мне хотелось ответить, но мое горло будто было сковано тысячью цепями, не давая мне произнести ни звука. Я все еще находилась в кромешной темноте и тут же попыталась открыть глаза. И в этот же момент по телу прошла волна нестерпимой боли, будто в меня разом вонзили тысячи иголок. Что это? Что происходит? «Тише, Робин. Вдох-выдох, вдох-выдох, а теперь попробуй снова» — доносится знакомый голос Мое подсознание еще живо, а значит жива и я. Это радует. Хорошо, на этот раз так уж и быть, прислушаюсь. Собираюсь с силами, и пытаясь стерпеть подкатывающуюся волну боли, слегка приоткрываю глаза. Меня тут же ослепляет белый свет. Нет-нет, это что, вход в Рай?! Немного паникую, когда кроме белого света не вижу ничего. Но постепенно зрение фокусируется, и спустя минуту, я уже могу разглядеть потолок. Правда он странно кружится, но я не в Раю, уже хорошо. Чувствую сухость во рту и испытываю дикую жажду. Но когда в голове появляются мысли о воде, к горлу тут же подступает тошнота. Окей, про воду думать не будем. Пытаюсь пошевелить рукой или ногой, но все безуспешно. Веки снова тяжелеют, и я пугаюсь того, что мне вновь придется вернуться в ужасающую темноту. Тогда я прикладываю все усилия на то, чтобы держать глаза открытыми. И пока у меня удается. Потолок почти не кружится, но вот зрение все также с трудом фокусируется, все размыто. Раз уж я не в Раю, то где? Пытаюсь повернуть голову вправо, но чувствую боль в шее и прекращая всякие движения. Странно, обычно люди кричат от боли, но я не проронила и звука. Может, я сплю? Считаю до десяти, и вновь повторяю попытку, на этот раз удачную. Вижу белую стену и небольшой серый диванчик возле нее. А подняв глаза натыкаюсь на какой-то аппарат, который издает противный писк, кстати заметила я его только сейчас, и он безумно раздражал. Так, стоп, я что, в больнице?! Паника снова охватывает меня и я пытаюсь судорожно вспомнить, что же произошло. Долгое время в голове не единой мысли, и я оставляю эту затею из-за нарастающей боли. Похоже, сейчас мне вредно думать. Не знаю, сколько я пролежала неподвижно. Время перестало существовать для меня. Но я начала чувствовать легкий ветерок, от которого правая рука покрылась мурашками. Я чуть опустила голову, чтобы посмотреть на нее, но наткнулась на нечто иное. Непонятное, размытое, коричневое пятно. Пришлось прищурить глаза и попытаться сфокусироваться. Спустя несколько попыток пятно начало приобретать очертания: голова… волосы… кудри… кудри? Шон! Сердце начинает биться сильнее, вызывая новую волну боли, но я уже не обращаю на нее никакого внимания. Парень мирно спал, сидев на стуле, однако его голова покоилась на краю моей койки. Пытаюсь пошевелить рукой или пальцами, чтобы дотронуться до него. И ощущаю как мои пальцы едва касаются его мягких кудрей, но этого хватает для того, чтобы парень резко подскочил с места. Сперва он зажмурил глаза, потирая лицо руками, а потом посмотрел на меня. — Робин… — он шепнул мое имя, и я забеспокоилась из-за того, каким охрипшим был его голос. Я стараюсь улыбнуться, но не могу понять, удается ли мне это. Он садится обратно, и я вижу, как он берет меня за руку, но почти не ощущаю его прикосновений. С огромнейшим трудом касаюсь пальцем его щеки и чувствую, что она слегка влажная. Потом смотрю в карие глаза и замечаю как сильно они покраснели. О, нет! — Ты… — с трудом выдавливаю я, но тут же останавливаюсь, испугавшись собственного голоса, такого низкого и осипшего. Отбрасываю эту мысль и собираю последние крупицы силы, что у меня остались, и спрашиваю, — почему ты… плакал? — Потому что думал, будто потерял тебя. От слов, сказанных парнем, внутри разливается, уже знакомое, приятное тепло, и я собираюсь заверить его в том, что никуда не денусь, но голова вдруг начинает кружиться. Все вокруг, включая Шона, расплывается. Слышу, как он говорит что-то, но не могу разобрать ни слова. Нет-нет, только не снова! Слабость одолевает меня и я вновь погружаюсь в темноту.***
Назойливый звон будильника, вырывает меня из царства сновидений, и заставляет проснуться. Я с досадой открываю глаза, жалея о том, что мне неподвластно время, а не то, я бы подарила себе еще несколько минуточек и без того редкого сна. Тянусь рукой, чтобы выключить злосчастный будильник, и тут же все мое тело содрогается от боли, заставляя меня принять прежнее положение. А на том месте, где обычно стоит мой будильник — пустота. Подняв голову, понимаю, что звон исходил вовсе не от него, а из аппарата с торчащими проводами. Стоп! Где это я? Осматриваюсь и замечаю лежащего на диване парня. Шон… Память потихоньку начинает возвращаться, и последнее мое воспоминание это то, где я пыталась защитить парня. Но что произошло дальше? Наверняка Шон знает ответ на этот вопрос, но будить парня я не решаюсь, да и не хочу. Впервые вижу его спящим. И он выглядит таким… уязвимым. Не знаю сколько времени прошло, пока я любовалась им. Я была готова отдать все, лишь бы это длилось вечно. Но все же помнят о моем везении, да? Мою идиллию нарушил непрошенный гость, а именно женщина, которая по всей видимости работала здесь медсестрой. Увидев меня, она сообщила, что врач скоро подойдет и поспешила уйти, не забыв громко хлопнуть дверью, что и потревожило сон парня. Шон вздрогнул и тут же принял сидячее положение, поворачиваясь на источник шума. Потом раздраженно выдохнув, он встал с дивана, немного кряхтя при этом. Боже, я только сейчас заметила каким маленьким был этот диванчик, по сравнению с ростом парня. Н-да, ему явно пришлось не сладко. — Доброе утро, — я говорю, обращая внимание брюнета на себя. — Роб, — он тут же подлетает ко мне, снова взяв меня за руку, и на этот раз я чувствую прикосновение его обжигающей ладони, и мне даже удается слегка сжать ее в ответ своими, практически, онемевшими пальцами. — Ну как ты? — он гладит меня по волосам другой рукой, и я готова замурлыкать, словно кошка, от его движений. О, нет! Моя прическа! Я наверняка выгляжу ужасно сейчас! Господи, я же даже не умывалась. Какой стыд… — Робин? — он обеспокоенно зовет меня. — Все хорошо? Мне позвать кого-нибудь? — Шон отстранился от меня, собираясь вылететь в коридор за помощью, но я с трудом тянусь к его руке, чтобы остановить. Благо он быстро это замечает, избавляя меня от очередного приступа боли, и садится на край койки, снова беря меня за руку. — Все нормально, — пытаюсь улыбнуться, чтобы немного успокоить его, — что произошло? У меня, кажется, провалы в памяти. — Ох-х, мне так жаль Робин, — он вымученно вздыхает и отвернувшись от меня, тихо шепчет, — прости меня… Я с трудом приподнимаюсь на локтях, стараясь игнорировать боль, и сделав последнее усилие, мне удаются сесть полностью. Отлично, теперь я гораздо ближе к нему, так-то лучше. — Эй, — кладу ладонь на широкую спину парня и мягко поглаживаю, потом и вовсе кладу подбородок на его плечо и чуть наклоняю голову, чтобы видеть лицо парня, — ты же ни в чем не виноват. — Да что ты?! — Шон вспыхивает и резко оборачивается, из-за чего я невольно отстраняюсь. — Я позволил этому ублюдку ударить тебя, Робин! Но это даже не единственное, в чем я виноват. Я не остановил тебя с этой твоей безумной идеей докопаться до правды, хотя должен был! А еще… я дал слабину, Робин. И позволил себе влюбиться в тебя настолько сильно, что у меня сносит крышу каждый раз, когда я вижу тебя! И вот он результат — ты в больнице! Все еще думаешь, что в этом нет моей вины? Тогда подумай еще раз. И позволил себе влюбиться в тебя… Все внутри сжимается, когда я слышу это и остальные слова, вылетавшие из уст парня, стремительно пролетали мимо ушей. Влюбился. Шон Мендес влюбился в меня? И он признался в этом? Мамочки, а может я все же умерла? И сейчас нахожусь в Раю или альтернативной Вселенной. Совсем недавно он и разговаривать со мной не хотел, а сейчас признается, что влюблен. Причем делает это так просто. Мне, кажется, он даже сам не заметил как эти слова вырвались наружу. — Робин, ты меня вообще слушаешь? И в этот момент я не выдерживаю, и делаю то, чего так желала все эти дни, пока мы были в ссоре. Поддаюсь вперед и обхватываю шею парня руками. Он в замешательстве, и я решаю воспользоваться ситуацией, пока он не понял, что к чему и не остановил меня. Наклоняюсь ближе и нежно целую столь желанные губы, но тут же отстраняюсь, шипя от боли. Похоже мое тело не готово к подобным резким движениям. — Что ты делаешь? — Шон смотрит на меня с мрачным выражением на побледневшем лице. — Похоже, ты невнимательно меня слушала. — Ты прав, — говорю и пытаюсь, не без помощи парня, лечь обратно, потому что чувствую, как головокружение возвращается, — я выяснила для себя самое главное, а на остальную хрень, что ты нес, мне наплевать, — наверное, сейчас на моем лице красовалась наиглупейшая улыбка на планете Земля. — И что же это — самое главное? — он закатывает глаза и раздраженно проводит рукой по волосам. Продолжаю глупо улыбаться, в ожидании того, когда до парня наконец дойдет. И вот… его глаза расширяются, а лицо застывает в удивленной гримасе и он обреченно произносит: — Черт. Не могу сдержать смеха, когда Шон отчаянно пытается снова нацепить свою маску равнодушия и всячески оправдывает свои слова, пытаясь убедить меня в том, что он вовсе не это имел в виду. — Почему ты так реагируешь на это? — Потому что это странно, ясно? — он чуть огрызается, но тут же прикусывает губу, видимо, жалея о своей излишней эмоциональности. Он берет свои эмоции под контроль и продолжает. — Я никогда… не говорил ничего подобного кому-то. И уж точно не собирался говорить этого сейчас! Я боялась, что он скажет: «И уж точно не собирался говорить этого тебе». — А по-моему это мило. — Похоже в тебя вкололи слишком много морфина, если ты считаешь это милым, — он ворчит, но его губы изгибаются в полуулыбке. — Мы обязательно обсудим это позже. Знаешь, больница не самое лучшее место для этого, — Шон обреченно вздыхает, — мои родители… где они? А Гриффин? Клянусь, я слышала его голос, когда была в отключке. — Он был здесь вчера утром… — Стоп, что? — я останавливаю его на середине предложения. Вчера? — Сколько дней прошло? — Пять, кажется… — Пять?! Бог ты мой… О, нет. Целых пять дней! Жизнь шла мимо меня пять гребаных дней. Господи, у меня теперь наверное куча долгов по учебе. А Дарси и Одри? Кто-нибудь сообщил им? Они же наверняка с ума сходят. — Не переживай, мир не успел развалиться, — брюнет смеялся над моей реакцией, но тем не менее, попытался успокоить, — твои родители… кажется, они были не в городе, когда произошло… это. Гриффин сообщил им в тот же вечер и они собирались вылететь первым же рейсом, но все вылеты отменили из-за урагана. Аэропорты открыли только сегодня ночью, Гриффин поехал их встречать. Думаю, они скоро будут здесь. А, и еще! Твои подруги тоже приходили. Они не смогли надолго остаться, но передали тебе это, — он кивнул на небольшой столик, который стоял слева от меня, и я увидела огромную коробку с логотипом нашей любимой кондитерской. И я знаю, что в ней… кексы! Боже, это так мило… я просто обожаю кексы! — Ну, а ты? — я посмотрела на уставшее лицо парня, и заметила жуткие синяки прямо под его прекрасными карими глазами. Мне стало совестно от того, что ему пришлось спать на том маленьком диванчике. — Я был здесь… — Все это время? Вместо ответа, он коротко кивнул, и тут же отвернулся, пряча от меня свое лицо, но я успела заметить его чуть розоватые щеки. Шон Мендес, ты, что, смущаешься меня? Я ухватилась за рукав его черного свитера (у него вообще есть одежда другого цвета?) и начала тянуть на себя, заставляя парня повернуться обратно. — Робин, не растягивай свитер, — он старался звучать строго, но я буквально чувствовала, как он улыбался в этот момент. — Повернись ко мне и не буду, — сейчас я чувствовала себя капризной маленькой девочкой, которая выпрашивала очередную игрушку. В моей случае, игрушкой был Шон. Как-то странно прозвучало, да? — Ну что? — он поворачивается и сердито щурит глаза. Я планировала и дальше немного помучить его, но внезапно вся моя энергия куда-то улетучилась, и меня начало тянуть в сон. Нет, только не снова! Кажется, парень заметил резкую смену моего настроения и настороженно смотрел на меня. — Тебе нужно поспать, Робин, — он приказывает, и я чувствую, как его рука покоится на моей голове, нежно поглаживая волосы. — Нет, я хочу поговорить с тобой, — бормочу я и чувствую, как больше не могу контролировать себя. Глаза закрываются сами по себе и я снова погружаюсь в темноту.