Цветочное вино

Ухаживать за больным Тэхёном оказалось сложнее, чем Чонгук думал. Старший постоянно бредит из-за высокой температуры, отчего его попросту страшно оставить одного, а то мало ли что учудит. Чонгук укутал старшего в тёплое одеяло, накрыв сверху пледом. Тем самым пледом, под которым они спали в обнимку несколько дней назад. Чону показалось, что плед всё еще пахнет выпитым в тот вечер ромашковым вином. Спустя час недовольного тэхёнового бубнежа о том, что Чонгуку не стоило бежать к нему сразу, после получения сообщения, Тэхён наконец заснул. По трепещущим ресницам, сведённым к переносице бровям и слегка подрагивающим конечностям совершенно ясно, что сон у старшего неспокойный. Чонгук бы что угодно сейчас сделал, лишь бы Тэхёну удалось хорошенько проспаться. Врач из Чонгука, честно говоря, никакой. Он сам болеет редко, а лечить никого возможности не предоставлялось. Спасибо бабуле, которая позаботилась о непутёвом внуке и его больном друге, всучив ему с собой пачку жаропонижающего. Таблетки Чонгук впихнул в Тэхёна прям с порога, ну, а чего ждать-то? Чонгук мягко дотронулся до Тэхёного лба: жар начал спадать. Особо никаких медикаментов в деревне нет, но бабуля приказала не волноваться и на рассвете бежать к ней за списком трав, которые Чонгук должен будет отыскать. Чонгук, который из всех цветов только одуванчик и ромашку знает, а из трав совсем ничего. Собрать-то он что-то да соберёт, главное Тэхёна не отравить, а то неловко получится. Сев рядом с больным, Чонгук осторожно зарылся рукой ему в волосы, мягко массируя кожу головы. Для младшего это уже стало какой-то привычкой. Тэхёновы волосы мягкие и шелковистые, несмотря на многократные осветления, отчего касаться их вдвойне приятнее. Всю ночь Чонгук охранял спящего старшего, но как только первые солнечные лучи осветили деревню он медленно встал, потянувшись, закрыл окно шторами, чтобы наглое солнце не потревожило поверхностный сон старшего. Чон аккуратно вышел из тэхёнового дома, после чего быстрым шагом направился к своему родному. На пороге Чонгука встретила уже бодрая и свежая бабуля, в то время как её внучок выглядел не лучше варёной морковки. Чудо, а не женщина, честное слово. Бабушка вручила внуку три пакета трав и ещё несколько пакетов с неизвестным содержимым, причитая о том, что на него вообще никакой надежды, поэтому она сама сходила пораньше и травок набрала. Чонгуку осталось самое простое — набрать ягод. Уж тут-то он точно должен справиться. — Тебе нужна брусника и красная смородина, — объясняет бабуля. — Бруснику рядом с лесом найдёшь, такие красные ягодки на небольшом кустике с маленькими листочками. А вот смородина через три дома и налево, висит большими скоплениями, точно ни с чем не спутаешь. Выслушав бабушкины наставления, Чонгук отправился на «ягодные поиски». Смородину, как бабуля и сказала, он нашёл почти сразу, сорвав несколько веточек и аккуратно уложив их в подготовленный бабушкой пакет. Где-то в душе снова проснулось волнение за Тэхёна. Главное, чтобы снова не поднялась температура, а то сам старший ничего и сделать то не сможет, будет червяком на кровати лежать, сопли пуская. До брусничных кустов идти оказалось довольно долго, но ради Тэхёна младший готов пострадать. У леса Чонгук насобирал немного ягод, после чего сразу же направился к Тэхёну. Младший вошёл в дом, прикрывая за собой дверь. Тэхён всё еще мирно спит, тяжело сопя. Чонгук быстро скинул пакеты на кухню, после чего залез на диван к спящему Тэхёну, осторожно пристроившись у старшего под боком. Заснул Чонгук сразу же, прижимаясь к своему пациенту.

***

— Чонгукки… Чонгукки… — послышался хриплый тэхёнов голос. Младший еле разлепил глаза, окинув Тэхёна затуманенным взглядом. Он выглядит очень болезненно: опухшие красные глаза, тёмные круги под глазами, покрасневшие щёки и потрескавшиеся губы. — Да, Тэ? — Мне плохо, — Тэхён тяжело сглотнул. — Очень. Спать Чонгуку моментально перехотелось. Младший резко поднялся с дивана, слегка пошатываясь, после чего осторожно приблизился к Тэхёну, прижимаясь губами к его лбу (мама Чонгука всегда делала так, чтобы проверить, есть ли у него жар, когда тот болел). Тэхён буквально горит, пристально глядя на Чонгука из-под прикрытых от слабости глаз. Чонгук запаниковал, что делать в такой ситуации бабуля ему не сказала. — Я умру, да? — грустным голосом спросил Тэхён, заметив испуганный чонгуков взгляд. — Глупый, конечно нет. — Чонгук сел рядом со старшим, гладя его по щеке и мягко улыбаясь. — Сейчас я дам тебе таблетку, потом приготовлю что-нибудь, хорошо? Тэхён кивнул, сильнее кутаясь в одеяло. Чонгук оставил лёгкий поцелуй на тэхёновом виске, после чего отправился на кухню. В пакетах, которые младшему дала бабушка, Чонгук обнаружил замороженные овощи, нарезанные кубиками и грибы. От бабушкиной заботы Чонгук почти пустил слезу. Она понимает, что внук в готовке полный ноль, а кормить больного чем-то нужно, поэтому всё подготовленное и положила. Остаётся только приготовить, тут-то Чонгук не налажает. Первым делом Чонгук дал старшему жаропонижающее. Тэхён настолько ослаб из-за болезни, что младшему пришлось поддерживать его голову и самостоятельно поить, потому что сам Тэхен сделать это не может. На такого слабенького и беззащитного старшего смотреть больно, он точь-в-точь маленький котёнок, которого нужно выхаживать. Чонгук и не против побыть няней, если честно. Чонгук примерил на себя не только роль няни, но и роль повара. Оказывается, тушить овощи не так уж и сложно, а на вкус вполне сносно. Главное посолить в меру и перца добавить немного, чтобы поприятнее было. Переложив немного овощей в тарелку, Чонгук пошёл к старшему. — Я сейчас буду тебя кормить. — Чонгукки, я не хочу… — А будешь, потому что надо. Организму же нужно откуда-то брать энергию, чтобы ты поскорее поправился, верно? Немного подумав, Тэхён кивнул, давая согласие на кормёжку. Чонгук насадил кусочки овощей на вилку и осторожно подул, чтобы Тэхён не обжёгся. — Открой рот, — улыбаясь, сказал младший. — Сейчас будем тебя как рёбенка кормить. — Это ты ребёнок, вообще-то. — недовольно пробубнил Тэхён. — Ложь. Сейчас роль ребёнка украл ты. Тэхён тяжело вздохнул, принимая поражение. Его щёки приобрели более здоровый оттенок, краснота спала. Старший приоткрыл рот, зубами снимая овощи с вилки. — А ты неплох, — жуя, выдал свой вердикт старший. — Почти не пригорело. Чонгук обиженно надул губы. — Не все, знаешь ли, такие повара как ты. — Ничего, ты мне и такой нравишься. Чонгук удивлённо посмотрел на Тэхёна, который продолжал жевать овощи и смотреть на младшего невинным взглядом, словно ничего только что не произошло. Хотя ничего сверхъестественного и не произошло. Они признались друг-другу ещё тогда, когда целовались, стоя по шею в холодной воде. А может и ещё раньше, просто менее явно. — Ты… — Чонгук сделал паузу, собираясь с силами. — Ты мне тоже нравишься, Тэ. Очень. — Я, вообще-то, ждал ответа, типа: «Тэхёни, ты самый лучший, я тебя люблю и обожаю, выходи за меня и роди мне пятерых детей», но твой мне тоже по душе. Чонгук улыбнулся и покачал головой. Тэхён неисправим.