***
Польша сейчас находился у себя на кухне. Сегодня он и Венгрия сильно устали, поэтому, зная что его друг голодный как слон, он решил приготовить ими любимые пероги (Pierogi)* и пельмени «Колдуны». Нельзя было сказать, что это было долго, а даже вполне быстро, так как поляк уже лепил всё на автомате. Это приносило ему удовольствие. Жалко, что у него нет кухни, как у шеф-повара, а то он мог бы готовить не только славянскую кухню, но и практиковать другие. Когда он уже заканчивал готовить последнее блюдо, в дверь постучали. По стуку можно было догадаться, что это венгр, ибо только он, Чехия и Словакия именно стучали, а не использовали звоночек. Поляк быстро побежал открывать тому дверь. Когда он её открыл, увидел перед собой Венгрию, который без слов в наглую вошёл в квартиру. — Ну, и где ты был? Чего так задержался? Я уже почти всё приготовил, — устроил допрос Польша и закрыл за ним дверь. — Ой, Польша-а, — протянул Венгрия, снимая обувь. — Я такое узнал, не поверишь. — Так, стоп, не говори. Я сначала всё приготовлю, а потом ты мне всё расскажешь, — сказал поляк и сразу же побежал на кухню. — Хозяюшка, — прошептал гость, вешая курточку на свободный крючок. Венгрия присел, точнее рухнул на диван и, раздвинув ноги и положив голову на спинку, уселся, как у себя дома. Он часто бывал у Польши, поэтому каждая квартира, что доставалась ему, была их общей. Иногда это действительно было так. Здание ЕС именно для стран постоянно менялось. В основном главный штаб был в Бельгии, где есть настоящая штаб-квартира ЕС. Но ради безопасности, а также из-за обстановки в самой стране: общество, цены на товары, новости и т.п., все единогласно решили несколько раз в год менять место работы. Например, в Нидерландах, Бельгии и других маленьких государствах пару стран поселяли по двое в одну квартиру, например, как Венгрию и Польшу. На самом деле, место жительства для каждого выбирает сама страна, в которую они прибывали, но этих двух славян селили вместе уже по традиции. На данный момент они находятся в Финляндии, Хельсинки. Когда и куда они поедут никто не знает, кроме самого Европейского Союза и, конечно, Германии с Францией. От скуки Венгрия начал пересматривать каналы по ТВ, а когда ему это надоело, он решил подействовать Польше на нервы. Он выглянул из-за двери и увидел, как тот выкладывал в одну тарелку пероги и «колдунов». — Можешь садиться, я сейчас тебе всё устрою. Венгрия послушно сел и с нетерпением смотрел, как поляк ему быстро набирает в тарелку его любимую еду. Венгр не сдержался и, через пару секунд придвинув к себе тарелку, с радостью уплетал ещё горячее. Польша приступил к своей тарелке, ему досталось чуть больше. Когда он только сел за стол, его друг уже успел съесть малую часть вареников. Вот сейчас видно, что он реально проголодался. — Ты хотел мне кое-что рассказать, — напомнил тому Польска. — Да, хотел. Но сейчас я очень голоден, а ты так вкусно готовишь, что я не могу удержаться. Я тебе говорил, что ты у меня самый лучший повар? — хвалил того венгр. — Ой, подумаешь, — засмущался поляк.***
После трапезы они пошли в спальню, ибо поляку захотелось полежать. Придя в комнату, поляк сразу прыгнул и с грохотом упал на кровать, а Венгрия спокойно сел в кресло, опять же, полностью расслабившись. — Ну, рассказывай, — потянулся Польша. — Что увидел? Почему задержался? — Сам догадайся… Мы сегодня искали кого? Правильно, незнакомца в оранжевом пальто, которого ты так сильно боишься. — Давай к делу. — Мы его не нашли, но что если… Мы искали того, кто был в этом пальто, да? — поляк кивнул. — А если он не был в этом пальто? Может, он его снял? — Зачем ему снимать пальто в такую холодину на улице? Венгрия, если ты знаешь, кто это, то скажи. Не тяни. Венгрия, улыбнувшись, продолжил: — Ты же встретил по дороге Германию, ничего странного в нём не заметил? — поляк молчал. — Он же в такой холод был даже без лёгкой куртки. А когда ты ушёл, я заметил, что в его в руках было пальто, оранжевое. — Стой, погоди, — Польша задумался. То есть, всё это время, целую неделю за ним следил Германия?! Как это так? Зачем ему это? Конечно, немец очень странный и все это прекрасно знали, но быть настолько больным на голову, чтобы в прямом смысле сталкерить — это уже выходит за рамки разумного. Было очень страшно от того факта, что Герман мог следить за ним не только в парке… Жутко. — Как это… Конечно, это не удивительно, но просто… Такое ощущение, что он преследовал меня ради какой-то цели, и я не думаю, что это хорошо закончиться. — Мне тоже неприятно. И что ты собираешься с этим делать? Нельзя оставлять это всё просто так. А что Польша ему сделает? Наорёт? Напугает его? Что он может ему противопоставить, если сам боится Германию до дрожи в коленках? Громко сказано, но так поляк себя и чувствовал рядом с немцем почти всегда. — Я не знаю, что делать. Что я ему сделаю? Ничего, он сильнее меня, и если я посмею его как-то задеть, то считай, что меня уже нет в живых. — Если ты не начнёшь сам действовать, то мне придётся вмешаться. — Нет-нет, не надо, я сам справлюсь! Давай лучше забудем то, что ты мне сейчас рассказал и поговорим о другом. — Как скажешь, Поль. Давай поговорим о французском лёгком танке EBR, который меня дико бесит!На следующий день
Вчерашний вечер ничем не отличался от остальных, разве что Венгрия учил Польшу правильно играть в танки. В основном, оба обсуждали Германию, а потом кто-то вспомнил Австрию, кто-то Швейцарию и так по цепочке. В общем, они занимались всякой хернёй по мнению поляка. Единственное, что особенно запомнилось вчера, так это то, что Германия сделал из Польски параноика. Оба договорились, что если у Польши не получится решить эту проблему, то в неё придётся ввязаться. В отличии от поляка, Венгрия не планировал всё так оставлять и на его месте давно решил бы этот вопрос. Но это было вчера, а сейчас впереди выходные, когда Польска может наконец-то отдохнуть, не переодеваться утром в свою скудную рабочую форму и ходить по дому в своей ночной одежде хоть два дня подряд. Польше всегда было лень переодеваться, а в выходные дни он мог позволить себе ходить по дому как он хочет: в коротких шортиках и растянутой футболке, которую он ещё ни разу не гладил. Поляк сидел у себя на диване и думал, что посмотреть. Ничего интересного на каналах не нашлось: последним выбором был только детский канал, на котором он и остановился. Как всегда, мультик про животных, и про то, что добро побеждает зло; не лгите, не вредите, и всё остальное. Польша старался хоть как-то заинтересоваться мультфильмом, но его отвлёк звонок телефона. Он надеялся, что это звонит хотя бы Чехия или Словакия, но высветился контакт Германии. Поляк от увиденного аж привстал, а тело резко кинуло в жар. Нехотя он ответил на вызов: — Да, слушаю, — начал первым Польска. — Польша, ты сейчас у себя дома? — послышался строгий голос Германии. — Да, а что случилось? — Я тут подумал, сегодня выходной, тебе одному скучно, поэтому я предлагаю тебе прогуляться. Польше очень сильно не понравилась эта идея, особенно зная, что тот за ним на протяжении недели следил. Вдруг он что-нибудь с ним сделает? Да что там, прогулка, как он будет с ним спокойно работать? А вдруг он следил за ним не только в парке… Теперь поляк всерьёз задумался о том, расставил ли тот по его дому камеры. — Извини, эта неделя была для меня довольно напряжённой, так что я предпочёл бы остаться дома. Прости уж, но нет. — Ясно… — Германия сбросил вызов. После неожиданного звонка от своего начальника Польска чуть взбодрился. Чтобы немного успокоиться, он решил чего-нибудь попить. Хотя, кроме кофе и обычной воды он больше ничего не имел в доме. Он не любитель чая. Пройдя на кухню, он по-быстрому сделал себе кофе. Польша хотел сделать глоток, но послышался внезапный громкий звоночек за дверью. Поляк сильно вздрогнул и капельки горячего кофе упали тому на ноги. Он резко вспомнил, что сейчас был одет в не очень приличный наряд. Хотя, если за дверью стоит Венгрия, что мало вероятно, или Чехия со Словакией, то они не удивятся его виду. Поставив кофе на стол, злой поляк пошёл открывать дверь. Он ожидал за ней кого-угодно… но только не Германию. Увидев перед собой немца, который тут же начал с интересом разглядывать поляка, Польша попытался закрыть перед ним дверь, но Герман оказался шустрее. Он придержал дверь и начал тянуть на себя. К сожалению, славянин оказался слабее и решил сдаться. — Нехорошо закрывать дверь перед носом, это неуважительно, — рассердился Германия на хозяина квартиры. — Извини, но что ты тут делаешь? Я тебя сюда даже не звал, — возмутился Польша. — Ты сам сказал, что ты сильно устал, а мне очень скучно. Или ты предлагаешь мне уйти? Я, по-твоему, зря стоял у твоего подъезда? — Н-нет, можешь проходить, — заикался поляк и, отойдя от дверей, пустил того в дом. «Он что, специально ждал меня возле дома? Точно сумасшедший». — Danke, — поблагодарил Герман и вошёл дом. Пока Герман снимал обувь и куртку, Польска думал, как бы от него по-быстрому избавиться. Но в голову ничего так и не пришло, ведь немец только вошёл в его квартиру и ничего ещё не сделал. Он без слов прошёл в глубь гостиной, сел на диван и уставился на поляка. Тот не понял, чего он такого в нём увидел, что с таким интересом разглядывает его. Не успел наглядеться, когда следил за ним? — Hm, kurze Hose, — произнёс Герман и отвернулся. — Что, прости? — переспросил Польша. «Опять он говорит на своём немецком. И знает же, что я ничего не понимаю.» — Красивые шорты, Польша, — с улыбкой ответил Герман, глядя уже на смущённого поляка. — Ой! — поляк вспомнил, что сейчас выглядит неподобающе перед гостем. — Сейчас, подожди, я переоденусь. — Polen, mir ist es egal, was du tragst. Alles okay, — сказал немец, надеясь, что славянин поймёт хотя бы два последних слова. — Ладно, я понял. Но мне всё равно нужно переодеться, — сказал Польша и сразу же побежал в свою комнату. — In dieser Kleidung, sehe ich dich nicht das erste Mal, — тихо сказал Герман. Поляк, оказавшись в комнате, начал не только в спешке выбирать себе одежду, но и думать, что он будет делать с немцем. Естественно, они будут разговаривать, но это уже смотря какие вопросы будут и в каком Герман будет настроении. И, если подумать, он опять хочет поговорить о «чём-то важном», раз уж специально ждал его у подъезда. И только сейчас Польша вспомнил, что Германия не знает слова «нет», поэтому было весьма ожидаемо, что он умудрился заглянуть к нему прямо в квартиру. Ишь, какой продуманный. И правда, они всегда идут к своей цели, несмотря на все преграды на пути. Дверь подъезда-то открывается только специальным ключём. Переодевшись, поляк вышел из комнаты и увидел Германа, который до этого смотрел детский канал, а сейчас взглянул на Польшу. — Любишь смотреть мультики? Lustig, — сказал немец, снова повернувшись к экрану. — Du bist wunderschön. — Я просто выбирал канал, а когда ты постучался, то остановился на этом, — солгал Польска, чтобы не показаться перед ним идиотом. Хотя, скорее всего, если тот за ним следил, то уже давно догадался. — Допустим, — сказал Герман и выключил телевизор. — Но я сюда пришёл поговорить. — Хорошо. Будешь кофе, чай? Может быть, что-то из еды? — поляк тянул время. Немец пару секунд молчал, думал над его предложением. Польша подумал, что если Герман будет чувствовать себя как дома (хотя сам не знает, хорошо ему дома или нет), то он будет чуть более мягок. — Я бы не отказался от еды, если можно. — Я сейчас всё сделаю! — крикнул Польша и мигом побежал на кухню. На самом деле, он не знает, что любит, а что не любит Герман, поэтому выбирать еду было сложно, а время шло. Выбор пал на морозилку, где лежала уже готовая охлаждённая еда. Он выбрал среди прочих продуктов свои любимые пероги, ибо, если он и его друзья могут за минуту всё съесть, Германии может хоть немного понравится, приготовленное лично им, блюдо. К тому же, поляк считал себя лучшим поваром среди славян. Да, громко сказано, но никто, кроме Украины, не ровня ему. У этих двоих есть некоторые проблемы в общении, соревнования и тому подобное, но это уже совсем другая история. Польша достал из морозилки вареники и поставил воду кипятится. Это займёт немало времени, поэтому он может пока что сделать Германии кофе… Хотя, оно уже готовое, почти не тронутое и ещё горячее. Решив, что гостю будет всё равно, он понёс тому кофе. В это время Герман ничего не делал, сидел в той же позе и изучал гостиную. Увидев Польшу, он чуть повеселел. — Пока еда готовится, можешь попить кофе, — сказал Польска и дал тому кофе. — Ты для меня ещё и готовишь? — удивился Германия и взял чашку. — Я могу посмотреть? — Там ничего особенного нет, просто кинул в кастрюлю, помешал и всё. — Стой, не уходи. Посиди со мной. — Ладно? — сказал поляк и с опаской сел на край дивана. Но Германии показалось, что он недостаточно близко к нему и решил подвинуться к нему ближе. Польша подумал, что тот всего лишь чуть ближе сядет… но не в самый же притык, когда от их лиц остаётся пару сантиметров. Герман, положив руку на спинку дивана, чуть задел плечо поляка, от чего тот слабо дёрнулся. На это немец усмехнулся и заглянул в его глаза. Оба встретились взглядами друг с другом, но славянин быстро отвернулся. Поняв, что его буквально прижали, он сильнее запаниковал. — Слишком близко… — возмутился поляк и подставил руку к груди немца, отталкивая его. — Можешь чуть отодвинуться? Германия без возражений выполнил его просьбу, но по его слегка разочарованному лицу было ясно, что он недоволен. Польске на это было всё равно, ибо это переходило грань. Тем более, он находится у него дома, поэтому немец должен слушаться его. — Польша, помнишь, мы вчера встречались в парке, — на вопрос Германа поляк кивнул. — И когда я тебя встретил, то я заметил Венгрию. Он прятался между деревьями. «Венгрия, чёрт тебя дери, мы снова спалились», — пронеслось в голове Польши. — Венгрия? А что он там делал? — Судя по тому, что ты гулял один, я думаю, что он за кем-то следил. И я думаю, что за тобой. — Как же так? Зачем ему это? — Польша «был сильно удивлён и ничего не понимал». — Он же мой лучший друг, почему? — И я не знаю. Но думаю, что он уже успел обо мне что-то наговорить, да? Как я в аптеку ходил, что-то о лекарствах сказал… Передай ему, что он плохой сталкер. — Не знаю, зачем он за нами следил, но я потом поговорю с ним… Ладно, я пойду готовить, а ты можешь попить кофе, посмотреть телевизор. В общем, можешь немного отдохнуть. Польша всегда был гостеприимен, даже с такой личностью, как Герман. И немец это запомнит.***
Польша спокойно помешивал пероги, пока не почувствовал, что сзади кто-то есть. Он не слышал шагов, поэтому подумал, что ему кажется. Как же тут без паранойи, когда ты знаешь, что тот, кто тебя преследовал, сталкерил, сейчас сидит у тебя в гостиной и ждёт момента, чтобы что-нибудь с тобой сделать. Хорошо, что сейчас у Германии хорошее настроение, тем более, его сейчас покормят. Польша, выключив огонь и завершив готовить вареники, уже хотел пойти за тарелкой, но резко обернулся и увидел за своей спиной Германа, который в это время разглядывал верхние шкафчики. — Oh, Kurwa! Co Ty tutaj robisz?!— крикнул на своём языке поляк. — Мне без тебя скучно, — ответил Германия, переведя свой взор на Польску. — Я тебя так сильно напугал? — Очень, зачем же так тихо подкрадываться? — спросил поляк, вытирая капельки пота полотенцем. Что-что, но подкрадывания сзади он больше всего не любил. — Ты меня не слышал? — Ладно, неважно. Кстати, еда уже готова, можешь садиться за стол, — Польша достал тарелку и выложил в неё пероги. — А ты сам не будешь есть? — спросил немец, сев за стол. — Нет, я не голоден. А тебе стоит поесть, ибо это не из магазина, а мои, домашние, — настаивал поляк. — Приятного аппетита. После он решил оставить Германа одного. Конечно, он знал, что его блюда превосходны, но немцу может и не понравиться, а для славянина это станет первой критикой, к которой он ещё не готов. Пока его «приятель» трапезничает, Польша снова думал, что ему делать, начиная задаваться вопросами. Например, вопрос, что ему нужно от поляка? Что на этот раз он хочет узнать о нём? У них что не встреча, так какой-то допрос. Поэтому немец может задать совершенно любой вопрос, ответ на который вряд-ли его обрадует. А может быть, он будет настолько интимным, что поляк оставшийся день будет ходить весь красный от стыда. Польска начал вспоминать все их прошлые встречи и обеденные перерывы. Эта неделя была намного спокойнее, чем предыдущая, потому что рядом с ними был Италия, а значит напряжения было меньше. Вопросов, кстати, тоже. В основном кто-то из них поднимал одно, другой упомянывал другое, а потом из-за этого часто менялась тема разговора. Если они сначала говорили о политике, то это могло резко перейти до обсуждения лёгкого поведения Франции. Польша заметил интересный момент: тоже самое было и у него с Венгрией. Да, но поляк привык к венгру и понимает, что тот часто не контролирует свой язык и также часто шутит. А вот в случае с Германией… Как говорил Венгрия: «Говоришь о собаке — держи в руке палку», а тут поляк долго раздумывал о «немецкой овчарке». На этот раз он услышал, как Герман направляется в гостиную. Судя по лицу, он не разочарован, а это значит, что Польша действительно хороший повар. — Ты уже поел? — удивился Польска и встал с дивана. — Тогда я… — Я уже давно посуду за собой помыл. У тебя со слухом проблемы? — А, нет, я просто задумался, — Польша немного облажался. — О чём же? Ты постоянно о чём-то долго думаешь да так, что не замечаешь всё вокруг. Что же тебя так занимает? Польска не мог ему просто сказать, что думал о нём. Это для него покажется весьма странным, а поляк опять будет смущаться. Можно перевести тему, но он вряд-ли избежит этого вопроса. — Давай сменим тему… — Ты говорил, что эти… — Пероги, можно просто вареники. — Да, пероги-вареники. Говорил, что они домашние. То есть, ты сам всё готовишь? — Да, и не только вареники, а ещё и множество других блюд из моей кухни. Мне это нравится, — для поляка это был шанс ещё кому-нибудь похвалиться. — Увлекаешься кулинарией? — Польша кивнул. — Schön[Прекрасно]. Это здорово, что у тебя есть своё хобби. Готовишь только польскую кухню? — Кроме польской я умею готовить венгерскую, чешскую и практикую другие кухни. Больше всего мне нравится своя, кроме того, всем моим друзьям она тоже по душе. Или же потому, что им лень готовить, вот и используют меня. — Sehr gut. Sag ihnen, dass sie Recht haben, — сказал немец и, кашлянув, перевёл для него. — Я имел ввиду, что они правы. — А какое твоё хобби? Чем ты занимаешься кроме работы? — поинтересовался поляк, раз уж у немца теперь хорошее настроение. Хоть бы не испортить его. — … Даже не знаю. Я сейчас очень занят работой и… семьёй. — В смысле? Как это, занят семьёй? — Ты знаешь, кто у меня отец, дед, прадед… Они — моя семья, и ты очень хорошо знаешь, что они творили в прошлом. Мне приходится следить за ними. Я должен знать каждый их шаг, каждое действие. Но я не могу работать и в то же время узнавать информацию от Мюнхена, где они, собственно, все трое и живут. Хотя, скорее четверо… Ты уже знаешь, кто мне Венгрия, кто я ему… — Польша кивнул. — Значит, ты понял, о ком ещё идёт речь. Зачем они все свалились мне на голову… — Это же твоя семья… Ладно, неважно. — Тебе легче говорить о семье, за них не стыдно, тебя не попрекают за них, когда тебя сравнивают с ними, ты чувствуешь гордость… У меня всё по-другому. Вот скажи, я похож на своего отца? Или деда? Расскажи, что другие обо мне думают. Польша решил промолчать, но знал, что если он не ответит, то немец ещё сильнее разозлится на него. — Ну, рассказывай… Или боишься меня? — Нет, я не… — Да, я понял, тупой вопрос. Конечно, меня все боятся и ты не исключение. Вот скажи, что делает меня изгоем? Дело в моей агрессии? Если Польша сейчас не скажет правду, то потом Германия больше не будет его слушать. А сейчас выпадает шанс сделать жизнь для некоторых стран легче. — Знаешь, ты часто, вернее постоянно на всех кричишь по причине и без. И если я, Австрия, Италия и Франция — исключение, то остальным приходится выслушивать твоё недовольство, причём твои слова… Ну, ты иногда перегибаешь палку, слишком сильно задевая их. Польше от своих слов даже стало немного легче. Герман, выслушав всё сказанное, ненадолго задумался. — Прям постоянно? — хотел убедиться немец. — Но ты всё равно на всех кричишь, это уже неправильно и всех отталкивает. Все боятся зайти к тебе в кабинет, потому что ты можешь на них наорать или оскорбить просто так. Я всё слышу… Герман молчал. Он думал над словами, сказанными поляком. Польша является одним из самых приближенных к немцу, уступая лишь Италии, Франции и его родным. Польша не раз был свидетелем приступов агрессии Германии по отношению к другим странам, значит ему незачем врать. — Danke, Polen, — поблагодарил поляка Германия. — Ты единственный, кто осмелился сказать мне это в лицо. — А? — удивился Польша. — Не стоит благодарности… — Никто раньше мне лично не жаловался, да и я их вряд-ли бы послушал… Я постараюсь как-то исправиться, но я не уверен… — Ты попробуй, если хочешь, я тебе помогу, — предложил поляк, но знал, что тот откажется. Наверное. — Помощь мне не помешает… Vielen Dank, Polen. Но это в следующий раз. Я вижу, что ты не очень рад моему присутствию, поэтому я лучше пойду домой. «Ты сам это сказал, не я. Наконец-то я снова буду один!» — радовался Польша. — Можем как-нибудь в другой раз встретиться!***
Понедельник, утро, полседьмого. В такой ранний час Польша собирался на работу не только из-за того, что его сегодня попросили прийти раньше, он и так привык вставать раньше, чтобы пообщаться с венгром. По словам Германии, на собрании все будут рассказывать свои отчёты, результаты за прошлый год. Польша знал, что этот день когда-нибудь настанет и специально раньше всех подготовился. В связи с последними событиями, он бы вряд-ли успел подвести свои итоги за 2018 год. Поляк, выйдя из подъезда, увидел Венгрию. Он сильно удивился, ибо венгр должен был спать как минимум ещё час и в прибавку опоздать на собрание. — Доброе утро, чего так быстро? — поздоровался Венгрия. — И тебе доброе. Ты чего так рано встал, так и ещё и меня встретил? — Я лёг в восемь вечера, вот и проснулся в шесть утра. Поэтому я и решил по пути к работе понадоедать тебе. Давай, не стой, пошли.***
Пока оба шли к зданию, поляк хотел рассказать венгру про Германию: о его субботнем визите. Точнее, он давно упомянул о нём, но венгр попросил его не вспоминать «этого идиота». Но Польша стоял на своём. — Слушай, про Германа… — от упоминания этого чудака, Венгрия закатил глаза. — Я всё равно не отстану. Но слушай, вопрос к тебе, как к дяде Германии… — Поля-я-я, — рассерженно простонал славянин. — Я же просил тебя. — Венгрия, это действительно важно. Смотри, ты не замечал, как Герман себя ведёт с другими, точнее, что у них спрашивает? — Нет, ну ты реально думаешь, если я один день за ним проследил, то я уже сталкер? Польша, не позорь меня. — Нет, Венгрия! Просто я вижу, что он со мной ведёт себя не как с другими. И дело не в том, что я его секретарь или подобное. Я думаю, что он не просто хочет со мной подружиться, он хочет что-то сделать со мной… Все эти вопросы, взгляды, типа «случайные» прикосновения. Это не похоже на попытки подружиться, это что-то странное. — Ты точно так думаешь? — Венгрия не совсем понял своего друга. — Да, он именно со мной какой-то странный. Ты не замечал? Он разве смотрит на тебя таким… Странным взглядом, будто он тебя изучает? Не докапывается до тебя вопросами на тему: «Что ты обычно делаешь дома, пока других нет?», «А кто тебе больше нравится?». Разве нет? Он же такой любопытный! — Польша, он ни с кем так не делает, тем более, он не задаёт глупых вопросов. — По-твоему, я параноик? Или он только со мной так? — Наверное. Поговори с ним об этом. — Поговорить о чём? — спросил кто-то за спиной двоих. Польша подумал, что это Герман и быстро обернулся, но увидел кое-кого другого. — Фин! — крикнул на названного поляк. — Чего ты нас так пугаешь? С ума сошёл? — Простите, виноват, — извинился тот. — Но мне интересно, про кого идёт речь? Польша был слегка раздражён, чего не скажешь про Венгрию. Оба переглянулись, никто не хотел тому отвечать. И вообще-то это их личное, никому из стран не надо это знать, даже такому тихоне, как Финляндия. — Так о ком идёт речь? — повторился скандинав. — Прости, это личное, — выдал Венгрия и вместе с Польшей пошёл ко входу в здание. Оба заметили пару скандинавов, значит Фин не будет опять к ним приставать. Они решили побыть у Венгрии в кабинете, хотя бы до того момента, пока сам Германия не придёт. — Кому это вообще интересно? — задался вопросом венгр и присел за свой рабочий стол. — Иногда я поражаюсь любопытству европейцев, — сказал поляк и присел на свободный стул рядом. — Если мы уже завели разговор про этого немца, то давай, рассказывай, что тогда в субботу было. Дай угадаю, он опять донимал тебя вопросами о тебе. — Ну, как всегда. Но вот тогда… Я некоторые слова сказанные на немецком по звучанию запомнил. Я потом вбил в переводчик и… Перевод мне не очень понравился. — Что за слова? — посмеялся венгр, думая, что того жёстко оскорбляли под милой улыбкой. — Ну, милый, смешной… Красивые шорты? Милое лицо… Какой ты красивый… Господи, и это ещё не всё. Венгрия? — поляк наделся, что венгр хотя бы должен удивится или возмутиться. Но повернувшись к своему другу, он увидел, как тот еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. — Ах, ты ж скотина, а не друг, — после слов Польши тот не сдержался и засмеялся. — Это не смешно, ты хоть понимаешь, как я себя чувствовал в тот момент, когда он мне это спокойно в лицо говорил?! Венгр сильнее засмеялся и в того полетела ручка. Польска обиделся на друга и отвернулся от него. Тот, немного успокоившись, понял, что сделал. — Прости, Поль, — извинился Венгрия, хоть и на лице до сих пор присутствовала улыбка. — Но это реально смешно со стороны. Я представляю твоё лицо в тот момент, когда ты читал перевод.***
До начала собрания пара минут. Польша, взяв с собой свои и немца отчёты, пошёл за самим Германом. Зал собраний находился прямо под тем этажом, где работал он и поляк. Это сделали для того, чтобы немного отгородить Германию от других. Раньше с ним работал Австрия, но под конец прошлого года его заменили на бедного Польшу. Теперь ему придётся скоро носить не только бумаги босса, но и одежду с сумкой, как личному дворецкому. Они уже спустились к конференц-залу. За дверью был слышен громкий шум, но когда Германия открыл дверь, то всё моментом затихло, все страны встали с мест. Германия встал возле своего места и внимательно всех оглядел: все здесь, кроме Британии. Ну, не велика потеря, тот всё равно скоро добьётся своего и окончательно покинет Европейский союз. Когда Польска отдал немцу его бумаги, тот тихо сказал ему сесть на место. Польша быстро побежал к своему столу возле венгра. На другом конце стола, там где сидит напротив немца Франция, кто-то перешёптывался. В зале было настолько тихо, что даже он услышал, что их речь шла о новеньких. — Где новенькие? — спросил Франция. — Никто не знает, — ответил, скорее всего, Финляндия. — Они снова опоздали… — недовольно произнёс Германия. — Пожалуй, мы можем начать наше собрание. Ihr könnt seid setzen.[Вы можете садиться] Все сели, кроме Германа, который сейчас планировал объявить, о чём будет сегодняшнее собрание. Сначала он рассказал о новеньких, которых поляк уже знал, — о Прибалтике. Вкратце, они будут в качестве помощников Дании, Финляндии и Италии, которые вызвались добровольцами. Все удивились тому, что вызвался Италия, ибо у него и так дел по горло, а тут ещё кто-то из надоедливой Прибалтики. Когда вопрос с новенькими решился, дальше все по очереди должны были выступать со своими отчётами за прошлый год, а так же, по желанию, планы на этот. Как всегда, первым выступал Германия, потом Франция, Италия… Долго перечислять, все знали, кто идёт за кем. Например, Польша был где-то в середине, перед Венгрией. У него было много времени, чтобы подготовиться.***
Франция заканчивал рассказывать свой отчёт, а Италия готовился. Когда он будет рассказывать, то обязательно в его рассказ влезет Греция, потом Испания и другие, поэтому у Польши и Венгрии будет время что-нибудь обсудить. Когда Франция закончил, Италия уже был готов встать и рассказать свой отчёт, но… — Нет, Италия, подожди. Пусть сначала Польша расскажет. — А? — не поняли они оба. Не только они, но и остальные страны сильно удивились. Как это, обычно все знают кто за кем, а тут внезапно поляк после француза выступает. Польска, не до конца понимая, что здесь происходит, хотел возразить, но передумал. Возможно, ему будет легче, если он раньше всех расскажет свой отчёт, ответит на пару вопросов и сядет обратно. Только поднявшись и желая начать, поляк остановился, так как Герман подозвал его к себе. Он, быстро, но нервно и неаккуратно собрав бумаги по порядку, подошёл к нему. Было немного некомфортно, ведь он оказался в неудачной ситуации и сейчас все с интересом смотрят на него, особенно Италия. Тот вообще был в шоке, раньше начинали только лидирующие страны ЕС, как итальянец, а здесь вместо него Польша. Он ни в коем случае не злился на славянина и Германию, но было слегка обидно. — Du kannst uns erzählen. Italien und Griechenland, hören Sie auf zu reden von hinten [Ты можешь нам рассказывать. Италия и Греция, перестаньте там сзади разговаривать]! — крикнул он на весь зал и двое названных затихли.***
Когда Польска закончил, немец разрешил тому сесть на место. — Das nächste Mal, nicht nervös werden, — сказал Германия. — Не нервничай, понятно? Вопросов ни у кого нет, можешь садиться. — Да, хорошо, — Польша с грустью на лице двинулся к своему месту. После этого собрания поляку будет стыдно смотреть в глаза Италии. Они неплохие приятели, но итальянец иногда принимает каждое действие близко к сердцу. Остаётся надеяться, что всё будет хорошо. Польша, сев за своё место, когда Италия уже начинал свою речь, хотел немного поговорить с венгром. Дождавшись момента, когда в рассказ влез сначала Франция, а потом и Греция, можно было выдохнуть с облегчением: на него и венгра уже не обратят внимание. — Венгрия, всё хорошо? — спросил поляк. — Я кое-что заметил… — сказал Венгрия, с хмурым лицом за кем-то наблюдая. — Когда говорят Франция, Италия или другие страны, то Германия даже не смотрит на них. А вот когда ты… Он вызвал тебя сразу же после Франца, то есть, поставил тебя выше своего лучшего друга с детства… — Венгрия, остановись, — Польша понял, что будет дальше и сразу же захотел закрыть тему. — Нет, Поль. Сам подумай: неожиданные встречи, слежка, задержка у него в кабинете… Сейчас, когда ты рассказывал, он не отрывал от тебя глаз, изучал тебя с ног до головы. Хотя, он уже тебя полностью знает. Мне кажется, что ты был прав: он от тебя что-то хочет, и дружбой это уже давно не пахнет. — Я наоборот надеюсь, что это не так. Не думай об этом, я и сам стараюсь это забыть. — Он так легко смог тебя отгородить от Чехии и Словакии, теперь хочет и от меня избавиться, — Венгрия наконец взглянул на Польшу. — Ты уже успел подзабыть их. Ничего, скоро и меня забудешь со своим Германом. — Венгрия, ты преувеличиваешь. Я никогда вас не забуду, просто Чехия и Словакия сами мне сказали, что заняты, а ты всегда свободен. — Ты не задумывался, почему они всегда заняты? — улыбка венгра не предвещала ничего хорошего. — Угадай, сколько работы Германия на них скинул? Да, именно он, даже Франция не знает что, почему и как. Весело, да? — Венгрия, стоп… — Запомни мои слова хорошенько. Хотя, учитывая то, как ты решаешь эту проблему, ты меня даже не слушаешь. Наверное, у меня начались галлюцинации.***
Конец собрания
— На этом, пожалуй, мы можем закончить, — решил Германия. — Франция, ты же знаешь, где те страны? — Да, я их вам покажу, — сказал Франция, доставая телефон. — Мне не надо, — отрезал немец. — Всё, можете идти. После окончания собрания все с шумом встали и пошли к выходу. Польша и Германия, как всегда, должны были идти на верхний этаж. Сейчас немец что-то активно печатал в телефоне, а половина стран уже вышла. Это шанс наконец поговорить с Германией, при этом имея вариант при плохом развитии событий: бежать. Подождав, когда все окончательно выйдут, поляк решительно двинулся к немцу. Тот, приметив его рядом собой, выключил телефон и повернулся к нему, смотря на него свысока. — Германия, нам надо… ну, кое-что обсудить, — запнулся Польша и немного отошёл назад. — И что же? Это касается твоего отчёта? Ты иногда запинался и часто на всех оглядывался. — Нет, не о об этом. Я хотел с тобой поговорить о том, как ты пытаешься со мной… подружиться? — Польша не мог подобрать правильное слово, чтобы описать все эти домогательства и преследование. — То есть, мне кажется, что всё это зашло слишком далеко. — Я так полагаю, что ты от меня не отстанешь. Что-то случилось? — Да, случилось. Что вообще происходит? Чего ты от меня хочешь? С каких пор именно ты указываешь всем, что делать? Почему Чехия и Словакия внезапно завалены по горло работой? — Я так полагаю, что ты на собрании пропустил всё мимо своих ушей. Можешь спросить у них. Вопрос закрыт, — закончил немец и хотел уже идти обратно, к себе в кабинет. — Один из множества. Скажи мне, что ты на самом деле от меня хочешь. Дружбой это уже давно не пахнет. — Sei still, Polen [Помолчи, Польша], — прервал того Герман. — И что же такого я сделал? Чем я опять тебе не угодил? — Германия, мне не нравятся твои способы подружиться со мной: неожиданные встречи, задержки в твоём кабинете, — пересказывал слова венгра Польска. — Даже сейчас на собрании, когда другие рассказывают свои отчёты, ты на них не смотрел, а когда ты меня внезапно вызвал сразу после Франции, то ты в прямом смысле пялился на меня. — Я не понимаю, что ты имеешь ввиду, Польша, — сказал Герман и приблизился к поляку на шаг. — Понимаешь, мне как-то не очень приятно, когда ты задерживаешь меня у себя на каждом перерыве. Эти гляделки между нами, бессмысленные вопросы. А когда ты пришёл ко мне домой без приглашения, то я вообще был в шоке с некоторых… — С каких «некоторых»? — Германия вновь приблизился к нему. — Все мои попытки с тобой подружиться ты расцениваешь как распутство. Я ещё ни с кем не пытался подружится нормально, поэтому не знаю что у вас «по-дружески», а что «по-гейски». Раньше ты не жаловался и я подумал, что для тебя это нормально. — Не верю я твоим словам… Преследование — это тоже нормально? — Догадался… А что мне сделать, чтобы привлечь к себе внимание? Ты же не хочешь выходить со мной на контакт, а я не могу смотреть на то, как ты там веселишься с Венгрией и остальными. Да, я поступил неправильно, но и ты сейчас неправ. Зачем ты на меня кричишь? — Потому что… — Польша не знал, что ответить. — А, значит вот так. И кто тут теперь агрессивный? — хмыкнул Германия. — Ладно, а что не так с моими вопросами? — Раньше всё было в пределах разумного, но сейчас они… Они бывают чересчур личными. — Ну, я должен всё знать о моём… — улыбка Германии стала ещё шире, от чего Польше реально стало не по себе. — О моём… Ч-что? — заикнулся поляк, отходя назад, а немец наоборот, подходил. — А как ты хочешь, чтобы я тебя называл, Süßer? — сказал Герман и, схватив славянина за руку, встал к нему вплотную. «Пошёл ты к чёрту!» Польска решил, что пора сваливать. Выдернув руку, он хотел выбежать из зала и позвать на помощь Венгрию, но Германия предугадал это и успел схватить поляка за талию и крепко прижать к себе. Тот был в шоке и не сразу понял, что вообще произошло, и немец этим воспользовался. Чтобы предотвратить попытки Польши на побег, он повалил его на стол и встал между ног. — Куда же ты? — спросил Герман, гладя волосы поляка. Поляк пытался его оттолкнуть от себя, но ничего не получалось. Пока Германия с улыбкой разглядывал его испуганное личико, Польша продолжал делать безуспешные попытки вырваться. Он пытался оттолкнуть его ногами, бил его по плечам, постоянно вертелся. Немцу это надоело и он схватил того за шею. Польша тут же замер и схватил того за руку, несильно сжимавшую его шею, пытаясь убрать. Но с каждым разом Герман всё сильнее сжимал его шею и поляк окончательно прекратил сопротивляться. Он понял, что тот сейчас зол на него, но по его лицу этого не сказать. Славянин надеялся, что тот его вскоре отпустит и всё будет хорошо. Он пригляделся к лицу Германии, и, мерещится ему или нет, на его щеках был небольшой румянец. Он чего-то ждал. Чувствуя, что дышать становится труднее, Польша попытался ему об этом как-то сказать. Но только он приоткрыл рот, как в один момент, его уста накрывают губы Германии. Он не понимал, реальность это или нет, пока не почувствовал в своём рту язык немца. Давление на шею ослабилось, поэтому Польска резко убрал его руку и снова попытался оттолкнуть его от себя. Поляк сильно скривился и замотал головой, но Герман, схватив того за волосы, продолжал нежно сминать его губы. Все попытки освободиться были неудачными, к тому же Польше было жутко неприятно. Он почувствовал, как одна из рук немца что-то делает с его рубашкой. Представив ужасные картины того, что может произойти дальше, поляк стал ещё более агрессивным. Польска думал, что этот кошмар ещё не скоро закончится, пока не услышал скрип двери. Германия резко прекратил этот «поцелуй» и оба уставились в сторону скрипа. Они увидели растерянного Фина, который удивлённо смотрел на них. Когда Герман отвлёкся, Польска со всей своей силы толкнул немца и выбежал прочь из конференц-зала. «Фин, я твой должник», — пронеслось в голове Польши, когда он напоследок обернулся назад. Интересно, что могло понадобится финну в зале, но поляк был слишком испуган, чтобы задумываться об этом. Он лишь надеялся, что скандинаву за это ничего не будет. Оказавшись на этаж ниже, Польска начал быстро придумывать план своих следующих действий. Судя по тому, что Герман был доволен процессом, то он, вероятно, захочет повторить. Значит находиться у себя в кабинете — плохая идея. Тем более, у немца есть запасные ключи от его двери. Но, если он не будет у себя в кабинете, Германии придётся снова его искать по всему зданию. И это ещё несмотря на то, что поляку надо работать. Никто с ним рядом посидеть не может, ибо, кроме Венгрии, ни у кого нет желания спорить с начальником. Польша придумал вариант с похищением запасных ключей в кабинете Германии. Он сам не знал, где они находятся, так что надо сделать так, чтобы немец надолго покинул свой кабинет. При этом поляк не должен ни на кого нарваться, а то все всё расскажут. Но это второстепенное. Сейчас надо узнать где находится Герман, и для этого надо немного подождать Фина, (если он выйдет оттуда живым). Польска услышал, как кто-то быстро спускается по лестнице. Выглянув из-за стены, он увидел Финляндию. Повезло. — Фин! — тихо подозвал того поляк. — Польша, ты мне объяснишь, что там вообще произошло? — Нет, забудь это, пожалуйста, — попросил поляк. — Ты не знаешь, куда пошёл Германия? — Вроде бы к себе в кабинет. Между вами что-то есть? — Не дай Бог! Пожалуйста, никому не рассказывай, умоляю! — Хорошо, не расскажу, только не паникуй, — сказал скандинав и побежал к себе в кабинет. Польша стал думать. Кабинет Австрии находится на шестом этаже, так что Венгрия и те, что ниже не помогут. Кто может выманить Германию, при этом не боясь, что на него накричат? — Франция! — выдал Польска. — Кто там ещё? — послышался голос на лестнице. Это точно не Австрия, так что можно успокоиться. Подождав пару секунд, поляк увидел Францию. Удача теперь на его стороне. — Польша? Ты же должен уже… — не смог договорить француз, ведь на него шикнули. — Потише! Ты куда сейчас идёшь? — шептал Польша. — К Германии, это по поводу нашей штаб-квартиры в Бельгии и нового места проживания. Прости, но тебе это знать необязательно. — Я понял. А почему ты идёшь прямо к Герману в кабинет? Ты мог и сам его позвать к себе. — А что в этом такого? Захотелось, вот и пошёл сам к нему… Дай угадаю, он думает, что ты сейчас у себя, да? — Да, но сам видишь, что я перепутал стороны. Поэтому, пожалуйста, можешь позвать его к себе и обсудить это у себя в кабинете? Пожалуйста, — умолял того Польша чуть ли не на коленях. — Ладно-ладно, Польша, мне всё равно надо не только рассказать, но и показать. Тебе сегодня повезло, — сказал Франция и пошёл обратно к себе. Прошло где-то десять минут и поляк услышал шаги сверху. Хорошо, что Герман решил пройтись пешком, а не поехать в лифте. Польска, спрятавшись за стеной, ждал, пока тот спокойно спустится дальше. Когда немец спустился на этот этаж, сердце поляка ушло в пятки, благо тот продолжил спускался всё ниже и ниже. Дальше Польша тихонько поднялся на свой этаж и направился в кабинет Германии. — Надеюсь, открыто, — и оказался прав, немец действительно не закрыл дверь. Кто-то же может проникнуть в его кабинет и будет беда! Хотя, какой бесстрашный войн войдёт в этот кабинет по своему желанию? Никакой. Войдя внутрь, Польша направился к столу Германии. Тут было много ящиков, а вот где находятся эти ключи — загадка. Осмотрев стол, он заметил пачку таблеток. Из любопытства он решил прочитать название и для чего они. Было много не совсем понятных для него слов, но он допустил, что это успокоительное. — А раньше ты их принять не мог? — пробубнил славянин и поставил упаковку обратно на стол. На самом столе ключей не было, так что придётся рыться в ящиках. В одних были какие-то бумаги, чистые и исписанные, в других остальная канцелярия. Открыв следующий ящик, в котором были всякие безделушки, он снова хорошенько порылся. Но и там их не было. Он попробовал всё заново поискать, ведь времени было мало. Но как Польска не старался, там он их не нашёл. Где же, кроме рабочего стола, могут быть эти ключи? Если только… не в сумке Германии. Она была на диванчике. Польше показалось, что копаться в чужой сумке это слишком. Но если он перерыл весь стол, то и лезть в сумку ему уже не преграда. Сперва он нащупал одни ключи, но те оказались от дома немца, но в следующий раз он нащупал ключи и от своего кабинета. — Господи, прости, — сказал Польша и, закрыв сумку, вышел из кабинета своего босса. Сейчас он почувствовал себя победителем. Теперь его Германия точно не достанет. На этот раз можно работать более спокойно, зная, что Германия его не побеспокоит.***
Польша спокойно работал, пока ему кто-то не постучал в дверь. Он подумал, что пришёл Германия. Поляк успел давно закрыть за собой дверь, так что он в безопасности. Но был один момент: он не слышал, как открывалась дверь офиса Германа, так что это немного настораживало. Может, это кто-то другой? — Польша, это Австрия, — откликнулись за дверью. — А, сейчас, — Польска сразу побежал тому открывать: он не опасен. Быстро открыв дверь, Польша пропустил австрийца внутрь, но тот стоял на месте. — Нет, Польша, я не к тебе. Тебя Германия зовёт. — А… — поляк застыл на месте. — Ну, типа… — Польша, я всё понимаю. С ним иногда такое случается, но сейчас у него нормальное состояние, не бойся идти к нему, — успокаивал его Австрия. — Погоди, то есть ты уже знаешь? — испугался поляк. — Никому об этом не говори! — Я ничего не расскажу, незачем. Тут Германия хочет перед тобой извинится, тебя в кабинете ждёт. Если что, то я буду за дверью. — Нет, Австрия, я не могу к нему пойти. Не сейчас, не на перерыве. Мне слишком обидно за то, что он сделал. Видеть его не хочу. — Хорошо, я ему передам. Но знай, что он хочет перед тобой извинится. Зайди к нему хотя бы после работы. — Я подумаю. Можешь ступать, пока, — попрощался поляк и закрыл дверь на ключ.***
Конец рабочего дня. Польша, уже одевшись, закрыл кабинет и пошёл в сторону лестницы. С Германией он разговаривать не имел желания, на сегодня с него хватит. Мало того, что немец «не сдержался», так ещё и друзья устроили поляку бойкот. На обеденном перерыве они не впустили его за их столик и даже не хотели с ним разговаривать, поэтому ему пришлось довольствоваться компанией самого себя. Ему было очень обидно, ведь он не понимал, в чём был виноват. И даже если тут замешаны его отношения с Германом, то с каких пор именно Польшу сделали виноватым? Впрочем, он всегда в чём-то виноват, хотя с точки зрения логики, он вообще жертва. Теперь ему придётся как-то сходится с другими славянами, пока эти трое не перестанут злиться на него. Например, Хорватия, Словения и другие. Или же с Италией и Австрией, вполне приятные парни, тем более к Польше они хорошо относятся. Поляк уже спустился на первый этаж. Венгрию он не увидел, значит он на него реально обиделся. Придётся идти домой в одиночестве. По пути он увидел Финляндию и Эстонию. Посмотрев на Фина, он вновь вспомнил тот случай в конференц-зале. Теперь ему будет стыдно с ним вообще разговоривать. Кроме них никого не было, а сейчас может подойти Германия, так что надо уходить. Кстати, на первом этаже было чуть прохладнее, нежели наверху. Он расстегнул пуговицу на воротнике, чтобы было не так душно, а ведь на шее ещё остался след от укуса. Но на это никто не должен обратить внимание. — Хэй, Польша! — крикнул Эстония так, что поляка аж передёрнуло. Польска надеялся, что фин не проболтался эстонцу, потому что тот может рассказать Литве, а он всей Европе. Глубоко вздохнув, он хмуро подошёл к эти двоим. — Польша, неважно выглядишь. Что, опять Германия тебя работой завалил? — Эстония был сейчас очень весёлым, нежели уставший Польша. — Угадал, — соврал поляк. — Какой уже раз? Ну, он всегда пытается всех завалить работой. И я даже пожаловаться на него не могу, всё время уходит от разговора. — Особенно сегодня в зале, — случайно выпалил Фин и потом понял, что сказал это при эстонце. — А что сегодня случилось? — Эст ничего не подозревал. — Да он сегодня с кем-то на собрании пособачился, — занервничал Польша, но старался улыбаться. — И на немецком ещё. Судя по лицу Австрии, он задел того за живое. Поэтому желательно не учить немецкий, — добавил скандинав. — Ладно, мне уже пора, — сказал поляк и хотел бежать от любопытного эстонца. Но когда он двинулся с места, то Эстония, не смотря на то, что он должен быть с Финляндией, пошёл вслед за славянином. Он его схватил за руку и, так как Польша это не сразу почувствовал, куртка и рубашка под ней съехали и тот чуть не упал. Тот раздражённо повернулся к этим двоим и уже хотел послать их куда подальше, но пока что сдерживался. — Ой, извини, я не хотел, — извинился эстонец, поправляя на том одежду, но потом резко остановился на воротнике поляка. — А что это у тебя на шее? — Что? — Польска запаниковал, ибо до них не сразу дойдёт, что это укус собаки. — Наверное, я где-то запачкался. — Не похоже на пятно или грязь, — Эстония внимательно присмотрелся к шее и не поверил своим глазам. — Это сделал Герман? — Чего? — Польска сам сильно удивился от такого вопроса. — Что сделал? Совсем с ума сошёл? На меня пару дней назад напала собака и цапнула меня. Ты не о том думаешь, Эстония! — Ты сегодня какой-то весь на нервах, Поль, — произнёс Эсти и недоверчиво на него посмотрел. Польша снова хотел начать всё отрицать, но услышал шаги сзади себя. Он резко вспомнил, что сейчас, по идее, Германия должен был уже спустится. В следующую секунду поляк чувствует чьи-то руки на боках, которые плавно обхватили его талию и прижали к себе. Польша пытался посмотреть на того, кто позволил себе тут распустить руки, но он был сильно прижат и даже нормально повернуться не мог. Посмотрев на руки и увидев до боли знакомые наручные часы, он наконец догадался, что это был Германия. Стало жутко не по себе, особенно от того, что он не стесняется обнимать его на людях. Польску неправильно поймут: раньше он негативно высказывался об ЛГБТ, а сейчас позволяет немцу делать с ним то, что выглядит «по-гейски». Судя по лицам финна и эстонца, они были больше всего удивлены Германией, нежели поляком. — Entschuldigen bitte. Он за сегодня очень устал, поэтому весь на нервах, — говорил за поляка немец, не обращая внимания на то, что первый упорно вертелся, пытаясь вырваться. — Понимаем, — Эстония постарался быть вежливым с Германом, но уже не доверял ему. — Schön, — сказал немец и, наклонив голову к уху поляка, прошептал. — Сейчас мы поедем ко мне и поговорим. Хорошо, Sonnenschein? — Д-да, — заикнулся Польша, убрав одну руку немца со своей талии, а вторая быстро оказалась у него на плече. — Auf Wiedersehen, — попрощался Германия и повёл за собой поляка. — Do widzenia, — тихо попрощался славянин. Когда оба вышли из здания, Польша резко убрал руку немца с плеча. Тот ожидал такую реакцию от поляка, поэтому только усмехнулся. Увидев улыбку на лице немца, славянин опешил. — Чего улыбаешься? Ты только что опозорил меня перед ними! — возмутился поляк и остановился. — Поль, в этом нет ничего такого, я просто тебя обнял, — Герман, в отличии от Польски, был вполне спокоен, что странно. — Просто обнял?! А то, что произошло после собрания, тоже всё просто? — чуть ли не кричал на того славянин, а немец, сохраняя спокойное лицо, молчал. — По идее, ты уже должен был на меня в ответ кричать. — Но не кричу. Я выпил из-за тебя слишком много успокоительного, ты не сможешь меня разозлить. — Только не вини в этом меня, я ни в чём не виноват! — Польше реально надоело то, что его везде пытаются выставить виноватым, где он таковым не является. — Да, я знаю, что именно я виноват. И поэтому я хочу извиниться. Я совершил ошибку, я не сдержался, но я хотя бы признаю свои ошибки и хочу всё уладить. Это прекрасно, когда кто-то признаёт свои ошибки, но это не отменяет тот факт, что даже сейчас он для поляка кажется опасным. «Несдержание» немца только усилило страх Польши перед ним. — Я предлагаю поехать ко мне, где я тебе всё объясню. Всё будет хорошо, я ничего тебе не сделаю, просто хочу с тобой всё обсудить. Я вижу, что ты сегодня без Венгрии. Польска не верил тому, что Герман ничего ему не сделает. Но, с другой стороны, он сейчас спокоен, извинился и не заставляет ехать, а предлагает. Поляк начал думать над его предложением. Возможно, он себя накручивает и всё реально может быть хорошо. Ага, конечно. — Хочешь, я могу тебя угостить чем-нибудь или что-то заказать. — Точно? Ты будешь себя контролировать? Будешь спокойным? — хотел убедиться славянин. — Полностью. Я выпил пять таблеток, думаешь, я сейчас зол или ещё что-то? — задал риторический вопрос немец. — Так, ты принимаешь моё предложение? — Допустим, — задумчиво сказал Польша. — Тогда отлично, — сказал Германия и, взяв его за руку, повёл в сторону стоянки. Польска был непрочь поесть за счёт Германа, тем более, что он таким образом извиняется перед ним. Но поляка всё равно преследовали мысли о том, что что-то здесь не чисто. Действительно, что-то может пойти не так и ему не стоит засиживаться у немца допоздна, ибо тот сто процентов предложит ему переночевать. А в такую страшную для него ситуацию он не хотел попасть. А если не поможет, то под рукой всегда есть Австрия. Он-то сможет угомонить Германию, нежели Венгрия. Кстати, про обиду венгра и остальных друзей он успел забыть.***
Ехали они к дому немца совсем недолго, ибо сегодня каким-то чудом не было пробок. Германия был сосредоточен на езде, так что Польша мог пару минут вздремнуть. Его разбудили уже тогда, когда немец успел припорковаться возле дома. Польша, выйдя из машины, увидел вполне красивое высокое здание. Наверное, они где-то в центре города. — Красиво? Согласен, а теперь пойдём, — Герман отвлёк Польшу от изучения здания и повёл за собой внутрь. Внутри ничего такого примечательного не было, кроме того, что это место напоминает какой-то отель. Скорее, это он и есть. Неудивительно, что Финляндия поселил большую часть стран по отелям, а других в отдельные квартиры. Хотя Польша предпочёл бы жить в отеле, чем в квартире с не очень понимающими соседями. Дальше они поехали на лифте вверх, через пару секунд оказались на нужном этаже и пошли к номеру Германии. — Ты не удивляйся, под этим этажом живёт ещё и Австрия, — сказал Герман открывая дверь. — Значит я в безопасности, — пробубнил про себя Польша. — Ага, в полной. Открыв дверь, Германия сначала пропустил вперёд поляка. Тот подумал, что его пропускают, как какую-то барышню, и немного разозлился на немца, но вошёл. Включив свет, оба по-быстрому сняли обувь и повесили куртки на свободные вешалки. Германия завёл того в довольно просторную гостиную и сказал посидеть на диване, пока тот будет заказывать им еду. Когда он начал осматривать помещение, что было очень красивым и модерничным, наткнулся на фото в рамочке. Из интереса он решил взглянуть поближе. Фото было очень старое, годов так 30-40-х. Почему он так подумал? На фото были изображены маленький Германия и Третий Рейх. Судя по тому, как они одеты, то это ещё во время нацизма в Германии. Там младший немец выглядел таким милым и радостным, а он даже не подозревал, что будет дальше… Зачем Герман хранит эту фотографию? Неужели ему всё равно на то, что творилось в те времена? Польске это показалось неправильным. — Что ты там разглядываешь? — неожиданно спросил Германия и сильно испугал славянина, заставив того дёрнуться. — А, ты это увидел… «Почему меня сегодня все пугают?» — подумал Польша. — Ты до сих пор хранишь эту фотографию? Ты как бы в курсе, что она связана с тем ужасным временем для всех людей и стран? — Да, я знаю. Это те времена, когда я был ребёнком, — ответил немец, с досадой смотря на себя того времени. — Ну так… То есть, ты считаешь это нормальным? — Да, нормально. В те времена я был самым счастливым, и мне было не важно, кем был мой отец тогда. Я был всего лишь ребёнком, а он — моим отцом, и даже не смотря на то, что для всех он был чудовищем, он запомнился мне как поистине хороший отец. И не смей говорить иначе! Он старался подарить мне беззаботное детство, я не знал, какие он творил злодеяния, ибо от меня всё скрывали… Давай, вини меня в том, что я его сын. Конечно, именно я виноват в этом! После слов Германии, в которых явно не было лжи, Польша почувствовал себя очень сильно неловко. Для немца это была больная тема, поэтому, не смотря на успокоительное, он немного выплеснул свои эмоции. — Извини, я не знал… — извинился поляк и хотел перевести тему разговора. — Давай о другом поговорим. — Скоро еду привезут, можешь пока что отдыхать. Я всё сейчас подготовлю, — Герман немного повеселел и пошёл обратно на кухню.***
Польша, пока они ждали доставку, успел изучить всю квартиру Германа. Даже сам нашёл ванную. Пока поляк смотрел куда-то в окно, еду уже привезли. Германия быстро пошёл за ней и вернулся с двумя пакетами. Это что же он такое заказал всего на один вечер? Польша быстро к нему подбежал и помог донести всё до кухни. Кухня была чуть по-больше, чем у самого поляка дома, даже барная стойка была. Здесь он мог бы много чего приготовить, но, к сожалению, он мало кому рассказывал о своём навыке кулинарии. Видя, что круглый обеденный столик чем-то занят, он положил пакеты на стойку. Герман сказал ему немного подождать в гостиной и тот сразу же покинул кухню. Польска уходя с кухни, краем глаза заметил, что на столе, помимо тарелок, стояла бутылка алкоголя, по цвету, похожая на коньяк или на подобие. Им же завтра на работу, зачем им пить такое крепкое? Ладно, Германия, возможно, привык ко всему дорогому, а вот Польша предпочитал простую выпивку в баре. Спустя пару минут ожидания, его наконец позвали. Войдя на кухню, он увидел на столе несколько блюд: салат, большую доску с мясом и какой-то кусочек тортика или даже чизкейка. И да, бутылку коньяка он тоже увидел. — Ничего себе. Это же… Господи, я только мечтать мог о таком дорогом ужине. — Тут «Мясная доска», салат с лососем и, как ты любишь, чизкейк. Я не поскупился, — было видно, что Германия сейчас гордился собой. — Чизкейк… Откуда ты о нём знаешь? — Сам же в прошлый раз заказывал его ресторане, ты его быстро съел. Ну, садись, — сказал немец и указал на свободный стул. Поляк неуверенно сел за стол. Ему снова было очень неловко, ибо это походило на романтический вечер, не хватает только свечей. Перед ним были две тарелки мяса. Только взглянув на них, у него чуть слюни не потекли, когда он ел в последний раз? А неподалёку ещё стоят салатик с рыбой и чизкейк. Польша был в раю. — Я заметил, что ты ещё любишь салат, но не знал, какой именно. Тебе пойдёт с лососем? — говорил Герман, паралельно кладя себе в тарелку телятину. — А, и салат мне? — удивился поляк. — А ты только мясо будешь? — Ну, я не особый любитель салатов, но если ты разрешишь, то я могу взять себе немного. Это уже к моему отцу… Не важно, забудь. — Нет, скажи, не бойся. — У моего отца после войны сильно ухудшилось здоровье и ему нельзя есть много мяса, только в ограниченных количествах, поэтому он вегетарианец. Тебе это неинтересно. — Теперь ясно… Ладно, не об этом. Ты хотел со мной поговорить, правда, я уже забыл о чём именно. — Для начала я предлагаю немного выпить после трудного рабочего дня, — предложил Германия и взял свой стакан, в котором уже был налит коньяк. Поляк хотел отказаться, но увидев, что и его стакан уже полный, не смог открыть рот. Ему завтра на работу, так что он не должен сильно увлекаться. Просто расслабиться, но не до пьяного угара. — Я не опытен в крепких напитках, так что я только немного, — сказал Польша и хотел немного отпить, но чуть переборщил. Для поляка коньяк был довольно крепким или же это из-за нового горьковатого привкуса. Германия также решил немного выпить, но он реально немного попробовал, нежели Польска пол стакана. Из-за лёгкого жжения в горле он кашлянул и привлёк внимание. — Поль, не так сразу, он довольно горький для тебя, — посмеялся немец. — Даже я за раз не смогу такое сделать. — Я случайно, — хриплым голосом сказал поляк. — Может простой водички? — Нет, всё нормально, — Польска решил заесть листом салата. — Можешь говорить, что ты хотел. — Нет, сначала я хочу, чтобы ты поел и немного выпил. В отличии от Венгрии, я так быстро не пьянею и смогу тебя вовремя остановить.***
Время дошло до десяти вечера, а Польша с Германией до сих пор разговаривали на кухне. Если честно, то говорил больше всех немец, ибо поляк после пятого стакана коньяка уже не мог нормально сформулировать речь. Он был прав, он не такой опытный, как Герман, который по сравнению с ним, был почти трезв. Они всё успели съесть и даже помыть посуду, осталось только допить бутылку коньяка. Сейчас Германия рассказывал какую-то историю из своего подросткового периода, а Польска, с ярким румянцем на лице и улыбкой, с удовольствием слушал его. Немец закончил свою историю и посмотрел прямо на славянина, который, судя по недовольному лицу, требовал ещё историй. — Тогда были действительно счастливые времена для меня, — пробормотал Германия, — но это всё в прошлом, сейчас совсем другое время. К сожалению, я повзрослел. Теперь я независимое государство, одна из лидирующих стран и правая рука ЕС. Столько обязанностей свалилось на мою голову, что я и представить не мог. Тогда вот и начались мои серые деньки: проснулся, пошёл на работу, приступы агрессии, усталость, потом домой, поел, поработал и снова спать… Это безумие. И ни Италия, ни Австрия, ни кто другой никак не скрашивал мой день. — Раньше… — произнёс Польша и это, наверное, единственное, что он успел услышать из всего сказанного. — Да, раньше было так… А теперь всё изменилось. Что-то, вернее кто-то появился в моей жизни, и я стремлюсь добиться Его. Но Он не был рядом со мной, поэтому я решил его к себе приблизить. А когда Он стал ближе, появилось ощущение, что Он всё равно остался где-то вдалеке от меня. — О ком ты сейчас… говоришь, — не понял того Польша. — О том, кто постоянно скрашивает мой день и даёт мне мотивацию, даже если он находится в тысячи милях от меня. Чтобы Его окончательно не потерять, я начал за Ним следить, узнавать о Нём всё больше и больше, даже вмешал в это дело Австрию. По-другому я не мог Его просто так оставить. — Австрия? Хороший парень… — Когда я достаточно узнал о нём, я начал действовать. Начал с ним общаться, пытаться пойти на компромисс, старался контролировать себя… Не смотря на то, что у него не совсем хорошие черты характера: буйный, иногда дерзкий, любит пить, всех обсуждает за их спинами… Рядом со мной Он становится таким послушным, милым и приятным. Он боится сказать обо мне лишнее слово, думая, что я на него накричу… А его личико… У него такие красивые мягкие кудрявые волосы, а его глаза напоминают два ярких изумруда; пухленькие щёчки, которые так приятно трогать, и губы такие же, но столь недоступные… — Значит, он… очень красивый, ты… влюблён, — с паузами говорил поляк, пытаясь представить у себя в голове примерный образ. — Ты прекрасно Его знаешь, — усмехнулся немец. — До него у меня были девушки, правда, давно. Я пытался с ними построить какие-то отношения, но они меня никак не привлекали. Поцелуи были для меня простым прикосновением… А когда я поцеловал Его, у меня были совсем другие чувства. Чувство радости, счастья, я наслаждался им. Впервые я почувствовал что-то необъяснимо приятное, то, что сделало меня в тот момент счастливым. Хотелось бы, чтобы это было взаимно… — Как его зовут-то? Германия задумался, после чего тихонько посмеялся и выдал: — Er ist mein Schatz, Sonnenschein, Augensternchen. Ein und Alles. Польша почувствовал, как его руку накрыла тёплая рука Германии. Тот смотрел прямо на него, будто замечтался и не может оторваться. В пьяном состоянии поляк не понимал, что с происходит с ним и немцем. Перед глазами всё плыло, его сильно клонило в сон. Германия, не отпуская руку Польски, вспомнил одну песню, от чего ещё шире улыбнулся. Ich mach die Augen zu dann seh ich ihn. Ich sperr er ein in meine Fantasie. Ich mach die Augen zu Er wehrt sich nicht. Liebe ist für alle da! Тихо пел немец и, встав из-за стола, подошёл к поляку, которому нравилось его тихое пение. Хоть он и не понял, про что он пел, но пение его немного расслабило и даже успокоило. — Nicht für mich… — пропел последнюю строку Германия уже оказавшись почти вплотную к поляку. — Спой ещё, пожалуйста, — попросил Польша, держа того за пиджак. Герман взял его за руки, отцепив их от пиджака и присел на корточки, чтобы повнимательнее рассмотреть его красненькое лицо. Польска сделал тоже самое. Он засмотрелся в его глаза, такие яркие, сверкающие как два алмаза, их было отчётливо видно даже при тусклом свете лампы. Сколько раз он был к ним так близко, они пленят его, он не может от них оторваться. — Красивые, завораживают, — сказал поляк, стараясь не сомкнуть глаза. — А вот я сейчас смотрю на два прекрасных изумруда, — промолвил немец и заметил, что Польша начал часто моргать. — Что случилось? — Вот откуда этот запах, — сказал Польска. — Ты пахнешь вишней. — Тебе нравятся эти духи. — Отнеси меня в кроватку… — пробормотал Польша и обнял того за шею. — В кроватку хочешь… С удовольствием отнесу, — Германия подхватил сонного поляка и понёс его в другую комнату. — Пошли в кроватку.