***
Неприятный писк, и яркий свет раздражали Польшу, что заставило его проснуться и поморщиться. Он открыл глаза и в них сразу же ударил яркий свет от ламп. Поляк прищурился и попытался присесть. Руки, ноги, всё тело резко заболело и поляк от боли застонал, но немного присел, чтобы избежать прямого света в глаза. Потом он услышал шаги, повернулся в сторону звука и увидел взволнованную медсестру. — О, Вы проснулись! — сказала медсестра и подошла к нему. — Не вставайте, вы сейчас не в состоянии! — Что произошло? Голова болит, — через силу сказал Польша, пока его осматривала медсестра. — Вы упали с большой высоты и повредили голову. Вы помните, что было сегодня утром? — Нет, ничего… И вчерашний день не помню… Помню лишь некоторые моменты прошлых дней, но явно не вчерашний день. — По словам очевидца, вы упали и получили сотрясение, при этом потеряв память. Но ничего страшного, до серьёзной травмы не дошло, Вы должны скоро поправиться. Вы же не просто человек, — медсестра явно волновалась, стоя перед самой страной. — Вам нужен отдых, через пару дней вы вновь встанете на ноги. Ваш организм должен быстро восстановиться. — Я понял, пожалуйста, не говорите так много слов, — попросил Польша, немного сморщившись от новой волны боли. — Кстати, к вам пришли гости, они ждут вас за дверью. — Кто же? Надеюсь, их там не много, — поляку не очень-то хотелось принимать к себе сейчас гостей, но он понадеялся, что там хотя бы присутствует Венгрия. — Германия и Венгрия, они так представились. Второй был особенно агрессивным, хотел вас срочно видеть, сильно беспокоился за Вас. — Впустите сначала венгра, — Польше сейчас как никогда нужна была поддержка от лучшего друга. — Да, сейчас. Девушка вышла, а после чего в палату ворвался взволнованный Венгрия и быстро нашёл поляка. Он не просто подошёл, а подбежал к нему и сел на рядом стоящий стул. — Польша, как я переживал! Ты нормально себя чувствуешь? — с беспокойством спросил венгр и взял того за руку. — Ты пришёл и мне полегчало, — улыбнулся Польша, чуть покрепче сжав его руку, ну, на сколько ему хватило сил. — Ты это… Прости меня за то, что было вчера. Нам просто это уже по горло надоело и мы не нашли другого способа, чем… — Венгрия, я не помню вчерашний день, вообще, — сказал Польска, на что его друг удивился. — Произошло что-то важное? — А, нет-нет, уже неважно, — облегчённо выдохнул венгр, слабо улыбнувшись тому. — Я рад, что ты скоро поправишься. Мы будем тебя ждать, всей компанией. — А ты чего не на работе? Я тут, наверное, долго проспал. — Мне разрешили тебя навестить, мы же ведь… Лучшие друзья. Верно, Поль? — чуть шире улыбнулся венгр. — Друзья во век, Венгрия. Я не знаю, что ты там натворил, но мне уже без разницы… Просто посиди со мной рядом, мне одиноко. — Я бы с удовольствием, но этот Герман… Я еле его уговорил, чтобы мне позволили просто увидеть тебя. Этот немец уже начинает контролировать и меня, подключая в это дело Австрию, — недовольно высказался Венгрия. — Господи, успокойся. Мне сейчас вовсе не до него. — Ладно-ладно… Я, наверное, пойду, а то меня и за это отчитают. Такое ощущение, будто я опять попал в школу. — У тебя же в детстве был свой учитель на дому, ты же ведь сын… Ай, ладно, иди с Богом. Когда Венгрия вышел из палаты, Польша подумал, что теперь его оставят в покое, но буквально через секунду к нему входит Германия, что слегка пугает поляка. Вдруг он начнёт его ругать? Конечно, раз ты живой — иди работай, хоть ты и, буквально, прикован к этой койке. — Oh, Gott, — выдал Герман, взглянув на славянина и подходя к нему. — Как ты себя чувствуешь? — Голова болит очень, — ответил Польша смотря куда-то в пол, но не на начальника. — Ещё спина почти не разгибается, а руки и ноги вообще нормально не слушаются меня. Кажется, что я упал со второго этажа. — Ну, почти. Ты упал с лестницы, когда хотел перепрыгнуть через ступеньки, — вздохнул немец, в глазах которого читались вина и сожаление. — Es tut mir leid, Polen. Ich wollte das nicht, ich bin aus Versehen.[Прости меня, Польша. Я не хотел этого, это была случайность]. То есть… Прости меня. — В смысле? Я из-за тебя так пострадал? — с одной стороны, Польска удивлён, а с другой, это было ожидаемо. — Ты меня очень задел, и я за тобой погнался, а ты испугался и хотел сбежать по лестнице, но пострадал. Я не хотел делать тебе больно, но мне было слишком обидно за твои слова. — А… Выходит, я тоже виноват. Сам не оставил своё мнение при себе и вот так поплатился. Извини меня. Германия решил промолчать, чуть улыбнувшись ему. Поляк тоже немного ухмыльнулся тому, хоть и понимал, что он тут лежит из-за него. Между ними повисла тишина, что немного не нравилось Польше и тот решил поговорить о больничном. — У меня, я так полагаю, больничный? — спросил Польша, надеясь на выходные. — Конечно, но тебе придётся брать работу на дом. Травмы не слишком серьёзные и тебя можно не заменять, поэтому будешь работать удалённо… Но я подумаю над этим, посмотрим на твоё завтрашнее состояние. — Супер… — немного расстроился поляк, ибо ему всё равно придётся работать. — Тебе сейчас нужен отдых, а мне нужно на работу. Надеюсь на твою скорую поправку. Попрощавшись, Германия наконец вышел из палаты, оставив поляка в окружении неприятного запаха больницы и жутко яркого света ламп. Он бы уже согласился посидеть в компании немца, лишь бы не один, но, Польша, по большей части, невезучий. Ну тут хотя бы будут приходить врачи, так как у Польши организм довольно сложно устроен, так что может удастся поболтать с какой-нибудь медсестрой.***
Польшу выписали из больницы и на следующее утро он приехал домой. Конечно, с помощью Германии, за что ему поляк был искренне благодарен. А ещё он его обрадовал тем, что ему, оказывается, не следует делать большую нагрузку на мозг и его дистанционно заменит Варшава. Польска подумал, что это станет приятным сюрпризом для столицы (это был сарказм). Так как страны быстро восстанавливаются, то через недельку он будет в состоянии идти на работу. Минусом было то, что он мало занимался физическими упражнениями, в отличии от своего друга, Венгрии, который не только ходит в спортзалы, но и знает некоторые боевые искусства (по рассказам венгра). И по сравнению с Венгрией, который поддерживает свою форму, Польша имеет ещё и небольшой жирок, но если всем нравятся его немного пухленькие щёчки, то париться поляку незачем. Ему лень каждое утро делать зарядку, но три раза в неделю от скуки он может попытаться. А сейчас у него такое состояние, что он даже нагнуться нормально не сможет: ему полминуты надо медленно нагибаться, чтобы выкинуть мусор. Весь день он провёл на диване, смотря разные каналы по ТВ. Когда ему и это наскучило (финское ТВ ему вообще не понравилось), то он начал общаться с Венгрией по видео связи. Итог: венгр не доделал отчёт, Австрия их сдал и, скорее всего, рассказал это именно Германии. А потом у венгра отобрали телефон. Но Польша не хотел на этом сдаваться и решил понадоедать Чехии и Словакии. История аналогична: у всех отобрали телефоны, а поляку ничего никто не скажет, он на больничном, ему можно. Около восьми вечера, Польша сообразил, что уже довольно поздно, а он толком ничего и не поел. Так как у него не было сил и желания долго стоять у плиты, он, кое-как встав с дивана, пошёл делать себе яичницу. А что ему ещё делать, у него вместе со здоровьем ушли и силы. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Поляк сразу же подбежал к ней. Был именно звоночек, значит Венгрия к нему сегодня вряд ли уже придёт. Открыв дверь, Польска увидел перед собой Германию. Сначала он от удивления бездействовал, а «очнулся» лишь тогда, когда немец молча и в наглую вошёл в его квартиру. — Эм… Привет? — поздоровался поляк. — Здравствуй, Польша, — формально поздоровался Германия, осматривая гостиную. — Я пришёл проверить твоё состояние. — А, понятно, — с облегчением вздохнул Польша, надеясь на его скорый уход. — Всё нормально, правда, спина всё равно болит. С головой всё в порядке, наверное. — Я рад, что у тебя почти всё в порядке, — немного обрадовался за него Герман. — Раз уж ты из-за меня пострадал, я могу с тобой посидеть, что нужно — приготовлю, сделаю, принесу. Тебе нужно соблюдать постельный режим и в целом не напрягаться. — О, нет, не стоит, — немного встревожился Польша. — У тебя самого много дел, ты же сам мне говорил. Я не хочу, чтобы Ты напрягался из-за меня. — Нет, Польша, я уже всё решил — я буду тебе помогать, чтобы ты быстрее восстановился. Это моя забота, цени её. — Ладно, — от безысходности промолвил поляк. — Я тебя от чего-то отвлёк? Польша на пару секунд задумался о предложении Германии. А ведь ему действительно сложно будет в первые дни, поэтому лишняя рука помощи не помешает. Если бы вызвался Венгрия, он бы давно запустил квартиру поляка, да и работать ему лень, максимум помоет за собой посуду и всё, начнёт искать пиво в холодильнике. Пожалуй, Польске стоит согласиться с Германом, хотя он сам не до конца понял, предложение это или же утверждение. — Я хотел себе яичницу сделать. Если тебе не сложно, конечно, можешь мне приготовить. — Нет, вовсе не сложно. Тебя провести до постели? — Нет-нет, я и сам прекрасно справлюсь, — резко отказался Польша и, пытаясь уверенно ходить, дошёл до двери своей комнаты. — И не смей резко вставать, я сам тебя подниму и донесу до кухни! Он прилёг на кровать, задумавшись о Германе. Конечно, резкое появление немца и предложение о помощи поляка обрадовало, но с чего так вдруг… Он точно не помнит, но догадывается, что утром произошло что-то такое, что привело Германию в бешенство. То есть, он всё равно потенциально опасный для Польши, и даже такая милая обстановка может перерасти в потасовку. Вот бы ему вспомнить, что такого он ему сказал, чтобы в дальнейшем таких последствий больше не было. А вообще, ему сейчас не надо думать о плохом, сейчас он на больничном, по крайней мере, до конца недели, а на кухне для него готовит сам Герман. Польша подумал, что тот, если водил его в ресторан, сам не прочь заказывать себе еду оттуда, поэтому он немного напрягся. Вдруг он не умеет готовить и как-то напортачит? Прошло более пятнадцати минут, а Герман до сих пор на кухне возиться. Яичница за минуты две делается, он что, яйца пытается правильно разбить или огонь на плите включить? Ему стало интересно, что творится на его драгоценной кухне и встал, ощутив резкую боль по всей спине, согнулся и чуть зашипел, тут же услышав быстрые шаги Германии за дверью, а после в комнату ворвался сам немец. — Всё готово… Польша, я же тебя просил, не делать резких движений! — сказал Герман и подошёл к бедному поляку. — Всё нормально, Германия, — соврал Польска и выровнялся. — Ты чего так долго? — Готовил, — ответил Герман и обхватил талию поляка рукой, положив его руку к себе на плечо, будто тот даже ходить не в состоянии. — Пошли, я тебе помогу. — Я же не инвалид, — тихо промолвил Польша, опасаясь такого близкого контакта с немцем. Оба двинулись к кухне, откуда доносился вкусный запах, хорошо, что не чего-то подгоревшего. Хоть с этим Германия справился. Прийдя на кухню, Герман аккуратно, будто нёс фарфор, посадил Польшу за стол. На столе поляк вместо обычной яичницы увидел целый омлет, наверное, с овощами. Да, это точно овощи. Он был в шоке от того, что, во-первых, Германия умеет готовить, а во-вторых, откуда у поляка овощи? — Впервые видишь омлет? — сев на соседний стул, спросил Германия. — Нет, просто я так давно его не ел, что вообще забыл, как его готовить, — ответил Польша взяв в руку вилку. — Ты и готовить умеешь? — Ну, я не настолько ленив. Может, чаю? — К сожалению, у меня нет чая, только кофе. Сделай мне кофе, — Польше показалось, что он чуть груб с ним, и тихо добавил. — Пожалуйста. — Сидеть на одном кофе и алкоголе — такая себе затея, — сказал Герман и таки пошёл делать тому кофе. Поля попробовал кусочек омлета и ему понравилось, отравы быть не должно, можно спокойно уплетать вкусный ужин, хоть это по идее должен быть завтрак. Вот бы сюда ещё какую-нибудь выпечку, которую всегда любил делать Чехия, вообще было бы прекрасно… Но придётся довольствоваться тем, что Германия старается делать для него. С виду, вполне хороший поступок, никаких лишних вопросов, взглядов и резких прикосновений. Польше казалось, что ему сейчас это всё сниться, но это реальность. Герману действительно стало жалко его и он решил помочь. Хорошо, что не Венгрия, а то он доломал бы бедного поляка. Пока он раздумывал о Германии, тот уже успел сделать ему кофе. Польша поблагодарил его и тот ушёл в гостиную, ждать его. Интересно, чем они будут заниматься целый вечер вместе? Это уникальная возможность наконец-то нормально подружиться, вряд ли Германия опять будет приставать к нему с глупыми вопросами. Польска быстро съел омлет, что был очень вкусно приготовленным (но он всё равно считал себя лучшим поваром), быстро помыл за собой посуду и отправился к Германии, который сначала о чем-то думал, а при виде поляка отвлёкся и даже привстал. — Спина как? — забеспокоился Германия. — Пока что нормально, — ответил Польша и аккуратно сел в кресло рядом, но чуть подальше от немца. — Что планируешь делать? — За тобой приглядывать, — Германия сел обратно, но почти напротив Польши. — Привыкай, ибо после работы я буду тебя навещать, помогать во всём. Хоть у нас и быстрая регенерация, одному как-то сложновато будет. — Я понимаю, но ты серьёзно будешь приходить после изнурительной работы ко мне и за мной же ухаживать? — Да, — чётко ответил Герман. — Удивительно… Откуда у тебя силы берутся на всё это? — Мотивация ради достижения своей цели… Просто хочу помочь, чтобы ты на меня не злился. — Я не помню из-за чего начался спор и я покалечился, поэтому тут скорее я виноват, чем ты… Хотя ты меня здорово напугал. — Я не хотел, ты просто меня задел… Не о плохом, давай ты лучше какой-нибудь фильм посмотришь, а я сделаю дела по дому. Как тебе такое? Польша был в шоке с такого предложения. Конечно, он не против, но обычно это Польша, например, после вечеринок и других событий, где все намусорили, убирался, а тут резко кто-то решил делать дела за него. Странно, но в то же время приятно. — По дому у меня проблем нет, у меня всё чисто, так что тебе не стоит напрягаться. — Тогда я посмотрю фильм вместе с тобой, так пойдёт? — … Можно пропылесосить квартиру. Герман сразу же встал и начал искать пылесос и другие предметы для уборки, место которых поляк ему подсказал. Польша выбрал себе фильм, снова какой-то ужастик с элементами романтики. По большей части он опирался на мистику, поэтому выбирал себе что-то про вампиров. Он выбирал, что в очередной раз пересмотреть, ибо все ужастики про них уже успел посмотреть. Выбирал он долго, да так увлёкся, что Германия уже успел пропылесосить его комнату. Когда он вышел, поляк подозвал его к себе. Бросив пылесос рядом, он подошёл к нему. — Хочешь, можешь сесть рядом, фильм посмотрим, — предложил Польша. — Ну, если можно, — Германия от предложения поляка немного засмущался, ну, так подумал славянин. — У тебя что-то есть к фильму? — Дай вспомнить… У меня на крайней верхней полке есть вафли и печенье! — вспомнил Польска и на его лице появилась яркая улыбка. — А вот что из напитков я не знаю… Германия, не дослушав поляка, пошёл на кухню за сладостями. Поляк реально не знал, любит ли немец сладкое, просто известно, что его семья любители сладкого, по крайней мере, отец точно. Если окажется, что он любитель горького, то придёт в полное разочарование, — Польша не любитель горького, от слова совсем (не считая вина и прочего алкоголя). Спустя буквально минуту Германия приходит к нему с коробкой печенья и вафлями, а во второй руке он несёт сразу две банки пива, о которых поляк уже успел забыть. — Извини, не любитель сладкого, — сказал Германия, дав коробку тому в руки. — Поэтому обойдусь твоим пивом, если ты не против. — Не против, конечно, угощайся, — пытался быть вежливым Польша. У него больше не было времени выбирать фильм, поэтому он нажал на первый попавшийся. «Дракула 2000» — слишком типичный фильм, но есть на что посмотреть, например, на сцены убийств, от которых поляка до сих пор бросает в дрожь. Ну, на этот раз он не один, поэтому вряд ли он будет при немце с каждого скримера подпрыгивать и пищать. На протяжении фильма, точнее ещё в самом начале, поляк начал пугаться неожиданных для него звуков, но вскоре прекратил. Почему? Потому что Германия решил подсесть к нему впритык, положив руку на спинку дивана и Польша, даже не заметив этого, немного лёг на него боком. Потом на середине фильма его начало клонить в сон и он полностью перестал себя контролировать: положил голову на плечо Германа, хорошо расположился на диване, тем более его немного согревал немец, который с интересом смотрел фильм. Позже поляк отключился.***
На утро Польша проснулся от будильника, звук которого изрядно бесил его, но из-за него он мигом просыпался и не мог уснуть. Он с искренней ненавистью выключил его и уже готовился встать с кровати, но вспомнил, что у него болит спина, и вообще он на больничном. Сладкое осознание того, что сегодня никуда идти не надо. Польша расплылся в довольной улыбке и с большим удовольствием улёгся обратно, хорошенько укрывшись тёплым одеялом. Конечно, ему будет скучно, но вечером должен прийти Германия, который будет о нём заботиться и веселить. А если поляк проснётся днём, то он непрочь поговорить с Венгрией по видеосвязи. Но сейчас нужно хорошенько выспаться, чтобы потом вечером он смог направить свои силы на разговоры с Германией. Подозрительно только то, что он больше не задаёт глупых вопросов, хоть вчера и не обошлось без «случайных» прикосновений немца.***
Польша проснулся примерно в час дня, точнее чуть раньше, ибо больше часа просто вертелся на кровати. Дольше он не мог лежать и пришлось встать. По телевизору опять ничего интересного не шло, играть в игры он не хотел. В это время страны продолжают работать, а поляк сейчас в своей спокойной обстановке лежит на диване… Венгрия точно не будет против, если они паралельно будут общаться. Он долго пытался дозвониться до венгра, пока тот наконец-то не взял трубку. Разговор сразу начался с зависти Венгрии к Польше, ибо ему приходится сидеть и страдать на унылой работе, а у поляка больничный. Польска не решился сказать своему другу о регулярных приходах Германа, ибо скоро и венгр поломает себе что-нибудь и будет висеть на шее Австрии так же, как и сам поляк. Они говорили минут тридцать, потом час, два, три… Пока к Венгрии не ворвался Австрия и не отнял у того телефон. Поляк сильно расстроился, но потом вспомнил про существование Чехии и Словакии. Так он опять потратил несколько часов на разговоры, пока к последним не пришёл сам Франция и не отнял телефоны.***
В семь часов в дверь позвонили, Германия вернулся с работы. Польша сразу пошёл ему открывать, в квартиру вошёл немец с пакетами еды. Это намёк на то, что у поляка не осталось нормальной еды? Оскорбительно. — О, что тут? — спросил Польша потянув руки к пакету. — Не поверишь, еда, — ответил Герман, не давая тому доступа к пакету. — Как твоя спина? — Стало немного лучше, при вставании не так болит. Дай мне пакет. — Нет, он тяжёлый, а тебе нагрузки нельзя. Германия, кое-как сняв обувь одной рукой, сразу пошёл на кухню, а Польша из любопытства пошёл следом за ним. На кухне немец раскладывал продукты, среди которых была плитка шоколада, которую славянин сразу заметил. Герман взял её и, повернувшись к поляку лицом, протянул её. — Это тебе, — с довольно милой улыбкой сказал немец. — Мне? Спасибо! — глупо улыбнулся Польша и, взяв шоколадку, осмотрел её — со вкусом клубники, его любимый вкус. Германия на его маленькую радость только тихо хихикнул, продолжая раскладывать продукты по холодильнику, а некоторые отложив в сторону. Он снова планировал что-то приготовить для поляка, и знает же, что славянин ему отчасти завидует. Но Польска сейчас был зациклен на плитке любимого шоколада. Германия указал тому на стол, где тот заметил упаковку пакетированного чая. Похоже, что частое употребление кофе для Польши — плохо, и это надо менять. Накручивает ли себя он или нет, но было слегка обидно, прям чуть-чуть. Поляк решил по-быстрому сделать себе тёплый чай, пока Герман разбирался с едой и с кухней. Взглянув на немца, ему стало слегка неловко от того, что он начинает тут готовить, убираться и подобное. Вдруг дойдёт до того, что он вскоре начнёт хозяйничать у Польши дома или ещё хуже? Может, пора задуматься о том, чтобы быстрее выздоравливать… Нет, на работу идти не хочется, лучше немного подождать и подольше спать. Сделав себе чай и не забыв с собой взять шоколадку, Польска пошёл в гостиную посмотреть какое-нибудь кино или сериал. Выбор пал на старый сериал, который он пересмотрел сто раз, но тот всё равно засел в душе. Поляк посмотрел пару серий, пока у него не закончился шоколад с чаем, что очень его огорчило, а кушать до сих пор хотелось. Вспомнив, что Германия на кухне что-то готовит, он решил вылянуть из-за двери, чтобы узнать, что тот там делает. Он немного приоткрыл дверь, но не увидел его. Не успел же он отсюда так быстро выйти, чтобы Польша не услышал его громкие шаги. Он открыл дверь полностью, оглядел кухню и увидел Германа, который стоял к тому спиной и выглядывал в открытое окно. Поляку вмиг стало холодно и он окликнул немца. Тот повернулся к нему, и каково было удивление Польши, когда он увидел у него в руках сигарету, а на подоконнике пепельницу. По лицу немца и не скажешь, что он как-то против присутствия поляка, лишь каким-то пустыми глазами смотрел на него. — Что ты тут делаешь? — спросил Польша, ощутив несильный холод и обнял себя, чтобы немного согреться. — Курю, — ответил Германия и чуть изогнул бровь. — Почему у меня дома? — возмутился Польша, ибо не терпел курильщиков. — Хм… Не знаю, я просто нашёл у тебя пепельницу, — ответил Герман и, отвернувшись от него, затянулся и медленно выдохнул. — Почему ты вообще куришь? — Мы вроде бы уже говорили на эту тему, но ладно, скажу, — сделал паузу немец. — Сегодня был трудный день на работе, и с помощью сигарет я пытаюсь успокоить свои нервы. — Курение — это не выход, — сказал Польша и, через силу и холод, подошёл к тому, ощутив непонятный для себя запах: вроде бы и от сигарет, но не чувствуется такого неприятного запаха, как раньше чувствовался на улице. — Что, запах нравится? — ухмыльнулся Германия. — Чтобы ты не кривился, я купил чуть дороже, с более приятным ароматом. — Ох, зачем… Ладно, но завязывай здесь у меня курить, есть и другие способы успокоиться, — сказал Польска и попытался выхватить у Германа сигарету, но неудачно. — Ты предлагаешь себя? — посмеялся немец, немного смутив поляка. — Шучу. Дай мне спокойно докурить и я закончу на сегодня. Польша немного отошёл от него, как на зло у него проворчал живот, да ещё и громко, что даже Герман обернулся на звук. Поляку стало жутко неприятно и он хотел уйти, но кушать хотелось больше. Немец неохотно затушил сигарету и почти вплотную подошёл к нему. — Кушать хочешь? — спросил Германия, ухмыльнувшись и посмотрев на того свысока. — Хочу, — со смущением ответил Польша, отведя глаза в сторону. — Взгляни на стол, — ответил Герман и пошёл выкидывать пепел, а после взял баночку пива и пошёл в гостиную. Польска посмотрел на стол и увидел свой маленький ужин, состоящий из йогурта, пончиков (где он вообще нашёл пончики?) и чая. Конечно, он был немного в шоке с такого меню, ибо обычно он ел что-то из выпечки… Германия не умеет печь, а жаль. Он сел за стол и начал трапезу. Пока он ел, Герман продолжил смотреть любимый сериал Польши, но это же была только его середина, как он сможет понять сюжет и героев сразу с завязки? Интересно.***
Десять часов вечера, а Германия до сих пор сидит с Польшей. Второй активно переписывался с Венгрией, когда тот паралельно играл в танки. Потом они оба устали и поляк наконец вспомнил о немце. Он даже не знал где он, в квартире было так тихо… Из комнаты Польши что-то упало и её хозяин быстро туда побежал. Войдя, он увидел, что Германия смотрит на его гитару, что долгое время лежала в шкафу и решила потерять равновесие и стукнуться с дверьми. Польска сам уже забыл, что у него была гитара, так как всё равно не умел на ней играть, а брал он собой уже как из традиции. И если поляку было всё равно на этот инструмент, Герман разглядывал его с каким-то любопытством и решил обратиться к Польше. — Любишь играть на гитаре? — голос немца был чуть тише, а сам он выглядел очень заинтересованым. — Нет, просто она досталась мне в подарок от отца, когда я наконец-то стал независимым… Я её всегда ношу с собой на удачу, ибо она хоть как-то напоминает мне об отце… — высказался Польша, подошёл к шкафу и взял её в руки. Германия тихо хихикнул, чем привёл Польску в недоумение. Это выглядит смешно? Или жалко? — Gott, — буркнул Германия, пытаясь спрятать свою кривую улыбку. — Твою ж мать… От некрасивого слова Польшу дёрнуло. Немец никак не отреагировал и присел на кровать, схватившись за голову, будто что-то плохое вспомнив… Или же что-то хорошее? — Германия, что-то случилось? — забеспокоился Польска, уже собравшись спрятать гитару обратно в шкаф. Но тот молчал, смотрел куда-то в окно, о чём-то сильно задумавшись. Прикрыв глаза, ответил: — Я помню… — пытался что-то сказать Герман. — Я помню, как я не мог засыпать ночью, когда был маленьким. Таблетки мне не помогали, а воспитательницы не могли ничего сделать. Мне ничего не помогало, даже крики и угрозы в мою сторону никак не помогали мне уснуть, наоборот, я из-за них начал страдать бессонницей… Начало было довольно грустное, будто Германия не сдержится и вот-вот заплачет, но улыбка на его лице говорила об обратном. Похоже, у него в голове было хорошее воспоминание. — Потом приходил отец, брал с собой гитару и начинал играть мне, и я моментально засыпал под ту чарующую мелодию… — после своих слов Герман тихо посмеялся, прикрыв рот руками. — Oh, Gott. Польше стало не по себе от его слов. Стало немного неловко, ибо он не знал, как на это реагировать. Непривычно слышать о каких-то хороших действиях страны, которая хотела уничтожить чуть ли не весь мир. Поляк так и не смог спрятать гитару, размышляя над сказанным. — Чёрт, я помню эту мелодию, — сказал Германия и вспомнил про гитару поляка. — Можно? — Конечно… — протянул гитару Польша. Немец, взяв гитару, присел на кресло, а потом посмотрел на поляка. Он попросил его лечь на кровать. Польска, подозрительно глядя на Германа, прилёг и укрылся, ибо сам уже устал и непрочь поспать. Германия несколько секунд перебирал струны, пытаясь вспомнить всю последовательность. Он нервничал, пальцы немного дрожали, а рот был приоткрытым, будто он хотел что-то сказать. Вмиг всё сменилось на лёгкую улыбку. — Я ещё вспомнил, как он мне пел… — сказал Германия, закончив перебирать струны. Всё затихло. Польша улёгся поудобнее, смотря за следующими действиями немца. Его пальцы начали играть, по всей комнате раздалась уверенная, но спокойная мелодия. С первых секунд поляка заворожила мелодия и он удивлённо уставился на немца, который всё ещё немного нервничал, но продолжал играть. — Schlaf ein, Schlaf ein, Schlaf ein… — начал петь Германия, его голос не дрожал, а был тихим, нежным. У Польши, наверное, колькнуло сердце от голоса Германа. Внезапно он стал таким спокойным, вокруг него было умиротворение. Поляк потеплее укрылся, спрятав пол лица, чтобы не выдавать свою улыбку от песни. А ведь она только началась. — Du gähnst schon, komm' kuschel' dich ein… — эта строка была чуть больше и немец разок запнулся, но это не помешало ему дальше продолжить петь. Польше нравилась эта песня, точнее колыбельная, такая нежная и спокойная, заставляет начать засыпать. Глаза не слушались его и те начали закрываться, как бы он ни старался держать их открытыми. Похоже, он за сегодня устал: то с Венгрией общался, то с Германией время проводил, — действительно, устал. Польша решил сдаться и закрыл глаза, слушая пение и музыку Германа, который, заметив, как тот начал засыпать, всё убавлял и убавлял звук. Колыбельная длилась недолго, но Польска смог сладко уснуть до её конца, на что немец улыбнулся. — Действует… — сказал Германия, и, положив гитару рядом с креслом, тихонько подошёл к поляку. Он аккуратно присел на кровать, глядя на милого Польшу, который укрылся чуть ли не с головой. Герман отвернул одеяло с его лица, погладив того по щеке. Пару секунд он колебался, а затем наклонился к нему и легонько поцеловал в щёчку, прошептав: — Schlaf gut, mein lieber Polen.***
Следующее утро, точнее уже день, никак не отличалось от предыдущих дней — Польше опять нечего было делать. Единственный, кто немного скрашивал его день, был Венгрия. Конечно, в начале рабочего дня у него опять отобрали телефон, но Австрия, словно ангел с небес, спустился и всё-таки отдал ему телефон, чтобы тот пообщался с поляком. Заговорились они надолго, аж до пяти вечера, не считая некоторых пауз для трапез. Закончился разговор тем, что в полшестого к венгру ворвался Австрия и отобрал телефон, ибо: «Ты заебал уже! Лучше усердно работай: твоя работа здесь держится на волоске!». Зачем он тогда давал ему телефон, если так беспокоится за судьбу своего брата… Непривычно называть их братьями, но поляк всё равно мысленно рад за австрийца, который хоть как-то пытается наладить отношения со своим братом. Польша, после долгих разговоров и обсуждения фигуры Франции, который немного поправился, и теперь не особо видно его любимую всем ЕС тонкую талию, решил заняться готовкой. Ему надоело то, что Герман постоянно ему готовит полдник и ужин, поляку хотелось показать, кто тут настоящий повар. На этот раз надо приготовить что-то новенькое, новую кухню… Может, рискнуть и приготовить что-то из немецкой кухни? Правда, он ещё ничего не пробовал готовить из европейской кухни, точнее что-то жирное из мяса. Нет, он знал, что это простой стереотип, но сам Германия любит поесть вкусную свинину или говядину, а если ещё с картошкой — объедение. Кроме Шницеля поляк больше не знал, что бы такого приготовить из мяса и по-быстрому, зато будет первый опыт в немецкой кухне. Польша написал Герману, что купить и тот, на удивление, сразу прочитал и написал, что купит. Щедрая душа у немца, правда, только в отношении одного поляка, на работе, наверное, ничего не изменилось… Не прошло и часа, как Германия уже стоял за дверью Польски с необходимыми продуктами. Поляк попросил того остаться в гостиной, пока он будет готовить. Его привело в шок то, что Герман узнал, что он будет готовить именно Шницель и сказал, что специально купил к нему лимон, якобы он сам любит добавлять к мясу немного лимонного сока. Пока Польша разбирался с продуктами и кучей рецептов из интернета, немец удобно устроился на диване, но сел так, чтобы можно было видеть поляка, застывшего в непонятках. Германия знал, что тому не с первого раза удасться приготовить это блюдо, поэтому он был готов в любой момент ему помочь. Хорошо, что он купил уже маринование мясо, где бы он его не искал… Тем временем, Польска разбирался с рецептами. Он случайно оглянулся назад и увидел, как на него смотрит Герман, да улыбается так ехидно, будто его забавляет смотреть на него. Теперь из-за его выражения лица поляк попросту сбился. Спустя некоторое время немец решил помочь гордецу. — Помочь? — спросил Германия, подойдя ближе и облокотившись о стенку. Эту позу он всегда принимает, чтобы смутить бедного Польшу? — Я бы мог и сам… — задумался Польска. — Но если хочешь, то помоги: я редко готовлю блюда из мяса, предпочитаю выпечку и другие изделия из теста. — Хм… Скоро будешь делать это на автомате, ибо придётся часто такое готовить, — ухмыльнулся немец и направился к поляку. — В смысле? — немного испугался поляк, предположив, что тот будет чаще к нему приходить в гости. — Ну… Ты же хочешь научится готовить мою кухню, поэтому придётся много тренироваться, — оправдался Герман. Пока Германия разбирался с мясом, в дверь кто-то постучал. И если немцу было почти безразлично, кого же сюда занесло, то Польша реально испугался. Только три персоны могут стучаться к нему в дверь: Чехия, Словакия и Венгрия. Если пришёл Венгрия, то поляку страшно представить, что может произойти между ним и Германом. Кстати, немец заметил сильное волнение Польски и хотел сам пойти открыть дверь, но тот его остановил. Настоятельно попросив того находится на кухне и не выходить, он мигом побежал к двери. Немного подрагивая, он открыл дверь и увидел Венгрию. Это конец. Конец, скорее всего, его квартире. — Привет, Польша, — радостно поздоровался венгр и вошёл в квартиру, не обращая внимания на обеспокоенность друга. — Венгрия?! — пискнул поляк, закрыв за ним дверь. — Я решил после работы посидеть у тебя, ты ж тут весь поломанный скучаешь, а тебе нужно чьё-то внимание, — улыбнулся Венгрия. — Ну, как скучаю… — Польска, наверное, начал уже потеть от волнения. — В смысле? Не верю, что тебе одному тут весело, ты же всегда ищешь любой повод, чтобы где-нибудь гульнуть до беспамятства, — пошутил венгр. — Венгрия! — крикнул поляк, намекая, чтобы тот заткнулся. В один миг радость на лице венгра сменилась сначала на удивление, а после и вовсе на раздражение. И поляк начал догадываться, почему и из-за кого. — Хм… Польша… — обратился к другу Венгрия, смотря куда-то за спину поляка. Он обернулся и увидел Германа, который стоял в дверном проёме и, ухмыляясь, наблюдал за ними двумя. Его взгляд был устремлён на венгра, который недовольно смотрел на него в ответ. Недовольство во взгляде было и у немца, но из-за улыбки Польша на это не обратил внимания. Пока Германия и Венгрия недоброжелательно смотрели друг на друга, словно на соперников, сам Польска не понимал, что ему сейчас делать. Лучший друг и «нянька» в исполнении немца — это была бы лучшая дуэль в мире, если бы они жили ещё в восемнадцатом веке, но сейчас ведь двадцать первый. — Эм… — Польше нечего сказать, а между ними всё нарастала напряжённая для поляка атмосфера. — Может, на этот раз как-то мирно всё обойдётся? — Польша, — голос венгра вмиг стал серьёзным, что слегка напрягло поляка. — Что он здесь делает? — Я тут не в первый раз, стоит заметить, — похвастался немец, слова которого повергли друга поляка в шок. — Польша, мы тут собирались приготовить Шницель, как ты и хотел. Твой друг пока что может подождать здесь, если хочет. От такого ехидного голоса у Венгрии чуть кровь из ушей не пошла. Он сильно сжал кулаки, что дало знак поляку сейчас же действовать. — Слушай, Герман, ты иди там достань пока все ингредиенты, сковородку или кастрюлю, я скоро буду, — попытался быть максимально спокойным Польша, уже держа своего друга за руки, чтобы тот не начал драку. — Хорошо, mein Schatz. Германия скрылся на кухне, даже закрыв за собой дверь, чтобы те двое смогли нормально поговорить. Ну, как нормально, Венгрия был чуть ли не в бешенстве. Польша сразу уложил его на диван, но тот не унимался и постоянно оглядывался, пытаясь сдерживаться и не употреблять некрасивые славянские слова. — Что этот… тут делает? — не мог подобрать правильный синоним венгр. — Ухаживает за мной, — признался поляк. — Он сказал, что из-за него я попал в больницу и он таким образом хочет извиниться передо мной. Что я ему сделаю? — А для чего тебе я? — возмутился Венгрия, резко встав с дивана. — Мы же могли тут в танчики поиграть, твои сериалы посмотреть, пообсуждать новости и политику Украины, а тут ты сидишь с Германией. Ты разве не боишься его? Вдруг он что-нибудь тебе сделает? — Я полностью уверен, что он ничего плохого мне не сделает, ему действительно стыдно за свой поступок, — оправдывался поляк, хоть и понимал, что сейчас это всё говорит лично Венгрии. — Да что ты говоришь, друг, — венгр сделал особый акцент на последнем слове, что немного смутило Польску. — Ладно, скажу прямо — я не хочу его здесь видеть, сделай так, чтобы он больше не приходил сюда. — Ты кому это указываешь, Венгрия? Я сам решу, кому быть в моём доме, и я желаю видеть вас обоих. — Ты хоть сам знаешь, чего желаешь? — посмеялся Венгрия. — Я готов шею ему свернуть, а он меня выкинуть в окно. Мы тут не протянем вдвоём, если ты нас не выгонишь отсюда. А так у меня с ним чисто «семейные» дела. — Для твоей безопасности я всё-таки буду вмешиваться, а ещё хочу напомнить, что это моя квартира, — сказал Польша, скрестив руки. — Хм… — задумался венгр. — Я начинаю догадываться, почему он меня сразу не выпроводил отсюда… Kurafi… В этой игре играют двое, наглец! — Что? — не понял высказывания друга Польска. — Польша, — Венгрия снова улыбнулся, но теперь это предвещало опасность. — Иди с Германом готовь Шницель, я подожду вас здесь. Польша точно знал, что венгр что-то задумал, и это вряд ли хорошо закончиться, по крайней мере, в сторону Германа. Поляк не хотел, чтобы его друг устраивал в его же квартире семейную ссору или драку, поэтому ему надо действовать хитро, чтобы угомонить этих двух недругов. Ему уже начинает казаться, что Венгрия ревнует его к Германии.***
Германия и Польша наконец закончили с готовкой, заняла она много времени только потому, что поляк постоянно лажал с переворачиванием мяса. Когда немцу надоела его боязнь кипящего масла, он встал сзади него, придерживая его руку и как бы обучая его правильно и спокойно переворачивать мясо. Естественно, Польска быстро этому научился: такая поза его сильно смущала и мотивировала закончить поскорее. Но теперь всё, наконец, готово и они вдвоём могут насладиться приготовленными Шницелями… Точнее втроём. Третий заявил о себе тогда, когда вошёл на кухню с такой же ехидной улыбкой, что и у немца ранее. Его взор был направлен на Польшу. — Вижу, вы тут быстро управились, — сказал Венгрия. — Польша, ты ведь знаешь, как мы любим поиграть карты: в дурака, например. В этой квартире даже есть некто, кого можно полностью описать названием этой игры. — Поэтому ты так любишь в неё играть, чтобы утешить себя? — посмеялся Германия. — Ага, утешить себя тем, что тебе так трудно приходится жить с этим. — Конечно, мне трудно жить с тем фактом, что мой дядя — умственно отсталый… — Так, стоп, хватит оскорблять друг друга! — встрял в разговор Польша. — Венгрия, я с удовольствием сыграю с тобой карты. Германия, если хочешь, можешь присоединиться к нам. — Прости, но я не люблю играть в карты, однотипно как-то. Лучше поем приготовленную нами еду. — Поль, — обратился к приятелю Венгрия, которому надоело хорохорство немца. — Может, пойдём уже? Ты же любишь играть со мной карты, так что поспеши. Польша сразу подбежал к венгру, а тот, взяв его за руку, повёл за собой. Поляк напоследок обернулся на Германа, ибо боялся, что тот на него обиделся. Он увидел, как он, недовольно на того глядя, взял и откусил кусок Шницеля, но больше всего внимание Польски привлекли его заострённые зубы, которые он раньше не особо замечал. На этот раз немец будто специально показал их, чтобы напугать поляка, что ему только что и удалось. Польша резко повернулся к Венгрии. — Ты видел его зубы? — Видал и поострее.***
Венгрия и Польша играли в карты почти час, хотя на самом деле договаривались на полчаса. Почему-то венгру необычайно понравилось играть в дурака, да так, что он постоянно бросал поляку вызов, что и затянуло игру. Германия же просто сидел в гостиной и с кем-то активно переписывался, но мысленно проклинал Венгрию за то, что тот специально тратит время Польски на себя, нежели на него. Но потом Польше реально надоело играть и он сказал, что хочет просто перед сном посмотреть фильм. К сожалению, оба его желание услышали и сейчас они выбирают поляку фильм. — Польша, может, посмотрим твой любимый фильм? Ты часто со мной пересматриваешь старые фильмы и сериалы про романтику, — венгр говорил с Польшей, но смотрел в глаза Герману. — А ещё он любит смотреть фильмы про мистику и ужасы, например, старый добрый «Ван Хельсинг» или «Дракула». Ты любишь эти фильмы, — Германия тоже не отставал и также решил похвастаться перед венгром. Самого Польшу это начинало изрядно раздражать и даже злить, так как эти двое будто делят между собой парня, пытаясь переманить на свою сторону. — Поль, мы обычно смотрим фильмы только вдвоём, — Венгрия придвинул к себе поляка. — А сам Польша любит, чтобы во время страшных моментов, возле него был тот, кто сможет его успокоить, — Германия придвинулся к ним и приобнял обсуждаемого за плечо. — Конечно, но тот, кто сможет успокоить, а не напугать своим присутствием и домоганиями, и точно не тот, от кого его придётся защищать. — Это ещё от кого надо его защищать, наверное, от одного алкаша бессовестного. Всё, Польша окончательно зол на них. — Хватит! — воскликнул Польша и встал с дивана, повернувшись к соперникам. — Что-то случилось, Lieber? — спокойно спросил немец. — Кто?! — удивлённо воскликнул Венгрия, будто он знал перевод этого слова. — Мне надоела ваша вражда друг с другом! Так, сейчас я иду в ванную, через час я хочу, чтобы вы помирились или я вас двоих сразу выставлю за дверь. Время пошло! — проговорил поляк на одном дыхании и с топотом ушёл в ванную комнату. С громким стуком он закрылся в ванной. Так как он был зол, он чуть не порвал свою одежду, когда просто хотел её снять. Он включил воду и начал ждать, пока ванная наберётся. Пока шёл процесс, он пытался немного успокоиться, но ничего не получалось. Он просто уже был готов выгнать их из дома, но из-за своей доброй натуры не мог этого сделать… Ванная набралась — время поразмышлять. Поляк залез в неё и устроился поудобнее. Поначалу вода была горячей для кожи, а затем он привык и расслабился. — Эх, Венгрия… — задумался Польша. Польска, кончено, был рад, что Венгрия хочет похвастаться тем, как хорошо он знает своего друга. Но зачем ему это делать, если оно и так очевидно? Они дружат со времён советской оккупации восточной Европы, с тех времён они не разлей вода. Сколько раз венгр его спасал, а случаев, когда они оба влипали по полной, не пересчитать, но такие моменты поляк может вспоминать с улыбкой. Он с тех времён никогда его не предавал, не менял его на Чехию или Словакию, всегда считал лучшим другом именно его. А сейчас венгр почему-то боится, что Германия может отнять у него Польшу. — Какой забавный… — улыбнулся Польска. А что если переживания Венгрии неспроста? Ведь действительно, Польша начинает проводить много времени с Германом. Внезапно стал его секретарём, он за ним ухаживает, не жалеет денег… А это выгодно. Может, поляк наконец-то нашёл такую же добрую душу, как этот немец? Конечно, его постоянная агрессия и неконтролируемость отталкивают, но он всё равно не сдаётся, а пытается наладить отношения. И Австрия приятный парень, один из приближенных Германа, и Италия, и Франция… — Европа, что с ними сделаешь… Долго поразмышляв, он пришёл к выводу, что ему нужно поддерживать отношения сразу с двумя, что будет весьма проблематично. Германия всячески заваливает друзей Польши работой, чтобы всё его свободное время он уделял именно ему. Что же, придётся с ним поговорить по этому поводу, чтобы Венгрия не устроил скандал. А самому венгру следует смириться с тем, что Польше нужны друзья… даже такие, как Герман.***
У Венгрии и Германии
Они оба так и остались сидеть на диване, только на разных его концах, чтобы не убить друг друга так рано. Больше всего было обидно венгру: услышать угрозу от своего лучшего друга — больно, но тут он выставил виноватым только Германа. — Из-за тебя наши с Польшей отношения портятся, — сказал Венгрия, несильно сжав кулаки. — Без тебя здесь всё было отлично и спокойно, но пришёл ты и устроил тут перепалку, — сказал Германия, повернувшись к тому лицом. — Без тебя Польше было лучше… — Вот как… Оба беспокоились о Польше, ведь они очень дорожили им и боялись, что отношения могут в любой момент испортиться. Больше всех волновался Венгрия, и не только за отношения, но и за самого Польшу, а точнее из-за того, что от него хочет Герман. — Что тебе надо от Польши? В отличии от него, я отчасти понимаю, что ты говоришь. Особенно, как ты его называешь, ты его в любовники уже записал? — разозлился Венгрия. — Наши отношения настолько наладились, что он совсем не против, — улыбнулся Герман. — Тем более, ему нравится произвеще «Sonnenschein», что идеально описывает моего Польшу. — Не думаю, что Польша в курсе всего этого дерьма, — задумался венгр. — Он же такой милый парень, хороший и спокойный, и как же он смог попасть прямо тебе в лапы… — Он ищет того, кто сможет его защитить, а ещё обеспечить и любить, поэтому я для него идеальный вариант. — Мы это ещё посмотрим, кого он выберет: тебя, монстра, или меня, его лучшего друга. — Ага, монстр или алкаш, великолепные варианты. Потом между ними наступила тишина, они задумались о своём. Каждый был уверен в том, что Польша выберет именно его. Позже из ванны вышел поляк в своём любимом голубом халате с белыми барашками. Ему просто понравились милые барашки. Он надеялся, что эти двое уже успели хоть как-то помириться, но судя по тому, что они сидели на разных краях дивана, о чём-то сильно задумавшись, и имея при этом недовольную гримасу, это было не так. Когда они заметили поляка, Венгрия обрадовался возвращению своего друга. Германия тоже, но при этом он с неким интересом разглядывал прикид Польши, улыбаясь. Славянин решил, что он просто рад его приходу. — Прям сверкаешь, Sonnenschein, — сделал комплимент Германия. — Не воняет, и то отлично, — сказал Венгрия. — Польша, нам надо срочно с тобой поговорить. — Уже помирились? — обрадовался поляк. — Если бы… Выбирай, либо я, либо он, — прямо сказал Венгрия. Германия и Венгрия встали прямо перед бедным поляком, который вообще не понимал, что от него хотят. Он надеялся на перемирие, а тут его заставляют выбирать кого-то. — Это что ещё за выборы мне в президенты? Что тут произошло? — Польша, мы с Венгрией думаем, что тебе стоит определиться, кто тебе сейчас дороже. Чтобы у нас больше не возникало недоразумений, и мы смирились с твоим выбором. — Ага, смириться с тем, что лучший друг не предвещает ему опасности! Польша замер, не зная, что ответить. Ему очень сложно было выбрать кого-то одного, учитывая, что на него в прямом смысле давят. С одной стороны — его верный лучший друг, а с другой — его начальник, который начал наконец-то открываться благодаря Польше. Он боялся выбрать кого-то, ибо другой может на него обидется и будут весьма неприятные последствия… Если выбрать Германию, то Венгрия потеряет к поляку доверие, а потом и вовсе может перестать с ним общаться, дружить… От мыслей того, что он навсегда потеряет своего верного друга, товарища, чуть ли не родную страну, он сильно испугался: сильно задрожал, участилось дыхание и чуть ли не заплакал. Он был слишком ему дорог, чтобы так просто его потерять… — Германия…, Венгрия… — поляк очень волновался и это было весьма заметно. — Давай, солнышко, думай, — выпалил Герман, что ввело Польску в краску. — Мы не заставляем тебя спешить, но желательно определиться сейчас, — мягко сказал венгр, ибо тоже как никак волновался за его выбор. Если он всё-таки выберет Венгрию, то таким образом сильно обидит Германию. У них только начали налаживаться отношения, и не только его, но и состояние немца стало более спокойным к остальным. Если немец обидится на него, то считай, что того доброго и весьма приятного Германа и не существовало, его место займёт старый злой и чёрствый Германия… Но Венгрия был дороже всех для Польши, он готов пожертвовать этим. — Германия, прости… Венгрия — очень дорог мне, я боюсь его потерять, он был со мной чуть ли не всю мою жизнь… — Польша, — Венгрия расплылся в улыбке, и не только от победы, но и от слов друга о нём. — Я понял тебя, Польша, — голос Германа стал серьёзнее, он был недоволен выбором поляка, но перечить ему не стал. — Похоже, вы оба здесь мне не рады, тогда я предпочту уйти. — Но Германия… — Что-то хочешь мне сказать? Германия был зол и поляк в этом уверен, но тот надёжно всё прятал под безразличной маской. Польше также не хотелось, чтобы тот расстраивался. — Я завтра на работу пойду, если что. Я уже в состоянии. — Я советую тебе полежать до понедельника, завтра отдыхай. С этими словами Герман быстро оделся и ушёл, оставив двоих славян наедине. Венгрия был очень рад, что друг не бросил его, а Польша всё равно чувствовал вину. От чего? Он и сам толком не мог понять, просто было жаль немца, ведь тот старался стать ему другом… Поляк всё равно постарается вернуть его, конечно, втайне от венгра, ибо тот может всё резко испортить. Не в обиду Венгрии. — Ты боишься агрессии с его стороны? — венгр приобнял поляка за плечо. — А кто не боится? — улыбнулся Польша. — И как бы тебя защитить, кто знает, что он решит с тобой сделать. Для чего же мне Бог послал тебя? Венгрия на слова Польски тихо посмеялся и похлопал того по плечу. Ему было очень приятно от того, что он не променял его на немца, а то подумал бы, что его околдовали. Он знал, что после этого у поляка остался осадок, и Венгрия решил немного развеселить своего друга: то фильм посмотреть, то в танки сыграть, то в шахматы попробовать. Вечер они привели весьма неплохо, венгр предпочёл не оставаться на ночёвку и в десять сразу же поехал домой. Польше понравился оптимизм лучшего друга, но это не спасло его от целой ночи мыслей о Германии. Он попытается на работе более подробно оправдать свой выбор, чтобы тот не обижался. Всё-таки, Польска — очень добрая душа, и если немец его так хорошо знает, то всё поймёт.