Mein lieber Polen

      После того, как в гостиную вернулся Австрия, Польше стало намного спокойнее, хоть Германия и начал его раздражать просто своим видом. Немец сразу же заменил своё чутка недовольное лицо на более спокойное: при дяде хочет показаться увереннее. А вот Польша специально не скрывал своё недовольство, чтобы Австри заметил и сделал что-нибудь с Германией. И всё же заметив, австриец дал Герману слабый, но резкий подзатыльник, но за этим не последовало абсолютно никакой реакции. Поляка это опять же разозлило. Немец получает по заслугам, но ему откровенно всё равно, даже если это сделал самый близкий ему человек.       — Что ж, у вас двоих наедине не складывается разговор, — пришёл к выводу Австрия, сев в кресло. — Польша, ты же не против, если я затрону тему ваших отношений?       — Против.       — Ладно, — грустно вздохнул австриец. — Как тебе это авокадо, Поль? — улыбнулся он.       — Мне нравится, давно приглядывал, да только купить никак не мог. Это ты ему посоветовал?       — Почему сразу я? Это он тебе купил, сам. Герман вполне самостоятельный, тем более ему не жалко для тебя ни гроша.       — Блять, Австрия, только не хвали этого придурка. Знаешь, что он со мной сделал, так ещё и хвалишь его при мне. Я и сам прекрасно знаю, что он пиздец богатый и денег у него на счету куча. А я получаю среднюю зарплату, как и остальная часть восточной Европы. Нашёл, кого выставлять здесь Богом!       — … Прости меня, если я тебя как-то задел, я не хотел.       Австрия даже слегка побледнел от того, что поляк навалился на него с громким тоном, что впервые у него. Польша только потом понял, что был слегка груб к австрийцу, который хотел с ним быть по-доброму. Но это не отменяет тот факт, что и тот не прав сейчас.       — Извини меня за такой тон, Австри, — извинился Польша. — Ты меня понял.       — Да, абсолютно, но я слегка удивлён такой реакцией.       — А мне приходится каждый день такой голос слушать, хотя я совершенно не против, — сказал Германия.       — Я тебе сколько раз уже повторял, закрой свой рот! — снова разозлился Польша, стукнув рукой по ручке дивана. — Ты меня хоть раз послушаешь? Со слухом и мозгами у тебя действительно полный пиздец!       После криков поляка в гостиной повисла тишина. Смотря на немца, складывается ощущение, что ему действительно всё равно на жалобы соседа, что лишь прибавляет масло в огонь. Австрия не хотел, чтобы Польша начал сильнее гневаться и даже истерить, а то после всего случившегося у него может развиться мощная агрессия на всё живое и не живое. Второй Герман тут никому не нужен, поэтому австриец решил на время отлучиться с немцем на кое-какой разговор. Поляк не стал тех ждать и сразу же заперся у себя в комнате. По крайней мере он не услышит их разговор.       Прийдя на кухню, Герман, опёршись о стол и опустив голову, тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Видно, что ему трудно было сохранять спокойное лицо во время криков поляка, а сейчас оно у него было довольно напряжённым. Его пальцы быстро стучали по столу, что давно вошло в его привычку, когда он сильно нервничает или злится. Сейчас у него смешанные негативные чувства, поэтому Австрия молчит, ждёт, пока тот спокойно поразмыслит и даст ему слово. Ему было важно знать его чувства во время разговора и то, что с ним происходит сейчас. Как никак, Германия для Австрии дороже всех. За всё то время, как они стали попросту неразлучны, и как бы ни было австрийцу это стыдно признавать, Германия стал ему кем-то вроде сына… Он его племянник, но всё же, бывают такие моменты, когда Герману очень плохо, хочется его поддержать и помочь, подарить ему своё внимание и заботу. И в такие моменты ему начинает казаться, что он выступает в некой роли отца, замены. Но что бы там ему не казалось, он никогда не бросал его в трудные моменты и всегда протягивал руку помощи. И сейчас был тот самый трудный момент в жизни Германа, когда объект его воздыхания сильно задевает его за живое, а он все чувства скрывает в себе.       Когда Германия встал ровно, прикрыв рот рукой и задумавшись снова о чём-то неприятном, Австрия решил всё же начать разговор.       — Герман, не злись на Польшу, он просто тебя боится, поэтому и ведёт себя так. Это скорее защитная реакция, так что…       — Я не злюсь на Полю, — сказал немец, убрав руку с лица. — Я злюсь на себя.       Австриец хотел сказать что-то вроде: «Не злись на себя, ты тоже не виноват в этой ситуации», но Германия реально был виноват во всём этом и отрицать это глупо. Хотелось поддержать племянника, только вот какими словами? Австрия предпочёл промолчать, позволив тому говорить дальше.       — И тот прав, я и вправду полный придурок. Я сам вообще не понимаю, зачем я это с ним сделал. Эта нестабильность меня уже давно заебала. Я испортил ему жизнь!       — Не испортил ты ему жизнь…       — Не обманывай меня и себя! Я надругался над ним, а для него быть изнасилованным — огромный стыд. Я уверен в том, что он винит в этом и себя, но нет, виноват здесь только я. Я во всём виноват! Я каждому причиняю вред, даже дорогому мне человеку! И ничто мне не может помочь! — начал теперь истерить немец, обойдя весь стол. — … Почему я такой ужасный? Почему я — чудовище?..       — Герман, пожалуйста, прекрати себе такое наговаривать, — попросил австриец, подойдя к немцу и положив руки на его плечи. — Успокойся, усмери гнев внутри себя. Присядь за стол, пожалуйста.       Германия не мог сразу успокоиться, но он понял намёк дяди и на время решил помолчать. Немец сел за стол, схватившись за голову и размышляя о своём поведении сейчас, а Австрия решил сделать ему «успокоительный» чай из ромашек, который мог хоть немного помочь младшему.       — Герман, пойми, я тебя принимаю таким, какой ты есть. Сейчас я просто хочу помочь тебе.       Германия промолчал, но эти слова помогли ему чуть успокоиться. Приятно осознавать то, что ему помогают, терпят его выходки и не бросают. Он знает, что Австрия считает его поступок очень ужасным, и тот точно стоит на стороне Польши, но сейчас австриец не с поляком, а с ним. Да и немцу многое и не нужно сейчас, лишь приятный разговор с самым дорогим человеком, который тебя обязательно поддержит. У Германа даже те плохие размышления о поляке прошли, сейчас хотелось побеседовать с дядей, высказать то, что он за последние дни с новым соседом успел испытать.       — Надеюсь, что сейчас всё с тобой хорошо, хоть немного, — сказал Австрия, поставив чашку с горячим чаем перед немцем, а после сам сел напротив него. — Отпей немного, тебе нужно полностью расслабиться.       — … Почему ты не пошёл успокаивать Польшу? Разве ему не нужна твоя забота? — задавался вопросами Герман, сделав глоток расслабляющего ромашкового чая.       — Ему сейчас надо побыть одному. Он не контролирует себя, он может наговорить про меня много лишнего, а после пожалеть о том, что сделал и ему станет ещё хуже. Ему надо побыть одному, ему это необходимо, так как и я себя повёл так, будто восхваляю тебя… Нет, я и вправду хотел показать тебя в лучшем свете, но понял, что ты теперь для него — настоящее зло.       — Я и есть то зло, — грустно вздохнул Германия. — Я сделал ему больно, очень больно. Он имеет полное право меня ненавидеть… Но я не хочу этого. Я понимаю всю его ненависть, я поступил очень ужасно с ним, но… Мне плохо от его слов и действий. Я хочу ему помочь, а он отвергает меня. Я пытаюсь ухаживать за ним, ни в чём ему не отказываю…       — Перед тем, как к нему в принципе подходить, подумай лучше, что он чувствует. После того случая прошла буквально неделя и день. В ближайшие месяца он будет испытывать страх и гнев на тебя, на твой поступок. Любые попытки заключения мира он будет отвергать, так как он больше не доверяет тебе. Любые твои прикосновения, даже когда ты не дал ему поскользнуться и упасть, он будет расценивать как домогательство, так как ты и раньше такое делал.       — Австри, я всё понимаю… Я ужасный человек. Я знаю, что он ко мне чувствует, но я не могу смотреть на то, как он прячется от меня, боится и ненавидит меня. Мне больно, я хочу всё исправить, но делаю только хуже!       — Герман, дорогой мой, прошу, успокойся. Не следует сейчас так сильно опускать себя, я понял, что ты хотел мне сказать… Я знаю, что ты хочешь сделать всё как лучше, но ещё раз повторяю, любое твоё действие он расценивает, как атаку. Пойми, что он в ближайшее время будет тебя избегать, это нормально, это защитная реакция, тем более оправданная. И не удивляйся тому, что он использует ненормативную лексику.       — … Меня иногда бесит это. Я знаю, что я не должен злиться, но это случается и я еле контролирую себя, чтобы не наорать на него. Я уже жить без успокоительного не могу, я стал зависимым от него.       — Это неправильно, но другого выхода у тебя нет… Я слышал, что вы говорили о Швейцарии. Ты всё-таки решился на прием у него?       — Да, но я решил, что Польше он тоже нужен. Я убедил его, но вряд ли с первого раза всё получится… Он боится осуждения со стороны Венгрии.       — Этого я и боялся… Не знаю, зависим ли поляк от брата, но венгр отыгрывает большую роль в его жизни. Он ему буквально всё… Я пообещал Польше, что завтра поговорю с Венгрией.       — Ты хочешь ему всё рассказать?! — насторожился немец.       — Нет-нет! Я не собираюсь ему рассказывать про тот инцидент, ибо не знаю, какова будет у того реакция, но судя по тому, что Польша боится тому об этом рассказать, реакция будет крайне негативной. Я просто хочу сказать, что хотя бы у меня будет шанс наладить с венгром отношения. На это понадобится много времени, но это того будет стоить.       — … А мне что теперь делать? Мне нужен Польша, я не могу его сторонится.       — Я не знаю, я не профессиональный психолог, нужно спросить совета у Швейцарии. Советую позвонить ему, и желательно, чтобы он сам лично с каждым из вас поговорил. Я могу лишь посоветовать, чтобы ты не приставал к поляку, когда он хочет побыть один или со щенком. Ты можешь продолжать ухаживать за ним, дарить ему что-то, помогать, если тот будет не против, но не ожидай какой-то «приз» за совершённое, ты просто хочешь сделать ему приятное. Но смотри, он может тобою пользоваться, а это ни к чему хорошему не приведёт, так что делай всё в меру.       — Хорошо… Спасибо тебе огромное, Австри. Не знаю, как тебя отблагодарить…       — Я же твой дядя, не стоит благодарностей, — улыбнулся австриец. — Я всегда приду тебе на помощь.       — Я знаю, Австри, всегда знаю… — улыбнулся Германия.       После чего у них завязалась простая приятная беседа. Они обсуждали тему отношений, то, что можно и нельзя делать. Австрия выступал кем-то вроде «гуру отношений», опираясь на психологию, а Герман был послушным тихим учеником. Он больше всех доверял Австрии. С того момента, как Германия стал государством, наконец начав работать из своей страны, а не из США через целый океан, Австрия стал ему самым близким. Европейцы были тогда не слишком добры и хороши к Герману. Они, так сказать, выносили всё своё недовольство за его отца и деда на нём, ибо немец не мог как-то противоречить им. Он каждого считал за врага, за обидчика и насмешника. Отсюда и выросли неприятные отношения со странами, ибо Герман был ниже всех по статусу. Но его должность быстро поднялась благодаря его усердной работе и США, который на тот момент был очень важным лицом в Европе, с мнением которого все считались. Вскоре Германия стал близок с ЕС, а после получил и свою должность начальника. Минусом была сложная и долгая работа, к которой он не сразу привык, а также частые вспышки агрессии. Стресс из-за тяжёлой работы и неприязнь к странам ЕС особенно повлияли на него. Его раздражает даже, если государство забыло что-то, на минуту опоздало на собрание или даже если разлило кофе на себя. Ему важен контроль и полное соблюдение всех правил, которое ему кто-то сильно вдолбил в голову. Единственное спасение от его резких нападок агрессии — успокоительное, которое приходится употреблять в больших количествах и при этом оно быстро заканчивается. Таким его все боятся… кроме Италии и Австрии. Италия ладно, у него в основном своя жизнь, свои интересы и т.д., а вот Австрия был с немцем всегда. Он был его секретарём, поэтому они и на работе, и дома всегда были вместе. Он был с ним аж с детства, но с того времени, как Герман и Австри вступили в ЕС, они стали неразлучны. Австрия был его примером подражания, Герман хотел быть таким же, но из-за своей агрессии и других расстройств он не мог быть таким спокойным и не в силах контролировать свои эмоции и силу. Зная это, австриец никогда не бросал его одного, беспокоясь за своих коллег и за самого немца. Герман даже не знает, кто ему больше отец, вернее, кто ему больше дорог. Он любит и Рейха, и США, но только Австрия был с ним все эти времена… Это уже абсолютно не важно. Главное то, что Германия ценит заботу дяди, все его старания и такую сильную выдержку. Он не помнит, когда в последний раз он поднимал на того голос, хотя это и к лучшему. Италия, Польша и Австрия — единственные, кому немец боится причинить боль. После того, как Германия причинил вред поляку, ему стало очень стыдно и ужасно, да и сейчас он мучается, смотря на своего разочарованного и злого «желанного», который закрывает свою комнату на замок от Германа. Теперь он будет в дальнейшем стараться не причинить вред другим, боясь остаться одним навсегда. И страшно подумать о таком…

***

      После неприятного разговора Польша громко хлопнул дверью, а после закрыл её на замок.       — Это же надо быть таким мудаком, чтобы на любые замечания абсолютно не реагировать? Что за дерзость?! Как у него ещё хватает совести на то, чтобы так поступать со своей жертвой?! Так ещё и Австрия пытался восхвалить этого мерзавца, вообще оба страх потеряли! Никакого уважения ко мне! — тихо про себя орал Польша, вынося свой гнев на подушку.       Он не хотел, чтобы те его услышали, а то вдруг Герман не сдержит в себе свой лютый гнев и снова… Нет, не сделает. Не посмеет, его должен остановить Австрия. Но теперь поляк испытывает лёгкую обиду на австрийца, так как тот будто специально пришёл показывать немца в лучшем свете. Делать им нечего, чтобы Польша простил этого придурка.       — Может, ещё отсосать ему, он же такой мега-пиздатый! Тьфу, блять! Пидорасы ёбнутые, сука, как так можно вообще поступать, существовать в этом херовом мире?! — возмущался Польша и из злости кинул подушку в дверь.       Чтобы успокоиться, он упал на кровать, зарывшись в свои игрушки, среди которых были авокадо и муми-тролль. Он решил обнять муми-тролля, ибо тот напоминал ему о Венгрии, который сейчас, наверное, только надел тапки и пошёл «завтракать», хотя тут уже обедать пора. Зная, что у него есть Венгрия, Чехия и Словакия, которые всегда за него заступятся и не дадут в обиду, его наполняло воодушевление. Они всегда с ним, даже если их разделяет граница, они всегда будут в сердцах, в крайнем случае в телефоне. Но сейчас они нужны Польше как никогда. Он хочет увидеть Чехию, который нашёл в интернете очередной глупый смешной видеоролик про котят или собачек, чтобы тот его развеселил и заставил улыбнутся. Хочет послушать Словакию, который прочёл в интернете очередную теорию людей о том, что происходит у Франца и Британии в постели, тайные фото и рассказы очевидцев тех времён, шокирующие факты и подобное, что вызывает сильный смех или жёсткий стыд за редакторов статей. Хотелось простого присутствия Венгрии рядом. Он и утешит, и рассмешит, и поддержит, не поленится и пойдёт в магазин за пивом. Кстати, после такого стресса Польше не помешало бы немного выпить, но придётся постепенно избавляться от такой привычки, а то он реально станет алкашом, что бухает каждый день из-за немца, который любит врываться в ванные и насиловать кого угодно.       Выйдя из комнаты, он сразу же направился на кухню, откуда слышался спокойный голос Австрии. Он встал в проходе, на него обратили внимание. Польша специально смотрел на тех двоих с презрением, чтобы те почувствовали вину. Если не Венгрия, то пусть Австрия его пожалеет, ему именно заботы сейчас не хватает, а единственный более менее нормальный человек в этой квартире — это австриец.       — Ты обиделся на меня? — обеспокоенно спросил Австрия. — Я не хотел никак тебя задеть.       — Нет, я просто ждал вас, а вы не приходите.       — Мы не хотели тебя тревожить, да и ты закрылся от нас, зачем нам тебя беспокоить? — спокойно сказал немец, уже выпив чай.       — Слушай, Герман, когда ты говоришь это со спокойным ебалом, так ещё и с таким мерзким тоном, меня это сильно выбешивает. Не сдерживай себя, а то так продолжишь держать эмоции в себе, а потом в один момент взорвёшься и вынесешь весь гнев на меня. Не надо так.       — Но Герман сейчас действительно спокоен, мы тут побеседовали, выпили чай, — перечислял австриец. — Всё нормально, Поль. Мы можем продолжить разговор, если хочешь, сядь рядом со мной.       — Нет, уже не хочется, — фыркнул поляк. — Можете дальше себе там болтать, я пойду к себе.       — Но Польша, я хочу и с тобой пообщаться. Не уходи, пожалуйста, — просил того Австри.       — Ну… — задумался Польска, но на самом деле был доволен тем, что австриец тоже хочет с ним поговорить, нежели с этим немцем наедине. — Нет, мне к венгру надо сходить.       Но Германия был по-прежнему спокоен, и поляк решил не обращать на это внимание. Он знает, что тому стыдно за свой сегодняшний поступок, поэтому можно чувствовать себя победителем.       — Жаль, а я хотел с тобой пообщаться, — грустно произнёс Австрия. — Ладно, не смеем держать тебя здесь. Желаю хорошо погулять с Венгрией.       — Да, спасибо. И помни, ты мне обещал одно дельце исполнить завтра, — сделал намёк Польша, хитро улыбнувшись.       — Да, помню… Ну, пока, тогда. Я пригляжу за Лютером и Германом.       — Да, Герман ещё та псина, аккуратнее с ней, — посмеялся поляк, направившись в свою комнату.

***

      Польша смирился с тем, что нормально ему сегодня не пообедать (очень плотно), но это послужило мотивацией, чтобы быстро отправиться к Чехии и Словакии и взять у них чего-нибудь поесть. Переодевшись и собравшись, он мигом поспешил выйти из квартиры. Конечно, было жалко оставлять Австрию, который пытается с ним подружиться, но тот сам виноват, что «поддерживает» Германию на глазах поляка, от чего тому становится обидно. Пусть подумает дважды, прежде чем восхвалять насильника при жертве.       Польша, выйдя из дома, сразу же поспешил на маршрутку, которая должна направить его прямиком на остановку возле дома братьев. Правда, был один минус… Это была маршрутка. А недостаток маршрутки в том, что там много людей, и сейчас все чётко пялятся на поляка, как бы они это ни скрывали. С одной стороны было приятно такое внимание, не каждый увидит страну в общественном транспорте, а тут она появилась, при этом необычная, славянская, о которой много поговаривают. Но с другой стороны Польше не нравились все эти заинтересованные взгляды, будто они его то расспросить, то ли зарезать на месте хотят. Поляк славился и нехорошей репутацией, потому что имел консервативные взгляды, которые ограничивали права некоторых граждан, а здесь, в свободной Западной Европе, не оценивают такое. Как говорил Чехия: «За такое в Европе тебя пошлют нахуй или сразу выебут». Неужели и чех умеет каркать… Пусть только попробует при поляке заикнутся, что голодный, он ему ничего не даст.       Путь был недолгим, это хорошо, ибо на Польшу уже начал сам водитель поглядывать. Из-за такой внеземной красоты поляка и авария случится может. Хотя начинает казаться, что такая милая внешность может внезапно обернуться ему чем-то ужасным… Не стоит снова вспоминать о Германии, но у него буквально все мысли о нём. Он хочет забыть, но не может. Немец не понёс наказания, так ещё и смеет жить с Польшей. Уже и домой не хочется возвращаться, хотя назовёшь ли ту квартиру домом? Нет, разве что красивой большой тюрьмой с прекрасной кухней. Но это сейчас не имеет смысла, ему хочется отдохнуть, развеяться или хотя бы побыть немного у Чехии и Словакии. Те не меняли квартиру, поэтому это будут «родные старые стены». Хотя не позавидуешь братьям, у них спальня одна на двоих, нет своего личного уголка, как у Польши. Но они чувствуют безопасность, даже когда находятся вместе в одном помещении, а вот Польша с Германом… Даже размышляя о Чехии и Словакии всё равно в мыслях всплывает этот немец. Это ему жутко надоело. Мало того, что он видит Германа в живую, так ещё и его мысли затуманены этим паразитом. Пока что это простые воспоминания последних дней с Германом, но Польша боится, что всё станет куда хуже… Надо отвлечься. Надо снова заполнить свои мысли добрыми, хорошими, счастливыми моментами, проведёнными со своими лучшими друзьями, особенно с Венгрией. Они помогают ему отвлечься от других забот и проблем, создавая вместе новые кучи проблем.       Хорошо, что по пути к братьям Польша не создал себе никаких проблем. Ему спокойно открыли дверь в подъезд, а после тот быстро поднялся к славянам. Поляк пришёл не совсем во время, ибо Чехия ещё принимал душ, а Словакия заснул крепким сном на диване, в итоге дверь открыл мыльный и мокрый чех в халате. Пока те двое были заняты важными делами, Польска решил пообщаться с Венгрией, чтобы тот скорее начал готовиться, а то с такой скоростью он будет готов гулять где-то к трём часам ночи. Но тот его обязательно не послушает и продолжит есть свой «завтрак» ещё час. Они говорили буквально минуты две, но Польша своим звонким голосом смог разбудить ранее крепко спящего словака.       — А потише нельзя? — промямлил тот и лёг на живот, уткнувшись лицом в подушку.       — Нельзя, — ответил Польша, скинув вызов. — Хватит спать, день уже, обедать надо.       — Я обедал ещё вчера, мне не хочется, — сказал Словакия, пытаясь снова заснуть.       — Что? — не понял Польша. — Блять, хуйню начинаешь говорить, когда сонный. Ты вообще спал ночью?       — Зачем? — задал тупой вопрос тот. — Я не виноват, что Земля вращается вокруг солнца и я хочу именно сейчас спать.       — Дебил, — тихо произнес поляк, закатив глаза. — Меня с этим ебанантом поселили, а я терпеть его не могу. Давай погуляем, — говорил он, начиная шатать словака в разные стороны.       — Чего? — Словакия был против шатаний, поэтому чуть привстал и с вопросом на того взглянул. — Я не врубаюсь почему-то, поясни.       — Венгрия тебе не рассказал? Этот пидрила ебаный, Германия, сучара, теперь со мной живёт! В моей с Венгром квартире, за мои с венгром деньги, мы в неё сунули больше сорока тысяч, а этот немец внезапно заявил, что он тут хозяин! Так ещё и мой сосед! И документы, блять, сделал, с Евросоюзом в сговоре!       — … Не спеши, а то я ничего до конца не понял, — присел словак, потирая свои слегка красные сонные глаза. — Герман что, у вас хату отжал?       — Да, но при этом я должен с ним жить. Должен, блять! — жаловался поляк. — А Венгрия сослан чуть ли не в конец Брюсселя! Вообще пиздец!       — Поверить не могу… И это что значит, Германия теперь с тобой живёт? Пиздец… Ебануться можно, соболезную тебе, — Словакии действительно было жалко друга, но из-за того, что он был в полусонном состоянии, он не до конца всё осмыслил, но суть уловил. — И ЕС подкупили что-ли?       — Да вряд ли, деньги на него не действуют, разве что «милая» собачья морда Германии. Хочется сдохнуть, нежели терпеть его приставания.       — Приставания?       — Блять, не приставания, — Польша понял, что ляпнул лишнего. — Доёбства. В первый же день ко мне доебался, ненавижу его.       — Ну, это Германия, с ним хер, что сделаешь… Ладно, я руки помою.       Поляк хотел того предупредить, что ванная занята, но ему больше было любопытно, что случится. Всё же, Чехия и Словакия хоть и очень дружные братья, но иногда у них случаются забавные ссоры, на которые интересно смотреть. Послышалось, как словак открыл дверь в ванную, а через пару секунд донеслись до слуха и крики чеха. Польша посмеялся с них, а также со своей подлости.       — Что я там у тебя не видел?! — крикнул Словакия, выбежав из ванной и придя в гостиную к поляку с полотенцем в руках. — Ты почему меня не предупредил?!       — Хотел узнать, что будет, — ухмыльнулся поляк. — Полотенце зачем взял?       — Чтобы тот прикрылся!.. Как ты понял, он не прикрылся, — сказал словак, закинув полотенце на плечо. — Будто у него там есть, чем гордиться и что скрывать…       Польша увидел, как к Словакии сзади приближается Чехия в халате, держа ещё одно полотенце в руках и думая внезапно замахнуться им по брату. Поляк загадочно улыбнулся, глядя исключительно на словака, не выдавая чеха. Тот не понял, почему Польска на него так странно смотрит, пока по его щеке не замахнулись жёстким полотенцем, а после последовали многочисленные быстрые удары по голове под смех поляка.       — Что ты там не видел?! — возмущался чех.       — Ну, реально же, что не видел?! — старался уворачиваться от ударов Словакия. — Что ты ржёшь, блять?!       — Да потому что вы, пиздец, крутые и смешные, — с улыбкой сказал Польша, продолжая наблюдать за обыденностью братьев.

***

      Когда Венгрия наконец-то был готов к выходу, а щёки Словакии перестали быть красными от частых ударов полотенцем, все четверо договорились встретиться возле поезда, который остановился как раз за Брюсселем.       В отличии от вчерашнего дня, этот выдался чуть ли не на славу. Возможно, потому, что он целый день провёл в компании своих друзей. Прогулки за городом были действительно лучшим решением, здесь хотя бы не так много людей, особенно простых горожан, большинство из которых открыто пялятся и интересуются странами, которые просто ищут кафе-мороженое. А за городом так уютно, природа, тишина и спокойствие, которые обязательно нарушат эти четверо приятелей.       Обычно они болтают либо о политике, либо на всякие бесполезные темы вроде погоды или о том, куда они поедут летом на отпуск. Но большая часть разговоров ушла на тему того, почему Германия плохой. Польша выдался на полную и высказал всё, что он в нём не любит, а Венгрия его полностью поддержал. Словакия и Чехия тоже соглашались, но только с некоторыми выражениями поляка, другие они не понимали и просто молчали, иногда посмеиваясь с забавного стёба. Польска не считал это тайной травлей немца, он считал себя вестником «правды», добрую половину которой он скрывал. Когда Чехия внезапно сменил тему разговора на то, что произошло с ним когда-то в девятнадцатом веке, когда он с кем-то был и тогда что-то случилось, то поляк, к сожалению не был активным в разговоре. Даже когда он почти полностью высказался о Германии, то ему легче не стало и мысли о немце его снова начали преследовать. Он задумался о том, что будет, когда он вернётся в свою квартиру. Там его будет ждать Герман, снова будут неожиданные прикосновения, возможно, фразочки в сторону тела Польши. Австрии не будет, он, скорее всего, будет спать и вряд ли услышит возмущения славянина, отчего поляк не будет чувствовать себя в безопасности, а если он не будет уверенным, то немец поймёт, что тот беззащитен и нанесёт удар…       — Польша, о ком задумался? О той девушке? — внезапно окликнул того Венгрия, ухмыльнувшись.       — А? Что? — отвлёкся Польша, за что был благодарен венгру.       — Ты на ту девушку пристально глазел, неужели заинтересовался в ней? — посмеялся венгр, а за ним и двое братьев.       — Нет, я просто задумался о еде, — соврал поляк. — Почему в воскресенье здесь всё закрыто, люди голодные ходят.       — Я бы пошутил про то, что ты хотел «отжарить» ту даму, но не буду, — сказал чех, но словак всё равно тихо посмеялся. — Я за феминизм, я осуждаю такие шутки.       — Оу, про-фем тут нашёлся, это тебя никак не касается, это дела вагин, а не твоего члена, — сказал Венгрия, слова которого слегка задели Чехию. — Без обид.       — Конечно, это она отжарила бы Полю, — случайно произнёс словак.       За такие слова Польша сразу же побежал за Словакией, желая дать тому по голове за такие «шутки». Хотя бы что-то динамичное выйдет из этой прогулки, а то из экшена до этого было только то, как на Чехию напал чей-то кот и поцарапал его джинсы. Поляк успел догнать словака и дать тому подзатыльник, теперь он доволен собой, можно спокойно продолжать гулять дальше. Они как раз на пути к дому Франции, который, как нормальная популярная страна, поселился вдалеке и в безопасном месте от людей. А вот от славян нет, они как Британия, — захотят и найдут его, а после не отстанут. История с Британией и Францией запутанная и сложная, но им достаточно того, что они знают про их роман и то, что британец теперь холоден по отношению к бывшему мужу. Можно строить теории, но оставить их при себе, ибо Франц, по форме тела и кожи напоминает женские, но с таким характером, что мало не покажется, не побоится дать по лицу за высказывания в его и Британии сторону. Да и не очень хочется лезть к геям в постель и отношения, особенно Польше. У него с французом нормальные отношения, нейтральные так точно, а плохо терять связь с тем, кто тебя может отмазать на один день, сможет тебя прикрыть и помочь.       — Как думаете, Франция и Британия ещё в отношениях? — задал вопрос Чехия, по улыбке которого можно понять, что это скорее риторический вопрос.       — Хрен знает, но будут вместе для галочки, чтобы Канаду не расстраивать. Слыхал, что у него из-за когда-то случившегося момента в супружеской жизни Брита и Франца немного поехала крыша, поэтому у него тема про отношения слишком больная, табу, — решил блеснуть своими знаниями поляк.       — Тут у Франции работы полно, а он думает о том, как бы лето провести с этим англичанином, — закатил глаза венгр. — Будто жизнь крутится вокруг этого короля.       — Давайте не об их романе, — попросил Чехия. — Тут неподалеку как раз небольшая вилла Скандинавов есть, с бассейном.       — Вилла? Они что, такие пиздатые? — удивился Венгрия.       — Да, они там с января живут, все трое. Как бы понятно, самые экономически развитые страны Европы, ещё у них наибольший индекс равенства, малый уровень безработицы, медицина на высшем уровне, и самые счастливые люди именно в странах Скандинавии. Ясное дело, что они достаточно пиздатые, что позволяют себе виллы, а вскоре и до пентхауса дойдут со своими зарплатами и премиями, — завидовал Чехия.       — Мне бы так жить… Хочется бассейн, а мне терпеть строгий контроль Германии приходится, даже пока купаюсь, так он ещё и врывается без предупреждения.       — Он что?! — пришёл в шок Венгрия.       — Я переодевался, а он, оказывается, полотенце не то взял и пришёл его забрать прямо тогда, когда я готовился к ванне.       — Блять, реально охуевший пидр, вообще страх потерял, вернее просрал.       — Я не хочу говорить о Германии, хочется забыть… И пойти искупаться в бассейне Скандинавов.       — Читаешь мои мысли, Поль, — улыбнулся венгр. — Погнали к скандинавам, хоть какие-то нормальные страны нам попадутся.

***

      На удивление, их всё-таки пустили в гости, насколько это Скандинавам не обернулось бы. И да, вилла просто великолепна, природа и бассейн — вот, о чём мечтает Польша, а тут как раз гостеприимные скандинавы попались. На этот раз четверо славян вели себя тихо и спокойно, что удивительно, особенно со стороны Венгрии. Возможно, им настолько понравился дом, что они не хотели, чтобы их выгнали, поэтому и вели себя как добропорядочные трезвые граждане. И там они пробыли аж до заката, где-то до пол седьмого вечера. Чехия и Словакия всё время общались со Швецией и Данией, так что всё время они в прямом смысле пытались перешутить друг друга. В отличии от других стран, Скандинавы, так сказать, более спокойные и весёлые, будто забили на все людские проблемы и просто живут в своё удовольствие. Тем более, Швеция и Дания — самые старые страны, они ещё со времён викингов существуют, поэтому они даже иногда могут казаться мудрыми наставниками, хотя они на самом деле счастливы, у них нет особых обязанностей и серьёзных проблем в государстве, у них всё стабильно. Совершенно никаких забот… Польша сильно завидовал им. Кажется, что у них совершенно нет никаких трудностей в жизни и они наслаждаются своей вечной жизнью государства. У поляка не совсем всё так. Он несчастен. Даже предложенная шведом рюмочка ликёра не помогает ему избавиться от Германии в своей голове. Даже сейчас, сидя в удобном кресле и глядя на закат, он думает о Германии. По поляку это не видно, но он испытывает стресс и лёгкую опалу к немцу. Его раздражает то, что Германия не понёс наказания за свой поступок. И когда он придёт домой, он будет там. И сейчас Польша знает, что немец его с нетерпением ждёт. Его посещает некое чувство, что с ним должно что-то случиться. Конечно, ибо это будет почти что ночь, он будет наедине с ним. Жаль, что венгр вряд ли пустит к себе, так как он сказал, что у него кровать только на одного и ни Польша, ни Венгрия спать на полу и на диване не хотят. С Чехией и Словакией дело и так ясно, тем более втроём на одной квартире спать не очень, да и неловко спать с братьями, будто чужой. Да и поляку надо переодеться, помыть руки, ноги, поужинать, а поесть он хочет нормальной еды, а не сладостей, от которых его начнёт тошнить, или слишком жирного на ночь. А вот у Польши есть и салатик, и суп… А дорадо — жирная рыба или нет? Это хоть и блюдо, приготовленное Германией, но всё же, Польше хочется разнообразить свой ужин, а рыбы он очень давно не ел, поэтому к нему прибавился интерес и аппетит. Тем более, он же поделился с немцем супом, тот должен поделиться и своей рыбой. Конечно, не так сильно хочется пробовать еду немца, но когда поляк явится к нему голодным, то придётся.       Но сейчас у Скандинавов так уютно и просторно…       — Венгрия, — крикнул Польша, резко встав с дивана. — Ве-е-ен?       — Что такое? — откликнулся тот, спускаясь с верхнего этажа.       — Нам пора идти, закат уже, а на улице будет холодно даже в куртке, по вчерашнему вечеру сужу. Но у Скандинавов очень уютно, хотя я даже Финна не видел.       — Он там у себя, с Эстом переписывается. Гейские штуки, — сказал венгр, спустившись с лестницы и подбежав к славянину.       — Блять, почему вокруг одни геи? То Герман, то Франц, то Финн…       — … Германия реально гей? — спросил Венгрия, вздёрнув бровь. — Я вообще-то стебался с него по поводу пидорства. Разве он сам признался?       — Э… забудь, я сам не знаю, просто догадываюсь.       — Хах, понимаю, — ухмыльнулся венгр. — Не завидую… Польша действительно с пидорасом живёт, охуеть.       — Не пидорас он! — поляк не то, чтобы защищает немца, его не устраивал факт того, что он живёт с геем.       — Защищаешь его ещё? Оу… — по венгру было понятно, что он стебёт его.       — Венгрия, блять!       — Да ладно, я же просто шучу. Шутки про пидоров всегда актуальны, тем более я же не тебя оскорбляю, а его.       — А ещё задеваешь моего брата, — внезапно послышался голос Швеции, который стоял на лестнице, опёршись об перила. — Лучше последите за языками, чем тут орать на весь дом.       — Прости за выражения, Швед, мы как раз уже уходим.

***

      После того, как славяне и венгр покинули «Обитель Скандинавии», они направились обратно в город. Могли бы и в электричку сесть, но решили прогуляться по вечернему Брюсселю на природе. Польша был прав, было холодно, но почему-то именно ему было холодно, в то время как другим вообще по барабану. Чехия обвязал вокруг шеи поляка свой шарф и тому стало немного теплее. Шарф был большим, отчего закрывал пол лица славянина, но благодаря тому, что Польша дышал в шарфик, ему становилось ещё теплее, он так согревал себя. Да и к лицу ему подходило, коричневый и в клеточку. Хотя смотря на длинные волосы словака (причём чуть ниже плеч), которые из-за ветра лезут ему в лицо, ему шарф был намного нужнее. Вот был бы как Чехия, с короткими, не было бы такого, что приходится делать себе конский хвост, за который чех любит подёргать.       Венгрия, устав уже ходить, предложил всем поехать трамваем в город, как раз последняя остановка — центр. Все трое согласились и пошли к ближайшей остановке, как раз успели. Сейчас не так много людей, трамваи пустуют, поэтому они сели куда подальше, общаясь между собой на латыни. Говорить на латыни вошло в их привычку и даже обязанность. Во-первых, традиция, один общий язык для всех стран, которые они со временем усовершенствовали под свой лад, смешав его немного с английским, но всё равно не всегда все понимали друг друга. Нет, есть стандартный язык, которые используют страны при обычном деловом разговоре, а вот общение друг с другом немного разное на разных частях Земли. Например, Польша практически не понимал, что ему говорил Япония, а говорить они собирались про странные японские автоматы с трусами. Латынь смешалась с японским, китайским и другими языками. Во-вторых, людям незачем знать то, о чём говорят страны. От того, что страны вынуждены находиться среди людей, им пришлось практически избавиться от английского, как разговорного, ибо его все знают и понимают. Не хочется, чтобы в СМИ светились заголовки о том, что Польша и Германия живут вместе, ибо в интернете начнётся настоящий кошмар. Для государств латынь это мёртвый язык, хоть бы где-то, кроме Ватикана, он сохранил официальный статус.       Путь был простым, но приходилось часто менять трамваи, в прямом смысле им пришлось светиться на людях. Примерно через час они оказались почти что в самом центре, разве что трамвай закончил свой путь как раз возле Burger King, куда с удовольствием предложил зайти Венгрия. Но Польша слишком устал и, придя домой, сразу же пойдёт спать, поэтому он отказался от жирной пищи. Но Чехия и Словакия были за то, чтобы поужинать в ресторане, поэтому поляк решил уже пойти домой. Он бы с удовольствием остался, ему не хочется идти к Германии, но он слишком устал и не собирается ждать друзей, смотря на то, как они с аппетитом уплетают бургеры с пепси.       Оставив тех троих в ресторане, Польша пошёл к себе домой. Он был как раз близко, но по пути купил себе большую «Баунти», чтобы заесть лёгкую обиду. Войдя в дом и стоя перед дверью в квартиру, он заметил, что у него грязные руки, будто он тёр их об землю. Он ведь просто упал в парке из-за длинного корня дерева. Придётся сразу же пойти в ванную. Открыв дверь и войдя в квартиру, его сразу же встретил маленький Лютер, радостно гавкая и виляя хвостом. Сняв обувь, которую сразу же принялся нюхать щенок, Польша пошёл в ванную. Открыв дверь, он, к своему огромному удивлению, увидел там Германию. Да и не просто Германа, а полуголого, лишь полотенце прикрывало его низ. Но удивило поляка не совсем это, а руки немца. Тату на обеих руках. Рисунки он не успел точно разглядеть, ибо Герман, резко повернулся к тому. Польша осознал, что пришёл в самый неудачный момент и сразу же захлопнул дверь, но немец успел уловить его ошеломленное выражение лица. Поляк не скрывал своего удивления, ибо даже не догадывался об этих тату, да и в принципе, Германия и с тату. Он не отрицал, что Герману оно очень подходило, так ещё на полные две руки выглядело очень красиво. Но с другой стороны это даже немного пугало Польску, ибо тату у него ассоциировались с тюрьмой, хотя немец по факту преступник, так что неудивительно. Но славянин до сих пор не выходил из шока. Теперь его мысли на ближайшую ночь будут только о Германии с тату. Шуток про зеков теперь немцу никак не избежать.       Из шока Польску вывел Герман, который открыл перед ним дверь, сильнее напугав славянина. Германия перед ним слишком близко, так ещё и без верха. Польша, будто рефлекторно, ударил того по лицу, а после убежал в гостиную. Его до жути напугали, он и сам не до конца понял, чем именно, но ему стало страшно из-за того, что тот был очень близко и почти что голый. Он мог его без проблем схватить и прямо на месте изнасиловать… Герман сейчас хоть и не виноват, но он всё равно представляет для Польски серьёзную опасность даже своим видом. Так ещё и татуировки прибавили страх, они будут напоминать ему о немце, который всегда будет вселять в поляка страх.       Польша присел на диван, пытаясь не думать о Германии, но, как на зло, разум его не слушает и будто специально показывает лицо немца, которое к нему было слишком близко. Ударив себя по лицу, он пошёл на кухню за водой. Жаль, что нет валерьянки, ему она не помешала бы. Набрав воду из-под крана, он выпил её полностью, прям с горла. Складывалось такое ощущение, словно он сбежал от маньяка, хотя были схожести. Польска еле как восстановил ритм дыхания, шарф немного жмёт… Он забыл вернуть Чехии шарф! Да чёрт с ним, тут потенциально опасный полуголый немец ходит!       Послышались шаги немца, направленные на кухню. Польша сразу же схватится за случайный предмет на кухне — стакан, не лучшее оружие, но он стеклянный, значит точно должен разбиться на кучу осколков прямо на лице этого мерзавца. Германия вошёл на кухню уже в халате, хоть додумался до этого.       — Не подходи, — предупредил того Польша, крепко держа стакан.       — Польша, я ничего тебе не сделаю, — сказал Германия, для образа чуть подняв руки вверх. — Я просто поговорю с тобой и уйду в свою комнату. Только не нервничай, это вредно для твоего здоровья.       — Наконец-то подумал обо мне, да?! — кричал поляк. — Чего надо?! Снова вздумал воспользоваться мной?! Ублюдок! — он не сдержался и кинул в него стакан, но тот не разбился, а был пойман немцем.       — Нет, — каким-то сдержанным тоном ответил Герман. — Польша, успокойся. Я далеко от тебя, я ничего тебе не сделаю. Я уйду, если ты выслушаешь меня.       — … Разрешаю говорить, прижавшись к стенке в коридоре, — поставил условие Польша, которое немец без всяких вопросов выполнил. — Говори.       — Я хочу принести свои извинения за то, что сильно напугал тебя. Я не хотел. Прости, что я не подготовился к твоему приходу и вот так хожу сейчас.       Польша не понимал Германа, у него абсолютно не складывалась картинка насильника. Он тут извиняется за каждый свой неправильный поступок, это вообще поддаётся логике вещей?       — Пиздишь, ты для галочки извиняешься, чтобы я тебе поддался! Ни за что!       — Польша, я действительно приношу свои извинения, хоть и не надеюсь на прощение. Я просто не хочу, чтобы ты лишний раз нервничал из-за меня. Я могу позвать Австрию, чтобы тебе стало спокойнее.       — … Не надо. Просто уйди. Видеть тебя не хочу.       — … Хорошо. Позаботься о Лютере ещё, он хочет поиграться, а я тут всё испортил, — сказал Герман и ушёл.       Польша подождал того момента, когда немец закроется у себя в комнате. Поляк сейчас испытал большой стресс, такой резкий, что он не совсем понял, что толком произошло. Он быстро забежал в свою комнату и закрылся там. Сняв с себя куртку, что вскоре упала на пол, он упал на кровать и обнял муми-тролля. Ему понадобится много времени, чтобы успокоиться. И правда, Германия мог надругаться над ним, благо Польша нашёл в себе смелость сбежать. А если бы не нашёл, то что произошло бы?.. Что-то очень ужасное. Представить страшно. Не надо думать об этом. Забудь. Забудь. Забудь…       Что Германия сделал с Польшей?..