***
Венгрии пришлось покинуть квартиру Польши… и Германии. Поляк долго его провожал, вернее пытался уговорить его остаться тут на целый день, вечер, ночь, на завтрашнее утро, день и тд. К сожалению, Венгрия был непоколебим, да и ему тоже надо было разобрать все вещи по дому. Когда венгр скрылся за дверью, Польше снова стало одиноко. Да, его друг, хоть и по оправданным причинам, но всё же ушёл, оставил с этим гадким немцем… Стоит лишь надеяться на то, что Герман действительно понял свои ошибки и не будет лезть к поляку. И вообще не контактировать с ним, а то от простого присутствия рядом Польску сильно воротит. Зато есть Лютер, хороший милый пёсик, который отвлечёт его от плохих мыслей. Кстати, где он? Как и Германия, где они оба? Наверное, уже в комнате немца себе играют, тогда поляк может спокойно принять ванну. Она так успокаивает, а ещё он не прочь пару минут поспать в тёплой пенной воде, желательно вместе с уточкой. Он не знал, какой в ней прикол, но она очень милая и подходит под атмосферу. Взяв с собой сменную одежду, уточку, губки, шампуни и прочие вещи личной гигиены, он поспешил в ванную. Как и было на картинке в интернете, она полностью совпала. Ванная, которую он хотел: акриловую, белую и угловую, просто изящно! Похоже, это единственное, что его сегодня обрадовало. Сейчас как отдохнёт и просто искупается, позабыв обо всём на свете. А ещё мицелляркой лицо намазать надо, маску себе сделать, скарб, короче, много чего. Он считал, что уход за лицом не только «бабское» дело, как многие особи мужского пола думают, но и просто уход за своей кожей. Так и венгр считал, но кроме мицеллярной воды никуда дальше не заходил, остальное он считал для себя лишней морокой. А вот Польска любит такое, ему это не влом делать, поэтому у него здоровая нежная кожа, даже если он умоется святой водой, то она станет только лучше. Сила католицизма, так Польша это называет. Разложив свои средства гигиены по своей части ванной комнаты, которую он в мыслях поделил с Германией, он начал набирать ванну. Набравшись где-то на середине, он по-быстрому сделал себе пенку и кинул туда уточку. Когда всё самое главное было сделано, он начал раздеваться. Сняв с себя футболку и почти приступив к штанам, как тут сзади открылась дверь в ванную. Ему не трудно было догадаться, что это был Германия. Вот сволочь. — А ну быстро съебался отсюда, извращенец!!! — крикнул во весь голос Польша, взяв гель для душа и кинув его в сторону двери. Он развернулся и действительно увидел Германию, а гель полетел чётко тому в лицо. Тот айкнул от боли, а после быстро скрылся за дверью. Польша был доволен тем, что прогнал отсюда немца и преподал тому урок, аж настроение поднялось. — Блять, да что я там у тебя не видел?! — воскликнул за дверью Герман. От таких слов Польска ещё сильнее возмутился, даже разгневался с такой наглости и бесстыдства немца, что хотелось побежать за ним и избить тем же гелем за такие речи. Он так и сделал, но пошёл не бить, а ответить и забрать свой гель, который ему тоже нужен для ванных процедур. — Ты совсем ахуел?! Как только Венгрия ушёл, так сразу можно ко мне лезть! Ты вообще знаешь, что я и венгр с таким пидорасом как ты сделаем?! Да мы тебя… — Я, блять, просто решил зайти за полотенцем, Поль, — раздражённо сказал Германия, держась за свой нос. — А ты на меня налетел с матами и гелем. — В следующий раз фен кину, и ты купишь мне потом новый! Усёк?! — громко проговорил поляк, подобрав с пола свой гель. — Говорит мой одногодка, причём даже младше меня. Оголил свой пояс и теперь стесняется. — Блять, забыл, кто ты и что со мной сделал?! — … Утку хоть не забыл? — Что? Нет… Откуда ты знаешь про утку?! — Чёртова телепатия. Польша предпочёл закрыться в ванной, а то ему уже реально становится страшно. И всё же, как можно после душа забыть полотенце? Хах, вот тупой, даже нормальную отговорку придумать не может! Лишь бы поглазеть на его тело… Ладно, это уже реально пугает. Придётся полотенце на ручку повесить, а то вдруг через замочную скважину решится подсмотреть… Это паранойя, но сейчас она вполне оправдана. Но теперь поляк точно спокойно не искупается, мысли теперь будут об одном Германии. — Да, блять, вовремя ты, кончено, пришёл сюда. Чтоб ты сдох, сатанище.***
После тёплой омолаживающей ванны, от которой его кожа стала только лучше и намного ярче (прям как его светлая улыбка), он решил позавтракать. Можно как раз поесть супа, ему без разницы, что «надо» есть на завтрак, главное, что он хочет именно супа. Польша сильный, он тут хозяин, а не редактор статьи про завтраки в разных странах мира. Найдя бульонную чашку, из которой он просто обожает есть первые блюда, он налил туда суп и поставил в микроволновку греться, а то кипятить целую кастрюлю ему лень, да и долго. Пока суп грелся, Польска как всегда смотрел в одну точку и завис, задумавшись о планах на сегодняшний день. Ему хотелось быть рядом со своими друзьями, но ему не хочется в выходной день идти гулять, тем более в воскресенье, некоторые любимые заведения закрыты, но всё же можно так погулять по городу и по маленьким кафешкам, но как же Польше сегодня лень, вы не представляете. Поляк почувствовал, как чьи-то тяжёлые руки опустились на его плечи и слегка сдавили их. — Что делаешь? — прозвучал шёпот над ухом Польши, по голосу было ясно, что это Германия. — Блять, я тебе что говорил?! — снова воскликнул Польша и, резко развернувшись к немцу, зарядил тому по щеке. — Не помню, — сказал Герман, схватив поляка за руку, не позволив тому снова сделать ему больно. — С памятью всё ужасно, да? Как и с твоим характером, полный аут, — злостно сказал Польша и выдернул руку. — Не смей меня трогать своими опасными руками. Вообще меня не трогай, я тебе поголовно запрещаю. Съебись отсюда. — Чего ж ты так сильно меня ненавидишь? Ты же простил меня за все прошлые косяки. — Простил, но не забыл. Что надо? — Просто решил поинтерисоваться, что делаешь. И да, прости за случай в ванне, я не то полотенце взял. — Не то полотенце он взял… Как можно не то взять? Ты для задницы взял полотенце, чтобы вытереть свой ебальник? — Польша, если ты используешь кучу ненормативной лексики, общаясь со мной, то выглядишь как маленький не способный грамотно ответить оппоненту подросток, который хочет казаться крутым. Но это не так, ты выглядишь сейчас очень жалко. — … Завали своё ебало, ок? — обиделся поляк и отвернулся от немца. — Не будь таким… ЧСВ? ЧСВ-шным, а то ты так и Венгрию заебёшь. — Ой, бесплатные советы раздаёшь? Иди лесом. — Польша, хватит, угомонись. То, что ты делаешь всё в приступе злости и гнева, не приведёт ни к чему хорошему. Успокойся и давай впервые поговорим спокойно, пока я хотя бы по делу обращаюсь к тебе. — Да блять, — раздражённо вздохнул Польска. — Говори уже, не томи. — … Ты можешь дать мне рецепт твоего супа? Мне просто хочется что-то подобное попробовать. — Боже, его столько времени готовить и столько ингредиентов надо, а прожарка овощей, ой-ё-ё-ё… Лучше моё уже поешь и не смей ничего творить с моим блюдом! — О, так я могу попробовать? — удивился немец. — Реально могу? — Если не будешь обнимать меня из-за спины, то можешь. Можно в тарелке есть, можно и в этой чаше. Мне всё равно. — Спасибо, дорогой мой Поля, — с улыбкой протянул Германия и полез в холодильник за супом. — Кто? — обомлел Польша. — Не называй меня так больше, вообще охерел, я смотрю! Я тебе не с твоего рода! Да пошёл ты нахуй, знаешь?! Ты вообще… — Да я понял тебя, хватит орать на ухо, лучше своё любимое мохито себе сделай. — Эта тварь ещё знает, какой напиток я обожаю. Откуда, скажи мне, от-ку-да? — От Австрии. Доволен ответом? — … А тобой нет. Прозвучал звук микроволновки, как раз вовремя. Достав очень горячую чашу и довольно тёплый суп в ней, положил туда ложку и поставил всё на стол. Осталось только ломтик хлеба отрезать и будет превосходный завтрак по мнению Польши… Угадайте, кто забыл купить вчера хлеб? Естественно наш великолепный, словно золотце, Польска. — Да твою ж… — после слов Германии о том, что матерящийся поляк выглядит очень жалко, тот уже даже матерится при немце не хотел. Словно в детстве при папе. — Что случилось? Хлеб вот, есть, — сказал Герман, открыв шкафчик, а после заглянув в хлебницу… Здесь есть хлебница? — В смысле? Я разве купил? — Нет, это я купил. Сколько тебе надо? — Обойдусь одним. Возможно, надо было вежливо попросить, но всё же Польша разрешил ему попробовать своё блюдо, так что Германия ещё должен кланяться ему в ноги за то, что он ещё с ним по-мягкому. Может, потому что это его начальник, который имеет очень большую власть во всём ЕС, да такую, что может отправить его лучшего друга на его родину и разлучив их, поэтому он его не выставил за дверь… Скорее да, чем нет. — Вот, — сказал Герман и поставил хлеб в блюдце. — Не злись на меня, я же хочу по-хорошему. — Тогда уйди отсюда. — Если только за цветами для такого красавца, как ты. — Ты меня стебёшь? — Совершенно верно. И ладно, Герман после такого неприятного диалога пойдёт есть хотя бы к себе в комнату, но нет, надо быть очень сильно правильным и есть прямо напротив Польски. Поляка это совершенно не радовало, с каких пор в его же квартире должен быть такой суровый контроль и слежка? Как на работе, просто замечательно, теперь даже поспать нормально нельзя будет! — Обязательно есть здесь? — недовольно спросил Польша. — Это как бы и столовая тоже, почему бы и нет?.. А, ну да, я же тебя смущаю. — Ты меня не смущаешь, ты меня бесишь. — Да-да, знаю. Но я же от тебя не отстану теперь, я твой сосед и начальник, не вижу минусов. Приятного аппетита, Поль. — Чтоб ты подавился.***
После довольно плотного завтрака Польша закрылся у себя в комнате. Не хочется видеться с этим немцем. Слишком наглый, так ещё и домогается! Он притронулся к нему, причём не раз, нарушая его личные границы. Польска считает, что это не по-христиански, хотя не знает, крещёный Германия или нет? Да нет же, кинь его в святую воду, та сразу же испарилась бы. Поляк даже посмеялся с этой шутки, его забавлял юмор и стёб про европейцев, так правдиво… Только без шуток про изнасилования, Польша их ненавидит. На часах только восемь утра, большая часть заведений и других сфер обслуживания закрыты ещё, вообще скукотища… Может, поиграться с Лютером? Или пообщаться с Австрией? Хм, Австри, наверное, занят тем, что отдыхает. От венгра поляк знает, что его брат любит целый день провести в полной тишине наедине с собой, читая что-нибудь или просто занимаясь гимнастикой/атлетикой. Польша точно не знал, что можно делать целый день абсолютно одному, даже не играя в игры на телефоне или ноутбуке. А может, он спит сутками. Это всё объясняет. Эх, тогда остаётся только пёсик… Поляк уже и забыл, как ухаживать за ним и играться, но свою Клару он всегда помнит. Польша надеется на то, что Лютер будет таким же игривым и весёлым, тем более это его польский огар, так что с ним он быстро подружится. Польша быстро вышел из комнаты и решил подозвать к себе Лютера. Ах, да, он же ещё совсем щенок, он не знает команд, придётся теперь научить его самой главной: «ко мне». Хоть чем-нибудь полезным займётся поляк сегодня. И как раз он купил вкусняшек для пёсика, хотя сосиски будут эффективнее. Польска сразу же пошёл за печеньем для собак, но по пути на кухню через гостиную на него побежал Лютер, ткнувшись носом в его ногу и радостно виляя хвостом. Похоже, что он прям сияет от того, что он наконец встретил поляка. Конечно же, Польшу всё любят, у него много фанатов. — Лютер! — прозвучал недовольный голос Германа, который был в паре шагов от них как раз-таки с собачьим печеньем в руках. — Ой, да ладно, он рад меня видеть, — умилился щенку Польша, присел и начал гладить того по мордашке. — Что тут чудишь? — Командам учу, пока ты отдыхаешь. — Эй, вообще-то я тоже хочу научить ему кое-чему. Подходить будешь только ко мне, а не к этой злюке, — последнее было адресовано Лютеру, которого тот слабо тыкнул в носик. — С запахом твоих любимых вишнёвых духов, Поль. — Не важно, забей… Так что же, Лютер, вкусняшку хочешь? Хочешь, по глазам твоим вижу. Герман, дай сюда печенье. — Вообще-то я тут планировал обучить его командам. — Слышь, сейчас будешь спорить из-за этого щеночка? Я лучше знаю, у меня была собака, нежели у тебя. Вдруг навредишь ему? Мне такое не надо и ему тоже. Так что давай, шуруй отсюда. — … Молодец, Поль, ты смог меня задеть за живое. Не взорвись от своего самолюбия, — сердито сказал Германия и, поставив пачку печенья на столик, тяжёлыми шагами пошёл в свою комнату. Польша на секунду было обрадовался тому, что этот немец свалил, но всё же что-то было не так. Ему действительно немного стыдно за такие слова? Возможно, но по сравнению с тем, что этот придурок сделал с ним в ту пятницу… Может, хватит уже про эту пятницу?.. Нет, не хватит. Такое не забыть, не простить. Но всё же, про собаку было лишнее. По словам Австрии, Герман давно мечтал о псе, мечта с детства, а тут Польша нахуй его послал, забрав этот нежный комок счастья и веселья. Поляк удивился тому, что ему самому стало жаль Германию. Да и успокоится не мог! Нельзя жалеть этого наглого ублюдка!.. Ну, только если сделать так, чтобы Лютер сам подбежал к нему под двери, вместе с печеньем, он, наверное, всегда мечтал о послушном пёсике. И сам Польша расстроился, он тут просто хотел поиграть, а Герман раздул из мухи слона и заставил чувствовать поляку вину за то, что он «просто пришёл». Ох уж эти немцы, Польша даже не может отдохнуть из-за их слабого характера. Взяв Лютера аккуратно на ручки, а пачку печенья как-то подложив к себе под подмышку, он тихо на цыпочках, но как можно быстро подошёл к двери. Поставив щенка и корм рядом, Поля тихо скомандовал «Голос»… Блять, он же ещё щенок. Можно сымитировать гав, но Польше было стыдно это делать и он долго думал насчёт этого. Да так задумался, что Герман уже решил сам выйти, всего лишь чуть-чуть приоткрыв дверь, не задев при этом ещё ровно сидящего Лютера. Он знал? У него настолько хороший слух? Или он через двери видит? Что за хуйня? — Подслушивал? — спросил Германия, встав перед поляком и скрестив руки. — Нет, это Лютер к тебе хочет, — сказал Польша указав на пёсика. — Ты же сам его сюда привёл, — вздохнул немец, от такого поступка он был приятно удивлён. — Нет, он сам, — настаивал поляк. — Ладно, допустим, Лютер сам бежал по квартире, как какой-то камаз и в зубах притащил большую пачку печенья, которая больше его самого. Ладно, я поверю. — Иди играйся с ним, а то ещё обижаешься на меня. — Я не играюсь, я хочу его выдрессировать, а потом уже поиграюсь с ним и выгуляю его. Короче, ты понял. — Собачник тут нашёлся. — Ага, на моём попечении целых двадцать семь бешенных псов. — … Сам ты пёс. — В простонародье это называется «Вожак стаи». — И это позволяет насиловать любого члена стаи? — … Если ты не закончишь этот разговор, я начну говорить цитатами волков. — Понял, принял. Я пойду к себе, — сказал Польша, ибо немец придал ему особую мотивацию исчезнуть. — Нет, стой, — остановил того Германия, схватив поляка за руку. — Не трогай меня! — вскрикнул Польска, резко выдернув руку. — Я тебе что говорил?! Не трогай меня! — Я хочу быть хорошим. Давай вместе с ним играть, в гостиной или в парк пойдём. — Сука, меня хватило тебя в парке! Целую неделю следил, как ёбанный маньячила! — Я. Просто. Гулял, — с паузами строго сказал Герман. — Я виноват, что в нашем округе был только один парк? В зоопарк я не пойду, Венгрия меня к себе не впустит. — Да ты задолбал врать про венгра! Хочешь со мной подружится, тогда уважай меня и моих друзей, в том числе и Венгрию! — Так, всё, хватит, не буду тебя трогать, иди к себе. — А в самом начале хотел?! — Польша, выпей лучше успокоительное! — сказал Германия, уже перейдя на крик, а после скрывшись вместе с питомцем в его комнате. Поляк почувствовал себя неловко. Возможно, когда немец перешёл на более строгий и громкий тон, то он резко вспомнил свои последние дни на работе. В последнее время Герман действительно стал более спокойным, сдержанным и даже вежливым. И не только с Польшей, а и с другими коллегами. Неужели успокоительное действует на такую немецкую бронемашину? Хм, может, их стоит употреблять по вечерам, когда поляку становится грустно и он начинает думать о самых ужасных моментах в своей жизни… Только не сейчас, а то настроение на весь день пропадёт. Да и совесть давит теперь: он расстроил Германию. Внутри он хоть и продолжает его ненавидеть, а сейчас он начал ненавидеть то, что немец вот так нагло вызывает к себе жалость и чувство вины. Но надо извиниться. Будь прокляты советы отца о том, что надо извиняться за любые свои проступки. Польша подошёл к двери и хотел открыть, но после вспомнив вчерашнее предупреждение от Германии: «У меня тоже есть предупреждение — не заходить в мою комнату». Он сказал это как-то угрожающе, будто голову свернёт, но в тот момент поляк был больше зациклен на пёсике, поэтому не придал этому особое значение. Но вот сейчас лучше следовать правилам немца, хотя бы одному. — Герман? Ты не обижаешься? — спросил Польска перед этим постучав в дверь. — Нет, — последовал приглушённый ответ. — Что-то надо? — А ты можешь дать посмотреть твоё успокоительное? Я просто тоже хочу такое купить. В ответ теперь была тишина, но после Германия резко открыл дверь перед поляком, чуть ли не ударив его, благо тот успел отойти. — Не советую покупать совершенно случайные лекарства без консультации со своим домашнем врачом. — Ой, умный такой что-ли? Знаю, но скажи, как они называются. — Не скажу, тем более в связи с той ситуацией, что недавно произошла, ты станешь от него зависимым, что категорически нам не подходит. — Нам? — Да, Поль, нам. Какой у тебя семейный врач? Хоть фамилию или номер телефона скажи. — Эм… Я не помню, я здоровый, как тот самый мальчик из книжки по этике за седьмой класс. — По твоему состоянию это не так заметно. Круги под глазами, вчера употребил в малых количествах алкоголь, а так ты его употребляешь по пятницам в необычайно больших количествах. Про твоё телосложение и фигуру промолчу. Нет, она идеальная, но как для государства… Короче, ты меня понял. Я не пытаюсь тебя оскорбить. — Зато задел за живое. Польше не нравилось, когда кто-то заводит речь о его физической форме. Сложились с роду такие стереотипы, что государство должно быть обязательно мужественным и сильным, то есть быть как «настоящий мужчина», только ещё могущественнее. И отчасти поляк это поддерживал, но в большей степени опирался на психологическую часть, нежели на физическую. И психологически он явно сильнее и выносливее… Наверное. Всё же он не боится и стоит прямо перед Германией, который совершил с ним одну очень ужасную вещь, но Польска ещё не бежит от него, как от злой чихуахуа, а вполне может нормально складывать предложения между собой и не показывать свой страх перед немцем. Страх из-за того, что он боится задеть Германа за живое и получить очень сильное «наказание» за свои слова, поэтому есть грамм неуверенности в себе, но это ничто по сравнению с тем, что он полностью уверен в своей правоте, (которую немец как раз и подтверждает). А вот физически… Зато он самый милый и красивый европеец. — У тебя комплексы насчёт своей внешности? Вернее телосложения. — Слушай, забей. Вот, Лютеру внимание удели, а то бедненький мячик в ротик взял и ждёт тебя. Герман после взглянул на щенка, от взгляда которого тот снова радостно замахал хвостиком и поставил перед ним мячик. Немца это достаточно сильно умилило, у него такое впервые, когда с ним такое маленькое чудо хочет поиграть. Отказать он ему попросту не может, поэтому, взяв мячик, он пошёл к себе в комнату. Польша, не сдержав любопытство, на пару секунд взглянул внутрь, но всё, что он успел увидеть и запомнить, так это какие-то тёмные тона комнаты, в особенности ему упала в глаза красная простынь. Поляк успел пошутить про цвет «страсти» и Германа, так что он может спокойно идти обратно к себе.***
Уже час дня, а Польша только проснулся, но зато вечером он не будет сонным и будто потерянным в пространстве. Венгрия до сих пор не звонил и не писал, что удивительно. Он наоборот любит побыстрее выбраться на улицу, нежели тускнеть дома, ну, иногда бывает такое у него. То он резко высокоактивный, то он слишком усталый от всего. Польша даже составил календарь того, сколько дней и в каком месяце он будет более энергичный, а когда энергия полностью на нуле. И судя по нему, его придётся очень часто «выгуливать». Но сейчас поляк очень сильно устал за последний месяц, неделю он предпочтёт отдохнуть дома. Не с Германией, а хотя бы на шее венгра или чеха со словаком. У Польши осталось немного денег, можно сходить в магазин и закупиться чем-нибудь не полезным и очень-очень сладким. Хотя подождите, есть же Нутелла, целых две банки, которые можно съесть за пару ложек! Не понимал он прикол Нутеллы с хлебом, он ел с помощью ложки, ибо таким способом считал себя не только самым счастливым человеком в мире, но и самым богатым. Но там Герман ходит, то в гостиную, то на кухню, то в ванную, туалет. Вряд ли мячик он специально кидает по всей квартире, да и вряд ли он уже играется с Лютером, тот уже после стольких часов игр уже давно спит. Выйдя из своей «берлоги», поляк пошёл на кухню. И как назло, он увидел там Германа, как же не вовремя. Тот уже в час дня что-то ест, а как же фигура? Хотя по нему видно, что ему есть надо килограммами, а то его мужественное тело превратится в тело женское, ну, почти как у самого поляка. Он увидел, как под его ногами крутится Лютер, махая хвостиком и смотря на своего «главного» хозяина. Наверное, это из-за того, что в руках немца был кусок пиццы, который так сильно заинтересовал маленького и вечно голодного щеночка. — Чего застыл? — спросил того Герман. — Да так, ничего. Откуда пицца? Я не помню, чтобы ты вчера её готовил. — Это от Италии, вчера у него было что-то вроде «мини-вечеринки», я не смог прийти, но он всё равно решил поделиться своей пиццей. Будешь? — Нет, я голоден только по расписанию. — Знаю. Так будешь? — Хм… Давай. Поляк вспомнил, что Герман как-то упомянул про то, что у итальянца тоже хобби является готовка, поэтому было интересно попробовать его блюда. Взяв кусочек пиццы, он положил в рот довольно большой, мясистый кусок. Вкус был просто восхитительным, будто эту пиццу готовил профессиональный шеф-повар, так ещё сколько тут ингредиентов, особенно мяса, которое Польша любит. От удовольствия он прикрыл глаза, мысленно проговаривая все самые прекрасные эпитеты к такому изысканному кусочку. — Чёрт, как же… Как же он так охуенно готовит, я в шоке, — довольно мычал Польша, — Как же вкусно, просто обалденно! — Тоже так думаю, но и ты не отстаёшь от него. — Да, но это просто рай… Дай ещё! — Угощайся, она средняя, но разновидностей мяса тут целых четыре, поэтому наслаждайся. Польска первый кусок съел буквально за пару секунд, ибо кусочек на почти голодный желудок казался райским яблоком. — Я тоже хочу так готовить, пиццу эту, пасты, что там ещё итальянцы придумали. Просто всё хочу! Но не могу настолько вкусно. — Ты всё можешь, главное иметь желание. Хочешь, Италия может тебя научить, ему не в лом, только он сегодня занят. — Жаль, а я теперь хочу ещё одну такую пиццу. Здесь столько мяса и колбасок, прям чувствуется, что оно хорошо прожарено, прям с печки! — Ну, он вообще-то сделал её для меня, но я сегодня добрый. — И очень глупый. Не удивительно, что тут так много мяса, причём разнообразного. Он может мне сделать знаменитую Пепперони? — Ну, он в большей степени любит пиццу с сыром, грибами и куриным филе, не помню название. — Ой, мне всё равно, с чем ещё там пиццы бывают, мне нужно Пепперони! — Хватит употреблять это выражение, оно меня уже весьма раздражает. На работе уже наслышался от тебя, ЕС не всё равно на карьеру и репутацию. — Ладно-ладно, но только из-за того, что ты, когда раздражён, зол, а когда зол, ты ебанутый. — Кто бы говорил, истеричка. Ты серба так сильно обматерил, что было слышно аж на всю улицу твой полу-писклявый голос. А он всего лишь взял первее тебя булочку с вишней. — Он в ЕС не состоит ещё, а уже посягает на мой обед! Вообще беспредел среди этих Балканов! — Ой, только не жалуйся на них в наш выходной день. — В смысле наш?! — Успокойся. И да, наш выходной, ты проведёшь его со мной и Лютером дома. — Из всего сказанного меня устраивает лишь «дом». Иди ты нахуй, не стану я с тобой проводить этот день. Я с венгром лучше погуляю, нежели ёжится с тобой в четырёх стенах. И сам прекрасно понимаешь, почему. — Польша, если ты уйдёшь, я очень сильно разозлюсь и успокоительное не поможет, — строгим тоном сказал Герман, что поляк аж дёрнулся от такого басистого голоса. — … Хорошо, так уж и быть, 2:0 в твою пользу, сука… Ладно, пёс. — Спасибо за понимание и прошу отчалить обратно в свою комнату, а может, ты хочешь побыть здесь со мной? — ухмыльнулся немец, зная ответ. — Ничего себе, какой ты красноречивый, прям как твой прадед… Ты ничего не слышал. — Что ты сказал про моего прадеда? — Ни-че-го. После чего Польша быстро удалился из кухни, прихватив с собой ещё два кусочка пиццы, потому что очень ловкий и быстрый, а Герман либо тупит, либо очень щедрый.***
Да! Венгрия наконец-то позвонил! Спустя целых десять часов! Польша сейчас так рад, что аж с кровати спрыгнул на пол, держа в руках вибрирующий телефон. — Венгрия, мать твою, почему так долго не звонил мне?! — ответив на вызов, поляк сразу же перешёл на полукрик. — Я спал, — коротко ответил тот. — Ты же меня знаешь. — Блять, ты проспал более суток, сколько можно уже? Ладно, неважно. Когда будем гулять? Я уже заебался сидеть с этим немцем! — Ай, точно, ты же у Германа живёшь. Всё нормально у тебя? Без всяких «этих»? — Обошлось не без «этих» приставаний. Забери меня уже, мне ужасно скучно и слегка страшно. — Блять, Поль, успокойся, он тебе ничего не сделает, а иначе я ему таких пиздюлей с чехом и словаком пропишу, что тот захочет ЕС покинуть из-за нас. — Пока вы там соберётесь и словак выйдет из горшка, он заберёт меня к себе и вы меня не увидите. Давай, собирай всех и забирайте меня к себе на весь день и ночь, не вытерплю с этим Германом и часа! — Ладно, ладно, уже начинаю собираться… Только ещё поем, а потом погоняю в танчики, наверное… Короче, считай, что я тебя жду на площади цветов с фонтаном, водой из которого мы очистим тебя от грешных ручек Германии, — посмеялся венгр. — Да тут не ручки, тут лапища, так ещё и сильные, брр. — Я тебя понял, всё, начинаю вставать с кровати. — Какое «вставать с кровати»? Ты ещё не встал? Ой, блять, это надолго, я успею ещё и тесто замесить. Положив трубку, Польша, уже в голове выбирая свой наряд на улицу, пошёл на кухню, чтобы плотно поесть перед выходом, а то без еды пробыть два часа дома, а после три часа скитаться по всему городу — ужасное решение, особенно для поляка. А так он поест и займёт туалет раньше Словакии. Сортирный юмор. Выйдя из комнаты, он быстро последовал на кухню, но в гостиной, помимо Германа с Лютером, увидел нежданно-негадано Австрию, на котором щенок, собственно, и лежал. — Австри? Откуда ты здесь? Я тебя даже не услышал, — удивился Польша, но в этот раз от удивления он даже не расстроился или разозлился. — Ты там громко болтал с венгром, когда я вошёл, — ответил австриец с лёгкой улыбкой. — Ты же не против, если я у вас посижу? — Нет, совершенно не против, я как раз иду гулять. — Оу, гулять… Я хотел и с тобой посидеть, всё же, мне хочется узнать тебя получше, — у Австрии была просто замечательная ангельская улыбка, которая завораживала Польшу и не давала возможности отказать такому светлому доброму человеку. — Ну, хах… — задумался Польска. — Ну, я могу посидеть, венгр ещё даже не встал с кровати. — О, вот и отлично, как раз часик со мной и Германом посидишь. Польша давно заметил хитрую улыбку немца, но только сейчас понял, к чему это всё. Да и Австри, по словам его бывших соседей по комнате, редко выходит из дому просто, чтобы посидеть. Эх, Герман, Герман, ну и хитрый мудак ты. — Да, конечно, с вами посижу, — протянул поляк, с презрением смотря на довольного немца. — Здорово! Садись рядом, — похлопал Австрия по месту между ним и Германом. — Я хочу многое о тебе узнать. Польша всё же решил сесть возле австрийца, но не между, а на край. Почувствуй разочарование, Германия. И да, славянин заметил, что Австрия на вид очень молод, как для более столетней державы. И дело не в стильной причёске или наряде, а вот именно в лице. Более мягкие черты, даже взрослых морщин и заметных выпирающих щёк нет. Вот у отца Польши есть, по нему видно, что он действительно взрослый мужчина, а вот австриец похож на ещё молодого человека, вот как Германия. Удивительно. — Блять, вот смотрю на вас, будто одногодки, — тихо хихикнул Польша, пытаясь не сосредотачиваться на чертах лиц их двоих, а то странно перед ними выглядеть будет. — Ты не первый, кто об этом говорит мне. Да и разве плохо то, что я выгляжу моложе и привлекательнее? А мне скоро сто двадцать шесть стукнет, — похоже, австриец не обиделся. — Нихуя… Я даже не задумывался о такой цифре. Порой сам удивляюсь, какие мы старые, но на лицо молодые. — Даже Германия больше похож на взрослого состоятельного мужчину, чем я. Хотя, почему похож, так и есть, — похвалил австриец немца. — Это же ты ему ещё и дядя родной, херею, если честно. — Так Венгрия ему тоже дядя родной, не забывай об этом. Ты вообще посмотри на Франца, он вообще родился… В 1690-х вроде бы. Но ты смотри, как он сохранился-то, получше всех девушек и парней. — Ой, о Франце и говорить не стоит, и так ясно, что этот француз любит себя до безумия и готов хоть пять часов просидеть в разных салонах, лишь бы у него была самая нежная кожа, чтобы у Британии наконец-то встал, — посмеялся Польша. Австрия заметил, что Германия вообще не вливается в разговор, а просто продолжает пилить взглядом то его спину, то самого Польску. — Ладно, Франц, он подстроен больше под «женскую красоту», но ты посмотри на Германию. Ты знал, что они вместе с венгром в зал ходят? — Да, слышал, как Венгрия пытался кинуть в него диск или гирю, но потом эта гиря упала на ногу какого-то чувака. — Не суть… Что же я хотел сказать… Кстати, где у вас тут туалет? — Вон там, по коридору и первая дверь справа. Австрия после покинул на время их, оставив поляка наедине с немцем. Ему стало как-то одиноко без австрийца, будто его тут бросили. Сидеть в тишине было жутко некомфортно, особенно когда Герман иногда поглядывает на него. Ничего же страшного не будет, если Польша начнёт маленький разговор. — Так, ты действительно ходишь в «качалку»? — слишком глупый вопрос, он же знал об этом. — В спорт-зал, но пусть для тебя будет «качалка». Ты же и раньше об этом знал, так чего ещё раз спрашиваешь? — Не прикапывайся до слов, мне хватает простого ответа. … И сколько ты туда ходишь? Всю жизнь? — Сочту за комплимент. Ну, точно не помню, но, наверное, с начала двухтысячных. — Если ты думаешь, что ты таким образом будешь выглядеть круче всех, то боюсь тебя разочаровать. — … Я не так сильно боюсь разочарования, как ты меня. — … Правду говоришь. И тебе, блять, вообще всё равно? Нравится на всех кричать и ругаться? Или даже насиловать? Германия на пару секунд прикрыл глаза, пытаясь забыть только что сказанное славянином слова. Он не раз их слышал и ему надоело это выслушивать. Он сейчас внутри раздражён, но не хочет этого показывать, так как Польша может испугаться и снова закрыться на замок у себя в комнате. Вскоре Герман раскрыл глаза, приняв на себя тот же безэмоциональный облик. — Нет. — Что нет, блять?! Да! — Польша, успокойся, твои обвинения и оскорбление в мою сторону никак не повлияют на ситуацию, ты меня никак не злишь и не обижаешь, разве что Австрию, который слышал твои крики. Думаешь, что ты правильно поступаешь, когда пытаешься унизить меня и строить выше свою планку? — Ещё раз, закрой рот. Ты не мой психолог, даже не друг и не приятель, ты давно упал в моих глазах и где-то плаваешь в глубине Средиземного моря. — Знаю, и что далее? Польшу чрезмерно бесило такое спокойствие и, так сказать, дерзость в его сторону. Разве можно совершенно без никаких эмоций обращаться так с тем, кого ты морально уже прикончил? А хотя, что сын Третьего Рейха может знать о банальном уважении и морали? Абсолютно ничего, немцы все хладнокровные агрессивные создания, именно эта семейка. — Если я тебя сейчас сильно раздражаю, то прости, я просто объяснил всю суть ситуации и хочу прийти к мирному решению проблемы. — Человеческим языком можно? — Я баран, я тебя сильно обидел, раздражаю и извиняюсь перед тобой. — Вот просто так тебя простить? Ещё чего. Ты не думай, что я вот так просто всех прощаю, будто какой-то Лунтик с луны. Мне нужны действия. Закатив глаза и тяжело вздохнув, Германия встал и ушёл в сторону своей комнаты. Если его «извинение» заключается в том, что он оставил его в покое, то это вполне хороший вариант. Но минуты не прошло, как Герман вернулся, да не с пустыми руками, а с большой плюшевой игрушкой авокадо. Польша ничего не понимал, пока это же авокадо не полетело в его голову. — Это тебе, — ответил наперёд Герман, снова усевшись на своё место. — Вообще-то такие подарки можно спокойно дать в руки, а не кидать прямо в ебало, — недовольно сказал Польша, начав играть и жмякать свою новую игрушку. — Венгрия тебя вчера чуть ли не душил подушкой, а тут ты дуешься на то, что я тебе просто кинул игрушку, причём теперь твою. — Я похож на девочку, которая коллекционирует такие мягкие игрушки? Я взрослый мужик! — Тогда верни мне её обратно. — … Нет, моё. И вообще это в качестве извинений, так что я тебя прощаю за излишнее враньё и за то, что ты меня выбесил за сегодня. — А почему ты любишь игрушки, раз уж такой взрослый и серьёзный? — Ну, они просто прикольные, их можно обнимать, спать на них, а если купить большой пончик, то будет просто идеально. Можно на шею надеть и полулёжа сидеть на диване и смотреть фильм, а тебе как раз не жёстко будет в спине. Кстати, ты ведь пиздец какой богатый? — Достаточно зарабатываю. — М-м-м, не понимаю, что вы так стыдитесь про свою зарплату говорить… Ладно, не важно. Поляк хотел выпросить у немца что-то вроде того пончика. Но во-первых, он будет в роли какого-то попрошайки и нахлебника, что неприятно, во-вторых, он будет вскоре зависеть от Германа. Он точно не знает, как это может случится, но поляк читал разные истории, когда кто-то от кого-то финансово зависим, поэтому надо подстерегаться. И выглядеть это будет по-гейски. Это было в третьих, а в-четвертых, не хочется как-то строить дружеские отношения с этим немцем. Польша же может к нему привязаться (из-за того, что он будет дарить ему подарки и «ухаживать» за ним). Тот никогда не станет ему ухажером. — Почему резко замолчал? Я могу сказать, мне всё равно как-то. — Нет, не думаю, что нам стоит продолжать разговор. Мне неприятно с тобой общаться… Ну, плюшевый пончик, возможно, изменит ситуацию… Да шучу я. Но всё же, прими к сведению. — Тебе придётся со мной общаться, помимо соседа, я твой начальник и твой приближённый. … Может, к психологу сходить? — Да тут нужен психотерапевт… Нет, я не буду идти к психологу и ему подобным, люди слишком болтливы, не удержатся, чтобы рассказать всем про нашу личную жизнь. На примере моего невролога, из-за него весь мир знал о моей проблеме… С мочекаменной болезнью. — Я понимаю, я и сам бы побоялся пойти к людскому психиатру, да и слухи распространятся по всей прессе, якобы Германия — чокнутый псих, а я просто хотел воспользоваться туалетом. … Давай Швейцария тебя запишет? — Что? Не-не, не надо мне тут ещё одного немца, тем более твоего старого дальнего родственника, так ещё и мне не нравящегося. Нет, не хочу. — Боишься осуждения со стороны Венгрии? Этот вопрос заставил поляка задуматься. Нет, он действительно не хотел идти к швейцару за вышеперечисленными причинами, но и эту причину нельзя опускать. Венгрия много кому не верит, даже Франца иногда стебал за то, что тот ведёт себя, как «баба», что часто ходит по делам внешнего вида (спа, разные виды ванн и тому подобные), а тут Польша ходит к психотерапевту. Помимо стёба и частых отговорок от посещения врача будут также подозрения в сторону поляка, особенно поднимается интерес к тому загадочному для венгра случаю в пятницу. Он даже может сам лично прийти к тому терапевту домой и начать допрашивать про состояние поляка. Так однажды было, когда у славянина были проблемы с почкой, а венгр был не в курсе сей ситуации и ворвался к тому врачу в кабинет во время чужой записи. Теперь Польша либо замалчивает про болезнь, либо старается больше не болеть. Отличная мотивация соблюдать более менее здоровый образ жизни. — Хотя Венгрии и свой психиатр не помешает с его агрессией, у меня хотя бы пассивная в основном, а он слишком открытый человек, — посмеялся Германия. — И всё же, тебе тоже стоит. … Ты пережил трудный момент в своей жизни и я вижу, что тебе плохо. Ты даже ходить по-другому стал. Раньше ты чутка вилял бёдрами, а сейчас просто ровно, чуть согнувшись, ходишь. — … Что я делал раньше?.. — Раньше ты был более живым, а сейчас ты замкнутый и измученный, Венгрия точно заметит это в тебе. Я виноват, я хочу всё исправить и помочь хоть в чём-то. Позволь за мой же счёт оплатить тебе психотерапевта, да хоть психолога. — На меня твоя забота больше не действует. — Эх, блять… Венгрия ни о чём не узнает, если ты так этого желаешь. Можешь общаться со Швейцаром через видео связь, хотя лучше будет, если он придёт к тебе лично. — Лично? Ему делать нехуй? А как же обязанности государства? — Деньги в этом мире всё решают, Поль. Он и мой врач тоже. Да и подумай, насколько он прекрасный человек. Он помогает нам, государствам, лечит нас. У каждого тяжёлый стресс от работы, от какого-то сложного момента в жизни, а он находит на них часок своего драгоценного времени и готов помочь. Швейцария мне не только родственник, но и один из самых близких мне людей. Он всё обо мне знает и до сих пор продолжает заботиться обо мне, особенно с моим вспыльчивым характером… И не только мне он дорог. Италии, Францу, особенно, Испании, Бельгии, Нидерландам, всем европейцами. И нет ничего постыдного в том, что тебя выслушают, помогут, утешат. — … Даже не знаю… Венгрия мне вообще дороже всех, но я Австрии лучше рассказал бы про тот инцидент, нежели венгру. Либо я его хорошо знаю, либо совсем не знаю, ибо думаю, что тот отвернётся от меня… Я ничего не знаю. Польша проникся словами немца и это заставило его снова задуматься о Венгрии. Он не может рисковать, но он не обретёт внутренний покой из-за того, что поляку банально некому выговориться, да и кто поверит ему? «Герман хоть сильный, гордый и агрессивный, но на такое он никогда бы не пошёл», — вот, что ему в 99% случаях ответят, один Австрия будет на стороне Польши, да даже сам немец будет. Знать об этом никому не нужно, а то слухи быстро разносятся, и дня не пройдет, как даже Австралия будет знать про «психоз» Польски. А вот Швейцария, судя по тому, что даже Франция хвалил его, может быть, реально специалист своего дела. Может, конечно, но поляк не верит тому, что швейцар сам лично сюда приедет, а через веб-камеру будет неудобно. — Ты подумал насчёт моего предложения? Позвонить сейчас швейцару? — Куда сейчас звонить? Не спеши так, можешь завтра, послезавтра, ну, не при мне с ним планируй встречу. — Значит, ты согласен? — … Согласен, только потом ты оставишь меня вечером одного, хотя я буду гулять до часу ночи, наверное. — Если ты сегодня вообще выйдешь из дома, вялый ты какой-то сегодня. — Ради Венгрии и сырной слойки в парке я готов на всё, даже обойти всю столицу.