***
Тяжёлая рука, что упала на плечо Польски, начала сильно шатать уснувшее тело в разные стороны. В глаза ударил яркий свет салона бизнес-класса, поляк осознал, что только что увиденное являлось слишком реалистичным сном. Ему понадобилась минимум минутка, чтобы наконец услышать голос над своей головой. Уставшие зелёные глаза поднялись вверх, чтобы увидеть бодрого Германию. — Через двадцать минут посадка, — прошептал немец, ибо, видимо, не один Польша уснул во время полёта. — И без тебя знаю, — грубо сказал поляк и отвернулся. Рядом с ним должен был сидеть Венгрия, но тот, кажется, задержался в уборной. Пришлось Польске остаться ненадолго со своими мыслями по поводу сна. Как не один раз рассказывал Швейцария, сны, зачастую, это наши воспоминания или переживания, которые мы избегаем. Оно преследует нас во снах, если проблему не решить в реальном мире. Становится ясно, почему Германия повторял недавние мысли Польши слово в слово. Этот сон был до жути реалистичным, ибо поляк будто ощутил на своей коже всё то, что было сыграно в голове. Тот же страх появления немца рядом и ненавистная жалость, испытуемая к избитому, оставили после себя мурашки по всему телу. Ощущение, словно Польша оказался в другом мире и неожиданно вернулся. В этом есть какой-то плюс: поляк решил немного подумать над увиденным. Месть над Германом вряд ли предоставит ему хоть какое-то удовлетворение. Ему по-прежнему больно следить за тем, как немец ощущает ту же боль, что и поляк. Проблема опять-таки в том, что он мечется между тем что хочется, и что надо. И раз уж сны — наши воспоминания, то запомнившийся острый звук пряжки ремня когда-то проскочил возле его ушей. Да, это был звук ремня Германии в ту пятницу, потому Польшу это сильно взбудоражило. При этом ни немец, ни венгр не посчитают нужным сообщить тому, что он после этого момента дёрнулся во сне.***
США, Вашингтон, округ Колумбия. Утром третьего апреля самолёты, на которых находились европейские государства и их иностранные министры, успешно завершили посадку в Вашингтонском аэропорту имени Р. Рейгана. Перед этим они провели специальную пресс-конференцию Генерального Секретаря Йенса Столтенберга в штаб-квартире НАТО (Брюссель). С того дня Польша пробыл рядом с Яциком Чапутовичем, выслушав сегодня вместе с ним около девяти утра вступительную речь заместителя Генерального Секретаря на конференции «НАТО взаимодействует: Североатлантический союз в 70 лет». После него незамедлительно последовала подготовка к встрече Самодержцев, которая произойдёт через несколько минут и продлится до начала заседания Палаты представителей и Сената США в одиннадцать часов. Германии и Польше пришлось встретиться уже без своих министров в Старой палате Сената, который стал роскошным местом собрания стран-членов НАТО. Вокруг них собрались остальные европейские государства, которые ждут прихода членов британской семьи, включая США. Если современная Палата Сената в Капитолии имеет современный стиль, то Старая Палата оформлена в неоклассическом стиле. У каждого будет иметься собственный стол из красного дерева и вид на стол президента Сената — сегодня это рабочий стол Самодержца США. Пока одни отдыхают на специальных диванах с красной обивкой, другие решили постоять в вестибюле до прихода оставшихся стран. Будет стыдно не напомнить про главного гостя сегодняшнего дня — самого НАТО, что разговаривает сейчас с Бельгией возле президентского стола. Как и в случае Евросоюза, для организации крупного масштаба, потребовался реальный представитель. Не только страны и города имеют человеческое обличие, но и особенные, выдающиеся организации и союзы. Если Евросоюз выступает в роли замечательного компромиссного дипломата и финансиста, то НАТО — опытный военный, ветеран нескольких войн и командующий операциями от лица других стран, зачастую США. По столь короткому описанию можно понять, что человек крайне редко проявляет яркие оптимистичные эмоции. Вокруг него будто бы витает тёмный и, может быть, ядерный туман, который навевает воспоминания прошлого. В последнее время НАТО очень напряжён, да и мировая обстановка хуже некуда: Ирак, Афганистан, Россия, Китай и несколько других государств не вселяют надежду на мир. НАТО обязан каким угодно способом обеспечить безопасность стран, которые состоят в Альянсе, не прибегая к вооружённым конфликтам с террористами и другими странами. Он сам не единожды говорил, что обеспечить мир без войны очень трудно, учитывая реалии жизни. К сожалению, такие слова он может говорить только шёпотом. Осветил это помещение солнечным лучом приход ожидаемых стран в лице США, Британии, Франции и Канады. Польше порой начинает казаться, что британская семья продолжает править сегодняшним цивилизованным миром ещё с XIX века. США хоть и отрёкся в том же веке от семьи, но между ним и отцом сохранились хорошие отношения. Это два разных человека с противоположными характерами и ценностями, но они являются отцом и сыном. Пока Британия сохраняет при себе свойственное аристократу сдержанность, то США летает по всей Палате Сената как игривая бабочка и не упускает шанса со всеми поздороваться по пути к помосту. Польша видел его вживую пару раз за жизнь: во время пребывания у Британии в 1946 и при вступлении в НАТО в 1999 году (в его пятидесятилетие). Этот день будет особеннее, ибо на этот раз поляк жмёт тому руку, будучи объектом воздыхания Германии. Немец, ко всему прочему, стоял рядом с ним, а у Америки к нему особое отношение. — Германия, — с ухмылкой протянул США и раскинул руки в стороны. В сравнении с Германом, Штаты становится ещё крупнее в глазах Польши. Его мускулатура полностью оправдывает миллиарды вложенных долларов в собственную армию и уровень её подготовки — настоящие Горные Штаты в строгом тёмно-синем костюме. И на лицо он выглядит молодо, что даёт ему возможность не отставать от современной моды. Актёры из американских боевиков восьмидесятых годов явно брали пример с него. Польша тоже такое может, но не хочет. Славянин предпочёл отойти от них и отвернуть свой взгляд от вида дружеского похлопывания американца по спине немца. Оказывается, что поляку неприятно видеть то, как Германа кто-то может обожать или считать близким человеком. Всё-таки ему стоит закрыть рот насчёт их отношений, ибо США, между прочим, был его опекуном и вложил в него огромные деньги. Естественно, что тот сделал это не за просто так, но Америка понимает, что он для Германии стал родным человеком. — Мальчик мой наконец-то научился держать себя в руках, — сказал американец, отстранившись от немца и положив тому руки на плечи. — Отныне я хочу слышать от тебя только хорошие новости. Ты меня услышал? — Конечно, — ответил Германия с лёгкой улыбкой на губах. Рядом с Америкой тот становится совсем ребенком, прямо как со слов старшего. Такое трудно заметить с тем же Британией или Францией, ибо те не были его опекунами (и это хорошо). Уделять огромное внимание Герману США вряд ли желал, ибо сейчас нужно скорее начать сессию. Страны не спеша начали занимать свои места, и Германия с Польшей оказались соседями на первом ряду справа. Хорошо, что по другую сторону от поляка был Венгрия, чтобы его хороший друг не отвлекался. И пока все только собираются, к Польске неожиданно решил подойти Канада, из-за роста которого поляк успел его заметить. — Кхм, здравствуй, Польша, — поздоровался канадец, что опёрся об спинку кресла славянина. — Ты ведь хорошо общаешься с Украиной? От него нет никаких новостей? — Здравствуйте, Канада, — замялся поляк от действительно внезапного вопроса. — Хах, к сожалению, я не настолько хорошо, точнее, часто с ним общаюсь. Слышал, что скоро выборы у него будут, а большее не знаю. — А, да? — Канада явно был расстроен таким ответом. — Просто тот резко замолк, что я забеспокоился… ибо мы всё-таки должны обговорить оккупированные территории сегодня. Странных взглядов трёх пар глаз ему не удалось избежать, поэтому он поскорее вернулся на своё место. Польше и Венгрии пришлось друг с другом переглянуться, чтобы удостовериться, что оба посчитали вопрос и ответ Канады странным. — Тебя тоже это смутило? — прошептал Венгрия. — Конечно, он мог бы сразу сказать, в чём дело… — тихо ответил Польша. — Итак, дорогие наши коллеги, — начал свою громкую речь США, стоя уже на помосте вместе с НАТО. — для меня будет огромной частью проводить это заседание, за день до знаменательной именинной даты…***
Приглашенные НАТО и Йенс Столтенберг провели третье число в кругу американского правительства во главе с президентом Дональдом Трампом и Самодержцем США. Оставшимся странам-членам Альянса и их министрами иностранных дел оставалось обсудить вопросы по поводу обеспечения безопасности в Европе и мире в целом. На деле заняться было мало чем, ибо эти вопросы Самодержцы и их министры, как уже понятно, решили на государственном уровне. Нет смысла вести переговоры между другими странами и министрами, так как четвёртого числа будет специальная сессия Североатлантического совета. На сей раз страны будут присутствовать вместе со своими министрами в Государственном департаменте США (Дом Гарри Трумэна). На следующий день приехавшие гости были намного активнее. Помимо самих именин НАТО, где вспоминали пережитую Холодную войну, поднимались вопросы о сегодняшней мировой обстановке. Первым острым вопросом для обсуждения стало нарушение Россией Договора о РСМД. Как упомянул в своей речи Столтенберг, члены Альянса будут обсуждать не только проверку исполнений Россией требований Договора, но и вариант на случай того, если российская сторона их так и не исполнит. Опять-таки в приоритет ставится оборона, но большинство сходится во мнении эффективности политики сдерживания. Помимо этого они обговорили и создали комплекс мер по поддержке стран Черноморского региона, как Украина и Грузия. В поддержку включается не только сотрудничество, но и непосредственное присутствие военно-морских войск в Чёрном море при поддержке Турции, Болгарии и Румынии. Были и неловкие моменты, когда после речи НАТО и Столтенберга начали задавать вопросы. К примеру, тема насчёт распределения бремени в Альянсе — об инвестициях в оборону Альянса, которые до 2024 года должны возрасти до двух процентов. Также говорили о дополнительных размещений войск в Косово, Афганистане, Ираке и борьбе с ИГИЛ. Польша и Германия только на этой встрече могли сходиться в своих мнениях, что удивляло обоих. Они понимали, что единогласно согласны с политикой сдерживания, но после прожитых событий утихли надежды, что у них что-то может быть общим. В пол первого дня начался рабочий обед после собрания Североатлантического совета с иностранными министрами. Не все, как ожидалось, решили пообедать. Вместо этого они продолжали обсуждать тему, которую не смогли обсудить во время первой части пресс-конференции Генсека. Но полтора часа перерыва не помешали некоторым отдохнуть, ибо режим у Польши немного сбился. Вместе с Венгрией он провёл небольшой диалог за чашкой кофе, обсудив радикальный евроскептицизм Орбана и выслушав беспокойства поляка насчёт начала новой фазы военного Украины и России конфликта на оккупированных территориях. Они обсуждали бы это долго, если венгр в глаза не попался США, что нашёл несколько свободных минут на отдых за своим местом. Венгрия в ту же секунду притих, отдавшись своим раздумьям. Его собеседник сразу догадался, что тот явно что-то задумал, да только не смог узнать, на кого тот кинул свой взгляд. — Хей, чего так резко задуматься решил? — спросил Польша. — Я ведь пошутил про того телеведущего-комика и Рейгана. — Сравнение хорошее, но я не об этом, — Венгрия явно пропустил слова друга мимо ушей. — От Америки наконец отстали… К сожалению, я должен его побеспокоить. Сказав это, венгр без всяких сомнений встал со своего места и ушел пытаться добраться через всё помещение к американцу. Стоило бы подметить антиамериканизм Орбана, но Польска не подумал, что эту проблему нужно решать с Штатами лично. — А что случилось-то? — догонял того поляк. — Ты ещё спрашиваешь, — закатил глаза Венгрия, после чего остановился, чтобы Польша к нему близко подошёл. — Сам слышал, как тот Германию хвалил за какие-то изменения, которые никто не заметил. Если Евросоюз ни за что не подумает плохое про своё чадо, то, может, США сможет вразумить этих двоих. Потеряв веру в силу ЕС и Британии и не собираясь терпеть враньё, венгр решается воспользоваться самым крайним вариантом. На такое действие пойдёт либо самый отчаявшийся, либо самый мстительный человек. Польша изначально не хотел притягивания в конфликт Британию, не то что Евросоюза, но тут Венгрия решил на сегодня назначить поляку встречу с кардиологом. — Вен, не будь безумцем! — пытался остановить того Польша. — Поль, никто не способен подействовать на Германию так сильно, как это способен сделать Америка, — сказал венгр, не останавливаясь. — Или тебе Герман боится сказать, что любое слово США для него как статья Конституции? И ведь не скажешь, что Венгрия в чём-то не прав, потому что Германия трепетно относится к Америке, это было ясно ещё месяц назад. Узнав, что конференция будет проводиться в Вашингтоне, немца кинуло в пот. Польша был рад тому, что появился повод пораньше покинуть кабинет начальника. Тот Герман ему надолго запал в душу, ибо было очень интересно поразмышлять над его лёгким испугом. Он ведь в любом случае встретился бы с США. Оба всегда казались хорошими политическими/экономическими партнёрами и близкими людьми друг другу, но поведение Германии вводит в ступор. Лишь из-за интереса, почему немец боится слова Америки, поляк замедлил свой шаг, дав Венгрии шанс добраться до американца. Польша пришёл в сознание, когда венгр уже подошёл к Штатам. Это повод не только поспешить к своему другу, но и задуматься о своём здоровье, если он способен на ровном месте глубоко уйти в мысли. И пока поляк просачивался между группами людей, Венгрия успел потревожить США. Весьма грубо отвлекать вечно занятого человека в единственные минуты, а то и секунды перерыва. Жаль, что это не работает во время рабочего обеда. — Прошу прощения, США, но я хочу побеспокоить Вас по одному небольшому, но также немаловажному вопросу, — извинился венгр, оказавшись возле Штатов. — Надеюсь, это займёт немного времени, — устало сказал американец и, сцепив пальцы в замке, повернулся к Венгрии. К этому моменту успел подойти Польша, что не прибавляло ему каких-то позитивных эмоций на лице. Его можно понять, ибо Америке из-за беспокойства скандального венгра придётся отложить Candy Crush до вечера. — Вен, прекрати, — прошептал поляк другу на ухо, но это лишь привело к досадному выражению лица США. — Мне хотелось бы обратить ваше внимание на поведение Германии, как моего начальника, — продолжил Венгрия без оглядки на запаниковавшего Польску. — Изменения в нём заметны, но по отношению к подчинённым из своего отдела он остаётся прежним агрессивным начальником. Думаю, Вас стоит оповестить об одном конфликте с его участием. Венгр понимал, что очередная драка между немцем и ним не удивит Америку. Приложив руку к спине, как уже уточнялось, вовремя подошедшего Польши, он слегка подтолкнул его вперёд. В лёгком шоке поляк оглянулся на своего приятеля, который глазами прямо-таки намекал об его конфликте с Германией. Польша не может даже Венгрии рассказать правду, как тот требует попытаться соврать США. Секунды беспощадно тикают на стальных часах Америки, пока Польска пытается выкрутиться из катастрофического положения. Если он промолчит, то это будет невероятно глупо, чтобы у американца появились поводы для беспокойства. Соврать не получится, ибо это только разозлит и опустит поляка в глазах Штатов. Пришлось включить дурачка, с недопониманием смотря на Венгрию. Изначально подставлять венгра не хотелось, но и тот не выделился эмпатией. Видя несуразное поведение двух друзей, у США понемногу теряется терпение. — Моё зрение ошибается или же я вижу перед собой главных европейских скандалистов в лице Венгрии и Польши? — саркастически спросил американец. — Вы хотите вызвать у меня смех тем, что самые благочестивые страны Европы хотят указать на недостатки Германии? Вы себя видели? — США, мы совсем о другом, — пытался оправдаться венгр, чей план начал идти под откос. — Если вы считаете, что я должен всерьёз интересоваться делами Евросоюза и внедряться в ваши личные конфликты, то вы те ещё наглецы, — американец явно в плохом расположении духа. — Зная достаточно хорошо вас, то упрёки в сторону Германии звучат как нытьё. — Хорошо, я далёк от хорошего примера, но когда рука Германии простирается на других коллег, то это уже ненормальное поведение, — пытался заинтересовать Венгрия. — Как и беспокоить Соединённые Штаты Америки конфликтами Европы, — стоял на своём американец. — При всём уважении и, возможно, с сожалением к вашей ситуации, но это не моё дело. Можно теперь поляку вздохнуть с облегчением, ибо наконец-то появился человек, которому нет дела до Германии и его конфликтов с Венгрией и Польшей. Венгра не устраивал такой расклад, но подошедший к Америке Столтенберг обломал весь план. США пришлось отойти на один разговор с представителями Военного Комитета НАТО. — Кхм-кхм, — обратил внимание Венгрии на себя Польска. — Ты в своём уме? Я тебя не просил вмешивать сюда Штаты. — Мне, наоборот, кажется, что ты из-за Германа своего ума лишился, — недовольно скрестил руки венгр. — Евросоюз не может заметить хоть что-то плохое в своём чаде. Британия, по твоим же словам, с головой занят выходом из Союза и не хочет углубляться в наши разногласия. Кто нам поможет разобраться?! — Я не просил тебя помогать! — как можно тише сказал поляк, чтобы на их драму не обратили внимание. — Единственное, о чём я просил, так это промолчать! Если Германа не тревожить, то и проблем не будет. Венгрия не желал дальше слушать поляка. Он стойкий по характеру человек, но слова способны и его ранить сильнее ножа. Несколько месяцев венгр ломает голову над Германом, не только из-за личной неприязни к нему, но и тем самым выражает заботу к Польше. У него были, если так можно выражаться, добрые намерения — помочь своему другу. После грубого ответа поляка на его старания ему стало отвратно. Ему будто бы прострелили грудь, из-за чего Венгрия не может и слова сказать. Вместо крови его тело поглощала подавляемая злость, то бишь обида. Он не может прямо в Департаменте, в присутствии огромного количества людей и стран выговорить ему всё, что начинает накапливаться в его кипящей голове. — Мне нужно спрашивать твоё разрешение на это? — прошептал обескураженный Венгрия. — Я из кожи вон лезу, чтобы исправить ситуацию, а ты так нагло со мной ведёшь… — Вен, ты перегибаешь палку, — не договорил Польша, как его тут же перебили. — Что это за отношение ко мне такое? — продолжил тот. — Если я должен по каким-то командам помогать тебе, то что это за дружба такая? Я тебе не псина. — Ты попросту не прислушиваешься ко мне! — Я тебя понял. Раз уж я такой глухой и беспонтовый, то разбирайся со всем самостоятельно. Не хочешь моей помощи — завали ебало со своим Германом. Всё вышло из-под контроля. Обычная просьба остановиться, из-за выброса эмоций превратилось в оскорбление, которое задело самооценку венгра. Теперь Польше стало стыдно, и избавиться от давящего на грудь чувства невозможно. Венгрия решает уйти прочь с глаз поляка. Скрыться в толпе тот не может, но разговорить венгра теперь не получится. У него такой характер: если он был оскорблён, то даже за деньги в размере с ВВП Швейцарии не заговорит с обидчиком. В данном случае обидчиком является Польска… За этой драмой до мурашек интересно было наблюдать вдалеке стоящему Германии. Судя по выражению лица Польши, то разговор ни с США, ни с Венгрией у него не задался. Немцу ведь не скажут, что произошло. Жаль, что из-за своей политики и нейтральной позиции Австрия не состоит в Альянсе, потому помощь он предоставить не сможет. Остаётся только наблюдать за проигрышными попытками испоганить образ Германа в лице Америки.***
Помимо самой пресс-конференции и переговоров, немного поодаль некоторые страны давали интервью журналистам. Тема, как и ожидалось, была связана с противоречиями и спорами между членами Альянса. Больше всего вопросов было к США, планирующего вывести войска из Сирии и поставить так называемый Курдистан на поднос Турции. Ярым оппонентом этого решения был Франция. Турция, что радикально настроен против курдов, которых считает террористами, поставил членам НАТО ультиматум: без признания курдов террористами, государство выступит против обороны стран Балтии. Это Франция ещё промолчать насчёт покупки С-400 Турцией у России, что очень пагубно влияет на переговоры с российской стороной по поводу оккупированных украинских территорий. Немало жалоб со стороны Штатов было малое финансирование Альянса, ибо, как известно, Америка больше всех вкладывается в защиту более двадцати государств. Хоть он не влезает во внутренние дела европейских государств, но продолжает требовать 2% от ВВП на оборону. Вторая часть пресс-конференции была последней встречей Самодержцев и их министров. Под вечер большинство европейцев решили выдвигаться в аэропорт, чтобы быть следующим днём в Брюсселе. Рейс для них был назначен на начало восьмого, оставалось ещё три часа. Это время решили уделить на рабочий полдник, как кто-то сказал в шутку (Нидерланды). Польша попытался поговорить с Венгрией, правда хватило одной простой, но грубо сказанной просьбы и пришлось оставить венгра одного. Видя эту напряжённую динамику между ними, Чехия и Словакия решили слегка подбодрить своего младшего товарища, да без толку. Тот натянул на себя улыбку, но было очевидно, что это было маской для публики. Сидя на своём месте Польша окунулся в мысли, из которого его могли выводить мимо проходящие приятели, Чапутович или кто-то из Военного Комитета. В основном поляк раздумывал над действиями Венгрии. Стоя на том, что немца нельзя провоцировать, поначалу он пытался найти способ погасить ярый пыл венгра. Очень наивно надеется, что за пару часов он сможет найти ответ, который ищет уже как полгода. Венгрию и Германию объединяет напористость и уверенность, когда те стремятся исполнить своё обещание. Они — люди слова, от которых не отойдут даже под дулом пистолета (всё равно останутся в живых). Ещё нужно учитывать факт, что Польска не избавится от проблемы, а отсрочит решение Венгрии до следующего неверного действия Германа. Терпение всех троих на исходе, и нет здесь единственного источника бед. В силу дружбы с венгром и любви к себе Польша скидывает ответственность на немца. Начиналось ведь всё с приятелей и взаимных интересов друг к другу. В первые недели поляку реально интересно, кем на самом деле является персона Германии. Помимо положительных сторон в ту пятницу разъяснилась не только плохая его черта, но и истинные намерения. По сей день Герман думает о нём, как о своём мужчине, не учитывая взгляды и предпочтения Польши. Немцу всё равно на его отказы — он продолжает безответно любить его, даже такого раздражающего и меркантильного. Иногда закрадывается очевидная мысль, что если бы Германия держал себя в руках, то между ними могло зародиться взаимопонимание… Если бы, Польска. Стоит вспомнить, что Герман осмелился на это даже под воздействием успокоительного. Кажется, что Германию, наделённого властью и авторитетом в Европе, ничто не заставит одуматься: ни Евросоюз, ни Британия… А стоит ли быть уверенным насчёт США? Да, американец не имеет желания влезать в дела Евросоюза, но ведь отношения между Германом и Польской — дело далеко не общеевропейское. Поскольку Америка близок с немцем, то особое отношение к поляку может заинтересовать чуткие уши Штатов. Стоит надеяться, что не всех пятидесяти. Может, Венгрия был в чём-то прав: США может помочь решить конфликт тихо, имея благосклонность к Германии. В случае Великобритании немец ведь разгневается, а Польша из-за этого может пострадать. Как раз на его глаза попался США, что ждёт, вероятно, отошедших Британию и Францию с Канадой. По его стоячей позе возле стены со скрещенными ногами можно понять, что тот занят важными федеральными делами в своём смартфоне. К его огромному сожалению, Candy Crush придётся отложить на лучшие времена. Разумеется, что подходить к Штатам после недавнего неприятного диалога будет неприлично, однако Польша подойдёт к теме с другого ракурса. Славянин не настолько скандальный человек, нежели его венгерский друг. Подойти к США не было так просто, ибо решение о разговоре было импульсивным. Долгое разглядывание американца было достаточно испепеляющим кожу, чтобы тот поднял взгляд на поляка. Польше стало неловко, когда на него резко взглянули синие, как у Британии глаза. Нынче среди стран развелось слишком много синеглазых, пока поляк чувствует себя единственным зеленоглазым (он не может смотреть Болгарии и Румынии в глаза). Очень легко вскоре возненавидеть этот цвет. Поднятая светлая бровь на лбу Америки заставила Польшу выбраться из мыслей о глазах и начать разговор. — Простите, что снова Вас тревожу, в первый раз я сам не особо хотел, — заплетался в словах поляк, что подошёл к Штатам. Десяток сантиметров разницы казались уж слишком существенными, чтобы подавить раннюю уверенность славянина. — Я помню Ваше нежелание влезать в конфликты между европейцами, но поведение Германии меня сильно пугает. Польша говорил быстро, чтобы успеть договорить предложение до того, как Америка с тяжелым вздохом, прикрыв глаза, устало закатит голову назад. Ему однозначно хотелось бы проломить своей головой стену. — Это не касается Европейского союза, — поспешно выдал Польска. — Меня Герман беспокоит не как начальник, а в общем как человек, Самодержец. Ввиду того, что никто из его знакомых не может помочь, я решил попытать удачу с Вами. Может, и Вам стоило бы узнать кое-что про Германию. Это были правильно подобранные слова, благодаря которым США решился выслушать Польшу. Они находились вдалеке от толпы, и увидеть их удалось только Германии. Может показаться, что у него великолепное зрение, но на деле он искал Польшу, желая обговорить вопросы насчёт усовершенствования военной инфраструктуры в Центрально-Восточной Европе. Снова увидев Польшу возле США, Германия пришёл в замешательство. Что тому понадобилось от Америки? По оборонным вопросам лучше всего обращаться непосредственно к НАТО, нежели кошмарить своими вопросами страну, находящуюся на другом континенте. В груди немца появилась беспричинная тревога, что сковывала его на месте. Похожее он чувствовал ещё когда Эстония чуть не разболтал всему штабу о своих крысиных наблюдениях. Германия попытался подавить в себе это неприятное чувство, ибо Польша ни за что не расскажет Штатам об их отношениях. Никто из них не хочет создавать конфликты, поэтому причины для беспокойства нет… Так думал бы дальше немец, пока не почувствовал мимолётный взгляд США на себе. Тот сделал это быстро, будто бы случайно. Волнение разгорелось в нём ещё сильнее, но и этот огонь можно убавить. Нужно немного отвлечься, желательно в чьей-то небольшой компании. Хорошо, что люди всегда рады увидеть рядом с собой Германа. К сожалению, Хайко Масс и Ганс-Дитер Лукас никак не могли спасти своего Самодержца от вскоре появившегося за спиной США. То ли Польша с ним максимально быстро и сухо поговорил, то ли немцы потеряли счёт времени после рассмотрения увеличения взноса в Альянс. Прервав их разговор, который и без того трудно было развивать, Америка положил руку на плечо Германа. — Пойдём на перекур? — сперва было даже трудно понять, вопрос это или утверждение со стороны американца. Иного выбора, кроме как согласиться у Германии не было. Его министр и представитель не были против обсудить эту тему уже при участии Ангелы Меркель и остальных членов Бундестага. Тем более под перекуром имеется в виду не только его буквальный смысл, но и разговор наедине. Балконов здание не имеет, потому пришлось проделать приемлемый путь на улицу. Герман думал, что разговор начнётся ещё по пути, но Америка всю дорогу молчал и шёл спереди немца. Его походка была уверенной, так ещё и быстрой, что Герману пришлось догонять. Это не было похоже на Штаты, хоть он сейчас не показывает злость или раздражение. От этого вида уже само собой хочется сильно затянуться около пепельницы. Выйдя через главный вход, они последовали к одной из квадратных пепельниц возле здания. Там было немало народу, включая папарацци и незваных журналистов, которых сдерживала охрана по периметру здания. Помешанных на странах людей вполне достаточно, чтобы безопасность приезжих стран обеспечивали силовики и жестокий контроль по приезду в столицу. Оба Самодержца решили отойти немного в тень, чтобы им вскоре в глаз не попала яркая вспышка издалека. Остановившись возле одной из пепельниц, США, открыв свою пачку, учтиво протянул её Германии. Немцу, взявшему одну из вытолкнутых сигарет, американец быстро прикурил, после чего вернулся к своей. Затянувшись, Герман смог немного прийти в себя, ибо вместе с дымом уносится преследующая тревога. Напрягает и то, что он никогда не сомневался в своём чутье. Почему-то Америка пришёл к нему с неожиданным предложением сразу после разговора с Польшей. В ином случае он, скорее всего, продолжил бы проводить досуг в телефоне. Это чересчур подозрительно. — За эти два дня я измотался больше, чем за предыдущий год, — начал разговор США, затянувшись. — Жить по европейскому трудовому законодательству, наверное, сказочно. — Кому как: если ты Чехия, то да – это сказка, однако, если ты занимаешь руководящую должность, то добрую половину твоего дня займут постоянные жалобы и непрошенные советы, — дискутировал Герман. — А когда ты государство, на которое скинута большая ответственность за поведение и действия твоих коллег, то жизнь превращается в адский котёл. — В моём случае это нужно умножить на пятьдесят, — ухмыльнулся американец, струсив немного пепла. — И тебе мало стало коллег, раз уж решил взять ещё и собаку под опеку. — Лютер… Я не мог его отдать в приют. С детства мечтал о собаке и не мог себе отказать, так ещё и породистый нашёлся. Паузы, создаваемые Штатами, были чрезмерно долгими. Вроде бы обычная беседа старых знакомых, но что-то здесь не так. — В Инстаграме видел твоего породистого – тот ещё миловидный пёс, — продолжил американец. — У него одно из ушек с чёрным пятнышком, забавно выглядит. — И такой же характер у него, — затянул немец. — Не сомневаюсь… — задумчиво сказал тот. — И как ты его делишь с Польшей? Сигарета Германа при резком кашле чуть не прилетела в собравшуюся толпу около госдепа. Дело у немца полная дрянь, особенно когда он так запросто выдал себя. В этом и есть причина, почему Америка захотел поговорить с ним во время перекура: ему теперь видно, как Германия нервничает и когда он врёт. — О чём Вы? — спросил немец, у которого в горле остался дымный ком. Американец тяжело вздохнул и задымил. Такой вопрос был вполне ожидаемым, но было неприятно услышать это вместо нормального ответа. — Я спрашиваю, как питомец уживается с вами двумя в одном помещении, — напряг брови Штаты. Не смейте говорить, что ему это поведал Польша. Германия поверит в то, если это был Франция, но никак не поляк. От Британии они все пытались скрывать, но почему Америке кто-то смог спокойно доложить? Либо Франц целый крысиный король, либо Польска переступил очерченную грань. — Он… — замялся Герман, понимая, что соврать ему не получится. — Счастлив. Сейчас находится у польской семьи. Его Польша заберёт, когда в субботу поедет в Варшаву по делам. — Ясно… Мои вопросы причиняют тебе неудобства? — спросил американец и без того зная ответ. — Не совсем… — из вежливости сказал Герман, чаще соприкасаясь губами к фильтру сигареты. — Я не думал, что Вы знаете об этом. Вы и без этого не желаете вмешиваться в дела Европы. — А с каких пор, не посчитай за грубость, твоя личная жизнь обрела общеевропейское значение? — поднял бровь Америка. — Моё любопытство к твоей жизни не имеет под собой какого-либо корыстного подтекста. Мне важно знать, что у тебя всё хорошо – это обыкновенная забота. — Да-да, я понимаю, просто это был неожиданный вопрос. Можно было возразить, что немцу неприятно слышать о себе информацию от третьих лиц. Недовольный вид США не дал ему ответить тем же, ибо, знаете ли, забота Германии к Польше тоже не была прошенной. Поляка в очень редких случаях спрашивают перед тем, как что-то сделать. — Я рад, что твоя жизнь изменилась в лучшую сторону: у тебя высокая должность, преданная семья, отличная репутация и исполненная мечта детства в виде питомца, — перечислял Америка. — Ты наконец добился контроля над своими эмоциями и перестал ими руководиться во время принятия решений. Было приятно слышать похвалу от человека, на которого Германия в некоторых моментах старается равняться. Грубо говоря, США для него является примером для подражания и учителем, который проложил ему первые ступени. Однако, к сожалению, Америка выкурил только меньше половины своей сигареты. — Я ведь не ошибаюсь, Герман? — вопрос с подвохом. — Я остаюсь по-прежнему требовательным и строгим насчёт дисциплины, но это больше не переливается в неконтролируемый поток эмоций, — ответил тот, затянувшись во второй раз за полминуты. Нервничает и очень явно. Повисла небольшая тишина между ними, заставив немца засомневаться в сказанном. Неужели он поверил в свою же ложь? — Уверен? — спросил Америка и, застыв на месте, краем глаза глянул на Германа. — Ну… да? — нетвёрдо сказал Герман. — Тогда ответь на один мой вопрос. На сей раз тот повернулся к немцу полностью. Их глаза встретились, но ощущение, что верхние американские хотели испепелить нижние немецкие. Этот момент один из тех, когда Германия чувствует чужое превосходство над ним, что вполне редко происходит. Ноги резко подкашиваются, будто ему подставили подножку. Тело неприятно скукоживается, но надо дальше стоять с открытой грудью, чтобы не показать свою уязвимость. Герман тяжело подавляет в себе эту злость, ибо высказать таким образом свое недовольство перед Штатами он не посмеет. Что же с ним происходит? Что это за неописуемое чувство, которое давно покинуло его тело и решило вновь заселиться? Возможно, на это даст наводку вопрос от американца, который читает немца по глазам. — Что ты сделал с Польшей? О, всё становится вполне объяснимым. Это страх, который Германия потерял вместе с совестью. Ужаса добавляет то, что немец не сможет сейчас ни соврать, ни уйти от вопроса или перефразировать правду. Мало того — немцу стыдно врать Штатам, которому сам неизмеримо доверяет, как и тот ему. Драгоценные секунды идут слишком быстро, и Америка далеко не в приподнятом настроении от этого. Герман слишком долго думает над ответом и это не составляет труда понять, что тот хочет ему соврать. — Don't fuck me, Germany, — сказал Штаты, стоя перед немцем как скала. — Don't you ever try to fuck me. Невозможно понять, знает ли он ответ и хочет подловить Германию, или же его мучает интрига, созданная поляком. Может тот чувствует здесь неладное, и небылица про то же избиение будет нелепой. Ох, Поля, что ты наговорил?.. — Это наши личные… — Герман, не пытайся, — гневно проговорил Америка, у которого выгорело чересчур много пепла из сигареты. Сердце немца никогда ранее так сильно не желало схватить инфаркт на ровном месте. Огонь его сигареты уже добирается до фильтра, из-за чего приходится вытащить ещё одну из своей пачки. Нет смысла скрывать своё беспокойство, если Штатам стало всё понятно. — Мне не комфортно говорить с таким давлением, — закурил Герман. — А Польше было комфортно тогда? — намекнул американец и затянулся следом. — Мне сейчас тоже может быть некомфортно с тобой рядом стоять. Полный каюк. Голова так и не успокаивается, а горло переполнено жгучим сигаретным дымом. Странно ещё то, что американец не переходит к делу, как это обычно делает. У него полно других хлопот, из-за чего нет времени на игры и ненужные вопросы. Может он не знает, что произошло между Германией и Польшей, потому он и злится, когда немец уходит от ответа. — Говори, что ты от меня скрываешь, — отвернулся Америка, дав собеседнику немного времени подумать. Если бы Германия мог догадаться, что Польша мог тому сказать, то было существенно легче. Рассказ про пятничный инцидент выглядит невозможным, учитывая, что это Польска. Ему ведь не хочется, чтобы немец разгневался на него или жил с желанием мести. Скорее всего, он не упоминал тот инцидент, однако Америка что-то знает. Что Герман мог сделать с поляком, кроме того случая? И как это поможет Польше? — Если то, что я к нему не равнодушен, не значит, что я осмелюсь сделать что-то ужасное, — сказал Германия, не осмеливаясь взглянуть на Штаты. — Да, я совершил при общении с ним ошибки, но не с целью сделать ему плохо или себе хорошо. Я… влюбился, и не обязан каждому за это объясняться. Молчание со стороны американца нагнетало, но одновременно и успокаивало, дало возможность немцу продолжить свою мысль. — Я знаю, что он презирает подобных мне, и не только за ориентацию. Ради него я обрёл бо́льшую мотивацию изменится в лучшую сторону, чтобы хотя бы в его глазах я не был надоедливым злым начальником. Жаль, что из-за своих предрассудков и моих ошибок на эмоциях, он сторонится меня и портит отношения. Никто из терапевтов не может мне помочь справиться с этим, и своими чувствами порчу жизнь и себе, и тем, кого я ценю. Весьма трогательная речь, которую Америка внимательно выслушал. Слегка радует, что отношения между странами становится нормальным явлением, а не скандалом мирового масштаба. Хватало одной новости об отношениях Финляндии и Эстонии, как тут не только обычные граждане осудили, но и их политики не были в восторге. Если проскользнёт хоть одно словечко про Германию и Польшу, то их заживо похоронят без разъяснений, кто к кому что испытывает. — Я это понял давно, — спокойно промолвил США. — Так ты ответишь на мой предыдущий вопрос: что ты сделал с Польшей в порыве эмоций? Как говорится, яблоко от яблони далеко не падает — это про настойчивость США и Британии. И ведь от второго получилось улизнуть, а вот американца натравил Польска. — Мне бы знать конкретику, — отмахнулся Германия. — Внимание со стороны гея для Польши равно домогательству, поэтому, может, от меня достался бред преследования. — Я сам не имею понятия, потому и спрашиваю, — сказал Америка. — Если бы меня загнали в угол и попытались расцеловать, то, может в голове остался бы след от такого. А вот это Германия не припоминает… Нет, врёт, только это случилось на столе. Он уже позабыл, что у него такое случилось. Поразмыслив над этим, немец вспомнил, почему это сделал. Бывает такое состояние, когда при виде чего-то милого хочется вжаться в милоту и постараться не переломать ему кости. Когда Польша, с которого он не смог свести глаз на протяжении всего собрания, начал неряшливо задавать глупые вопросы, немцу снесло крышу. Было желание обнять, но они были так близко друг к другу… Это как расцеловать Лютера за милую мордашку. Только вот стало интересно, откуда поляк это узнал. — Да, так и есть, — закурил Германия. — Или когда тебя кидают на стол и пытаются доказать, что ты в чём-то не прав, — продолжал американец, готовый сломать фильтр. — Я ведь правильно выражаюсь? — Да-да, — в спешке сказал Германия. — Превышая свои полномочия, верно? При условии, что твой начальник существенно сильнее тебя. Мне, к примеру, не составит труда тебя прижать к полу или отправить к травматологу. — Тут… уже не совсем корректное выражение. — О, не корректно? — возмутился тот. Герман, по-видимому, истратил весь свой адреналин, на место которого пришло необратимое чувство стыда. Пусть Америка только не напоминает про… — Помнишь наш давний разговор, Герман? — спросил Штаты, повернувшись к немцу. — Никогда не думал, что мне надо будет тебе это повторять. И напомнил ведь…***
Лето 1978, штат Калифорния. Один из вечерних дней прошлого века, когда европейские государства жили в своих столицах. У каждого были зачастую отрешённые отношения, которые держались на дипломатическом уровне или благодаря дружбе в далёком детстве. Тогда Германия имел тёплые отношения с Австрией, как своим дядей, и Италией, как лучшим и единственным другом детства. Но это только Европа, а если глянуть шире, то за горизонтом стоит США. Почти пять лет немец пробыл под его опекой, стараясь в кратчайшие сроки наделить Германию необходимыми знаниями перед головокружительной работой Самодержца. За четыре года Герман успел получить одновременно два высших образования (степень бакалавра) в целых двух университетах: технологическом Массачусетском (физика) и Джорджтаунском (правительство). Не было сомнений в чудесном будущем Германа, для которого не хватает небольшой помощи со стороны США. Встав у госаппарата в 1949 году, в свои девятнадцать от рождения лет, он всегда мог опереться на помощь от нового наставника на замену отцу. Когда находились пару выходных в календаре, Германия пытался уделить внимание своей семье и хорошим знакомым, среди которых часто выступал Америка. Хоть такое удовольствие осуществлялось раз в пять лет, эмоции от встречи со Штатами были незабываемыми и полезными. Этот вечер не был исключением. Недавно разразился громкий скандал касаемо телохранителей США. На одного из них было подано заявление в суд со стороны 25-летней женщины, которая обвиняла его в преследовании, сексуальных домогательствах и попытке изнасилования с получением травмы (челюсти). Так называемый Лиам Хьюз был отправлен пинком под зад из сопровождения Самодержца при первой огласки в СМИ. Это было сделано с целью избежания обвинений в сторону самого США, однако неподтвержденные обвинения в сторону Самодержца всё-таки распространились. Неделю назад был суд, на котором подсудимому вынесли четыре года тюремного заключения. Из-за одного из охранников пришлось полностью поменять состав сопровождения и ждать, что скандал останется только в памяти активистов. Это и было темой обсуждения Германии и Америки, которые встретились в одном из домов последнего. — Знаешь, Герман, — задумчивым тоном начал США, сидя в своём кресле с чашкой чая. Полная противоположность Британии-кофеману. — Больше всего в мире я ненавижу таких людей. Сколько уже живу, хожу по этой планете, и не могу понять, что руководит этими людьми. Насилие над женщинами, детьми, даже мужчинами и животными наводит на меня страшный гнев. Я не тот человек, что способен испытывать злость, и ты меня прекрасно знаешь. Когда я увидел того ублюдка, который оправдывался передо мной… Не понимаю, как я смог с ним разговаривать. Лиам даже не пытался опровергнуть это, надеясь на мою поддержку… Я похож на того, кто будет защищать мусор? — Никак нет, этот мужчина был очень самоуверен, — ответил Герман, сидя в другом кресле рядом. — Не называй его мужчиной – это нужно заслужить, — сердито перебил американец. — Меня это выводит из себя не из-за того, что моя репутация от этого пострадает. Грубо говоря… мою мать никто не спрашивал. Она была самой красивой женщиной из племени, которую пожелал мой отец. От того, что она могла пережить, меня всё ещё крутит живот. Не знаю, но меня это тревожит. Германия мог бы понять США, если что-то знал о собственной матери — Хлои Леонхард, дочери одного из немецких предпринимателей и члену партии НСДАП до назначения А. Гитлера канцлером в 1933 году. Её отец уж точно не спрашивал, хочет ли она понести от будущего Самодержца. — Я дам тебе один небольшой совет, даже наведу факт, который мало кто хочет признать, — неожиданно начал США, чутка нагнувшись в сторону немца. — Будь то изнасилование женщины, ребёнка, да хоть мужчины – это равносильно нападению одного государства на другое. Пускай государство твердит о самых добрых и благоразумных целях, ответственность за унесённые жизни лежит только на нём. И не напоминай о Вьетнаме, я знаю цифры. В тех годах очень трудно было услышать мысль о том, что в насилии виноват только насильник, а не жертва, на которую нападает общественность с обвинениями. Германия запомнил эти слова, но вот вынести с этого урок…***
… оказалось невозможным. — Германия, ты можешь вольно выражать свои чувства словами, но действия нарушают все нормы морали, — сказал американец. — Если тебе мало отказа и ты возомнил себя принцем, что должен добиваться принцессы, то найди наконец терапевта среди людей. — Я не добиваюсь, — возразил Герман. — Сначала я вёл себя ужасно, поддавшись своим желаниям вопреки интересам Поли — теперь всё иначе. Я принимаю его отказ, однако ищу способы, чтобы те ошибки больше не беспокоили и без этого потрёпанного Польшу. — Как ты его назвал? Поля? — Ну… да, Поля. — Хах, забавно. Дальше слушать Германию никто не желал, да и сигарета уже закончилась. Потушив её в пепельнице, США поправил на себе костюм и тяжело вздохнул. — Всё в пределах разумного, Герман, — сказал США, дожидаясь, пока тот закончит со своей сигаретой. — Знай, что Польше есть к кому обратится за помощью, если кое-кто решит превысить свои полномочия. Повторится — мне придётся влезть, ибо тебе я такое не позволю. Это был крайне напряжённый разговор, где на каждом слове со стороны Штатов Германия был готов съесть сигарету. И ведь на немца подействовало. США — не мстительный Венгрия или радикальный Британия. Если на то позволяет ситуация, он сделает своё дело тихо и быстро, не поднимая темы об увольнении или не переходя к физической расправе. Тем более есть такие вещи, о которых американец не хочет говорить вслух. Тем не менее Германии сильно интересно, как Польша осмелился рассказать об этом Америке. Как же хорошо, что будет уникальная возможность узнать об этом в отеле через два часа.