Игра началась

Мы стоим перед лицом стеклянно-металлического монстра высотой с почти половину долбанной Бурдж Халифа. Дженк стискивает мои пальцы с таким остервенением, будто ему снова семь лет, и он до усрачки боится стоматологов. Задеваю пальцами плечо, и муж отмирает. Мы входим в здание, ждём спускающийся с черепашьей скоростью лифт, и я впервые задумываюсь над вопросом - почему не Дженк. Правда, Джемре, почему не Дженк? Что заставило тебя влюбиться в Недима? Жалость? Желание спасти? Получить похвалу от мамы и благословение в добрый путь? Что из этого? Не знаю. Мне не приходилось думать, я приняла, как аксиому. Ты героиня или влюблённая? Влюблённая или героиня? Прокусываю краешек губы. Больно, но остановится не могу, и на зубах скользят ошмётки слизистой и куски кожи вперемешку с кровью. Железный привкус во рту приводит в чувства, двери лифта раскрываются, и мы оказываемся внутри узкой металлической коробки, и мне нехорошо. Мы пролетаем этажи, за окном до точки сжимаются пейзажи Стамбула, лифт монотонно гудит, а потом останавливается. Потом ещё и ещё, почти на каждом этаже, впуская гостей. Я хочу выйти, мне становится тяжело дышать, и сердце ускоряет бег. Из лифта выхожу в состоянии марафонца, преодолевшего лишь половину необходимой для победы дистанции. Плевать. Я не герой и уж точно не принцесса Мерида с очаровательными рыжими кудряшками. Кстати о рыжих - если в конце сеанса у гипнолога выяснится, что ведьма Шениз запудрила мозги совершенно невиновному ребёнку из страха за свою задницу - откручу ей башку при первой же возможности. Мы пришли заранее, но это не страшно - по крайней мере у меня есть немного времени, чтобы успокоить Дженка хоть немного. - Ты не должен бояться, Дженк. - Сгребаю грубые пальцы ладонью и кладу на своё колено, и мне приятно. Я не хочу думать о причинах. Подумаю потом. Тридцатого февраля, например. - Не должен, но я боюсь. Чего боюсь больше - не знаю. Если это был я, то все понятно. А если это дело рук моей матери, Джемре? - Он заглядывает мне в глаза с такой надеждой, что внутри все трясётся и сжимается от страха. - Что будет тогда? - Тогда... - Придушу ведьму голыми руками. Нет. Спущу на неё младшую сестру. Джерен все сделает чисто, быстро и с удовольствием. Закрываю глаза, продумывая картинку до мелочей. - Если это Шениз, тогда будем думать отдельно. Давай решать проблемы по мере их поступления, родной. Дженк замирает, и мне хочется уронить себе на голову якорь. Или подставить голову под поезд. Родной. Пробую слово на вкус. Будто шипучка на кончике языка. Растворяется и превращается в тягучую карамель. Слышу судорожный выдох слева от себя. Списываешь все на нервы и усталость, да? Я тоже, не волнуйся. Мы оба списываем все на нервы, усталость, волнение и зелёных человечков на серебристой летающей тарелке. Все нормально, Дженк, все правда нормально, не бери в голову. Как бы мне теперь вытащить это из своей? Спустя десять минут из кабинета гипнолога выходит молодая женщина, жмёт руку доктору и отходит к стойке администратора, и мы слышим «Господин Дженк». Подрываюсь первая, следом за мной - Дженк. - Я пойду с тобой. - Во мне так много уверенности. Как никогда. - Джемре. - Дженк устал, ему страшно и хочется сбежать. Тёплая ладонь опускается на мое плечо, и меня снова разрывает от странной реакции мозга. Откуда-то сверху падает цистерна с дофамином. - Я сам. Не нужно, правда. - Я пойду. - Киваю. - Я хочу услышать все собственными ушами, а тебе нужен свидетель. Мы не знаем. Возможно, тот, кто сейчас сидит в кабинете, уже имел удовольствие побеседовать с твоей мамой. - Дженк морщится как от пощечины, но я не могу контролировать эмоции. - Я буду твоим свидетелем в любом случае. - Адвокатом Дьявола, скорее. - И щёлкает меня по носу, скрываясь за белым глянцем двери. Джемре, пожалуйста, приди в себя. Давай. Ножками-ножками. Вхожу в кабинет, усаживаюсь в кресло в углу под непонимающим взглядом психолога. В чем проблема? Я помешала? - Жена. - Дженк вымученно улыбается, и я чувствую, как загораются уши. - Я настаиваю на ее присутствии. Молодец, Дженк. Начинайте свою работу, доктор. Не испытывайте терпение Джемре Карачай. Достаю из сумочки смартфон, нахожу функцию диктофона и перевожу в режим записи. Посмотрим, что выйдет из этой аферы. Надеюсь, будет слышно хоть немного, иначе мне придётся признать своё фиаско. Доктор бормочет про «Представьте себе самое приятное для Вас место» и «Сконцентрируйтесь на ощущениях». Начинаю зевать, выхожу в онлайн, чтобы заглушить позывы ко сну. Проходит несколько минут, и я замечаю опущенные плечи Дженка в кресле пациента. Так-так. Снова погружаюсь в чтение. - Осмотрись. Что ты видишь вокруг? Снова поднимаю глаза на мужа. - Ничего. В комнате темно. - Включи свет, Дженк. Ты можешь включить свет. Давай - Мама? Мышцы спины каменеют, и я принимаю позицию гепарда. Готовлюсь к прыжку в любое мгновение. - Мама, зачем ты это сделала? Мама? - Он почти что в истерике, а я цепляюсь ногтями за бархат дивана. - Нет-нет-нет, это был не я. Это сделал не я, мама, не я! - Муж зажимает уши ладонями. - Не я! Я видел, я все видел, надо бежать, с Недимом что-то случилось, ему надо помочь, мама, почему ты стоишь? - Дженк почти вопит, а затем замирает, отрывая ладони от ушей. - Я не чудовище. Нет, я не чудовище, не чудовище. Нет. Мне плохо, мне так плохо, что готова сдохнуть на этом самом месте, чтобы все прекратить, но не могу. Маленький мальчик в теле мужчины мечется и кричит. Бормочет «Я не чудовище», снова кричит, и мне сносит башню от чувства отчаяния. Оторву. Оторву тебе голову, Шениз. - Просыпайтесь, господин Дженк. Муж оживает и разворачивается в кресле, а в глазах - животный ужас вперемешку с отчаянием и усталостью. Я не думала, что все получится на первом же сеансе, но, кажется, получилось, и я срываюсь вперёд, но торможу в двух шагах от кресла, в котором все ещё мелко трясётся Дженк. - Никаких резких движений, госпожа. Ближайший час никаких телесных контактов, громких звуков и вспышек света. - Гипнолог говорит, а я впитываю информацию. - Господину Дженку нужен покой. И сон, желательно. - Хорошо. - Киваю. Он все ещё не в себе, но мы уходим. Расплачиваюсь за сеанс, открываю дверь и стараюсь избегать даже мимолетных прикосновений. Я обниму тебя как только появится возможность. В полной тишине возвращаемся в особняк, в такой же тишине Дженк уходит в нашу комнату, а я остаюсь в передней и не знаю, что сделать в первую очередь - выцарапать глаза рыжему чудовищу или просто заплакать. Второй вариант выбирает меня сам. На кухне светло, пусто и можно спокойно врезаться лбом в стол и рыдать, как в хреновых сопливых мелодрамах. Только вот это не мелодрама - это гребанный психологический триллер с элементами хоррора и выпрыгивающими из-за каждого угла скримерами. - К добру ли, сестренка? - На кухню вплывает Джерен в каком-то невообразимо откровенном платье из белого шелка, и меня передергивает от отвращения. Наряжается так, как будто она может спрятать за блестящей оберткой гадкую душонку. Тяжёлые браслеты звенят на запястье маленькой эгоистки, и я не понимаю, почему родная сестра вызывает в желудке жжение. - Почему плачешь? - Джерен захлопывает бедром холодильник и выставляет на стол бутылку с соком, контейнер с кёфте и тарелку халвы. - С Дженком поругались? Ничего, он отходчивый. - Веселится младшенькая, и я закипаю. - Джерен, почему бы тебе просто не пойти нахуй? Чудовище, которому я прихожусь родной сестрой, округляет рот и выдаёт протяжное «О». - Где святоша Джемре понабралась таких слов. - Качает головой сестра, а в зелёных глазах пляшут черти. Как же ты мне осточертела, Джерен. Заткнешься хоть на минуточку? - Выяснила тайну зачатия маленького Карачая, знаешь ли. - Палю наугад и, надо же, попадаю в самое яблочко. Зеленоглазое чудовище давится соком и поднимает на меня затравленный взгляд. Быстро берет себя в руки, но я вижу, как дергается верхняя губа. Десять из десяти, Джемре. Браво! - Трусишка-Дженк раскрыл наш маленький секрет? - Лет сто назад, Джерош. - Играю бровями и наслаждаюсь реакцией «Моюждушу». Хлебни и ты говна, сестренка. Ни за что не поверила бы в то, что человек, неспособный справиться с собственными руками, мог сделать ребёнка моей сестричке. Ни за что не поверила бы, что жажда роскошной жизни пересилила в ней брезгливость. Поэтому и приперла к стенке дорогого мужа, а он оказался совсем слабеньким в вопросе сохранности своих тайн. Да, в шпионы ему не идти, и то слава Богу. - Так, и... - Джерен-сапер-не-ошибается-дважды-Карачай подбирает слова, пока я скатываю пальцами и закидываю в рот шарик халвы. - И ты даже не злишься? - На что? На тебя за то, что не хозяйка своей звезде? Или на Дженка за совершенную неразборчивость в половых связях? Ни капли. - Слышу, как сестра давит тугой комок слюны в глотке, и вот теперь мне смешно. - Я идиотка по-твоему, Джерен? Скажи, я похожа на идиотку? - Н-нет. - Отлично. Теперь мы ещё и заикаемся. Все, расслабься, сестренка. - Раз уж ты согласна со мной в том, что твоя старшая сестра не конченная дура, помоги мне восстановить цепь событий. Можешь начать с Шениз. Джерен дергается, а я снова попадаю в цель. Так значит и здесь следы пальцев рыжего чудовища. Интересно. «Бросила к ногам Недима» «Обещала, что я выйду замуж за Дженка» «Усыпила меня и подложила старику в постель» «Убила моего сына» Выцепляю из бессвязного потока ругательств основные моменты и прижимаю младшую к себе. Джерен плачет и мелко трясётся, цепляясь пальцами за мой пиджак. Моя ты крошка. - Так. Ну, все, тише. - Плечо уже мокрое, а у нас нет времени. С остальным разберусь по ходу дела. - Сейчас ты стираешь слёзы, сестренкина, и запоминаешь все, что Джемре тебе скажет. Поняла? Джерен по-детски всхлипывает и кивает. Вот и славненько. Злюсь как чертов Гринч. Выкладываю на стол смартфон и включаю запись, а лицо младшенькой медленно вытягивается. - Ну, и ну! - Сестра едва не присвистывает и расплывается в хищном оскале. Вот такая Джерен мне сейчас нужна. - Хорошо. - Откидывается на спинку стула и закидывает ногу на ногу. - А мне что с этим делать? - А тебе нужно как угодно убедить Недима пойти навстречу Дженку. - А ты прям ждёшь моей безвременной кончины, сестренка. - Смеётся Джерен. - Хорошо. Я попробую. - Она стирает с лица грязные разводы туши и слез. - У меня как раз есть один хороший способ. Джерен многозначительно улыбается, выгибая бровь, и мне все становится понятно едва ли не сразу же, но внутри ничего не отзывается, как раньше. Вообще ничего. Только сосет под ложечкой. - Не смотри так на меня, Джемре. Махнулись братьями, подумаешь. Я хочу разозлиться, но мне смешно, и я выплевываю кусок халвы на стол. Джерен смеётся и тянет своё «Фи». Мне хорошо. Ко мне вернулась моя зеленоглазая золотая птичка, только теперь она выросла и превратилась в здорового такого казуара. Ты бы видел, папа. Ты бы видел. - Тогда ты тоже кое-что сделаешь для меня. Подаюсь вперёд. Что ты уже задумала? - Достань образец ДНК Дженка. Волос, слюну, мне без разницы. У меня есть одна вполне рабочая теория, и если она подтвердится, то мы наступим на хвост крысы-Шениз быстрее, чем она успеет заметить тень. - По рукам, сестренка. Мы жмём руки, как настоящие партнеры по преступлению, а затем младшая собирает остатки халвы и размахивая высоким хвостом, уносится наверх. Мне тоже нужно идти. Проведаю своего героя.