Сумеречные фантазии родом из глубокой ночи

Алек посмотрел на карты в руке и перевёл взгляд на соперника. Высокий, хорошо сложенный блондин с уникальными чёрными глазами, не мигая, смотрел на него. Было в нём что-то завораживающее, что-то неуловимо опасное, заставляющее сомневаться в себе. — Вы выглядите расстроенным, мистер Трублад. Неужели вам снова не везёт? Видимо, сегодня совершенно не ваш день. — Не будьте так уверены в благосклонности Госпожи Удачи, мистер Моргенштерн. Она капризная дама, и её милость мимолётна. — Не буду с вами спорить, мистер Трублад. Я поднимаю. Алек нахмурился — перед ним лежало всего лишь с десяток бежевых фишек. — Я очень хочу ответить, — осторожно начал Алек, — но боюсь, мои финансовые возможности весьма ограничены. — Что ж, жаль. — Я бы мог поставить что-то другое. — Не думаю, что у вас найдётся что-то, что может меня заинтересовать. В чёрных глазах мелькнул огонёк, который был хорошо знаком Алеку. Похоть. — У меня есть пара интересных девушек. — Холодное молчание в ответ. — А также пара изумительной красоты юношей. — Лёгкая заинтересованность. — Вы можете лучше, мистер Трублад. Алек сглотнул. — Хотите, чтобы я поставил себя? — Похотливая улыбка на тонких губах. — Я дорого стою, мистер Моргенштерн. — Что вы хотите в ответ? — Ваш фамильный особняк и всё, что мы сегодня ставили. — Принято. Алек протянул руку, и сделка состоялась. Глубокий вдох наполнил лёгкие кислородом и приглушил стук неровно бьющегося сердца. — Вскрываемся? Алек кивнул и бросил карты на стол. Абсолютно белые картонные прямоугольники сложили для него знак поражения. Моргенштерн громко рассмеялся и быстро поднялся со стула, застывая на месте. — Мистер Бейн, — тихо произнёс он, и Алек обернулся. Позади него стоял высокий привлекательный азиат в полувоенном костюме, который в теории никоим образом не должен сочетаться с макияжем, но отчего-то правила отказывались работать в присутствии хозяина заведения. — Вы нарушили правило моего заведения, мистер Моргенштерн. Мягкий голос подчинил тело за доли секунды, и Алек ощутил мягкую удавку на шее. Приказ, отданный мозгом, затерялся в нервных волокнах, и руки так и остались плетьми висеть вдоль непокорного туловища. — Полностью признаю свою вину, мистер Бейн. — Тогда вы должны быть осведомлены о наказании. — Всё, что ставилось на столе, отходит владельцу заведения, включая тело наглеца, посмевшего предложить в качестве ставки человека. Но не я предложил это, мистер Бейн. Мой фамильный особняк теперь по праву принадлежит вам. И с этого момента я больше никогда не появлюсь в вашем заведении, если только по вашему специальному приглашению. — Вы хорошо знаете правила, мистер Моргенштерн. Не смею вас дольше задерживать. Но зачем вы так глупо решили подставиться? — Чёрные глаза одной молодой леди стоят гораздо больше никому не нужных развалин. Я привык добиваться своего любыми способами, мистер Бейн. — Моргенштерн поклонился, а затем выпрямился и пренебрежительно усмехнулся. — Прощайте, мистер Трублад, или правильнее будет сказать, мистер Лайтвуд? Я лично передам милой Изабель вести о том, как её брат был глуп и неосторожен. Боюсь, что теперь вы не сможете её защитить. Алек попытался дёрнуться, но тело не слушалось. Моргенштерн уверенной походкой направился к выходу, а перед глазами Алека оказались кошачьи глаза, холодные и изучающие. Щелчок пальцами освободил голос из клетки отчаяния, но ни единого звука не раздалось, и Магнус внимательнее присмотрелся к своему новому приобретению. — Вы рисковый игрок, мистер Трублад, или вы предпочитаете обращение мистер Лайтвуд? — равнодушно осведомились у него, и Алек хрипло рассмеялся. — Вы действительно считаете, что мне есть хоть какая-то разница? Алек замер. Ни колоды, ни фишек, ни денег. На кону стояло гораздо больше. — Думаю, что есть. Я хочу у вас кое-что приобрести, а заключение сделки предполагает полную осведомлённость и точность. Ещё один шаг в правильном направлении. Бессмертные распорядители умеют читать мысли, умеют безошибочно угадывать желания, но Алек знал о них больше, чем кто-либо другой. — У меня ничего нет. Моё тело и так принадлежит вам, мистер Бейн. Что вам ещё нужно? Магнус приблизился вплотную к лицу, и его горячий шёпот обжёг сухие губы. Жёлтые глаза, пересечённые узким вертикальным зрачком, гипнотизировали и подчиняли. — Магнус. Вы можете звать меня Магнус. — Что вы хотите купить у меня, Магнус? — Вашу душу, мистер Лайтвуд. Алек вонзил ногти в ладонь, позволяя беспечной улыбке изогнуть губы. — И дорого нынче стоят души неудачников? — он склонился ниже, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и Магнус облизнулся. — Не я назначаю цену, мистер Лайтвуд, но я плачу по счетам. Хорошо подумайте и не продешевите. Что вы хотите за свою душу? — Мне понадобится бумага и ручка, Магнус. Список будет длинным. Изящное движение ладонью, и Алек оказался сидящим на стуле, а перед ним возвышалась стопка белых листов и ручка. — А где же перо? — Я уважаю современные технологии, мистер Лайтвуд. — Можете звать меня Александром. К чему формальности, если вы хотите сожрать мою душу. Магнус расхохотался, и Алеку стало жутко от этого пустого и безжизненного смеха. — Смертные, — почти ласково произнёс Магнус, протягивая холодные пальцы к волосам Алека. — Такие наивные, такие глупые. Мы не едим ваши души, не заставляем их страдать, Александр, — Магнус сделал паузу, и прядь чёрных волос, до которой он коснулся, выцвела, обменяла плебейский оттенок угля из шахт на благородное серебро. — Мы на них играем, Александр. У вас деньги, у нас — души. И уверяю вас, ваша душа самой высшей пробы. Она горит любовью, ярко и болезненно. В ней столько благородства и бескорыстия. Мой выбор был верным. Столько пунктов и ни одного для себя. Алек перевёл взгляд на листок, исписанный его почерком. Все мысли, которые роились в его голове, нашли своё пристанище на листе. Всё, чего он хотел для своей семьи. — Мне не стоит даже спрашивать, как вы догадались? — Ваши желания очевидны для меня, Александр, но удовлетворите моё любопытство. Почему вы не хотите подумать о себе. Я бы мог подарить вам пять или десять лет беззаботной и счастливой жизни. А умей вы торговаться, то и больше. — Я оставлю эти причины в тайне, Магнус. Может, после сделки. Но я бы вписал ещё один пункт, если вы не против. Кончики пальцев кололо ожиданием ответа. — Ваше право, Александр. Алек взял в руки ручку и семнадцатым пунктом вписал своё самое сокровенное желание. — Вы хотите, чтобы я поместил вашу душу в себя. Почему? Она сгорит во мне. — Хотя бы пять минут. — Алек сжал ручку. — Одна. — Три, иначе сделка отменяется. Магнус ухмыльнулся. Этот смертный впечатлял. Но ради его души можно было пойти на любой риск. Давненько он таких не встречал. Острое лезвие ножа рассекло запястье, и капли крови, одна за другой, упали вниз. — Ваша очередь, Александр. Алек взмахнул ножом, края кожи разошлись, и его кровь скрепила договор. Магнус положил ладонь на выпуклые грудные мышцы, и сердце, повинуясь его воле, замедлило свой ход. Краски вокруг померкли, оставив их наедине с серостью и холодом. Единственное цветное пятно — рассыпающееся голубоватыми искрами его светящаяся душа. — Разве она не прекрасна? — вопрос Магнуса натянул золотую нить между ним и Алеком. — Вы уверены, что хотите именно этого, Александр? Будет больно. — Больше всего на свете, — тихо ответил Алек. Магнус пожал плечами и позволил чужой душе заполнить пустоту внутри себя. Алек упал на пол. Боль вонзилась в каждую клетку тела и начала отмерять секунды своими когтистыми лапами, а по телу Магнуса расплывалось тепло солнечного ясного дня. Чужое счастье и нежность затопили сознание, глаза закрылись, и он оказался на берегу реки. Знакомый звонкий смех прозвучал совсем рядом, и тот, чья душа сейчас плавилась в пламени, пожирающем Магнуса, повернул голову. Золотистые кошачьи глаза сияли, словно два солнца, и Магнус узнал себя. — Нет! Короткие накрашенные ногти вонзились в грудь, чтобы выцарапать душу, но условия сделки нерушимы для всех. Воспоминания огромной волной обрушились на Магнуса, заставляя видеть себя чужими глазами: весенним днём у реки, морозным утром возле камина, дождливым вечером на прогулке, жаркой ночью в постели, изнывающим от ласк, задыхающимся от желания, влюблённым и любимым. Секунды медленно отсчитывали мгновения их общей жизни, глаза Магнуса застилали слёзы, а давно замолчавшее сердце снова билось. Последнее воспоминание просочилось между пальцев, задевая несуществующее кольцо, и Магнус рвано выдохнул, оседая на холодный пол. — Магнус! — Алек подполз к бездыханному телу, возле которого парила его душа, рвущаяся к хозяину, и взял бледное, словно полотно, лицо в свои руки. — Давай, очнись, любимый. Ты должен меня вспомнить. Я не отпущу тебя снова. Магнус медленно открыл глаза и пристально посмотрел на Алека. — Зачем? — Ты пожертвовал собой ради моей семьи. Ты спас их, а я пришёл спасти тебя. — У тебя не получится, Александр. Тебе не достать мою душу, а без неё я лишь верный слуга Великих Игроков. — Ты сказал мне тогда, перед тем, как покинуть... — Что душа твоя словно таинственный лес. Что в ней легко заблудиться, потому что, соприкоснувшись лишь однажды, тебе не захочется терять это чувство. — Ты помнишь, — улыбнулся Алек, но Магнус отнял его руки от своего лица. — Я помню, Александр, но я забуду. Отголоски твоих воспоминаний сейчас будоражат моё сердце. Но как затихают даже самые сильные волны, так и в моей голове воцарится штиль и плоским станет озеро моих мыслей. Пока я помню, забирай свою душу и возвращайся. Магнус потянулся за договором, но Алек перехватил его руку. — Я не уйду без тебя. Я сыграю на свою душу с тем, кто забрал твою. И либо я выиграю, и мы вместе уйдём отсюда, либо проиграю. И мы всё равно будем вместе. Я не буду жить без тебя, Магнус, да и не жизнь это вовсе. — Тебе не обыграть Асмодея, Александр. — Я попробую. *** Холодные кошачьи глаза выражали лёгкую заинтересованность, но и только. Такие же глаза отражались в тёмном зеркале куба, стоящего в центре. — Значит, хотите сыграть на свою душу, мистер Лайтвуд? — равнодушный голос прокатил звуки по коже, и Алек поднял голову. — Я хочу забрать у вас душу Магнуса. — Душа моего сына — дорогое удовольствие. Стоит ли она вашей? Вы всего лишь смертный. — Важно не то, сколько стоят они по отдельности. — Алек сжал в руке пузырёк из тонкого стекла, и оно рассыпалось дождём мелких сверкающих осколков. Асмодей щёлкнул пальцами — тяжёлая крышка медальона открылась с лёгким скрипом, выпуская на волю яркую вспышку. Магнус схватился за спинку стула, и Алек накрыл его руку своей ладонью. Две искры устремились к друг другу, заряжая пространство, но одно движение длинных пальцев, и две души оказались заточёнными в куб, который сразу же стал прозрачным. Бушующее пламя, заточённое в стеклянный гроб, билось о стенки, заставляя тени вокруг дрожать от ужаса. — Что ж, мистер Лайтвуд. Это определённо будет интересная игра, — заметил Асмодей и хищно улыбнулся. Безмолвный распорядитель достал первую колоду. Игра началась ...