Сумеречные фантазии родом из глубокой ночи

— Покажись мне! — голос Алека прокатился по блестящим поверхностям и надтреснуто прозвенел, скользнув по тяжёлым рамам тёмных зеркал. — Я хочу увидеть, я имею право, — уже тише добавил он, чувствуя, как окружающая его мгла стала гуще и плотнее. — Я ведь твой муж, Магнус. Муж. Перед богами и людьми. Муж, но не возлюбленный. Алек обнял себя за плечи. Когда он согласился выйти замуж за Магнуса, он думал, что спасал сестру от страшного и могущественного чародея, который просто равнодушно кивнул, когда услышал про замену. С приданным, которое Магнус так щедро даровал своей золовке, Изабель смогла выйти замуж за любимого. А Алек остался в большом замке наедине с Магнусом, сумевшим за короткое время превратиться для него из чудовища, которым по ночам пугают детей, в самого дорогого человека на свете. Добрый, мягкий, умный, он сделал всё, чтобы Алеку было уютно в этом месте. Алек уже и не вспомнит, в какой момент стал мечтать о поцелуе и о чём-то большем, но Магнус неизменно хранил дистанцию, не позволяя себе даже простых прикосновений. Читая очередную книгу в саду, гуляя вокруг небольшого пруда, разговаривая с немногочисленными друзьями Магнуса или обсуждая светские сплетни с сестрой, Алек всегда искал глазами мужа и иногда успевал поймать взгляд тёмных глаз, полный затаённой тоски и боли. И Алек начал действовать. Сначала его атаке подверглась обширная библиотека, в которой он успел изучить все сколь нибудь важные книги по магии, и ещё некоторые с довольно откровенными иллюстрациями. А потом Алек принялся методично разорять супруга, находя и заказывая редкие издания, чем вызвал одобрительное похлопывание по плечу от вечно хмурого казначея Рафаэля. Тайна вокруг Магнуса Проклятого никак не хотела сдавать свои бастионы, и тогда Алек решился на слежку, которая ни на йоту не приблизила его к отгадке. А затем, увидев, как в очередной раз Магнус буквально отшатнулся от его рук, Алек пошёл напролом. — Я тебе настолько неприятен? — Алек смотрел на своего красивого супруга сверху вниз, замечая влажный блеск тёмных глаз. — Нет, — Магнус протянул свою изящную ладонь к щеке, и Алек подался вперёд за долгожданной лаской, снова не успев на долю секунды. — Но я чудовище, Александр. Я не превращусь в прекрасного принца, сколько бы книг ты не заказывал, сколько бы ты ни старался. Не нужно следить за мной, мой прекрасный муж, позволь мне сохранить лицо и не показывать своей истинной натуры. Я хочу остаться в твоей памяти хорошим собеседником и верным другом. Алек отступил, а потом с разбегу, разбивая костяшки рук в кровь, ворвался в подземелье и остановился, встретившись с сотнями, тысячами своих отражений. Он знал, что Магнус где-то здесь, прячется, терзает себя, не решаясь проверить на прочность то чувство, которое зародил в груди супруга. — Я люблю тебя, — снова прокричал Алек. — Люблю любого. Мне всё равно, как ты выглядишь. Пожалуйста, Магнус, верь мне. Алек вслушался в тишину и прижал руки к груди. Сможет ли Магнус довериться ему? — Смотри. Нравится? — знакомый баритон окутал тело Алека, словно мягким покрывалом, и по всему периметру большой комнаты зажглись многочисленные светильники, заполнившие пространство тёплым светом. — Я ничего не вижу, — прошептал Алек, оглядываясь по сторонам, и его отражения повторили этот отчаянный жест. — В этом суть, Александр, — голос раздался совсем близко. — В этом вся суть. Алек осторожно протянул руку вперёд и впервые коснулся гладкой кожи, очертил невидимый глазу профиль, дотронулся до губ. — Магнус, — имя любимого прозвучало мольбой о ласках. — Разве тебе не противно? Я ведь даже не человек. Я проклят, я ... Но закончить Магнусу не дали сильные руки, которые притянули его к себе, и требовательные губы, накрывшие его собственные в жадном поцелуе. Вся неопытность Алека сгорела в жаре чужого рта, разбилась об кромку зубов, растворилась на остром кончике языка, ласкавшем нёбо. Алек рвано выдохнул и отстранился, не убирая своих ладоней с гибкой талии. — Я твой, — уверенно сказал Алек. — Видимый ты или невидимый, могу я до тебя дотронуться или нет. И даже если ты проклят, то я разделю с тобой это проклятие. Алек осторожно скользнул рукой вверх по сильной спине, а оттуда снова вниз, наслаждаясь крутым изгибом мышц: округлый бицепс, предплечье, на котором под пальцами чувствовались вены, запястье и изящная ладонь. Алек положил её себе на грудь, заставив два сердца стучать в унисон, а затем решительно начал снимать с себя одежду. — Что ты делаешь, Александр? — Требую от своего мужа исполнения супружеского долга. — Но я не могу выйти из этой комнаты до рассвета, Александр. Только здесь я обретаю свою плоть, теряя видимость. Вне этих покоев я могу существовать ночами только в зеркалах, чтобы утром стать призраком наяву, без ощущений, без надежды, лишь иллюзией человека. — Значит, мы сделаем эту комнату нашей спальней, Магнус. Я люблю тебя, я хочу быть твоим. Тебе не изменить моего решения, не поколебать меня. Я знаю, чего хочу. Огромная кровать, застеленная чёрным бельём, приняла тело Алека в свои объятия, и сотни зеркал явили его взору порочную картину обнажённого мужчины, который бесстыдно предлагал себя пустоте. Светильники разом погасли, но царствование тьмы стало коротким мгновением между одиночеством и ладонью, что медленно скользнула по лодыжке. Всполохи синей магии поползли по серебристым поверхностям, когда Алек выгнулся навстречу своей голубовато-серой копии. Жадный язык оставил влажный след на шее, Алек повернул голову и утонул в черноте собственных зрачков. Красным цветком страсти расцвёл засос на бледной коже, а по зеркалам прошла алая волна. Блестящие поверхности откликнулись таинственной пульсацией на прикосновение умелых губ, заставив Алека потеряться в этом нескончаемом биении крови вокруг. Острые зубы прикусили нежную кожу над пупком, стон отразился от стен фиолетовой вспышкой удовольствия, вернулся к хозяину и осел черничной каплей в отражении напротив. Алек развёл ноги, и тёмно-розовая головка внесла свои краски в живые картины, что послушно повторяли каждое движение. Чувствительная плоть попала в плен к тонким пальцам, которые могли принадлежать только музыканту: так искусно они пробегались по всей длине ствола, то оттягивая бархатистую кожу, а то возвращая назад. Границы дозволенного и представляемого были поглощены тьмой самых дальних уголков комнаты, и Алек остался наедине со своими желаниями и горячим ртом, который начал их выполнять. Бёдра толкнулись вверх, погружая член во влажную пустоту, что смогла вобрать его полностью. Разврат сочился чуть мутноватыми каплями, которые растворялись в воздухе, слизываемые неутомимым невидимым языком. Отражение исказилось серебряной рябью, и Алек словно со стороны увидел, как греховно красивый мужчина позволяет незримому демону удовольствия ублажать себя. Узкие бёдра снова подались вверх, а чувствительного входа коснулись скользкие пальцы. Медленно, раскрывая его под себя, чуть глубже, чуть быстрее. Алек загипнотизированно следил за своей копией, что тяжело дышала каждый раз, когда мышцы послушно пропускали внутрь тела чужие пальцы. Бесстыжие крики наслаждения заполонили комнату золотыми отблесками, когда нервы прошили острые иглы неземного блаженства, и в тысячах зеркал отразился жаждущий ласк любовник, чьё тело так и молило взять его. Горячая плоть надавила на чувствительный вход, и Алек увидел, как послушно его мышцы уступили напору, как раскрылись, как крепко обхватили крупный ствол. Страшные сказки стали реальностью, но кто знал, что она будет такой опьяняюще сладкой в своей порочности. Со всех сторон Алек видел себя, распростёртого на кровати, выгибающегося навстречу самой страсти, принимающего в себя член могущественного повелителя зеркал и отражений. Сотни Алеков запрокинули голову, признавая своё поражение перед лицом бушующей стихии, что сейчас брала и подчиняла его. Импульсы удовольствия слились в один большой поток, сопровождаемые всё усиливающимся звоном, и когда Алек кончил с именем супруга на губах, зеркала вокруг разлетелись на миллионы острых осколков, а потом наступила тишина. — Магнус, — Алек, покачиваясь, поднялся с кровати, и ноги обожгли острые грани. — Магнус! Громкий хохот заставил стены содрогнуться, и Алек попятился назад. — Любовь всегда делала его слабым, но недостаточно. Пока не появился ты. Кто же знал, что он отдаст всего себя, заложит душу в обмен на твою жизнь. Гордись, мальчишка, ты заставил самого великого мага склонить колени и умолять о милосердии. Я обещал, что оставлю тебя в живых и я сдержу слово. Уходи и помни, что ты стал причиной его погибели. Алек сделал ещё один шаг, превозмогая боль, и столкнулся с тем, кого давно считали умершим, с тем, кто навлёк проклятье на собственного сына. Перед Алеком стоял Асмодей Ужасный, и в глазах его танцевали всполохи адского пламени. — Нет, — одинокая слеза скатилась по щеке, и в следующее мгновение Алек оказался в своей маленькой комнате в родительском доме, а огромный замок Бейнов растворился в воздухе, будто его никогда не было. Магнус сделал свой выбор. Алек выдохнул и схватился за подоконник. Он прочитал столько книг, но забыл о древнем предании, что передавалось в их семье из поколения в поколение Проклятие отца на сына упадёт, Но окончания как в сказках здесь не будет. Любовь, возможно, одного спасёт, Но вот второго сразу же погубит. Алек решительно посмотрел в маленькое зеркало, свадебный подарок мужа, и ступил за порог отчего дома.