Что мне делать в этом мире?

Шерсть Меня настигло проклятие всех шерстяных зверей. Я как-то и забыла о нём, не имея опыта личного столкновения с ним, но теперь постигла на своей шкуре. Я линяла. Это и не удивительно, учитывая зиму на носу. Достаточно было просто погладить по шкуре, чтобы оттуда вывалился пук шерсти. Это приносило облегчение, ибо скопившись, старая шерсть начинала раздражать кожу и банально чесаться. Зато я узнала ещё одно предназначение когтей — их можно использовать как расчёску! Смелая расчёсывала Пушистого как только могла, но и Когтистой тоже доставалось, а она в свою очередь чесала их обоих, своими длинными когтями с лёгкостью проникая через шерсть и подшёрсток. А Птиц и дети расчёсывали меня (и я их тоже). Он даже шутливо укорил меня, мол, зачем я ему драконье тело дала, ведь у грифонов линька обходится без разбросанных повсюду перьев. Даже лизаться стало сложновато — на языке оставалась шерсть, которую надо было выплёвывать. Кстати о языках — я заметила, что шерсть, растущая на теле, и шерсть, которая уже от него отделилась, называется разными словами. Ну так кто язык формировал, понятно, что шерсти внимания побольше, чем у людей. И вот, в один из дней я снова смотрела на когти, в которых запуталась счёсанная с моей груди шерсть, мне на ум пришла палка у прялки, на которую намотана необработанная шерсть перед прядением. А ведь из шерсти и правда, можно прясть нити! Правда, это как-то немного странно — из собственной шерсти, которую носишь на своём теле, и делать нити… а с другой стороны, ну не на одежду же я её делаю. Одежда нам, существам, у который есть хороший волосяной покров для сохранения тепла, не нужна, а вот ткань для всяких рюкзаков и ранцев — нужна! И шерстяные нити обещают быть более мягкими, чем рогозные, даже с самыми примитивными инструментами. Я стала собирать счёсанную шерсть в один из «углов» дупла. Нет, определённо надо делать инструменты! Благо, я сейчас могу летать куда угодно и хоть на целый день. Так что, надо проведать горы, и понять, если там открытое месторождение какой-нибудь плавкой руды. Взяв один из шерстяных пучков, я попробовала вспомнить прядение. Вроде как шерсть вытягивается, до состояния нитки, и эта нитка потом накручивается на катушку. Звучит довольно просто. Только вот рук не хватает, опять нужны инструменты или чужие лапки… Кстати о руках. У меня же есть ещё крылья, а на них есть отдельный большой палец! Я попробовала. Нить наматывала на веточку (ибо для наматывания в клубок нужна слишком тонкая для этих лап работа), а вытягивала её при помощи большого пальца крыла, которое вытянула до земли и на его перепонку положила пучок шерсти. И сразу пошла нить, настолько различная по толщине, что даже для верёвок это были бы слишком большие допуски. Но шерсти с меня и других нападало много, и будет ещё больше, так что у меня есть материал для тренировок. Скоро у нас будут прекрасные, мягкие нитки! Камни Сегодня я летела к горам. Пора искать что-то плавкое, чтобы начать делать что-то металлическое. — Миилый… Закрепи мне рюкзак! — подошла я к нему, тыкаясь носом в шею. У него был прекрасный запах, и наслаждаться им не мешали даже щекочущие мой нос шерстинки. — А ты куда летишь? — ответил он мне, гладя когтистой лапой по шее, отчего я довольно выгнулась и мурлыкнула, а на его лапе опять остались волосы от моей шерсти. — К горам. И детей с собой возьму! — еле удержалась, чтобы не поднять нос вверх. — Ну бери, — улыбнулся он клыками, подвязывая верёвочки от коробки. — А я тут останусь, я должен помогать нашей стае. — Если что, зови. Только я долго лететь буду! — и я тоже заулыбалась. Подпрыгнула — корзина держалась. Скоро в ней будут камни, и это меня утяжелит, и ещё надо учитывать детишек, что прицепятся к моей гриве. Похоже, когда я прилечу обратно, у меня отвалятся крылья… Драконята радостно отозвались на мой призыв лететь со мной в новые места. Я лизнула их — единственных, у кого, по-видимому, сразу росла зимняя шерсть, и им не пришлось линять, и села, подогнув лапы, дабы дать возможность без проблем забраться на меня. А они уже прекрасно использовали крылья, и даже при прыжке расправляли их, чтобы более плавно опуститься на мою спину. И я снова в воздухе. Подросшие драконята, потяжелели, и занимали всю мою спину, но этот вес я всё ещё была в состоянии поднять, хоть и теперь воздух давил на перепонку куда сильнее, при этом, кажется, совсем немного потеряв в способности удерживания меня, отчего пришлось махать крыльями чуточку чаще. Конечно же, путь к горам занял побольше времени. Я летела на большой высоте, и драконята даже перестали цепляться зубами (но не лапами) за гриву, чтобы обособить голову — так им хотелось осмотреть расстилающийся вокруг нас мир! Конечно, мне пришлось один раз спуститься, чтобы отдохнуть и накормить детей (и из-за привязанной корзины первая пара грудей была недоступна, но оставались остальные две), но в конце-концов, мы прибыли. Я села с шумом, и из-под поднимаемого крыльями ветра покатились мелке камешки. Следом приземлились мои дети — они слетели с меня чуть раньше, чтобы не ощутить на своих лапках это «прекрасное» чувство инерции, и приземлялись на своих собственных крыльях, сразу же кучкуясь между моих лап. Я втянула в себя в воздух и покрутила ушами, воспринимая обстановку, но ничего опасного не было, только пахли камни, иногда издававшие шорохи падения, да недалеко внизу шумел низкий лес. Дети тоже стали нюхать и слушать, активно двигая мордой и ушами, и им пришлось объяснять, что вот таким запахом пахнут камни, и таким звуком они звучат, когда срываются со своего места. Красная скала была недалеко. Когда мы к ней подошли, я сразу заметила, что её использовало наше племя — камней вокруг почти не лежало, а она была испещрена следами когтей и выковыренными провалами. Но к счастью, жила уходила вглубь, так что я могла ещё попробовать этот минерал на плавкость. Итак, первый опыт. Положила выковырнутый когтями кусок на скалу, и, убедившись, что рядом с ним нет уже осмелевших и выползающих из-под меня детей, дыхнула на него максимальный, сине-фиолетовым пламенем. Через несколько секунд кусок расплавился, стекая тягучей лужицей. И тут я поняла, что облажалась. Пошла плавить, а об охлаждении не задумалась. В результате, лужица хоть и быстро застыла, но исходящее от неё красное свечение ясно подсказывало мне, что она ещё слишком горяча для того, чтобы брать её в лапы. Пришлось садиться на лапки и ждать, пока остынет. Солнце явно клонилось к закату. В принципе, я могу лететь даже ночью, но не лучше ли заночевать тут, а потом планомерно облётывать скалы в поисках ещё минералов? Кстати! Грифоны наверняка знают, где тут ещё есть интересные минералы, они много летали, пока я высиживала яйца. Надо бы связаться с Птицем. — Эй! Эй! — вызывала я его, пока, наконец, не получила немного подпорченный помехами ответ. — Ай? Это ты! Рассказывай, что там? — Я тут заночую в горах, похоже. Так что, ты меня не теряй! — Неужели ты так соскучилась по прогулке, что хочешь растянуть её на несколько дней? — с явной весёлостью спросил муж. — Я не просто гуляю… я испытываю камни на плавкость. Нашей стае нужен металл для инструментов! — Плавка… металл… — кажется, Птиц что-то вспоминал. — Подожди, я поспрашиваю кое-кого! — и связь прервалась, но потом я услышала ещё одного собеседника. — Да! Чего ж ты сразу не сказала? — сказал кто-то, видимо, другой грифон. — Мы, потомки драконов, помним про металлы, и из каких камней его добывают. Хоть и сами не можем ничего сделать из-за отсутствия огня… Главный сказал, что ты уже у гор. Ты у каких камней? — Я… У таких насыщенных красных. — О, это самый простой камень! Если используешь максимальный огонь, то сплавится всё вещество, и получится что-то похожее на камень. Надо плавить его жёлтым огнём, тогда камень только нагреется, но не сплавится, а металл из него выплавится. — Ой, так вот что произошло! Я пока не испытывала получившееся, и похоже, уже и не надо… — Да, именно это. А вообще, надо лететь мне или кому-то из нас с тобой вместе. Правда, мы все сейчас в основном заняты птенцами, но кто-то из родителей точно сможет с тобой полететь! — Ох… а мне надо где-то взять охлаждение и то, что может послужить щипцами. Совсем об этом не подумала! — Хорошо. Когда в следующий раз полетишь, скажи, что искать металлы, и кто-то из нас точно с тобой полетит. Осталось только набрать побольше камней в короб, да лететь домой. Пока отколупывала и собирала, не удержалась, и несколько минералов попросту съела. Вкусно, и детям пример, что же ещё можно есть, кроме растений. Они увидели, но сами пока не ели, ибо для камней у них всё-таки пока слабые челюсти — да и зубы тоже. Прилетела домой я уже ночью. Пейзажи вокруг меня опять окрасились красным и белым, и казалось, что обзор был больше, ибо исчезла голубоватая дымка. Мне кажется, или где-то ооочень далеко, за горами, есть степь? Не очень понятно за загромождениями пиков, но всё же это неплохая новость. Как известно, степь хорошее место для того, чтобы парить над ней, покоясь на потоках нагретого от земли воздуха. Дети скатились по шерсти, и сразу заснули, даже не успев добраться до груди. Устали, бедные… и я тоже, с такой тяжестью махать крыльями тяжело, а воздух будто стремится порвать натянутую перепонку. Я зализала каждого, чувствуя некоторую вину за то, что заставила их так тратить силы. А с другой стороны, они не зря летали, столько всего увидели! Я бы наверное пищала от радости, будь сама таким драконёнком, которого взяли большой мир посмотреть, даже если бы после лапы отваливались. Но общий результат — я летала (да и вообще, планировала всё это) зря, цель не достигнута. А всё почему? Да потому, что я до сих пор живу так, будто есть только я и моя семья. Будто я не живу, вообще-то, в большой стае на восемнадцать морд. Вот если бы я сразу сказала про то, что ищу металлы, что буду плавить, то сразу бы узнала, что грифонам известны как минимум некоторые руды. Да и подумать об охлаждении тоже стоило. Видимо, я таки хотела как следует налетаться, а не пробовать минералы на содержание металла! Плавка Я больше половины недели летала, несколько раз даже вместе с Птицем, и под руководством знающих набирала минералы для опытов и плавки. И наконец, мне подчинилась шерсть, и теперь нитки может и немного гуляли по толщине, но уже в пределах допуска. Всё-таки, хорошо, когда можно сидеть дома и знать, что нет никаких срочных дел! Ну разве что только возня с детьми. Я кормлю их, облизываю, укладывая шерсть — даже моих подростков и Птица, благо, линька заканчивается, и теперь на языке почти нет шерсти! Зато новая шубка… более тёмная, скорее уже искрасна-чёрная, нежели тёмно-красная, с густым подшёрстком и длинной шерстью. Лизать — одно удовольствие! Ночью вокруг меня кучкуются аж шесть тел, а малыши почти успешно пытаются спрятаться в грудном пуху, которым я накрывала яйца. Немного щекотно, но приятно, так, что хочется мурлыкать. И я мурлыкаю, и дети чувствуют вибрацию моего тела, мурлыкая в ответ. Счастье-то какое… Любимые дети, любимый муж, и конечно же, понимающие морды вокруг. И мир, который не гонит тебя куда-то вперёд, к одной ему понятной цели… В один осенний день легенда, передавшаяся поколениями в среде грифонов, вновь стала правдой. Я, при помощи моего природного огня, вновь расплавила камень в жидкость. Конечно, на такое чудо слетелось много морд, в том числе и все потомки грифонизированных драконов. Они, как будто в трансе, наблюдали, как течёт жидкий металл из раскалённого «стакана» (который я держала обычным сырым деревом, расколотым надвое и уже норовившим зажечься), медленно растекаясь по форме, и как снова застывает, образуя твёрдый монолит и медленно остывая. Первым делом, я сделала кузнечные инструменты, клещи и гвоздь, что будет их скреплять, а на остаток — небольшой молот. Сейчас они медленно застывали в своих глиняных формах, светясь густым красным цветом, что говорило, что пока что брать их в лапы не стоит. Грифоны, довольные зрелищем, разлетелись. Зато прилетели мои подростки, держа в лапках пилу и топор, а так же несколько туристических ножей. «Мы тут вспомнили…» — протянули они, и я лизнула в их виновато наклоненные морды, нисколько не коря их. Тогда меня саму захлестнули материнские чувства, и я попросту не думала о чём-то, кроме них, моих «новорожденных» детях. А потом попросту забыла, что в палатках обычно ночуют, и у них должны быть с собой хотя бы ножи. Я вообще забыла, что люди, особенно вышедшие на природу, как бы таскают с собой инструменты! Это потому, что я забываю прошлое? Нет, достаточно только попытаться вспомнить… но человеческие знания почти не участвуют в моей новой жизни, если специально не обращаться к ним. Да и вообще, на самом деле — лучше вылитые моими лапками инструменты, чем эти артефакты из прошлой жизни! Я попробовала взять топор, опираясь на крылья, чтобы освободить обе р… лапы. Неудобная, тонкая ручка, из-за которой когти впиваются в ладони. Маленькая рабочая часть, отчего сам топор очень лёгкий — то ли потому, что это туристическая версия, то ли потому, что я больше и сильнее человека. В ручку пилы тоже, трудно просунуть пальцы, а которые просунуты, впиваются полувыпущенными когтями в мою ладонь. Жалко, ведь это пластик, который мне теперь недоступен, да и удобные деревянные ручки я сделаю ещё нескоро… Мы хотели оставить всё прямо здесь, но я побоялась, что это вещество, да и людские инструменты, могут банально заржаветь, и потому мы в четыре пары лап перенесли всё это к себе домой. А в голове роились мысли о том, сколько всего полезного из металла можно делать. Да даже ту же небольшую ручную ткацкую машинку для грубой ткани! Вечерняя песня сегодня сильно различалась. Грифоны восторгались тем, что снова появился металл, и что его сделал мой огонь, и активно это выражали в многочисленных трелях и протяжном свисте. Я даже почти не участвовала, ибо моей «партии» тут просто не было места. Но улыбалась, во все мои зубы.