little secrets

— Маринара или альфредо? Крис разворачивается на диване и встает коленями на сидение, закинув руки на барную стойку. За ней на островке в центре кухни БэмБэм с задумчивым лицом разглядывает открытую банку помидоров с базиликом и такую же с сырным альфредо. Из-под кастрюли с водой слышится скрежет только что включенной плиты. А на столешнице рядом лежит пачка макарон-спиралек. БэмБэм вопрошающе смотрит на Криса. — Маринара стоит в холодильнике с того момента, как мы въехали- — Да, но она скорее всего- — Три месяца назад. БэмБэм дуется и отставляет банку с маринарой в сторону. — Тогда альфредо? У непереносящего лактозу Криса беспокойно булькает живот. Парень полагается на волю случая, надеясь, что БэмБэм будет слишком увлечен проверкой домашки и забудет, что кроме двух съеденных им порций остались ещё макароны. Что весьма вероятно. — Может, лучше сделаем салат с макаронами, оливковым маслом и пармезаном? — предлагает Крис. — Перцы скоро испортятся, если не съедим их. — БэмБэм любопытно смотрит на него. — У нас ещё есть эдамамэ? — Крис фыркает. — Мы что, живём как животные? Да, есть, и помидоры черри тоже. — Ты лучший, чувак, — ухмыляется БэмБэм. — Фудраннер года. «Посмотрим, что ты скажешь, когда я съем половину твоего запаса макарон», — думает Крис, почти не чувствуя вины. Диван рядом с ним прогибается, и его спину обвивают чужие руки, когда он ощущает тёплый выдох незваного гостя через рубашку в том месте, где тот прислонился к спине лицом. Крис убирает одну руку со столешницы, чтобы погладить чужое плечо, и тут же возвращает её на место. — Как прошла дискуссия сегодня на паре? БэмБэм морщит лицо, но не хмурится. — Русский всезнайка болтал без умолку и все время сбивал нас с темы. Хотя мне удалось вытянуть пару слов из девчонок с задних парт. Как только заговорит одна, все остальные тоже вроде как включаются. — Лучше, чем доктор Моралес? — БэмБэм бросает на него многозначительный взгляд. — Кто угодно, — невозмутимо начинает он, — лучше чем доктор Моралес. Тело Криса невольно содрогается в приглушенном смешке. Одновременно он тычет ногой в носке в парня позади себя, с укором, но мягко произнося «чшш», пока тот прижимается щекой к его спине. И Крис улыбается чуть шире, чем при обычном разговоре с БэмБэмом. — Баскетбол? — предлагает Крис. — О, блять, да, — произносит БэмБэм. — Виргиния Политех, поцелуй меня в зад. Крис с усмешкой разворачивается обратно, хватая пульт от телевизора с подкосившегося кофейного столика. Ворочаясь, он вырывается из хватки своего компаньона, но ненадолго. Как только он включает игру, добавляя звука чуть больше обычного — чтобы БэмБэму было слышно, естественно — музыканты уже во всю играют гимн их универа, пока Феликс перебирается с соседнего места прямо Крису на колени, удобно устраиваясь сверху и оборачивая руки Криса вокруг своей талии. — Крис? — говорит Феликс, чуть громче необходимого. — Я всё ещё не вижу связи между сигнальным раздражителем и каналами связи. Вот на этой диаграмме. Когда мотылёк избегает хищника — это не то же самое, что коммуникация через спаривание? — с собой у Феликса ничего нет, да и на Криса в этот момент он даже не смотрит. — Почти! — ободряюще произносит Крис, тоже слишком громко. — Но сигнальный раздражитель должен инициировать видимую, последовательную реакцию у другой особи. К тому же сигнальный раздражитель относится к ситуациям с двумя особями одного вида. Так что избегание хищника — не то же самое, что, скажем, спаривание, но… Крис вытягивает шею, чтобы заглянуть за бар. БэмБэм бездумно перекладывает эдамамэ в салатницу, глазами наблюдая за разминающимися в телевизоре баскетболистами. Один из бобов эдамамэ вылетает из стручка и катится по полу, БэмБэм ругается, отвлекаясь от игры лишь из-за собственной оплошности. Феликс откидывается назад, его мягкие блондинистые волосы щекочут скулы и ключицы Криса. Он целует его шею, проходясь по ней языком, и отстраняется со сладким мягким чмоком. Криса пробивает дрожь. Он разворачивается обратно к Феликсу, у которого глаза широко раскрыты и искрятся озорством. Крис прикладывает палец к губам и настойчиво указывает ему глазами. Чшш! Феликс в ответ закатывает глаза. Он показывает на кухню и изображает бросок, а затем соединяет руки, прижимая их к груди и драматично вздыхает в своей гениальной имитации восхищающегося баскетболом БэмБэма, насколько Крис понял. Последний пытается скрыть улыбку, но безуспешно, она всё равно появляется на его лице. Крис закатывает глаза и сжимает губы вместе, снова прикладывая к ним палец. Феликс беззвучно двигает губами: «Так заставь меня». Желание Криса почувствовать язык его парня у себя во рту пересилило его желание не оказаться уволенным за нарушение университетских правил о сексуальных отношениях между сотрудниками и их студентами. Это охуеть как неправильно, думает Крис, наклоняясь к Феликсу, проводя рукой по его плечу к скуле, чтобы за подбородок подтянуть его губы ближе, хотя Феликсу не то чтобы была нужна его помощь. Но Крис настаивает, а пальцы Феликса впиваются в рукав его кофты, чтобы притянуть к себе сильнее. Когда выбор стоит между воздержанием со спасением его жалкой зарплаты и сексом с Феликсом? Крис разрешил бы Феликсу нагнуть его на журнальном столике перед всем учебным комитетом и лишь чуть-чуть пожалел бы о выдвинутых обвинениях. Кроме того, Феликс не то чтобы его парень, он просто появился в малюсенькой офисной кабинке Криса с вопросами, ответы на которые уже знал, и губами, от которых (он об этом позаботился) Крис не мог отвести взгляд… Феликс на самом деле ему не парень, он просто пришёл за импровизированной «помощью с домашкой» или «работой над ошибками в тесте», а БэмБэм, являющийся воплощением всех апатичных аспирантов, которые ненавидят своих научных руководителей и просто хотят, чтобы аттестационная комиссия на защите диплома сказала «да», и глазом не моргнул, когда Крис завел Феликса в свою комнату, закрыл дверь и втрахивал его в матрас, зажимая рот рукой. Но Крис вроде как купил ему наматрасник. И освободил треть шкафа и пару ящиков для него. И покупал им презики. И подвозил его в универ и обратно, даже по вторникам и четвергам, когда у него самого пар не было. Но больше всего его всё-таки беспокоит наматрасник. Типа, черт, от этого всего один шаг до покупки матраса, а если вы покупаете вместе матрас, то так недалеко и до свадьбы с кредитом, который придётся взять на— Феликс урчит в рот Криса, руками водя по его груди. Он отстраняется, всё ещё держа глаза закрытыми, и сердце Криса сжимается. — Крис, — бормочет Феликс. — Ты отвлекаешься. — Просто переживаю, — произносит Крис, прижимаясь своими губами к губам Феликса. Губы Феликса мягкие и слегка горят от вкуса мятной гигиенички. Крис проводит языком по его верхней губе и скорее чувствует, чем слышит, как тот резко вдыхает. — Видишь? — произносит Крис, улыбаясь, и трется своим носом о его. — Вовсе не отвлекаюсь. — Это просто поцелуи, — говорит Феликс, руки скользят под футболку Криса, чтобы погладить тазовые косточки. Пальцы Криса зарываются в его волосах и тянут прядь у Феликса за ухом. — Никаких правил не нарушаем. Да только вот в секции «сексуальные домогательства» справочника для лаборантов, выданного Крису, было чёрным по белому написано, что правила они ещё как нарушают. Неприемлемые и непрофессиональные связи с учениками в общем, и поцелуи, секстинг или половые акты в частности, внутри или за пределами рабочего пространства строго запрещены. Это Крис выучил наизусть, потому что после того, как Феликс с парты перелез на его колени, чтобы целовать было удобней, и волной потерся о его растущий стояк, сбивая его дыхание и делая до боли приятно, Крис в срочном порядке разыскал эту книженцию, чтобы узнать в насколько глубокой заднице он оказался. Ну и ответ… В общем, Крис уверен, что его семья отправит его обратно на ранчо, если его исключат из универа. — Мы с тобой оба знаем, что это неправда, — говорит Крис, задерживая Феликса, тянущегося к нему. Крис ведёт губами по свежевыбритой скуле Феликса, выдыхая ему на ухо. — Это не просто поцелуи. — Но это и не секс, — бормочет Феликс. Чан чувствует, как дергаются мышцы в его щеке, когда он улыбается. — Пока что. Крис смеется, отстраняясь. Феликс улыбается, показывая зубы, всё его лицо залито счастьем. Крис оставляет целомудренный поцелуй на его губах быстрее, чем успевает об этом подумать. — Тебе вообще пофиг, да? — произносит он, чуть смеясь. Феликс трётся своей спиной о грудную клетку Криса. — Нет, — говорит он, — не пофиг. — Крис ждёт. — Но…? — на это Феликс глубоко вздыхает, и Чан уже жалеет о том, что дал ему слово. — Но твой член—ммпх! И, может, Феликс-таки в конце концов получает, что хочет, потому что Крис тянет его за волосы и проглатывает его стон, прежде чем он успевает издать ещё один звук, о котором Крис пожалеет. У Феликса в горле пересохло из-за грушевого сидра, выуженного из их холодильника, но его губы всё ещё тёплые и мягкие. Крис тянется к нему, чтобы снова почувствовать его вкус, языком проводя по нёбу Феликса, словно отвечая на то, как сильно тот сжимает его кофту. Феликс держится за него и не отпускает до тех пор, пока Крис не расслабляется и не позволяет языку Феликса проскользнуть по его собственному, задевая нервные окончания, которые он сам никогда не сможет найти. Он легонько подрагивает, и Феликс улыбается ему в губы. Крис решает слегка наказать его, прикусывая его нижнюю губу, а затем ещё раз, и ещё, пока она не становится красной и распухшей от поцелуев. — И кому теперь пофиг? — шепчет Феликс, зубами проходясь по кончику языка Криса. Они одновременно открывают глаза, они смотрят друг на друга томными взглядами, пока между ними витают тёмные, плавящие чувства. Крис первым сдаётся, оставляя тёплый поцелуй на уголке рта Феликса. Когда он пытается отстраниться, его задерживают руки Феликса, зарывшиеся в его волосы, соединяющие их лбы. Их сбитое горячее дыхание путается в миллиметрах, разделяющих их губы. Крис проводит языком по своим губам, и Феликс внимательно следит за этим движением, чуть приоткрыв рот. От нестиранного сто лет ковра до отмазки пойти заняться домашкой у Криса в комнате остаются считанные минуты. Учитывая то, как Феликс на нем повис — до кровати они не доберутся. Он снова облизывает губы и глубоко взды- — Блять, да! Как тебе, блин, такое? Выкрик БэмБэма оказывается для Криса столь неожиданным, что он взвизгивает, а Феликс вместе с ним издает удивленный звук, на середине превратившийся в смешок. БэмБэм ударяет кулаком по столу. — Блять, да вынеси ты уже сорок первого с дороги, К’хара! Мелкий быстрый сучёныш. Разве Кони не должен разобраться с этими вертлявыми креветками…? — Всё в порядке? — Крис высовывает голову из-за барной стойки. БэмБэм тыкает морковкой в руке в экран телевизора. — Ты что не видел-, — расстроившись, он откусывает половину морковки. — В этот раз мы реально можем выиграть, если К’хара начнет шевелить булками! — последнюю фразу он адресует прямиком в телевизор. — Там вода уже закипела, — информирует его Крис. — Блять! — воет БэмБэм. Феликс заглушает смех в собственных ладонях и Крис разворачивается обратно, ухмыляясь. Он мягко сжимает талию Феликса. — Может, в этот раз нам и правда стоит посмотреть? — предлагает Феликс. — Ну, почему бы и нет? — дружелюбно соглашается Крис. — Это хотя бы не футбол. Они досматривают до конца первой четверти, когда БэмБэм добровольно расстаётся со своим макаронным салатом и Крис встаёт, чтобы положить им порции в пластиковые миски. Когда Крис передает Феликсу его миску с пластиковой вилкой, тот корчится. — Знаю. — произносит Крис. — У вас же есть приборы, — отвечает Феликс, в основном утверждением, но с капелькой вопроса. — Есть, — соглашается Крис. — Но чистых — нет. — Крис поглядывает на гору тарелок, а потом глазами впивается в БэмБэма, который мудро избегает его взгляда, медленно отступая в сторону своеобразной станции для проверки домашки, которую он разложил на кухонном островке. Так он якобы может и игру смотреть, и начать проверять рубежный контроль и небольшие работы с последнего задания. В теории. А на практике он угрюмо поглядывает на стопку бумаг и доедает коробку мороженого со вкусом кофе, время от времени перечитывая один и тот же абзац одной и той же работы снова и снова. И Крис его не осуждает. У него самого две стопки непроверенных заданий, да ещё и работа на дополнительные баллы на подходе. Они с Феликсом кушают всю вторую четверть игры, чередуя просмотр с обсуждением пар, но скорее не занятий, а бесячих сучек из их группы или того, как коллеги Криса ковыряют в носу вместо подготовки к занятиям. Когда становится понятно, что сегодня игру они точно не выиграют, Крис поднимается с места, чтобы убрать посуду. — Ты же сказал, что в этот раз мы выиграем? — Крис бедром толкает БэмБэма. — Да заткнись ты, — ворчит БэмБэм. — Я занят в удивительном мире Ноама Хомского, или был бы занят, если бы половина моих учеников поняли, почему капитализм — это не плохо, вместо того, чтобы говорить, что это их Богом — с большой Б — данное право не тратить их грязные драгоценные денежки. — Мы же на юге. Думаешь эти праведники будут слушать корейского коммуниста-людоеда с атеистическими взглядами? — пожимает плечами Крис. БэмБэм на это стонет и падает лицом на стол. — Бесплатная учёба. Бесплатная учёба. — повторяет он как мантру. — Бесплатная учёба. Крис хихикает, снова устраиваясь на диване, а Феликс послушно садится обратно ему на коленки. Они не так осторожны, как хотелось бы, но Крис всегда на чеку, если дело касается секса и поцелуев. БэмБэм бы, конечно, вскинул брови на их обнимашки, ведь не то чтобы аспиранты всегда безоговорочно соблюдали границы. БэмБэм сказал бы что-то, только если бы застал их за поцелуями, или увидел засосы, рассыпанные по бедрам Феликса. А если бы он поймал их за сексом… Феликс ухмыляется, когда один из спортсменов драматично падает за линию, преувеличивая надежду на штрафной. Крис улыбается. А вот это, кстати. В этом нет ничего такого. Он кладет подбородок Феликсу на голову, а тот урчит на этот ласковый жест. Крис, как обычно, потакает своей привычке вертеть что-нибудь в руках. Бёдра Феликса даже сквозь треники холодные, так что Крис начинает нежно их растирать, руками захватывая тонкие ноги Феликса. Его руки настолько широкие, что чуть ли не покрывают верх его бедер целиком. Феликс ещё больше расслабляется на нём. БэмБэм заводит разговор во время перерыва, когда на экране местная девчачья танцевальная команда пляшет под топ-40 хитов и какой-то хип-хоп. У них неплохо выходит, но Крис оставляет это зрелище Феликсу, чтобы через плечо выкрикнуть БэмБэму ответ на его вопрос. — Так ты не снимаешь баллы за орфографию или грамматику? — спрашивает БэмБэм. — Неа, — говорит Крис, — Но я на 1000 уровне, а не 2000. Пока я понимаю, о чем человек говорит, я ничего не снимаю. Конечно, если там написано «филология» вместо «физиологии», то тут уже ничего не поделать, понимаешь? Это же совершенно разные вещи. — Хм, — задумчиво произносит БэмБэм. — Задание оценивается по пятибалльной шкале. Снять полбалла? — Эм, сними четверть, — советует Крис. — Полбалла, если совсем нечитабельно. Этого достаточно, чтобы заставить их относиться к этому посерьёзней. — он ведёт по швам треников Феликса, его ногти короткие, но достаточно острые, чтобы оставить волнистые следы на всей длине бедра Феликса. Тот мурлычет. — А что ты делаешь, если аргумент нелогичный? — Ну, если они несут религиозный бред, это я засчитать не могу. — Справедливо, — говорит Крис, ненадолго останавливая свои поглаживания, лишь чтобы начать легонько постукивать по его ноге. — А если они используют его в качестве примера нравственности? — Тогда ладно. — вздыхает БэмБэм. — Я даже готов засчитать работу, если она опирается на личные убеждения студента. Главное, чтобы в этом был смысл. Дискриминация — это одно, а халатность — другое. — Крис смеется, сжимая бёдра Феликса. — Надо было тебе идти на тёмную сторону, чувак. — Какую? Науку? — БэмБэм издает звук отвращения. — Ну конечно, я уже вижу, как посажу себе зрение, высматривая в микроскопе двигающиеся штучки, пока они не начнут двигаться правильно. И всё это в окружении самых важных хренов академии. — Эй, зато там работы легче оценивать. — Да и там наверняка полно своих приколов. — Ну, разумеется. Но там-то просто надо найти соответствие научным фактам и согласно этому выставить оценки. — БэмБэм пожимает плечами. — Ну нет, спасибо. Продолжай препарировать мёртвые штуки в одиночку. — Крис ухмыляется, хоть БэмБэм его и не видит. — Тебе же хуже. У Феликса волосы на руках дыбом стоят, а по коже — мурашки. Крис хмурится и чуть сильнее потирает ноги Феликса, стараясь передать им больше тепла. Он сжимает его бедра от коленей до того места, где Крис знает, Феликсу будет щекотно. Когда он убирает руки, чтобы вернуть их на талию, Феликс вздрагивает от прикосновения, как от ожога. Крис обеспокоенно высовывает голову из-за плеча Феликса. и ему открывается вид прямо на промежность Феликса. И там не чуть-чуть выпукло. И даже не в полувозбужденном состоянии. А полноценный стояк. И теперь становится ясно, почему он напряжен, как натянутая струна, и почему отворачивается от Криса. И почему щёки покраснели. И почему он так несвойственно тихо, бездвижно сидит. Всем своим существом пытаясь скрыть от Криса, как его заводят эти отстранённые ласки. Больше нужного. Такой голодный Феликс, распластанный на нём, прижимающийся к его груди, обычно бы его взволновал не на шутку. Но это, вместе с его маленькой отчаянной попыткой сохранить самоконтроль? Собственный самоконтроль Криса предает его, и он сам начинает возбуждаться. У Феликса перехватывает дыхание. — Не надо, — шепчет он, что лишь раззадоривает Криса ещё больше, твою мать— Крис отпускает его, ободряюще сжимая бедра — на автомате — и Феликс выгибается всем телом. Сжимает ноги вместе, плечи подлетают вверх и друг к другу. Он чуть соскальзывает в сторону и Крис тут же ловит его, теплыми руками придерживая там, где находятся тазобедренные косточки, и Феликс издает крошечное, едва слышимое мяуканье. Крис притягивает Феликса обратно к себе, прямо к своему члену. И Феликс не должен так хорошо ему подходить, но член Криса входит прямо Феликсу между булок, и Крис заглушает собственный стон, кусая его плечо. Феликс снова издаёт тихий полувсхлип, но его заглушают аплодисменты в телевизоре, когда команды снова выходят на поле. — Ох ты Господи, — ворчит БэмБэм, напоминая о своем существовании. — Быстро же с нами сегодня разделаются. Крис ждёт, пока у них обоих слегка успокоится сердцебиение, прежде чем снова говорит. — Прикрой свой рот. — это не просьба. Феликс тут же обеими руками закрывает рот, его пальцы чуть-чуть дрожат. — Феликс… — бормочет Крис. — Прости, — шепчет Феликс под его рукой. — Я просто- — Ты этого хочешь. — шепот. Но не вопросительный. — Так вот в чем всё дело. — Феликс чуть-чуть вертит головой в отрицании, его щёки горят. Его ответ едва заметен. Это «нет» не значит «не хочу». Руки скользят по его бёдрам. Крис хватает Феликса рядом с тазобедренными косточками. Он держит крепко, а потом своими бёдрами толкается вверх, проходясь прямо по заднице Феликса. Это так приятно, что Крис легко подрагивает, из-за чего Феликс тоже дрожит, он убирает руки от лица и наклоняется к уху Криса. — Хён, не надо. — Прикрой свой рот, — снова приказывает Крис. Феликс двумя рваными движениями пытается вернуть собственные руки обратно к лицу. — Крис, — умоляющим тоном произносит он. И Крис не может сопротивляться этому особому мягкому голосу Феликса. Он проходится губами по ушной раковине Феликса. — Прикрой свой рот, — говорит Крис. — Если хочешь кончить. — и это одновременно и вопрос и ультиматум. — БэмБэм… — Феликс закусывает губу. — Проблема в нём? Феликс встречает расслабленный взгляд Криса своими широко раскрытыми глазами. Когда Крис не отводит глаза в сторону, тело Феликса расслабляется и он снова поднимает руки, чтобы прикрыть рот. — Так и думал, — тепло бормочет Крис. — Ты всегда хотел зрителей. Феликс закрывает глаза, обмякая в объятьях Криса и прижимаясь к его груди. Но расслабиться ему удается лишь на секунду, ведь Крис начинает массировать его бёдра, выглаживая круги большими пальцами близко (но недостаточно близко) к его члену, пока остальные пальцы впиваются в кожу так сильно, что потом от них останутся следы. Феликс извивается от такого пристального внимания, а Крис лишь сильнее возбуждается от каждого следующего беспомощного грубого соприкосновения с задницей Феликса. — Ну конечно, ты бы не отказался. — шепчет Крис. — Ты только этого и хотел с того момента, как вылез из моей комнаты. Неужели трахнуть тебя здесь настолько постыднее, чем там? Феликс дрожит, но не отвечает. — Я не против, — шепчет Крис. — Обычно против, но когда ты в таком отчаянии, я теряю контроль, понимаешь? Так что я не против заняться этим здесь, если мне посчастливится трахнуть тебя. Из-за рук Феликса слышится едва различимое «Крис». — БэмБэм чутка ворчливый, потому что у него недотрах, — говорит Крис. — Как думаешь, хотел бы он посмотреть, как я вжимаю тебя в пол? Крис совершенно не ожидает, что Феликс одернет руки от своего рта, только чтобы схватиться за его бёдра, вжаться в него, а затем, очень целенаправленно, а не лениво и небрежно, как это делал Крис, начать двигаться на нём, потираясь о его член. Крис издаёт звук наполовину похожий на удивление, наполовину на чистое удовольствие. Он видит лишь профиль Феликса, когда дёргается вперёд, чтобы укусить его плечо, но ему сразу становится ясно, что тот чувствует свой триумф: язык чуть виднеется из-за зубов и губы расплылись в широкой, удовлетворённой улыбке. — Ты и правда думал, — выпаливает Феликс, — Что я поверил, что я единственный, кто здесь в отчаянии? Крис стонет в кожу Феликса, когда тот медленно двигается на нём, подмахивая бёдрами из стороны в сторону. — Ммм, ну допустим, — шепчет Феликс. — Когда мы трахались в последний раз, а? Уже чуть больше недели прошло, да? Готов поспорить, ты на грани. — И с чего ты взял, что я не трахался с прошлого четверга? — фыркает Крис. И в этот раз Феликс смеётся, настолько убедительно, что Крис почти забывает, что тот сейчас пытается проделать дырку в штанах своим членом.  — Крис, — произносит Феликс, снова возвращаясь к шепоту. — Это же ты. Уши Криса загораются красным под весом слов Феликса. Неужели его настолько легко прочесть? Ну, кроме тех случаев, когда они трахаются, потому что тогда он просто в восторге от Феликса, настолько, что его сердце бы из груди выпрыгнуло, если б он не отпускал неуклюжих комплиментов. Или когда они едут в машине и подпевают песне на радио, потому что в такие моменты он постоянно отвлекается на Феликса, вместо чёткого фокуса на дороге. Или когда они просто тусят вместе и у Криса лицо болит, от того как много он улыбается, просто наблюдая за Феликсом… — Ты не будешь себя трогать, если меня нет рядом. — заключает Феликс. И теперь очередь Криса беспомощно мямлить. — Феликс. — Но, — шепчет Феликс, меняя темп с медленных толчков на тихие подскакивания на коленях у Криса. Намеренно. — Не ты один. — заканчивает Феликс, его голос дёргается, когда толчки становятся беспорядочнее, отчаяннее. — Йоу, Крис? — зовёт БэмБэм. Крис не даёт Феликсу даже издать этот удивлённый звук. Четыре пальца одной руки он пихает ему в рот, а второй рукой притягивает ещё ближе к себе. Его член теперь между их телами, разгоряченный и пульсирующий. Да и член Феликса тоже требует внимания, то и дело подрагивая. — Да? — пытается не подать виду Крис, но его голос его выдает. — Черт, Феликс что, снова защекотал тебя до смерти? — спрашивает БэмБэм. — Надеюсь, вы не надо мной там смеётесь. — Нет! — вскрикивает Крис. А затем продолжает спокойнее, глубже. — Нет. Он мне видео показывал. — пауза. — А потом защекотал. В его объятьях Феликс закатывает глаза, словно говоря «отличная отмазка, идиот». — Мне один студент прислал задание в каком-то странном формате, который не открывается, — говорит БэмБэм. — Ты ничего про это не знаешь? — Эм, — начинает Крис. — Типа если присылают документ из заметок? — последние клетки мозга, мигрировавшие в его член даже программу по общей биологии сейчас не вспомнят. — Я бы просто… заставил пересдать? — Угх, — выдает БэмБэм. — Ещё больше мейлов. Неужели нельзя никак сделать этот файл совместимым со SpeedGrader? — Эм, — снова произносит Крис, но в этот раз, по крайней мере, это оправдано. Потому что не очень-то легко думать о работе, когда у тебя на коленках сидит милый мелкий засранец, который высасывает и вылизывает твои пальцы. Феликс делает это осторожно, тихо и намеренно. Он глубоко засасывает пальцы по отдельности, а затем грубо ведёт языком между ними, снова и снова, точно так же, как вылизывал задницу Крису последний раз, когда у них был секс. Неделю назад. Даже больше. Член Криса снова подаёт признаки жизни, и Феликс улыбается, не выпуская пальцев изо рта, пытаясь засунуть их чуть глубже. — Крис? — зовёт БэмБэм. — Да! — говорит Крис. — В смысле нет! Нет, я не знаю как это сделать и не знаю никого, кто мог бы знать, так что нет. Я не. Знаю. Ничего о совместимости этих форматов. — он вздыхает. — Эм, — начинает БэмБэм. — Ладно, видимо тогда придётся… написать доктору Моралесу насчет этого. — Отличная идея, — почти что пищит Крис. Феликс проводит языком по подушечкам пальцев Криса и тот шипит ему в ухо, одёргивая пальцы. Он зажимает Феликсу рот одной рукой, а другой практически вытряхивает член Феликса из джинсов и боксеров. Он чувствует, как Феликс стонет ему в руку от неожиданного прикосновения, но гул телевизора и зажимающий рот Крис его заглушают. — Ты, — шипит Крис, — хитрожопый маленький засранец. Господи. Феликс выгибает спину, скользя своим членом у Криса в руке и размазывая смазку по его пальцам. Ему даже не нужно ничего говорить. Крис уже знает. Последний усиливает хватку на члене Феликса, отставляя мизинец, и начинает двигать рукой. А Феликс — этот противный маленький змеёнок — извивается в его руках. То отодвигаясь, то прижимаясь. Крис удерживает его за лодыжки, чтобы удержать от падения со своих коленок. Феликс стонет в его руку, что всё ещё прижата ко рту. А ведь Крис ещё даже не начал. Но таков Феликс. Его заводит всё. Крис чувствует, как выстраивается ритм, подстраиваясь под биты песни с телека. Он ухмыляется, и Феликс стонет в унижении, ему дрочат в бит их университетской музыкальной группы, но он не жалуется. Его пальцы тянутся к штанам Криса, по-кошачьи легко прикасаясь. Крис чувствует каждый пульс удовольствия, проходящий сквозь член Феликса, ведущий его всё выше к головке и заставляющий сжимать чуть сильнее. Феликс извивается всё сильнее, когда Крис дрочит его член у самой головки, останавливаясь лишь чтобы размазать смазку по нему и снова вернуться к почти болезненно быстрому темпу. Феликс выдергивает левую ногу и слабо бьёт ей в пустоту, спина в напряжении, когда он кончает Крису в кулак. Крис ждёт, когда член Феликса делает ещё пару отчаянных, жалких всплесков, прежде чем снова очистить головку большим пальцем, убирая руку со рта Феликса и надевая на него штаны. Одна рука в слюнях, другая в сперме. Феликс открывает рот в немом предложении вылизать, но Крис его опережает, слизывая его сперму со своих пальцев, пока Феликс наблюдает за ним с выпученными глазами. — Какие планы на весенние каникулы? — спрашивает БэмБэм, не имеющий понятия о происходящем в гостиной прямо у него под носом. — Ох, не знаю, — словно между прочим отвечает Крис, проходясь языком по тыльной стороне ладони, при этом удерживая зрительный контакт с Феликсом. — Я думал забронировать номер в отеле где-нибудь у пляжа в Сент-Огастин и просто отдохнуть. Побыть наедине с собой, знаешь. Чтобы всякие вышестоящие инстанции не беспокоили. У Феликса ресницы подрагивают. — Понимаю, чувак, — говорит БэмБэм, — Боюсь, если я пойду в поход, то соберу свои вещи и никогда не вернусь. Крис смеётся, прикрывая этим то, как он сдвигает край собственных брюк вниз и достает член. — Да, согласен. — Феликс в этот момент по-кошачьи облизывает кончики собственных испачканных пальцев, наполовину повернувшись у него на коленях. — Думаю, тебе просто нужно что-то, к чему хотелось бы вернуться. Феликс улыбается. БэмБэм фыркает. — Да похер мне на эту курсовую. Может подышать свежим воздухом и прокричаться в лесу поможет мне освежиться. Это мысль. БэмБэм замолкает, а испачканная спермой рука Криса сжимает его член. Он размазывает слюну и сперму по своему члену и лениво водит по нему, наблюдая, как Феликс смотрит за ним. Губы Феликса раскрыты, а язык снова высовывается из-за зубов. Он боком облокачивается Крису на грудь, а головой утыкается в шею. — Хочу тебе отсосать, — бормочет он. — Да что ты? — почти смеясь, произносит Крис. — Может, позже. — Слишком долго ждать, — мягко стонет Феликс. — Хочу тебя во рту. — Крис на это выпускает легкий смешок. — Ну ладно, малыш, — говорит он. — Для тебя. Он не торопится. Думает о теле Феликса рядом с ним, когда кончает. Думает, как руками касается его задницы. Думает обо всех их полупубличных половых актах. И вечерах, когда они только и делали, что ебались, пока с них пот не польётся ручьём и даже чистая одежда не пропахнет сексом, потому что БэмБэма не было дома. Феликс играет с головкой, а затем опускается ниже, лаская его яйца, пока Крис удовлетворённо выдыхает, откидываясь на диван. Он дрочит чуть быстрее, и у него волосы дыбом встают от этих влажных хлюпаний. Страх быть пойманными. Глаза Феликса снова загораются озорством. Крис смотрит ему прямо в глаза и он на грани. — Кончи для меня, детка. — шепчет Феликс. И он кончает. Феликс вылизывает его испачканную руку, снова засасывая его пальцы, проходясь между ними. Он нетерпелив. Он заканчивает в мгновение ока. В телевизоре орёт финальный гудок. БэмБэм стонет в поражении и снова бьётся головой о стол. Крис поправляет штаны, и Феликс перебирается на соседнее место на диване, прижав колени к груди. Крис сидит справа от него. БэмБэм поднимается с места и тащится в гостиную, почесывая живот со вздохом. Не обращая на них внимания он хватает свой плащ. — Взять вам что-нибудь в магазе? — он звенит ключами. — Мороженое! — встревает Феликс. Крис корчит лицо. — Ben & Jerry’s? — спрашивает БэмБэм, на что Феликс кивает. — А Крису коробку вина. — Десерт чемпионов, — отвечает Крис. — И еще шоколадное печенье. — Только потому что ты мне нравишься, — говорит БэмБэм. Он машет им рукой на прощание и исчезает за дверью. На спортивном канале комментаторы обсуждают ошибки, совершенные командой в сегодняшнем матче. Феликс бросает взгляд на Криса. — Я немножко хочу, чтобы ты меня трахнул? — на это Крис смеётся. — А я немножко хочу тебя трахнуть. — Феликс улыбается, опрокидывая Криса на спину. — Думаешь, управимся за пятнадцать минут? — О, малыш, — произносит Крис. — Я от тебя просто без ума. Управимся за столько, за сколько скажешь. — на этот раз смеётся Феликс. — Ладно, — говорит он. — Это будет нашим маленьким секретом.