***
— Бли-и-ин, почему здесь такая скукотища? — Стефания плюхнулась на кровать от нечего делать. — Это лагерь, детка. Тут только ты сама можешь себя развлекать. — Джессика читала какую-то книгу. — А что, сюда разве не приезжают какие-нибудь артисты или что-то такое? — гречанка посмотрела на нее. — Хах, ага, конечно, мечтай. Какому артисту взбредет в голову ехать в чащу леса давать концерт шестнадцати людям? — Я думала, что лагерная жизнь она другая… — вздохнула Либеракакис, положив руку на лоб. — Когда мы уезжаем? — В конце июля или в начале августа, я точно не помню. — австралийка посмотрела на часы. — Блин, почему так долго… Я помру здесь со скуки. — заныла Стефания. — Ульрикке, а ты что такая необщительная? — обратилась Серро к норвежке, которая молча сидела на кровати, подобрав колени под себя и смотря в одну точку. — Не знаю, что сказать… Я никогда раньше не была в лагере. Хотя, я и из дома-то раз пять, может, выезжала. — черноволосая подняла глаза на соседок. — Пять раз? Типа, за всю жизнь? — гречанка была шокирована. — Ну, да. У меня просто такие родители. Всегда держат меня дома, как хомяка. — А в школу ты не ходишь, разве? — синевласая переглянулась с темноволосой. — У меня дома школа. — ответила Ульрикке, удивляясь, что это необычно. — Капец. Ты не ходишь на тусовки? — Либеракакис выпучила глаза. — Не-е-ет… Что такое «тусовки»? — поинтересовалась норвежка. — О мой трон, она не знает, что такое тусовки… — Стефания ударила себя по лицу. — Это нужно срочно исправлять, Ульрикке… — произнесла Джессика, улыбаясь. — У меня большой дом в Норвегии, там есть… ну, почти всё. Даже комната с песком и ракушками. — рассмеялась Брандсторп. — Сколько там комнат? — поинтересовалась австралийка, пока гречанка пыталась прийти в себя. — Не знаю, возможно, сто… Может и больше… — развела руками черноволосая, словно это привычные вещи. — Сто? Ты шутишь? — не успела Либеракакис отойти от прошлого шока, как на нее нашел новый. — Ульрикке, ты точно из нашего мира? — засмеялась Серро, заставляя другую тоже невольно улыбнуться. — Ну, ничего, мы сделаем из тебя человека. — рассмеялась с ними гречанка.***
Время близилось к самому разгару дня. Солнце начинало неимоверно печь всё тело, отчего приходилось прятаться в тени, а то и вообще не выходить из домиков. И как только природа выживала здесь? Пожалуй, это загадка на ближайший месяц. На лазурно-голубом небе не было ни облачка, большая звезда отпугнула их все своей теплотой. Интересно, солнцу там не одиноко? Пока вожатые обедали в столовой, дети сидели в домиках и увлеченно разговаривали друг с другом. Им хотелось как можно лучше узнать своих соседей. Раскрыть все их положительные и отрицательные стороны, чтобы не попасть в какую-нибудь передрягу.***
— Тук-тук-тук… — в домик к девочкам первого отряда зашел Блас. — Привет, Блас! — Стефания тут же соскочила с места. — Привет, Стефани. — он даже не взглянул на нее, но девчонка чуть не умерла от счастья. — С какой целью к нам пожаловали? — возмущенным голосом произнесла Джессика. — Мы идем обедать. — испанец указал девочкам на выход. — Наконец-то, я такая голодная, ты не представляешь… — гречанка тут же начала беседовать о еде с синевласой, которая еле поспевала за ней. Как и рассчитывал Блас, Ульрикке не побежала вдогонку за девочками, и в целом она не торопилась. Черноволосая спокойно слезла с кровати, нацепила босоножки и направилась к выходу, как вдруг испанец закрыл перед ее носом дверь. — Нет, стой… — парень посмотрел на нее. — У меня какие-то проблемы? — норвежка подняла на вожатого виноватые глаза, а судя по ее лицу, готова была раскаяться во всех смертных грехах. — Нет, ни в коем случае… — смутился Блас. — Давай прогуляемся сегодня вечером? — смущенно выпалил он, не сводя глаз с девочки. — Ну, почему бы и нет… — улыбнулась Брандсторп, отчего Канто чуть не растаял на месте. — Теперь я пойду? — А, да, конечно. — после того, как светловолосый вышел из романтического транса, он открыл перед ней дверь и облегченно выдохнул, когда Ульрикке ушла. — Ес! — прошептал испанец, подпрыгнув на месте. — Я никогда не сомневался в твоей сексуальности. — добавил затем мысленно, поправляя прическу.